Гаэтан и Филиппа
Мужчина медленно открыл глаза, Самосознание определило его как Гаэтана Гриннинердиса, человека, 45 лет от роду. И тут же вклинилась новая мысль. "Уже 46." Такой и была первая его мысль этого нового дня. Гаэтан облизал губы, протёр глаза, совершил глубочайший вздох на который был способен и бодро с выдохом поднялся. Первый взгляд дня - на часы. 4:59 по стандартному времени Цитадели. Целая минута до того как противный звук будильника начнёт распространять свою раздражающую трель. Второй взгляд пал на тело лежащее рядом. Женское тело. Либо мужика с шикарной чёрной шевелюрой. Гаэтан потряс головой, отгоняя глупые мыслишки.
- М... И кто это тут у нас? -  спросил он себя с нескрываемым интересом. Осторожно навис он над гостьей и начал трясти её за плечи. Сначала тихо, а потом более сильнее. Когда та начала открывать глаза он задал ей серьёзным тоном вопрос.
- Эй, женщина, а вы кто и что делаете в моей кровати? - увидев её выражение лица Гаэтан не сдержал смешок. - Пока вставать совушка, дети не кормлены.
"Какие дети? " – Подобно вспышке молнии мозг прорезала горячая мысль, но подсознание тут же успокоило, напомнив, что дети отнюдь не соседские.
- Неееееееет, - она упала лицом в подушку, жалобно застонав. Поспать Филиппа любила всегда, особенно, если день предстоял будний, рабочий и насыщенный. Свернувшись клубком, она задремала раньше, чем мужская рука снова взялась за плечо. Исполинских усилий стоило подняться с постели. Еще тяжелее делись поиски халата. Дважды она споткнулась о мягкий пуфик и не вписалась в двери, ударившись, когда выходила из спальни. На подъем Филиппа была тяжелой еще с детских лет, и к сорока ничего не изменилось, хотя, как ей помнилось, вчера легли они рано, но долго разговаривали в постели.
В коридоре на полном ходу в нее врезался пернатый птах, от чего оба взвизгнули.
- Тан! Лютик снова выбрался из клетки.
Разноцветная птица обиженно каркнула в ответ, а Филиппа поплелась на кухню, попутно стуча в комнаты детей.
- Подъем! Быстро! Завтрак стынет. – Фраза, брошенная тогда, когда завтрака не было и в помине, была стандартной: семья собиралась за столом, как минимум, через полчаса после приглашения поесть.
Гаэтан сочувственно кривил лицо каждый раз как его жена на выходе из спальне во что-нибудь врезалась. Сам же тем временем встал и начал день с лёгкой растяжки. Мужчина ощущал прилив сил, что даже удивительно, ведь вроде бы и спал не так уж много часов. Но повод всё же был. Сегодня был один из тех дней когда он мог показать окружающим насколько он успешен. С самодовольным взглядом он осмотрел свои хоромы и внутри теплело от мыслей, что он это заслужил.
- А, Лютик! - птица влетела в спальню и уселась на плече хозяина. - Мысль дня?
- Жарьте молодого телёнка на медленном огне, - птица повторила фразу явно из кулинарного шоу, после чего взлетела и примостилась на верхних полках заполненных всякими туристическими трофеями и фотографиями в рамках.
Гаэтан быстренько сходил в ванну и принял освежающий душ. Натягивать выходной костюм он пока не спешил, мало ли что может на завтраке случиться, да и стоило дать время жене самой нарядиться и накраситься.
Когда же он вошёл на кухню в своём халате из детей там был только пухленький Лето. Смотреть на него без жалости было тяжело. Гаэтан уже сколько времени пытался затащить паренька в спортзал, но почему-то времени на это у него не хватало. Или желания? Или показываться на людях с таким отпрыском было выше его сил?
- Лето, где твоя сестра? - спросил он и уселся за стол, попутно забирая уже ожидающую его кружку с кофе.
- Она заперлась, говорит какой-то маньяк ей пишет, - мальчик зевал, но в глазах блестел огонёк каждый раз как его взгляд падал на приготовляемый завтрак.
- Действительно, только маньяк будет писать в 5 утра, что скажешь Филиппа?
- Зло не дремлет. Пойду узнаю, как у нее дела… Приятного аппетита, - рука взъерошила темные волосы Лето. Мальчуган кивнул, не отрываясь от тарелки с хлопьями. Застыв в дверном проеме, она резко повернулась. – Гаэтан, милый, как я сразу не сообразила?! – Женщина бросилась к мужу, обвила его шею руками. Удивительным было не то, что она чуть не забыла, а то, что вообще вспомнила. По утрам Филиппа находилась в прострации. – С Днем рождения! – Зацеловала гладкую щеку, вдыхая любимый запах терпкого парфюма. – Лето, ты поздравил папу?
Лето, отвечая с набитым ртом, слез со стула и бросился обнимать отца. Процедура не сильно ему нравилась. Он взрослел и все эти контакты казались ему лишними. Небрежно прислонившись щекой к папиному лицу, Лето поспешил вернуться за стол.
- Можно мне еще? – Пустая тарелка потянулась к Гаэтану. И, как заботящийся о здоровье своего сына отец, Гаэтан помахал пальцем перед пухлым лицом Лето, безмолвно говоря тому, что хватит с него углеводов на сегодняшнее утро.
Филиппа стояла у двери дочери.
- Цири, открой, пожалуйста. Твой брат сказал, ты чем-то расстроена.
Из-за двери послышалось слабое шуршание, тонкий девичий голос нервно ответил:
- Да, мне пишет какой-то извращенец!
- Может, просто выйдешь и позавтракаешь с нами? – Филиппа посмотрела на часы в прихожей, пора было приводить себя в порядок. Если утро не задавалось, у нее потом весь день шел насмарку.
- Да, конечно, тебе плевать на меня. Лишь бы я все делала, как ты хочешь. – Послышалось из комнаты.
- Знаешь, почему мне не писали маньяки, когда мне было четырнадцать?
- В твое время и экстранета, наверное, не было.
- Цири! – Филиппа злилась и теряла над собой контроль. С дочкой становилось все сложнее. Она перешла в тот возраст, когда дети ненавидят родителей и, если пошла в мать, это пройдет только после замужества и то наполовину. Вдох-выдох. – Пожалуйста, милая, выходи кушать. Дай, я почитаю, что он тебе пишет.
- Ага, сейчас. Тайна переписки, мам.
- Если ты сейчас же не выйдешь, то вообще потеряешь доступ к переписке, маньяку и экстранету. - Не слушая возражений, Филиппа отправилась в уборную. Обычно пустая угроза срабатывала. Сейчас Цири явится на кухню и с недовольным лицом будет есть так, будто каждая ложка это пытка. Как у них могли появиться такие разные дети? Сын, который едва проходит в двери, и дочь, для которой есть хуже смерти.
А в это время на Гаэтана был уставлен знакомый взгляд исподлобья, полный обиды вперемешку со злобой, который не предвещал ничего хорошего, но мужчина полагал что это хоть как-то походит на пример родительской заботы. Лето, конечно же так не считал и выбежал с кухни, по пути толкнув сестру и чуть не уронил худенькую любительницу знакомств в экстранете. И вот очередной пример подросткового бунтарства. Ни привета, ни ответа. Цири просто показывала свой характер, и Гаэтану не требовалось ходить к  Спутнице, чтобы понять от кого он у нее. В любом случае он не ожидал от детей любезности, но желал чтобы они ставить перед собой цели и идти по намеченным тропинкам.
Отвлекать Филиппу от прихорашивания он не осмелился, зрелище всё же не слабонервных, так что поспешил одеться в один своих лучших деловых костюмов, сшитых на заказ по его подробным меркам. Наряд сидел как вторая кожа и полностью стоил затраченных средств. Тут же в голову пришла идея побаловать Филиппу и купить ей новое вечернее платье. Определённо хорошая идея, подумал мужчина, особенно в свете предстоящего корпоратива сегодня вечером. Его жена должна быть звездой мероприятия и уже давно стоило заткнуть эту старую осьминожку Афену и показать, что её время уже прошло.
Стоя в гостиной в ожидании детей, Гаэтан начал наблюдать последствия совершённых с утра действий. Так например не посаженный обратно в клетку Лютик летал под потолком выкрикивая различные ингредиенты неправдоподобно экзотических блюд. Недовольный Лето пытался нагнуться и застегнуть свои новоприобретённые по случаю с натяжкой пройденного физического экзамена в школе кроссовки. Тут же появилась с не менее тёмным выражением лица Цири, одной рукой что-то набирая на телефоне, а другой небрежно размахивая школьной сумкой, отбиваясь от налетающего на неё Лютика.
- Да что с вами такое-то сегодня? - раздраженно буркнул мужчина поспешив отогнать птицу от дочери. Тут-то домино и посыпалось. Лютик совершил невероятный воздушный манёвр уклонения, сумка Цири впечаталась отцу под колено, отец выругался, птица повторила, Лето засмеялся, потерял равновесие и чтобы удержаться схватился за стоящий у стенки пьедестал. В глаза Гаэтана время вдруг замедлилось как в кошмарном сне. Древняя китайская ваза потеряла свою опору и начала падать. Момент запечатлелся прочно в его памяти, и тут же время пошло в своём обычном темпе. Ваза упала и подмялась под себя. Несколько осколков разлетелись по сторонам и на миг в комнате повисла мёртвая тишина.
Филиппа уже была готова ехать на работу. Платье, едва прикрывающее колени, сидело по фигуре; в волосах блестела заколка с цветными камнями, подаренная когда-то мужем по случаю годовщины. В коридоре послышался грохот и разливной звон бьющегося фарфора.
- Всмятку! - крикнул Лютик, после чего тут же был пойман дочкой и посажен в свою клетку подальше от хозяина дома.
- Пап... Я случайно, честно... - Лето что-то мямлил и пятился в сторону выхода. Туда же за ним быстрыми шажками молча направилась и Цири.
- Вашу ж... за ногу ... монтировкой... гхррр...- Гаэтан произносил самые грубые слова в уме, смотря на разбитый фарфор, сдерживая руки чтобы не разбить еще что-нибудь в добавок. У него были проблемы с гневом, но по большей части он умел себя сдерживать, благо в спортзале было на чём вымостить эту энергию. Потом взгляд пал на часы и пришло понимание, что уже нет времени на разборки. Придётся предупредить уборщицу чтобы собрала всё это дело и отложила в коробку. Предприимчивый разум мужчины уже начал подсказывать кому и как сбагрить это уже ставшее барахлом произведение искусства.
- Что-то случилось? – Филиппа стояла у выхода уже в туфлях и страшно не хотела возвращаться.
- Да так, небольшое происшествие, потом расскажу, - он указал рукой семье выходить, где их уже ждала машина. Сначала забросить детей в школу, а после подвезти семейную пару на работу. - Кстати, милая, ты ведь не против заказать новое вечернее платье. Не скупись на средства, я рассчитываю на твой безупречный вкус.
Неожиданные подарки Филиппа любила настолько, что в моменты, когда муж делал ей сюрприз, была готова затискать его от восторга. У нее учащалось сердцебиение и подкашивались ноги, а глядя на Гаэтана она думала, предложи он ей стать его женой сейчас, даже по прошествии стольких лет она бы ответила только «да».
- Спасибо, - прошептала Филиппа, наклонившись к мужу, когда они садились в кар. Двери мягко закрылись и машина плавно двинулась к трассе.