За грехи все когда-нибудь платят... Но кто бы мог подумать, что её расплата явится столь скоро? Даже, можно сказать, до самого греха. В смысле, одного конкретного. Так-то Хенрику нельзя было назвать невинным одуванчиком уже давно. Вспомнить хотя бы тот случай, когда она «случайно» толкнула свою подругу с обрыва. Слишком уж та откровенно клеилась к Годфри, могла бы хотя бы делать это поизящнее, как все остальные! Вот и Хенрика так же не элегантно пихнула её под локоть. Последнее, что видела теряющая равновесие и срывающаяся вниз пышногрудая красавица – абсолютно счастливое и улыбающееся лицо Хенрики, с каким-то даже детским восторгом наблюдавшей полёт, словно она запустила вниз не человека, а воздушного змея.
Хотя, наверное, это было лишнее, ведь Годфри за все эти три года даже не посмотрел ни на одну из клеившихся к нему выдр, да и зачем? Ну, по крайней мере, так казалось...
Но, с другой стороны, к чему терпеть соринку в глазу? Хочется же убрать её куда-нибудь, вот Окуда и убрала, всё правильно, всё от души. Заодно и популяция «выдр» изрядно сократилась.
При этом сама Хенрика не особенно себе отказывала в общении с интересными ей людьми. Она вообще не привыкла себя чем-то ограничивать, да и с чего бы? В конце концов, она не считала себя кем-то из простых смертных, которые только и грезят тем, как бы съесть что повкуснее и не потолстеть, как бы заарканить какого-нибудь неудачника, нарожать от него ораву мерзких детей и дать им медленно свести себя в могилу среди убогих гор белья и посуды. Нет уж, она точно никогда не закончит так.
Правда, что касается свободного общения, то дальше шуток и лёгких заигрываний как правило не заходило. Чаще всего этого было достаточно... Но недавний случай был чем-то абсолютно другим.
Пожалуй, стоит упомянуть, что у отца давно уже были финансовые трудности из-за вмешательства шайки неких кретинов китайской национальности. Они каким-то извращённым способом посадили его в лужу, заделавшись «партнёрами», и теперь требовали таких денег, что было очевидно – делу Хироши придёт конец, если он в ближайшее время не избавится от этих му... «партнёров». К сожалению, физическая расправа не была идеальным решением, ведь «шайка» была не такой уж простой. Предвидев такой расклад, китайцы пригрозили Хироши неминуемой гибелью, в случае если хотя бы один из них пострадает, и неважно, скольких он убьёт. Что наводило на определённые мысли.
Наверное, где-то здесь засел их настоящий лидер. Но мне слишком мало известно... Скорее всего, они даже используют ненастоящие документы, и вся их «фирма» - сплошная фикция. Какой же, всё-таки, отец тупой... Придётся мне хоть что-то сделать, раз он сидит на жопе ровно и трясётся, как загнанная мышь.
Конечно, будь у неё брат, Хенрика обратилась бы к нему. Но где Кайл? Где эта простодушная капибара с самураем головного мозга? Нет его. И она его даже в глаза не видела уже невесть сколько. Может быть, он заранее понял, что к чему, струсил и убежал, про всё забыв. Наверное, так. А значит, если она хочет чем-то помочь семье, а не так же позорно свинтить куда-то, она должна придумать что-то, сделать что-то.
Если честно, вариант с бегством был бы вполне приемлемым, и Хенрика уже давно подумывала просто прихватить отцовское добро, да и сделать ноги, но мать ей была всё же дорога, а матери, в свою очередь, был дорог отец. Так что, придётся перейти к каким-нибудь действиям.
А вот бездействие разит смертью. Просто воняет, как яма с трупами, где наверняка окажусь и я, если...
Только бы узнать хоть что-то... Хоть как-то...
Как-то.
Непроницаемо тёмный, как крепкий кофе, глаз в маленьком зеркальце смотрел отрешённо, будто подёрнутый хмельной поволокой. Но Хенрика была совершенно трезва. Просто страх немного пьянил, и пальцы подрагивали, из-за чего макияж получался не таким ровным и совершенным, как обычно. Она вздохнула, стирая неровную линию. Рыболовный крючок под кожей – дурное предчувствие.

Не так уж сложно было выйти на нужных людей, вероятно, потому что они и не особенно прятались. Тем более, на разного рода тусовках, в которых Хенрика неплохо ориентировалась ввиду своего праздного образа жизни.
Но сегодня всё ощущалось совершенно по-другому. Яркий бегающий свет обжигал неестественным холодом, а коктейли совсем не согревали. Казалось, будто из душного клубного полумрака кто-то следит за ней, и этот взгляд вонзался ножом меж лопаток. И даже сам воздух был пропитан чем-то раздражающе сладким. Может, это просто паранойя? Хотя снаружи одинокая дама в лёгком ядовито-красном пальто (из-за бесконечной любви Годфри к этому цвету в гардеробе Хенрики преобладали именно красные тона) выглядела абсолютно безмятежной. Но, кажется, что на удержание этой хлипкой маски уходили все её силы. И на напряжённые раздумья, само собой.
И что делать в этом пьяном улье? Рассчитывать на везение? А, может быть, случайно споткнуться и упасть рядом с вон той подозрительной кучкой людей? Какой-то дурацкий план, впрочем, ничего нового.
Тем не менее, она старалась держаться поближе к этой «кучке», неторопливо извиваясь в разнопёрой толпе, словно водяная змея вокруг ярких кораллов. Вдруг они себя чем-нибудь выдадут, или что-то удастся услышать. Если она сама себя ещё не выдала с потрохами, конечно. Ведь даже не потрудилась снять пальто, что выглядело, должно быть странно... Для всех, кроме самой Хенрики. Она просто ждала реакции.
- Ого... Не жарко? - чья-то тень мягко вынырнула из цветного месива вызвающих одежд, расчерченных яркими стрелами подвижных клубных огней.
Окуда, изображая лёгкое смущение, прекратила танцевать и поправила упавшие на лицо волосы. Как бы между прочим, она рассматривала этого человека... Вроде ничего подозрительного. Обычный посетитель подобных мест, даже какой-то неприметный... Невзрачный, не хотелось его даже разглядывать. Но тем не менее, он всё время был где-то поблизости.
- Вообще-то, нет. Просто никак не могу согреться, - ярко накрашенные губы изогнулись в задумчивой улыбке, и Хенрика склонила голову набок с явным оживлением рассматривая мужчину. Ему должно было льстить подобное внимание.
- Я знаю, что тебе нужно, малышка.
Настолько предсказуемый, что скрипел на зубах, приторно-пошлый ответ сочетался с не менее предсказуемым жестом – тощая жилистая рука скользнула под распахнутый плащ и легла на талию, тут же крепко впившись, словно когти грифа. Точно, вот кого напоминал этот человек – грифа. Лицо Хенрики, однако, не дрогнуло.
- Я уже пила, - уклончиво заявила девушка.
- Но ведь не со мной.
- Да...
И тут произошло неожиданное - человек быстро оглянулся в сторону «кучки» и шепнул на ухо:
- Я скоро буду, не пропадай.
Где-то под рёбрами упала и раскололась на части пара невидимых кирпичей, из-за чего дыхание Хенрики на несколько мгновений замерло.
Значит, это и есть то, что мне нужно? Как легко... Слишком легко. Или просто снова паранойя.
Что примечательно, этот «гриф» был европейской наружности, а группа людей, за которой следила Хенрика, полностью состояла из китайцев. Но у них определённо были какие-то общие дела.
Оно и к лучшему. Связываться с ними напрямую мне бы и не хотелось, а вот подобраться к третьему лицу... Почему бы и нет.
За Грифом Окуда следила искоса, даже не рискуя подойти поближе, чтобы что-нибудь подслушать - это слишком уж подозрительно бы выглядело, обойдётся. В остальном всё прошло невыразимо гладко, Гриф, назвавшийся Питером, весь вечер с собачьей преданностью таскал её пресловутое пальто и слушал всякие скучные нелепицы (даже не прервал ни разу, и как ему только терпения хватило). Разумеется, никаких действительно интересующих её вопросов Хенрика задавать не стала. Вместо этого ей удалось оттянуть всё самое интересное до завтра.
Наверное, я ему понравилась, вот и согласился даже подождать, олух, - думала Хенрика, провожая взглядом тощую фигуру, удалявшуюся в предрассветный мрак. Питер проводил её до самого дома. Разумеется, это был дом какого-то другого человека, вот Окуда и ждала, когда сможет и сама убраться с чужого порога. Главное было сейчас не лопнуть от гордости и довольства собой, так и распиравших изнутри. Пришлось даже губу прикусить накрепко.
А ещё через пару минут по пустынной улице всё-таки разнёсся смех. Не злой, но и не добрый. Кисло-сладкий, как вызревшие яблоки, вот только яблоня оказалась на самом краю пропасти. Возможно, она простояла бы там гораздо больше, ели бы сама не начала крошить камни под собой.

Был самый обычный тёплый осенний день. Питер выбрал местом встречи большой и тихий парк - бережно хранимый островок чистой природы, куда люди приходят отдохнуть душой и полюбоваться видами. Сейчас многие растения укрылись роскошными шубами из алых листьев. Даже Хенрика, позабыв своё волнение, зачарованно крутила головой по сторонам и с наслаждением вслушивалась в пение птиц, прятавшихся где-то в этом изумрудно-красном море.
По-моему, отличный выбор. Здесь совсем безлюдно. Можно говорить о чём угодно и ничего не опа...
Как отвратительное мазутное пятно среди чистого  и цветущего, впереди чернела чья-то машина. Хенрика почувствовала, как внутри что-то холодно сжалось, и замедлила шаг.
Машина, странно. Сюда ведь нельзя на машине, а то и я бы с радостью... Хотя, может, так он хочет свою крутость продемонстрировать? Очень похоже на то.
Через несколько мгновений на небольшой площади она увидела и самого Питера. Шорох опавшей листвы под ногами выдавал каждый шаг, но мужчина, одетый во всё тот же чёрный костюм, почему-то стоял спиной, да ещё и на другом краю площади.
- Эй, Питер? Ты чего это...Решил сделать мне какой-то сюрприз?
Постепенно приближаясь, Хенрика заметила, что его тощая спина как-то странно увеличилась в размерах. Но не успела она ничего сказать, как Питер... Просто упал.
- Ага, решил.
Прямо за ним, точнее, теперь уже над ним, как зловещая тень в точно таком же костюме, стоял какой-то другой человек. Он брезгливо вытирал небольшой выкидной нож о платок, а затем бросил кровавую тряпку прямо на тело, словно то было мусоркой.
Впавшая в прострацию Хенрика так и застыла на своём месте. Сначала, естественно, её пронзил страх, будто тонкая морозная спица, потом удивление, постепенно переросшее в негодование. Хенрику ещё никогда не постигали подобные неудачи.
Что... Как это?! Они ведь не могли так просто догадаться.
До ушей доносились шорохи... со всех сторон. Надо было бежать, наверное, да вот только ноги плохо слушались. Шорохи становились всё ближе. Оставалось лишь говорить, правда ничего толкового в голову не шло. Не то, чтобы её удивлял вид крови и жестокости, но вот конкретно сейчас... Мысли потяжелели и резко утратили свою остроту.
- Да что тут происходит. Я пришла встретиться со своим другом, а вы его убили.
- Что-то не слышу трагедии в голосе, - убийца, ехидно улыбаясь, переступил тело. Хенрика, в свою очередь, попятилась, неотрывно следя за его рукой в чёрной перчатке - в ней всё ещё был нож.
- Можно подумать, что я просто не вовремя зашёл на чей-то завтрак и шлёпнул тебя по заднице. Хотя чего удивляться. Ты ведь просто избалованная мелкая интриганка без души. Но ты нам можешь пригодиться.
Даже сложно было сказать, что сейчас было сильнее - колючий, разрывавший жилы страх или едкий гнев на этого ублюдка, позволявшего себе бросаться такими оскорблениями. Которыми никто никогда не бросался в её сторону. Да разве её можно назвать избалованной? Хенрика считала, что жила вполне нормально. Не хорошо и не плохо. По своим собственным меркам, конечно. А теперь пришёл какой-то козёл с ножом и сказал, что всё не так. Да кто он такой, чтоб её судить?..
Окуда скептически фыркнула, будто поправляя пострадавшую гордость. Отец учил её не терять лица, даже если что-то пошло не так. Хотя сейчас было чертовски сложно даже унять дрожь в руках. Такое "не так" с ней стряслось впервые, и она откровенно не знала, что делать. А убийца, судя по крайне довольной роже, наслаждался её озлобленной беспомощностью.
- У всех свои демоны. А ты не похож на экзорциста.
Она отступила ещё на пару шагов назад и наткнулась на кого-то спиной.
- Поедешь с нами, "демон". Я покажу тебе, что я с такими делаю.
Тут-то страх и пересилил. Хенрика рванулась в сторону и вскрикнула, когда чьи-то крепкие руки схватили её, как жуткие тиски. Она бы кричала дальше (хотя само по себе это бессмысленно, в таком-то месте), но какая-то тряпка ткнулась в лицо и рот. Слишком поздно Хенрика поняла, что надо было задержать дыхание.
- Платок со святой водой, - ехидное пояснение было последним, что смогло ухватить расплывавшееся сознание.

Серо и глухо. Невольно вспомнилось, как её закрывали в туалете, естественно, с выключенным светом. И так же холодно. Нет, даже холоднее.
А может, это сон? Снова школа. Мне она частенько снится. Ненавижу это убогое место.
Хенрика оторвалась от холодного жёсткого пола и поднялась. Далось ей это куда сложнее, чем обычно, голова налилась какой-то неестественной тяжестью, а колени нелепо подгибались. Должно быть, со стороны она напоминала дурацкую куклу. Только вот у кукол ничего не болит, а у неё и голова отваливалась, и колени страшно саднило, как будто она только что их со всего маху обо что-то разбила. С недовольным вздохом японка опустила голову в попытке рассмотреть себя, но ничего не увидела. Слишком темно.
Да что за дела. Сон уже должен был кончиться на этом моменте.
Тогда она потрогала колени рукой и тут же вздрогнула от неприятного жжения.
Ладно, должно быть, это меньшая из моих проблем сейчас...И почему на мне нет обуви?
Лёгкая паника уже закрадывалась в сознание. Всё-таки сон какой-то слишком затянутый и детальный. Пол так и обжигал голые ступни, будто она ходила по заледеневшему озеру. Уже от одного этого ощущения можно было сто раз проснуться.
Вытянув руки, девушка нащупала вроде как стену. Такую уродливую, неровную, как панцирь давно умершей черепахи, с выбоинами. Тоже весьма холодную. Девушка вздрогнула и отошла от стены, когда по руке проползло что-то быстрое и противное.
- Хм. Это не туалет... - Хенрика сама не поняла, что сказала это вслух. Ведь во сне сказанное обычно и является мыслями.
- Это почему же? Смотрю, уже очнулась. Какая шустрая.
Голос был ужасно знакомым, и Окуда так резко повернула голову в ту сторону, что заболела шея. От него почему-то веяло какой-то опасностью, но боль и туман в голове мешали собрать мысли во что-то вразумительное. Вместо этого она побыстрее прошла вдоль стены, однако упёрлась в точно такую же стену всего через шагов десять. Когда за спиной послышались ещё чьи-то шаги, она попыталась отойти в другую сторону, но была поймана за плечо, а потом.. С головы, наконец, упала темнота.
Человек... должно быть, китаец, держал в свободной руке обычный такой, небольшой мешок. Хенрика пока не могла его толком разглядеть и подслеповато щурилась, привыкая к освещению. И почему ей не вздумалось просто потрогать голову? Хотя эту часть тела как раз очень не хочется трогать, когда она и так адски болит.
Но в следующую секунду Хенрике уже было не до головы. Она узнала этого человека и немедленно отшатнулась от него с негодующим "ты!". Утренние события сейчас же проплыли перед глазами нестройной чередой.
- Да не бойся, я тебя уже и так достаточно потрогал.
- Что?!
С бесконечным омерзением на лице Хенрика стала ощупывать себя, словно пытаясь стереть с себя невидимую грязь.
- Ну, надо же было удостовериться, что при тебе ничего нет. Больше я ничего не делал...Трупики не интересуют.
Стало несколько полегче, хотя и ненамного. Этот кретин всё ещё был рядом и рассматривал её, слишком уж нагло пользуясь открытостью одного короткого синего платья, в котором Хенрика намылилась на, так сказать, "свидание".
- А где моё пальто и туфли? Тут же холодно.
- Капризничать будешь дома, принцесса недоделанная.
- Вот сам бы и ходил в этом платье, доделанный, - зло прошипела японка и тут же получила по губам, так, что отлетела к стене. Рефлекторно зажав расшибленные губы рукой, Хенрика уставилась на обидчика потемневшими от злости глазами.
- Холод освежает мысли. Тут рядом морозильная камера, вот там действительно холодно. Может, стоило тебя сначала туда бросить? Чтобы ты оценила наше гостеприимство.
Окуда яростно замотала головой.
- Вот и отлично. Хотя есть ещё неплохой способ согреться...
- Пошёл в жопу, - на всякий случай Хенрика отодвинулась подальше, болезненно морща всё ещё горевшие огнём, окровавленные губы.
Какой примитивный способ заставить людей не говорить то, что неприятно тебе. Питекантроп тупой.
- Я бы вернул тебе твою одежду. А может предоставил бы более тёплую комнату.
Хенрика аж затряслась от возмущения.
- Да за кого ты меня принимаешь?
- За кусок мяса, который принесёт нам деньги, конечно же. И я наконец-то закончу свои дела здесь, надоело уже тут торчать и пасти этого тупого индюка. Спасибо, что помогла мне с этим. Хотя ты могла бы сделать моё дело ещё чуточку приятнее, а не быть такой свиньёй.
- Аррх. Спасибо, конечно, но я лучше буду свиньёй. Можешь ударить меня ещё раз, плевать.
- Хорошо. Придётся перевоспитывать.. Хотя я как-раз никуда не тороплюсь, - китаец с неприкрытой издевкой посмотрел на старинные наручные часы, - Целых пять дней впереди.
Пять...Дней... - слова прозвучали в голове замогильным эхом. Окуда понимала, что скорее всего, это её последние пять дней. Потому что "тупой индюк" не станет её даже искать.
Словно в подтверждение, состоявшийся на следующий день разговор ни к чему не привёл. Хироши просто молчал и во время оглашения требований, и после. Ни слова. Конечно, "партнёры" затребовали баснословную сумму. Практически всё, что оставалось.
- Отец? Почему ты молчишь? Почему? СКАЖИ ХОТЬ ЧТО-ТО!
Пусто. Молчит. Хотя кажется, Хенрика что-то слышала. Похоже на скрип древнего железного пера о бумагу. Словно чьё-то имя медленно вычеркнули.
Всё. Похоже, я сдохну здесь. Хотя, какая разница. Если бы я так же сидела и чего-то ждала, то просто сдохла бы в другом месте. Ну, разве что, в человеческом виде...А не так.
На второй день ей жутко хотелось есть и пить. Ненавистным взглядом уставившись в стекло, отделявшее эту зябкую комнатушку от коридора, Хенрика смотрела, как китаец демонстративно что-то жрёт. От такого зрелища пустующие кишки и вовсе сворачивались в трубочку.
- Падла.
- Ой, как невежливо. Можно же просто попросить.
- А можно просто послать нах8й. Что ты и сделаешь, - Хенрика оскалилась в злорадной улыбке.
Китаец прекратил жрать, по крайней мере. Видимо, аппетит испортился.
- Я смотрю, кто-то осмелел. Зубки прорезались?
- Нет, демон вылез, - ляпнула Окуда и тут же пожалела об этом, заметив какой-то нехороший блеск в узких глазах своего врага.
- Хорошо. Долго же пришлось ждать, - с предвкушением потирая руки, он зашёл в "клетку".
Хенрика настороженно поднялась с пола.
- Чего ждать? Я лучше сдохну с голоду, чем соглашусь на твои "условия". Хотя гораздо раньше я просто сдохну от холода.
- Хватит ныть.
- Тебе легко говорить, а я уже ног почти не чувствую. Верни мне обувь.
- Ага, чтобы ты кому-нибудь череп проломила этими металлическими каблуками? Маленькая шлюха. Посверкай отмороженными пятками, мне так больше нравится.
- А что, испугался? По-моему, твоей голове такое уже не страшно.
Злость и какая-то тупая обречённость давали странную силу. Например, говорить то, что в другой ситуации она бы точно не сказала.
- И вообще, что это у тебя с лицом? Какое-то уродское пятно. Наверное, поэтому тебе никто не даёт, вот и ныкаешь женщин по подвалам, да? Больной ублюдок.
И действительно, чуть ли не половину лица китайца украшала уродливая старая рана, похожая на сильный ожог, то ли от кислоты, то ли ещё от чего. Но теперь больше всего это походило на крупную чешую.
- Игуана кривозубая. Страх8ила.
Но тот почему-то только всё шире улыбался, медленно приближаясь.
- Ты делаешь себе хуже. Хочешь такое же лицо?
- Хуже уже не будет.
- Всегда может быть хуже.
Хенрика успела увидеть, как "игуана" сжал кулак, очевидно готовясь ударить. Она хотела было отскочить в сторону, но китаец успел схватить её за волосы, а в следующий момент мир на секунду заслонила тёмная стена боли. Кажется, что-то растеклось по лицу... Внезапно она поняла, что уже валяется на полу. Свёрнутый нос жгло, будто калёным железом, Хенрика даже побоялась к нему прикоснуться, чтобы как-то остановить кровь. Голос "игуаны" донёсся как сквозь слой ваты:
- Ну, что, согрелась? Вот тебе ещё согревающий.
Испугавшись ещё одного удара по лицу, Окуда всё-таки прикрыла его руками, но не угадала - на этот раз удар пришёлся в живот, хоть и не слишком сильный, но, кажется, вышибивший весь дух. Глухо, почти беззвучно вскрикнув, Хенрика свернулась калачиком, одновременно пытаясь отползти от страшных ног в тяжёлых ботинках подальше.
- Ну, хоть какое-то развлечение, - донеслось сверху, - На, жри, заслужила.
Рядом упали какие-то остатки той игуанской жратвы. Через секунд пять, пересилив боль, Хенрика жадно набросилась на еду. Что ж, по крайней мере, сегодня ночью она даже сможет заснуть, забившись в противоположный от морозилки угол. Но она ошиблась - поспать удалось от силы пару часов, а в остальном была лишь болезненная дрёма, постоянно прерывавшаяся. Она чувствовала себя каким-то дельфином на мелководье, взрывавшим носом (сломанным, ага) песок в туповатой попытке уйти куда-то поглубже. А в итоге лишь потихоньку копала себе могилу.. Что ж, уже можно было начинать.

На третий день под глазами залегли тени - Хенрика видела своё бледное отражение в стекле. Казалось, это уже её призрак смотрел оттуда, отсчитывая последние часы.
Не придумав ничего лучше, она взяла в руку кусок намертво засохшей, "каменной" булки и швырнула в стекло. То возмущённо звякнуло.
- Бросаться едой нехорошо, - возвестил мгновенно встрепенувшийся "Игуана".
- Есть это дерьбо девозмождо. Здачит, я буду этим бросаться в твою отвратдую харю, - сердито прогундосила японка.
- Какой же глупый демон в тебе засел. И не вытравишь, видимо, это в крови. Жаль. Осторожнее со стеклом, а то разобьёшь. Оно ведь совсем хрупкое. Прямо как твой нос.
Намёк был предельно понятен, и Хенрика нехотя опустила руку со следующим "снарядом".
Значит, я всё это время могла просто разбить стекло..? Какая же я... А, хотя нет. Там же ещё толпа этих уродов.
Кстати говоря, Окуда расслышала, как "уроды" называли своего лидера - Виверн. Стоило больших трудов удержаться от мерзкого хихиканья. Всё-таки, не прогадала она насчёт ящерицы.
- Что-то твой отец не торопится. Имеет смысл подумать над моим предложением... А то станешь совсем страшная. Сама понимаешь.
- Что?! И де дадейся даже...
На языке вертелась куча ругательств, но Хенрика не хотела оказаться с дважды сломанным носом, поэтому выразилась мягче, чем хотела бы:
- Страшила.
Увидев, как "страшила" поднялся со стула, Хенрика торопливо отползла в угол, подогнула ноги и стала нервно ковырять запёкшуюся кровь на коленках. Удовлетворившись такой реакцией, китаец сел обратно с выражением полнейшего превосходства на гнусном ящерином лице.
Я уже готова убить этого хмыря даже тем куском грёбаной булки.
Дабы отвлечься, Окуда задрала голову к единственному крохотному оконцу почти у потолка. Она уже пыталась дотянуться дотуда, но без толку, только руки о стену ободрала. Да и всё равно не разглядеть было ничего. Так и предстояло умереть в полном неведении. Хотя какая разница, где? Обычно мертвецам уже всё равно.
Вот и Хироши, должно быть, всё равно. Он уже и сам на пути к могиле.
Хотелось, конечно, сказать Виверну, что отец и не поторопится, что можно не ждать, но в таком случае её и без того недолгий срок жизни сократится ещё сильнее. Подумать только, всего три дня, а уже кажется, что прошла вечность, и та жизнь - нечто совсем другое. Уже недостижимое. Прошлое. Погибшее.
Неужели никто из тех людей, что были мне дороги, даже не попытается что-то сделать?
Внутри стало как-то пустовато и промозгло. Видимо, кто-то там и правда уже заранее умер.
А я вот... попыталась.
Вполне естественная обида кольнула сознание, прежде чем девушка опустила голову, скрывшись за занавеской растрёпанных волос, и сомкнула тяжёлые веки. Как она ни старалась сдерживаться, но на пол всё-таки упало несколько прозрачных капель. Их спешно стёрла исхудавшая дрожащая рука.
...И я не жалею. Ни о чём.

[NIC]Henryka Okuda[/NIC]

Отредактировано Kyra Bernays (1 февраля, 2017г. 06:54)