Тема: Задушевные беседы с Виксом.

Обычный рабочий день, полный суеты, исследований и подсчетов, подходил к концу. Пусть сутки на Сур’Кеше длятся почти двадцать два часа, и темное время занимает из этих часов примерно треть, местные жители, имеющие полное право именовать себя царями природы – местной природы – редко спали дольше часа. Просто потому, что так они были устроены.
День выдался плодотворным. Разведотряд Группы Особого Реагирования вернулся с трудной и утомительной миссии на Парнасе, а в лабораториях удалось вывести новый, более жизнеспособный штамм одного вируса, исследования которого щедро финансировались. В общем, сегодня хватало поводов для радости и солдатам, и ученым. Логично, что все они решили этим воспользоваться.
В небольшом уютном баре было шумно и даже немного тесно, не смотря на внушительную площадь. Один ученый пригласил своего друга, друг – своего друга, а тот – всех своих ассистентов. Инженеры передвигались группами почти всегда, солдаты – тогда... когда им хотелось. Были тут и охранники исследовательского комплекса, и обслуживающий персонал. Даже самым занятым деятелям когда-нибудь надо отдыхать и расслабляться. Все свое, все родное. Удобная мебель, сконструированная с учетом саларианской анатомии, - гораздо лучше той универсальной, которая так популярна на Цитадели. А алкоголь – и вовсе отдельная тема. В отличие от кроганов, опоить которых можно было только их собственным ринколом, саларианцев в силу ускоренного метаболизма вышибало почти мгновенно с любого пойла кроме производимого ими же. Зато люди и прочие левопротеиновые организмы пренебрежительно приравнивали саларианский алкоголь к разным непривлекательным жидкостям малой крепости.
Ученым коллегам понадобилось немало времени, чтобы уговорить одного из своих самородков – доктора Солуса – прийти сюда с ними. Мордин не просто не любил – терпеть не мог отвлекаться от работы. Ему роднее были тихая уютная лаборатория, бесконечные ряды букв и цифр на электронных экранах датападов и компьютеров, пробирки с различными микроорганизмами, многочисленные медицинские приборы, собранные с хирургической тщательностью, вежливый голос ВИ и чашечка крепкого кофе. В идеале – человеческого, выращенного на Земле и приготовленного в кофеварке, сделанной человеческими руками. Уж больно талантливо земляне справлялись с приготовлением этого замечательного напитка. Но даже Мордину короткий анализ итогов сегодняшнего дня подсказал, что он и его коллеги могут позволить себе немного расслабиться перед тем, как отдать час своей короткой жизни царству молниеносных саларианских снов, а затем снова взяться на работу.
Тихая сдержанная музыка, динамичное освещение, широкий ассортимент алкогольных и безалкогольных напитков, много укромных местечек для тех, кто не любит большие компании.. Местный бар во многом напоминал знаменитую «Сверхновую» на Цитадели, разве что не мог похвастаться такими масштабами. Мордин сидел в гордом одиночестве за столиком недалеко от барной стойки и неторопливо потягивал легкий коктейль, являющий собой причудливую смесь из нескольких соков местных фруктов и сладковатого саларианского вина. Должен же был он хоть что-то в своей жизни делать неторопливо.

- Доктор Солус! – радостный голос из-за поворота заставил ученого коротко моргнуть и заметно помрачнеть. Появившийся из неоткуда саларианец с увесистым бокалом явно не вызывал у Мордина положительных эмоций. – Я присяду?
Впрочем, дожидаться разрешения он не стал. Падок Викс. Совсем еще юный ученый, зачисленный в ряды ГОР буквально полгода назад. Он был умен, энергичен, полон энтузиазма.. но слишком уж часто они не сходились с Солусом во мнениях. Викс уважал своего старшего и более опытного коллегу и старался не упускать возможности подискутировать с оным, Мордин же предпочитал тратить время на что-нибудь чуть более полезное. Безусловно, научные дискуссии частенько приводят к настоящим прорывам научной мысли, ведь что может быть продуктивнее, чем столкновение двух гениальных умов, но Солус.. редко этим занимался. В частности, потому, что его гениальный ум уже вычерпал из таких столкновений все, что они способны были ему дать, дальнейшее развитие должно было идти другим путем. Предпочтительно, уединенным.
- Значит, Вас все-таки можно отвлечь от работы? – ученый рассмеялся и отхлебнул из своего бокала. Судя по внешнему виду и едва уловимому запаху, там был дорогой саларианский эль.
- Любого можно. – неохотно отозвался Мордин. Коллега, судя по всему, был уже навеселе, а это состояние Солусом было крепко нелюбимо. Слишком низкая продуктивность деятельности.
- Это верно. Вечно работать невозможно. – Викс подался вперед и сложил руки перед собой, блуждая немного расфокусированным взглядом по блестящей поверхности стола. – Но знаете, что я хотел Вам сказать, доктор Солус..
Мордин, едва поднесший к губам свой уже полупустой бокал, выразительно скосил глаза на коллегу. Подобного рода слова из уст уже не совсем трезвого Падока Викса не предвещали ничего.. заурядного.
- Как-то я услышал, как Вы разговаривали исследовательской группой.. Они еще занимаются селекцией и изучением законов естественного отбора. – Викс перевел взгляд на собеседника, надеясь, что тот припомнит эту самую группу.
-  Радикалы. Много ветра в голове.
Какое-то время оба молчали. Мордин потягивал через соломинку коктейль с в известной степени равнодушным видом, а Викс о чем-то напряженно думал. Причем, напрягался он больше из-за того, что собирать слова в предложения было уже не так просто. Даже в голове.
- Тогда Вы говорили об эволюции.. – наконец, нарушил молчание молодой саларианец. – Доктор Солус, Вы действительно считаете, что это допустимо – позволять эволюции экспериментировать?
- Это абсолютно необходимо. – Мордин поставил бокал и закинул ногу на ногу, как можно более выразительно демонстрируя всем своим видом, что спорить с ним на эту тему – пустая трата времени.
- Но это же противоречит нашему стремлению контролировать процесс! Только абсолютный контроль над природой позволит нам по праву считать себя теми, кто покорил ее, направил в угодное нам русло.. А этот.. эта.. импровизация! – Викс вскинул руку с вытянутым указательным пальцем, подчеркивая значимость того, что он все-таки нашел нужное слово. - ..абсолютно не поддается попыткам понять и просчитать ее!
- Глупость. – Солус недовольно скривился. – Ученые – слепы, эволюция – нет. Свои ошибки она исправляет сама, мы же расплачиваемся за них. Наши открытия двигают вперед только науку и цивилизацию, ее открытия двигают развитие жизни.
Тонкие губы Викса растянулись в широкой улыбке. Мордин среагировал на выпад и парировал его собственным аргументом, а это означало начало прекрасной дискуссии! Немного отклонившись назад, Падок окликнул бармена и заказал на их с Солусом столик бутылку болтушки: так называли напиток, состоящий из саларианского и человеческого коньяка в соотношении три к одному.
- А как же мутации?
- Так же. Способные жить выживут, неспособные – умрут.
- И те, и те способны нанести непоправимый вред экосистеме прежде, чем будет восстановлен баланс. Контроль процесса снизил бы риск подобных происшествий!
- Возможность видоизменить систему, вызвать развитие и формирование принципиально новых организмов. Рост разнообразия бесценен. Чем сложнее адаптироваться, тем более виртуозные способы выживания найдет организм.
- Однако же селекция..
- Нет-нет-нет-нет-нет, доктор Викс, не путайте селекцию с эволюцией!

Горячительной жидкости в бутылке оставалось все меньше, аргументов, напротив, становилось все больше. Впрочем, степень объективности этих аргументов стремительно падала, одновременно балансируя на тонкой грани между деликатной издевкой и откровенным хамством. Обоим надо отдать должное, на личности спорящие не переходили. Примесь человеческого коньяка сделала свое дело быстро и качественно. Вскоре оба ученых уже бурно доказывали собственную правоту, вскочив со своих мест и кружа вокруг стола, как два магнита с противоположными полюсами, привлекая внимание прочих посетителей бара, – и правда, когда еще появится возможность посмотреть на профессора Мордина Солуса, который путается в собственных ногах? В какой-то момент накал страстей достиг наивысшей точки, и Викс, быстро сократив расстояние между собой и своим уважаемым коллегой, от всей саларианской души съездил Мордину по лицу, гневно выкрикнув что-то про абсолютную необходимость жесткого контроля над путями эволюции. Позже оказалось, что удар угодил в глаз, но сам Падок утверждал, что он не специально, и ему верили – присутствующие при драке с уверенностью могли сказать, что состояние природного навигатора ученого на момент драки просто не позволило бы ему точно прицелиться в такую маленькую мишень, как чужой глаз. Впрочем, Мордин в долгу не остался. Громогласно и крайне отрывисто заявив в ответ, что пути эволюции неисповедимы, почтенный профессор набросился на более юного коллегу и колошматил его до тех пор, пока их не растащили прибывшие недавно с Парнаса разведчики, к слову, не более трезвые, чем ученые, которых им пришлось разнимать. Оказалось, что у Викса сломано два пальца, но пройти куда-либо для оказания первой помощи распаленный саларианец отказался, и накладывать шину пришлось на месте, к счастью, для этого имелось все необходимое. Мордин принял непосредственное участие в перевязке, но когда он не смог завязать ни узел, ни бантик, от этого дела его отстранили менее опытные, но более собранные коллеги. Как ни странно, Солуса этот факт расстроил гораздо больше, чем живописная гематома, расцветавшая у него под глазом, и профессор обиженно уполз за дальний столик. Не прошло ли и получаса, как к нему присоединился Падок Викс, щеголяя аккуратными повязками на сломанных пальцах и толстым слоем панацелина на лице. В отличие от Мордина Викс носил стандартную боевую броню ГОР, которую так любил, что даже в бар предпочел прийти в ней, как, впрочем, и большинство присутствующих, а потому ему удалось избежать синяков на теле. Опять же, в отличие от Мордина, который чаще появлялся в обществе облаченный в свой высокотехнологичный белый костюм. И про устроенный учеными инцидент, и про них самих вскоре забыли, вернувшись к прерванным разговорам и забавам, - сказывалась короткая саларианская память, положение которой усугубилось под воздействием хмельного духа. Эта же самая память и послужила одной из причин того, что уже через несколько минут ученые мирно беседовали, подпирая головы руками, громко икая и жалуясь друг другу на жизнь. Мордин пытался убедить Викса в том, что применение генофага в свое время было абсолютно необходимо, а Викс в красках расписывал Мордину содержимое вырезок из ксенофилического журнала, который недавно попался ему в руки. На то, чтобы как следует выспаться и прийти в себя, и тому, и другому понадобилось несколько больше времени, чем положенный час, но вышестоящие чины отнеслись к этому с пониманием и проспали еще дольше, так как тоже почтили ночную вечеринку своим присутствием. К счастью, быстрый метаболизм не только буквально сталкивал саларианские организмы в пучины алкогольного опьянения, но и быстро вымывал из него его последствия, а потому головной болью и прочими неприятностями обитатели исследовательского центра мучились недолго. Впрочем, Мордину все равно не сразу удалось вспомнить, почему в голове снова и снова навязчиво всплывало это хитрое и выразительное слово – «крогазм».