Прежде Эшаал никогда не говорил с Акксулом лично. Видел и слышал, когда тот обращался ко всем Роекаар, как с экранов, так и лично, вживую. Но вот сам — не говорил. Всегда думал, что это прерогатива командиров, героев и просто счастливчиков, вроде, к примеру, той женщины, что написала манифест Роекаар. А оказалось совсем не так. Именно допустив ошибку Эшаал и попал в поле зрения Акксула.
     И, видят звезды, он этим не гордился. Лучше уж всю жизнь прожить так, чтобы Акксул не узнал твоего имени, чем обратить на себя внимание вот так вот, пощадив врага. Нет, ему было не страшно — стыдно. Если бы семьдесят лет назад анагар не доверились чужакам, то их жизнь была совсем другой. Они вынуждены прятаться на своих собственных планетах из-за таких наивных дураков, как Эшаал. Предатель собственной расы — вот кем он себя ощущал. А ведь все, чего он хотел — выжить и не попасть в плен к кеттам.
     Уже перед вылетом с Воелда Эшаалу пришло письмо от Акксула. Он долго не решался открыть, так как, увидев имя в графе «От», тут же догадался, в чем дело. Так и сидел, тупо пялясь в экран, пока его не окликнула незнакомая женщина — на вид явно из воелдцев:
– Эй, если ты закончил, освободи терминал! Другим тоже нужно.
     Опомнившись, Эшаал покачал головой — нет, он еще не закончил — и кликнул на заголовке.
Эшаал.
Мне стали известны некоторые детали последней миссии на Воелде. В самом скором времени жду тебя в Центральном штабе. Нам есть, что обсудить.
Акксул.
     Ничего угрожающего в письме не было, даже недовольства в словах не чувствовалось, но Эшаал знал, что оно там было — не могло не быть. Наверняка в своем отчете об операции Ифен не ограничился рассказом о спасении пленных из кеттского лагеря, но и то, что было после — от обвала в пещерах до… до того, что Эшаал встретил одного из весагара, но не убил, как должен был. В общем-то, этого и следовало ожидать. Но Эшаал надеялся, что случившееся не выйдет за пределы их отряда. А если и выйдет, то не привлечет внимания. Но…
     С тех пор прошла почти неделя — шаттлов на всех не хватало, хоть с Воелда и улетали на грузовых, привозивших припасы с других планет. Первыми отправились домой спасенные от кеттов, а Эшаал с товарищами — теми, кто, как и он, происходил с Хаварла — улетели уже следующим рейсом. Но на Воелде всегда находились дела, на которые можно отвлечься, от мелких вылазок до каких-то бытовых задач. Лучше уж переносить ящики, собирать лед для готовки, чем оставаться наедине со своими мыслями. Но, видя, как разлетаются серыми и зелеными ошметками головы кеттов, Эшаал не мог задаваться вопросом: а если бы по ту сторону прицела был весагара, он бы справился с той же легкостью?
     В шаттле не было ничего из этого. Только неудобные складные сидения, на время превратившие грузовой отсек в пассажирский, да жгучее чувство стыда, которое мешало даже заговорить с товарищами, чтобы убить время, а на чужие попытки заговорить Эшаал отвечал невпопад.
     Ни манты, пролетающие за окном, ни лиловые деревья, колышащиеся на ветру, не вызывали в душе радости. Умом Эшаал понимал, что вернулся домой, в хорошо знакомые ему джунгли Хаварла, вот только не ощущал этого.
     Двери шаттла распахнулись, впуская тяжелый, влажный воздух. После Воелда он казался горячим и удушающе ароматным: каждое растение, каждый гриб пах по-своему. В первое мгновение от избытка ощущений даже голова закружилась, но уже вскоре Эшаал привык — все-таки здесь он родился и жил.
     Рядом с посадочной площадкой — просто расчищенным клочком земли, с воздуха похожим на настоящую поляну — притаился небольшой даар. Только безоружных здесь не было. Каждый, даже ученый или медик, носил при себе оружие. Именно этим даары Роекаар и отличались от всех остальных — все, их населяющие, готовы были дать отпор захватчикам.
    Должны были. А Эшаал не смог. И чем ближе он подходил к двери, за которой его ждал Акксул, тем назойливей становились эти мысли. Настолько, что нажав кнопку, открывающую дверь, Эшаал почувствовал облегчение: его ждал разговор, которого он так боялся, но, по крайней мере, ожидание осталось позади.