Скиталица

1. Имя и фамилия персонажа: Сьюзан Шепард/Susan Shepard

2. Внешность: крепко сбитая, мускулистая, но со всеми положенными выпуклостями и округлостями молодая женщина. Движения не лишены грации, этакой весьма военной. Пару в танце вряд ли составит, но привлекательно шевельнуть бедром сумеет, и на том спасибо. Светлые волосы, подстриженные до плеч, серо-голубые глаза с легким красным огоньком в глубине.
● рост/вес: 172см /70кг
● отличия: тонкие изломы шрамов с краснотой в глубине, ветвящиеся по всему телу.

3. Бой:
● класс персонажа: солдат/разведчик
● умения персонажа: тактическая маскировка, бойня, осколочная граната, перегрузка, снайпер.
● биотический ранг: отсутствует
● способности: и швец, и жрец, и систем взломец. Проще сказать, чего Шепард не умеет – жить обычной жизнью она не умеет. И танцевать. Но стрелять без промаха из любого оружия, бить в ближнем бою морды и не только, взрывать станции и уничтожать системы – это она запросто. Взламывает электронные замки и прочую техническую ерунду с успехом. Понимает протеанский язык на подсознательном уровне. Пилот из нее тоже волшебный, а еще и стратег, и тактик. Хотя на самом деле, в плане пилотирования она полагается на специально выданных командованием людей, а что до стратегически-тактических навыков – на замечательный человеческий «авось». Ну и немного мозгов, куда без этого. Впрочем, транспортом (аэрокар, челнок, вторым пилотом – корвет) поуправлять она сможет, но предпочитает, чтобы это делали другие. Окажет первую помощь, реанимирует панацелином практически любого, искренне считая панацелин панацей от всех бед, даже от зубной боли. Прекрасно разбирается в оружии, в его конструировании, сборке, чистке и тому подобном, любит это дело. Заложит простенькую взрывчатку из готовых материалов, профессионально нажмет на детонатор.
● оружие: N7 «Герой», М96 «Мотыга», М-12 «Цикада», М-5 «Фаланга», АТ-12 «Грабитель».
● инвентарь: космический хомяк Бо, куча моделек кораблей в капитанской каюте «Нормандии», куча медалей, рыбки с автокормежкой, комплекты повседневной одежды, комплекты брони, ~~способной менять цвета~~, инструметрон с функцией резотрона, голова хаска из лаборатории доктора Брайсона, «Нормандия» со всеми потрохами, квартирка на Цитадели, армейские жетоны.

4. Личное дело:
● герой/отступник: 20/80
● дата рождения: 11.04.2154, полных 32 года.
● раса: человек.
● деятельность: капитан фрегата «Нормандия», ВКС Альянса.
● биография:
Космос… последний и первый рубеж. Первое, что помнит Сьюзан Шепард – это бескрайнюю черноту с миллионами огней за стеклом обзорной палубы. Необъятную, и зовущую.
Девочка родилась в космосе, и все детство провела под гуд систем жизнеобеспечения, дыша очищенным стерильным воздухом. Под мерцание обучающего монитора, без общества других детей, с родителями, которые вечно были посменно на дежурствах, ей бы вырасти неполноценной и замкнутой, но не тут-то было. У Сьюзан были другие планы на все это. Нету мамы, папа спит? Прокрадемся в арсенал, прокрадемся на камбуз, прокрадемся на мостик, и чего-нибудь там учудим. Навыки будущего разведчика чувствовались в ней уже тогда – как-то в возрасте шести лет она переполошила весь корабль, в течение двух часов с замечательным хладнокровием наблюдая, как все с криками мечутся, ее разыскивая. Сама же Сьюзан в это время сидела на шкафу, и, если бы не поле астероидов, в которое занесло судно, и, как следствие, не внезапный толчок, от которого она свалилась на пол, то просидела бы она там еще добрых полтора часа, за наблюдением.
В общем, жизнь скучной у нее не была, потому что сама Сьюзан не была скучной. С детских лет общалась со взрослыми запросто, накоротке – ей и в голову не приходило думать о том, что этот дяденька с большим количеством блестящих квадратиков на красивом синем кителе может оказаться кем-то очень значительным, значительней мамы с папой. Изредка встречавшиеся ей во время частых переездов дети воспринимались скорее как забавные зверюшки, нежели как равные существа. Разве они могли сравниться с ней? Она живет в космосе, она знает все-все про корабли, она стреляла из винтовки, и однажды угнала шаттл. «Чуть» не считается.
Время шло, Сьюзан взрослела. Куда-то делся отец – однажды просто не вернулся с дежурства, и уже подросшая девочка по молчанию матери поняла, что лучше лишних вопросов не задавать. Причиной, возможно, были экзамены в школе дистанционного обучения, но Сьюзан не стала очень уж углубляться в проблему исчезновения отца. А потом уже как-то все равно стало, да и снова – не до этого, впереди ее ждали стройные ряды Альянса.
Служба давалась ей, детство проведшей в арсеналах и симуляторах, легко. С дисциплиной вот было посложнее – привыкшая разговаривать со старшими по званию по-своему, Шепард частенько получала взыскания и огребала наказания. Компенсировать приходилось выучкой и блестящими результатами на стрельбищах и в поле. Шло время – и случился Скиллианский Блиц, где Шепард показала себя весьма и весьма достойно, как командир одного из штурмовых отрядов. Наградой за это стало приглашение в программу N. Ломаная этой буквы изменила жизнь Шепард навсегда.
Упорная и упрямая, умеющая заниматься делом, она справилась со всем, не сломавшись. Легкость характера здесь ей пригождалась. Некое ощущение вроде «будет день – и будет пища», то самое, с которым она с легкостью перебиралась с одного корабля на другой в детстве. Шепард видела свою цель – служба Альянсу, служба человечеству, и не видела препятствий на пути к ней. По меньшей мере, способных ее остановить.
2177 год решил иначе. Акуза, неприветливая планета, с которой оборвалась связь. Рутинное задание – проверить, что случилось с группой исследователей. Отряд Шепард слишком поздно заметил странные рытвины, ямы и проседания почвы, а когда все же поняли, что это было – стало поздно. Молотильщики уничтожили отряд – три слова, едва ее не сломавшие. Спасшаяся в обломках здания, едва не сошедшая с ума, она выжила. К какому-то черту она выжила.
Реабилитация некогда бойкой и легкой Шепард далась с трудом. Лица, имена, звания. Ненавидящие и молчаливые взгляды родных тех, кого она потеряла. За кого была в ответе. В какой-то момент Сьюзан была готова оставить все, бросить проклятую программу N, и исчезнуть. Так и случилось бы, но космос звал. Космос не отпускал.
Шаг за шагом, постепенно, как загораются звезды вечером на земном небосклоне, Шепард стала собирать себя обратно. Тоска по космосу звенела в ее душе неумолкающей струной, неутолимо. По неизведанным просторам Галактики, куда не ступала нога человека. Но чтобы ступить на неизведанное, нужно подняться.
И Шепард поднялась. До звания капитана экспериментального фрегата совместной постройки с турианцами – «Нормандии», до звания СпеКТРа и спасительницы Галактики. 2183 год пронесся по Галактике смертельным дождем гетских капсул, ведомым своим пророком – белым турианцем, за которым вырастала тень неведомой, и оттого еще более страшной силы.
«Жнецы». Страшная тайна циклов Жатвы открылась тогда перед ней – вначале спутанными видениями протеанского маяка, затем Шифром Торианина. Кусочки мозаики вдруг сложились воедино, в горящую точку на звездной карте – потайной мир Илос, за мю-ретранслятором, где Шепард и ее команда едва успели… спасти Галактику, как бы скромно это не звучало. Флагман Жнецов, «Властелин», был уничтожен объединенными силами войск защиты Цитадели и Пятого Флота Альянса. Наплевав на былые разногласия с Советом, Шепард отдала приказ спасти его членов, пытавшихся спастись на «Пути Предназначения». В благодарность за это человечеству было предложено членство в Совете Цитадели, и Шепард, не желая, чтобы ее учитель, настоящий солдат адмирал Андерсон похоронил себя на кабинетной работе, предложила на роль советника посла Удину. Типчик ушлый, не без этого, и палки в колеса ей любил ставить, но Сьюзан придерживалась правила, что подобное должно притягиваться к подобному. Пускай-ка вместе барахтаются в своем политическом дерьме, а уж интересы человечества уже Советник Удина точно станет отстаивать.
А потом приключилась смерть.
Рутинное задание – зачистка сектора. Дескать, геты. Дескать, нападают. Но напали не геты – лучом неизвестной энергии SR-1 буквально разорвало пополам. Спаслись многие. Шепард не успела. Все было просто, и даже немного обидно, когда голову и горло пронзило иглами, когда не стало хватать воздуха, и пламя поглотило ее – пламя погибшего фрегата, или атмосферы? – никто не знает. Шепард – тем более.

… Била сирена по барабанным перепонкам. Тело, поначалу слабое и непослушное, будто включалось, будто постепенно, поступенчато. Условные рефлексы работали безусловно – Шепард не думала, как укрываться от огня, как брать в прицел, и как нажимать на спусковой крючок – все работало само, как дыхание. Все воспринималось, как прежде, легко – она в окружении, сперва надо выбраться, затем уже рассуждать. Взяла за грудки чернокожего парня, вытряхнула из него истину. Кривясь, последовала за его грудастой подружкой к шаттлу. Где узнала правду о своей гибели и своем воскрешении.
«Цербер». Они дали ей все – жизнь, «Нормандию», команду, ресурсы. Они оказались не такими уж фанатиками, на какой-то момент Шепард почувствовала, что понимает Призрака. Что согласна с ним, что тоже хочет процветания человечества, но… но всякие турианцы, дреллы, азари, кроганы, саларианцы в команде будто заставляли обернуться назад. «Эти ребята с тобой», - говорило ей что-то внутри. «И «Цербер» с тобой», - и это было немыслимой правдой. Тогда как Альянс обдал презрением. Хотелось размазать Аленко по стенке, что кичливо бросил ей тогда, на Горизонте, дескать, он солдат Альянса, и этим гордится. Гордись хоть до отставки, придурок! Что бы ты понимал…
Но все-таки она ощущала себя отрезанным ломтем. И, если бы не придурки из ее команды, все эти психованные, неуравновешенные преступники-воры-наемники-кроганы-из-пробирки-юстициары-убийцы, она бы снова могла дать слабину. Но приходилось заботиться! – а это Шепард, оказывается, умела делать. Еще ребенком, мышкой-норушкой, она проскальзывала в отсеки, куда было запрещено проскальзывать, и подслушивала. Оказывается, это дал ей умение слушать. И слышать. И… если уж этим недоумкам так неймется кому-то снести башку, так давайте сделаем это быстро, и займемся основной задачей! Проблемы команды вызывали одновременно и раздражение (как вы все задолбали, снова «Шепард, помоги!») и интерес. Потому что все эти люди и нелюди были ее командой. Разношерстной, бестолковой зачастую, недисциплинированной, но командой. И она знала, что если прикажет – они пойдут за нее хоть за Омега-4.
Они и пошли. И вернулись, навсегда расплевавшись с «Цербером». «Я не дам страху взять верх над совестью». «Нормандия» умчалась на просторы Терминуса. До сообщения от адмирала Хаккета.
Шепард не успела. Она попросту не успела передать сообщение батарианским колониям. Свидетели были – она попыталась, но время отвесило ей здоровенный пинок, а потом долго гнало, сквозь кровь и коридоры базы «Проекта» до вышки. До голограммы Жнеца, и того голоса, вновь пробравшего до костей, как когда-то на Вермайре. Тогда она потеряла Уильямс. В этот раз она не потеряла никого.
Кроме сотен тысяч батарианцев.
Как и раньше, ей мало кто верил, что она предотвратила вторжение Жнецов. Здесь у Сьюзан не было желания защищаться – кровь сотен тысяч была на ее руках. Она приняла решение трибунала, и свое заключение. До того самого дня, когда в саду с моделькой «Нормандии» играл маленький мальчик. До того дня, когда небо почернело, и стало другим.
Когда из ее космоса появилась смерть.

5. Психологический портрет:
● Тип темперамента: холерико-сангвинический.
● Характер:
Ослиное упрямство Шепард давным-давно стало притчей во языцех. Непрошибаемая, как броня «Пути Предназначения», что-то для себя однажды решившая – и никогда от намеченного не отступающая. Чуткая, но глубоко под броней. Совестливая, редко позволяет себе идти на поводу у эмоций настолько, чтобы перестать быть объективной. Умеет слушать, харизматична, уверена в себе – это заставляет многих рядом с Шепард рассказывать чуть больше, чем они хотели бы рассказать. Внимательна к деталям, наблюдательна. В общении слегка насмешлива, подколки необидные, но частые, любит комментировать происходящее вслух. В общем, в общении легка, порой не прочь ругнуться.
В очень редкой личной жизни позволяет себе быть непоследовательной. Будучи капитаном корабля, капитаном с особыми привилегиями, не считает зазорным иногда подкатывать к членам экипажа, но на самом деле, Сьюзан просто нравится видеть, как те нервничают и ежатся. Ее самая главная любовь – «Нормандия». Второй такой нет, и не будет. Ведь она как Шепард – тоже восстала из пепла, воскресла из мертвых.
Не любит спорщиков, особенно, с собой-любимой – а кто их любит? Капитан своего корабля, и считает, что свое мнение экипаж может оставить при себе. Не сомневайтесь, она вас выслушает, но все будет так, как решила она.
I should go.

6. Пробный пост:

Эмоции по поводу уничтожения батарианской колонии. Заключение под стражу Альянсом.

Луна выкатилась на тёмное небо, легла боком на линию электропередач. Шепард сморгнула, не веря глазам – столбы, линии электропередач. В самом деле. Не упакованные в каналы обшивки провода’. Столбы. Свежий ночной воздух Ванкувера. Луна.
- Капитан… пора выходить, - в спину ударилось с заминкой. На ее чин, и на ее заминку, – замешкалась, засмотревшись на Луну. Она видела тысячи спутников, сотни планет и планетоидов, но совсем забыла, как выглядит эта щекастая, серебристо-белая, круглая Луна. С Земли.
- Да, - машинально отозвалась Шепард, чувствуя на запястьях чужой взгляд. Странно. Они не доверяют ей, ее конвоиры. Они думают, что она способна разбросать их здесь, у стоянки, скрутить-переломать, что готова прыгнуть в аэрокар и сбежать, как два года назад, на Цитадели.
Только здесь у нее нет адмирала Андерсона, что разблокирует ее корабль.
У нее больше нет корабля.
- Садитесь, - она увернулась от руки, что хотела нажать ей на лоб, усадить – крутанула головой, села сама, машинально отметив злость на лице конвоира. Злость и страх. Чего они боятся? У нее вырвали зубы. Она устала. Она не хочет сражаться.
Тьма за закрытыми веками разрасталась, будто пустота на месте батарианской системы. Тьма ширилась и множилась в груди с каждым вздохом. Шепард чувствовала на себе взгляды, и, казалось, что ощущает неприязнь – как же, убийца сотен тысяч.
На открыла глаза, уставившись в немного напуганное сочувствие. Молодая девушка (когда это двадцатипятилетние успели стать молодыми, а?) смотрела на нее, смотрела твердо, чуть испуганно и сочувстенно. Иногда задерживала взгляд на свободных запястьях Сьюзан. Снова.
Но уже не боялась.
Время отсчитывало себя тягуче и медленно, будто водяными часами. Темнота в душе не уходила, а из аэрокара не было видно Луну.
- Я хочу видеть Луну, - говорит она себе одними губами. Аэрокар тормозит, качнувшись, и Сьюзан, мотнув головой, вновь отстраняется от движения руки конвоира к ней. Ишь, хоть и смотрела с сочувствием, но долг помнит.
Дверь отходит в сторону. Над головой – звездное небо. Шепард приостанавливается.
- Кассиопея, - звучный командирский голос, твердый, уверенный, заставляет вздрогнуть всех – от водителя до конвоира с охранниками. Кассиопея приветливо светит ей изгибами, старая подруга. Леди в кресле-качалке.
Сьюзан сильно жмурится, потому что под веками печет. Она помнит Кассиопею из космоса, она помнит ее с сотен других точек, других планет и звездных карт. Но здесь ночь дышит холодом и солью близкого моря, и Кассиопея машет ей платком, раскачиваясь в кресле-качалке.
А может, это просто слегка поплыло перед влажными глазами.
«Все не напрасно», - слышит она голоса. Космос звенит, звезды вспыхивают, посылая свой свет на незаметную Землю. Звезды знают, что Сьюзан Шепард смотрит на них с тоской и надеждой, и их перезвон звучит в ее ушах, в ее голове, озаряя, прорезая светом ту тьму, что разрослась на месте ее души с гибелью системы Бахак.
Все не напрасно.
- Простите меня, - шепчет она черному небу, и знает, что услышана, потому что становится чуть легче. И она входит в свою тюрьму, гордо вскинув голову, идя легко и свободно, будто кровь сотен тысяч больше не обагряет, больше не лежит железом на ее руках. Из ее камеры видно небо.
Здравствуй, Леди в кресле-качалке.