Маленькая Т’Сони родилась на планете Тессия, в 2077 году, и воспитывалась заботливой матриархом Бенезией. Матушка ни разу не начинала тему об отце дочери, и Лиара учтиво не приставала с расспросами сама – она считала, что если мама захочет, то расскажет обо всем сама.
Чистокровная азари – её отличие, особенность и клеймо одновременно. Лиару с детства интересовала история, а всеобщее отношение к ребенку – «чистокровка», которую все сторонились – заставило небольшое хобби превратить в смысл жизни. Окружение почтенной всеми Бенезией считало, что её дочь должна стать последовательницей величественной матери, но Т’Сони едва интересовало что-то или кто-то кроме учебы и истории. Жизнь сильных и уважаемых азари, существование высокоразвитых протеан – маленькие глазки светились счастьем, когда девочка окуналась с головой в кучу исторической информации. Это настолько скрашивало её жизнь в яркие краски, что все одиночество начинало радовать, ведь никто не отвлекал с глупыми игрушками, вопросами и разговорами. Однажды, решив рискнуть ради первого исследовательского опыта, девчушка залезла в старые развалины, несколько раз соскользнув коротенькими ножками, и получила достаточное количество ссадин. Еле вылезла, запыхалась, но была чертовски довольная. Естественно, дома её ожидал очень строгий выговор – Бенезия выдала долгую нотацию, отчитывая малышку. «Лиара, милая, я сколько раз просила тебя быть осторожнее? Сколько раз запрещала лезть в опасные места? Зачем ты заставляешь так сильно переживать за тебя?» А на следующий день Лиара нашла книгу по истории на прикроватном столике. «Я верю в тебя, Крылышко. Ты сильная, и пройдешь достойный путь». Счастья и радости было немерено. В тот же момент образовалась её детская мечта – посвятить жизнь своему делу.
Все стало немного сложнее, когда у юной девчушки прошел школьный выпускной. «Я поступлю в Серрайский университет», - решила для себя азари. Ей пришлось хорошенько постараться, но все же поступила. Снова нужно было мириться с косыми взглядами и шептанием за спиной. В школе за несколько лет к Т’Сони успели привыкнуть, а теперь снова незнакомые азари и снова все заново. К счастью, в силу возраста и более хорошего воспитания, все прошло гораздо мягче и короче: никто не придумывал дурацкие шуточки, из-за которых Лиара порою едва не плакала в обиде, и обращались к ней весьма вежливо. Её учеба прошла довольно тихо, если можно было так сказать. Различные исследования и накопленные знания дали плоды – юная мисс стала автором нескольких исследований, участвуя в семинарах и особых раскопках, на территорию которых пропускали далеко не всех. Преподаватели отмечали в девушке полное посвящение себя делу и учебе, особенно обращая внимание на трудолюбие и упорство. За это она получила высокое уважение в некоторых кругах. После её успешной защиты докторской, они с Бенезией нежились в парке под теплым солнцем. «Горжусь тобой, дорогая, - мягко произнесла матриарх в тот день, поглаживая Лиару по голове, - ты просто умничка». Она снова услышала эти теплые слова во время выпуска из университета. Ксеноархеолог с докторской степенью. Т’Сони была особенно счастлива тогда, и неизвестно, кто сильнее гордился ею: она сама или её матушка. Тогда же она разработала теорию о «Жизненных циклах», из-за которых по её расчетам и исчезла раса протеан, но несмотря на заработанную репутацию, к проекту не отнеслись с должной серьезностью. Пообещав самой себе доказать всем свою правоту, Лиара ушла в исследования и раскопки еще глубже, лишь иногда, когда местность была особенно опасной или большой по площади, она набирала пару молодых помощников для помощи. Многие из тех, с кем ей пришлось работать когда-либо, не осознавали всей ценности тех ископаемых, которые они периодически находили. Молодая азари искренне недоумевала: как же так? «Вы серьезно не осознаете всей ценности. Ох, Богиня». Её разочаровывало это, но она так же понимала, что с другой стороны ей доставалось все то прекрасное, что удалось найти. Никто особо не претендовал на найденное, словно ожидая найти что-то более прибыльное. Возможно, так и было.
Последующие примерно пятьдесят лет прошли практически незаметно: юная ученая не была уверена, от чего у неё было такое ощущение. Или благодаря непрекращающимся экспедициям, из-за которых дни словно слились в один, или благодаря длинной азарийской жизни, позволявшей прожить несколько десятков лет с таким ощущением, словно прошло совсем немного времени. Слишком резко, словно больная пощечина, пришло осознание реальности в тот момент, когда археолог попалась в ловушку. Биотическая стена вокруг, невозможность двинуться с места и тело, не реагирующие на сигналы мозга, застали Т’Сони врасплох. «Именно сюда вздумалось пойти в одиночку, глупая, ну глупая! Богиня... Это конец?» Все попытки выбраться были совершенно бесполезны, а её биотика была очень слаба против протеанской. И вокруг не души. Крики о помощи не давали результатов, и у Лиары не оказалось четкой уверенности, что её голос был слышен за пределами сферы. Не сдержавшись, она просто расплакалась. Ученая решила, что это её конец, и ей так сильно не хотелось умирать вот... так. Археолог не знала, как долго провисела в таком положении – слезы уже высохли, мрачные мысли тоже, и она наивно надеялась, что выберется оттуда. Из ловушки её достает никто иной, как коммандер Шепард. Сьюзан Шепард, сильная человеческая женщина, ставшая первой – не считая матушки - родственной душой, с кем образовалась крепкая ментальная связь. Она не знала, случилось это благодаря протеанскому Шифру, которым обладала Сьюзан, или причины были в чем-то ином, но Лиара восхищалась ею, и гордилась, что стала частью команды капитана. Ученая так волновалась и была готова провалиться сквозь землю, когда произносила очередную глупость при разговоре с коммандером. Ей было так неловко, так стыдно, и фраза «О, Богиня, как же ты глупа, Лиара» бесконечно вертелась на языке. Шепард всегда снисходительно улыбалась и успокаивала, приговаривая, что все хорошо, но смущение не исчезало так просто. Юная ксеноархеолог была уверена, что будь она человеком, её веснушчатые щеки становились бы ярко-пунцовыми.
Её следующая встреча с Бенезией была… неожиданной? Лиара слышала, что мама присутствует на Новерии, она знала, что они встретятся, но девушка едва была готова к этому. Ей не хотелось видеть любящую Бенезию на стороне врага, ей не хотелось пойти против близкого существа. Шепард взяла ситуацию в свои руки, ей пришлось убить матриарха. Она не смотрит на прощание матери и дочери. Бенезия едва дотрагивается до Лиары, которая навсегда останется для неё милой малышкой. Её последние теплые слова, едва слышимые в гулком шуме лабораторий: «Я тобой горжусь, Крылышко». Ком в горле и теплое объятие, едва скрывающее слезы. Лиара обещала быть сильной, обещала себе, маме, которую она навсегда запомнит доброй и любящей, и всем остальным. Кулаком вытерев слезы, юная девушка глянула на Сьюзан, которая уже решала вопрос с пленной Королевой рахни. Она справится с этим.
Остальные события смешались, делясь на «хорошие» и «плохие». Больше всего выделялся Айлос, до краев содержащий протеанскую информацию, и Страж на той же планете, за разговор с которым ученая готова была отдать многое. К сожалению, времени тогда было чертовски мало, его не было, все произошло слишком быстро, будто в перемотке, после чего они праздновали победу. Лиара не чувствовала праздности. Она старалась держать себя в руках, не думать о плохом, но порою уровень грусти становился слишком высок. Предательство и смерть матери словно отчертили определенный период её жизни. В каком-то смысле она повзрослела, сильно. И если бы она знала, что будет дальше. Трагедия на Нормандии, из-за дурацкого задания Альянса по уничтожению гетов. Мало кто из их команды видел в этом смысл, но приказ должен был быть исполнен. Вынужденная эвакуация, а после новость – Сьюзан Шепард мертва. Новость, заставившая прорыдать довольно долго, с которой нельзя было просто взять и смириться. «Только не Шепард. Этого не может быть, Богиня, Сьюзан не может быть мертва. Не ты, только не ты, Шепард...» Лиара не могла простить себя, что оставила подругу одну, не могла. Через короткое время она решила отплатить ей всем, чем могла: вынужденное ожесточение, каковым должен быть Торговец Информации. Она отдает себя поискам капитана, её тела, тратя на свое дело все силы. Раскопки уже не становятся главным приоритетом, а различные разговоры и сплетни перестают быть такими уж бессмысленными.
Её силы не тратились зря, давно замеченные в Лиаре упорность и трудолюбие вывели азари на тело – ей было странно и чуждо говорить о Сьюзан так – коммандера. Ферон, её давний друг и союзник, вызвался помочь, и через несколько перепалок с Коллекционерами и агентами Серого Посредника, стал заложником последнего. Самой не такой уже юной Т’Сони, с Сьюзан на руках, пришлось пойти на сотрудничество с небезызвестным ей «Цербером». Она не доверяла ни организации, ни Призраку, который решил лично встретиться с Лиарой, но она желала Шепард всего самого лучшего, и выбирать в итоге между Коллекционерами и Призраком не приходилось. Последний хотя бы обещал сделать все возможное в воскрешении легендарной коммандер. Передав Миранде Лоусон Сьюзан, азари переключилась на свою следующую цель – выслеживание Серого Посредника. Ферон все еще находился в плену, и его нужно было освободить. Назойливая идея, откинувшая в стороны все остальные интересы.
В течение двух лет девушка отслеживала свою цель. Поначалу Т’Сони даже не рассчитывала, что дело будет настолько сложным. Посредник, что очевидно, максимально скрывался, совершенно не выдавая информации ни о себе, ни о своем местоположении. Кроме того, дело замедляли агенты, подкидывая ложную информацию и наводя на ложные следы. В один из дней ей стало известно, что Шепард жива и была замечена на Омеге. Еще через некоторое время Сьюзан отправилась на Иллиум, и ученая взяла все её расходы на себя, чувствуя, как трепещет сердце и трясутся руки. Едва ли она ожидала настолько сильное волнение. И если при первой минуте встречи лицом к лицу девушка держалась достойно, то тут раз – и слезы полились ручьем, не сдерживая чувства. Давно её не переполняло чувство такого огромнейшего счастья. Ох, Атаме. Пересилив себя, Лиара задала пару контрольных вопросов, но после все же рискнула попросить то, что ей нужно было больше всего: помощь в поимке Серого Посредника. Естественно, Шепард согласилась.
Их назначенную встречу сорвала Спектр-азари, Тела Вазир. Еще один агент Серого Посредника, и для Лиары это была не новость. Она не вмешивалась в их с Сьюзан расследование, полагаясь на сообразительность капитана. Ей пришлось появиться уже в торговом центре Дрейкон, полностью взорванным Телой. Тщетная попытка гарантированно убить ученую. Краткое объяснение ситуации, погоня и убийство Вазир – и вот оно! – диск с координатами.
Корабль Серого Посредника встречает их далеко недружелюбно. Кроме суровой погоды, постоянные противники не давали расслабиться: сначала на обшивке, а затем и внутри корабля. Ферон вскоре нашелся в тюремном блоке, добавив Лиаре энтузиазма от радости встречи с её живым союзником. Она пообещала, что расправится с Посредником и вытащит своего друга невредимым. Серым Посредником оказался яг, который, по словам Лиары, убил своего хозяина, предыдущего Посредника. А затем убила его сама, заняв главное место. Сотни голосов агентов, беспрекословно подчиняющихся, тонны информации обо всей Галактике – новая власть тут же вскружила голову, но Т’Сони обещает Шепард не злоупотреблять, предоставив ей всю информацию, которая поможет им в борьбе против Жнецов. Сьюзан в свою очередь поблагодарила азари и предложила хотя бы ненадолго посетить Нормандию, встретить знакомые лица и немного отдохнуть.
Эта встреча будто вернула девушку в прошлое, то время, когда Лиара была маленькой неопытной ученой, и никаких гетов, Жнецов или Коллекционеров. Лишь тепло и радость от приятной компании. Она давно не чувствовала себя настолько… хорошо. Предложение вступить в команду Нормандии Т’Сони отклонила. Ей нужно было сделать еще несколько вещей, и Сьюзан лишь пожелала ей удачи.
Последние несколько месяцев Лиара провела на Тессии и Кахье, ища информацию о протеанах, Жнецах и их вторжении. Все же у Посредника не было стопроцентного объема искомого, и иногда приходилось самой добывать нужное, не доверяя посредническим агентам. От исследования протеанских руин появилось сладкое ностальгическое чувство, и ученая решила для себя, что постарается больше не забрасывать так сильно свое любимое дело. В той же экспедиции с ней связался Призрак, предлагавший объединить усилия в борьбе против Жнецов. Т’Сони знала, что на тот момент Сьюзан прекратила сотрудничество с Цербером, а Призрак не мог предложить ей нечто достойное взамен на её помощь, и потому ученая отказалась от предложения. Покидая протеанский архив, Лиара связалась с адмиралом Хаккетом, запросив доступ к сверхсекретному объекту Альянса для поиска нужных ей данных: протеанскому архиву на Марсе.
.

Обманывать маму – нехорошо. Маленькая Лиара знала это как никто другой. Тем не менее, именно она сейчас находилась в очередных руинах, цепляясь синими ножками и ручками за хлипкие выступающие камни, стараясь удержаться на угрожающе-большой скале. Погода располагала к вылазке на экспедицию: теплое солнце Тессии, редкие порывы теплого ветра и отсутствие облачков на небе так и призывали вылезти из дома на исследование древних руин. Детский рюкзачок на спине, с фонариком, её личными детскими заметками и записанными впечатлениями внутри, порою мешал как следует прижаться к камню, когда нога соскальзывала с опоры и стук маленького сердца шумно отдавался в ушах. Она не была здесь ранее, ведь Бенезия считала это место раскопок особенно опасным, а потому Лиаре приходилось выслушивать множество материнских наставлений каждый раз, когда девочка собирала свои записки для прогулки. Юная Т’Сони знала, что мама поддерживает её, но просто очень переживает. И ей не хотелось расстраивать Бенезию, обманывать и лазать в опасных местах, но иначе её маленькие исследования шли бы гораздо медленнее. И все время, когда матушка строго спрашивала, где была Лиара на этот раз, её детский голосок уверенно произносил: «Я не уходила туда, куда ты запретила ходить, мамочка», - её святая наивность была уверена, что Бенезия верила этим словам. Последняя лишь качала головой, прося маленькую Т’Сони быть осторожнее. Так было всегда. Матриарх давала наставления, а юная Лиара старалась слушаться, хотя получалось не всегда хорошо. Поток свежего ветра, пошатнувший легкое детское тельце, вернул исследовательницу к реальности, и, как можно крепче схватившись за камни, она решила спуститься еще ниже. Не хотелось бояться и останавливаться на половине пути и возвращаться обратно, Т’Сони считала это недопустимым. Еще один камешек, на который Лиара оперлась короткой ножкой, едва осыпался, и часть песка шумно осыпалась вниз. Стук сердца продолжал отдавать в висках, но это не уменьшало уверенности и целеустремленности девочки. Она пообещала самой себе, что спустится, исследует все от и до, и обязательно без проблем поднимется наверх. И мамочка ничего не узнает и не будет переживать! Иногда приходилось сжать кулачки покрепче, держаться особенно крепко, и вот мимо пролетевший камешек больно задел оголенную часть синей ножки, оставив длинную царапину – не слишком болезненную, но очень заметную. Это заставило забеспокоиться девочку больше, чем вся опасность вокруг вместе взятая. Мама будет ругаться, очень. До спуска оставалось пара метров, и Т’Сони рискнула просто спрыгнуть, не доползая до конца. Вместе с её прыжком вниз покатилась вся её каменная опора, за которую держалась юная азари. Еще бы чуть-чуть, и не стояла бы она ногами на твердой земле, а лежала, упавшая, на боку, едва сдерживая слезы.
От мыслей о возможном развитии событий отвлек открывшийся вид, на который теперь можно было спокойно засмотреться, не беспокоясь о внезапных ветренных порывах, которые так и норовили сдуть её со скалы. Огромнейшая пещера, внутреннее помещение которой скрывалось темнотой, заворожила девочку, и несколько секунд Лиара стояла словно зависнув, в какой-то степени не веря своим глазам. Её реакция всегда была такой, словно ей стирали память, и исследовательница видела каждые открывшиеся перед ней руины как в первый раз. Чаще всего, в легкодоступных местностях не было ничего особенного, ничего тайного и завораживающего всю сущность Лиары, и именно поэтому она любила залезать в более труднодоступные раскопки – только в таких местах находилось нечто, что заставляло душу девочки трепетать от новых открытий. И в этот раз она не ошиблась. В пещере даже воздух будто бы пах иначе: малышка не знала, так ли это было на самом деле, или она настолько сильно восхищалась происходящим, что запах ей чудился. Тем не менее, это словно становилось волшебным местом, куда могут зайти лишь немногие, и Лиара – одна из особеных. После небольшого каменного коридора, в котором ей несколько раз пришлось перепрыгнуть мелкие обвалы, вид открылся на огромный… зал?, будто перенесенный из иного мира. Царапина на ноге, ставшая еще ярче, тут же перестала волновать девчушку. Растения, вьющиеся по каменным скалам различных форм и размеров, небольшие сине-зеленые озерца, преломленные лучи солнца, окрашенные в холодные тона и летающая пыль вокруг, которая из-за пещерного света была похожа на огромнейшее количество светлячков. Во многих местах были заметны обломки прошлой культуры – различные статуи с вымершей расой – протеанами, о которых сейчас мало кто предпочитает вспоминать. Тихие шаги девочки отдавались гулким эхом, и в слиянии с остальным общим шумом производилось впечатление, словно стены разговаривают. Невнятно, почти монотонно, но это пугало и восхищало одновременно. Подойдя к одной из отколотых глыб, на пыльной поверхности виднелись письмена, в которых юная Т’Сони узнала протеанский. В силу своего малого возраста и еще плохого понимания языка, у неё не получилось прочитать хоть что-нибудь, лишь некоторые знакомые слова изредка попадались на камне, но они никак не помогли докопаться хотя бы до общей сути написанного. Решение пришло очевидное: переписать, а затем попросить помощи у мамы. Это заняло не слишком много времени, и, совсем не желая задерживаться и узнать как можно больше, Т’Сони переключилась на остальные объекты. У неё было совсем немного времени, нужно было все рассмотреть, подняться обратно на поверхность и вернуться домой до наступления темноты. В запасе было часов пять, и нужно было успеть осмотреть хотя бы половину пещеры.
Несколько часов прошли за детскими зарисовками обломков статуй, копированием письмен и простым разглядыванием открывшейся ей красоты. В один момент ей на глаза попалось затемнение в стене, которое находилось за огромным камнем, из-за которых с других ракурсов ничего этого не было заметно. Естественно, детское любопытство и жажда новых знаний пересилили девочку. Сложив все бумаги в рюкзачок, Лиара направилась в сторону темноты, обнаружив на месте просто проход в темноту. Фонарик, все это время лежавший в сумке без надобности, теперь являлся ключом к двери, за которой находилось неизведанное. Свет фонарика едва доставал до находившихся внутри стен, которые давали предположить, что это подобие протеанских катакомб. Не передать словами, насколько сильно эта находка манила Лиару, но ей было страшно – там, в непросветной темноте было непонятно что, и это могло быть опасно. И все же, пытаясь хоть немного разглядеть стены, на которые едва попадало свечение, девочка подалась вперед и вытянула синюю ручку вперед, тут же жалея о поступке. Многолетние камни под ногами под весом ребенка тут же шумно осыпались, с детским визгом утаскивая малышку в темноту.
Песок прилипал к маленьким ладошкам, а пыль лезла в глаза и нос, заставляя жмуриться и чихать по несколько раз. Ритм сердца участился в несколько раз, в голове было шумно, а тельце покрылось еще большим количеством болезненных ссадин. Очень страшно и больно. Стараясь не хныкать, Лиара тихонечко поднялась на ноги, отряхнувшись от грязи и осматриваясь вокруг. Одна темнота, зеленый отсвет из проклятой дыры сверху и мигающий свет фонарика, начавший барахлить от падения, благодаря которому из-за камней и статуй на стены отбрасывались пугающие тени, то и дело заставлявшие замереть и начать прерывисто дышать. Попытаться залезть наверх было бессмысленно, слишком резкий обрыв без вариантов за что-нибудь зацепиться. Горькие слезы полились ручьем, никаких всхлипываний, только слезы, словно в истерике. «Милая мамочка, Богиня Атаме, помогите мне!» - взмолилась девочка, аккуратно шагая по пещере, наугад выбирая попадающиеся ей проходы. Она пообещала себе, что никогда больше не станет ввязываться одна в такие ситуации, если когда-нибудь сможет выбраться отсюда. Редкие завывания, не то ветра, не то какого-то существа, встретиться с которым хотелось в последнюю очередь, заставляли Лиару периодически вздрагивать, трясясь от страха, посему свет от фонарика постоянно дергался, иногда совсем потухая – в такие моменты по спине ребенка пробегала особенно большая и боязливая толпа мурашек.
Ей не было известно, сколько она пробродила так, в практически полной темноте. В окружающих её объектах узнавалась протеанская культура, но Т’Сони было совсем не до этого. Давным-давно сильно захотелось кушать, а большой стресс кидал в сонливость, но юная исследовательница продолжала идти, стараясь ни на что не обращать внимание. Через некоторое время в глаза бросился естественный свет, темный, словно наступил поздний вечер, и Лиара побежала навстречу, очередной произнося про себя молитву Богине, лишь бы это было её спасением. Тихое оханье, трепет сердца и яркая надежда на спасение – большущий проход, и удобный подступ к нему, на котором было множество возможностей как-либо зацепиться и наконец вылезти из этого страшного места.
Несколько минут, и наконец – счастье! Прохладный воздух освежал детское личико, и Лиара, осмотревшись, осознала, что оказалась совершенно в ином месте. Не так далеко от изначальных раскопок, но дорога до них займет двадцать минут минимум, если бежать и совсем не останавливаться. Солнце на улице уже скрылось, и оставалось всего пара часов, прежде чем наступит полная темнота. Мама убьет её, мама точно убьёт. Сначала сильно-сильно отругает, а потом убьёт.
Бенезия тут же ринулась в коридор, позабыв о своих делах, когда услышала звук открывающейся двери квартиры. Она готовилась быть серьезной и строгой, собиралась выглядеть сурово и отчитать Лиару по-полной, не позволяя мягкости прорваться наружу, но вид маленькой Т’Сони разрушил всю подготовку с концами: грязная, пыльная девчушка, с измазанными глиной щеками и вся в ссадинах, будто успела подраться с кем-то, а не исследовала руины. С комом в горле, Бенезия тут же подлетела к ребенку, крепко обнимая и отчитывая, стараясь не плакать от переживания. «Лиара, сколько можно было говорить?». «Лиара, я тебя столько раз предупреждала, ты совершенно не слушаешься меня!». «Т’Сони, я запрещала тебе залезать в опасные раскопки, запрещала? Запрещала!» «Крылышко, ты совсем не прислушиваешься к моим советам, я же переживаю за тебя». Мама не прекращала ругаться, пока Лиара снимала обувь, и лишь оказавшись в ванной комнате, с нуждой умыться и смыть с себя всю грязь, в квартире образовалась полная тишина. Бенезия не проронила ни слова ни в гостинной комнате, пока обрабатывала ссадины и царапинки, ни в спальной комнате Лиары, укладывая малышку знать. И девочка знала, что на этот раз мама действительно обижена её непослушанием. Она несколько минут лежала в кровати и винила сама себя в том, что сильно задела маму и пообещала больше слушаться, а затем крепко уснула – для неё это был тяжелый насыщенный день.
И лишь на следующее утро малышка Т’Сони обнаружит на своем прикроватном столике её первую книгу по истории и археологии, заботливо купленную мамой и подложенной ночью, пока девочка спала.