Эти занятия Линдси любила. Пожалуй, даже больше всех остальных. Тренировки рукопашного боя, несмотря на все принятые меры, все еще были для нее испытанием. Пусть теперь она намного чаще справлялась с ним, нежели позорно валялась на матах. Уроки истории и… она называла это «философией» - лишь поначалу были интересными. Когда она поняла, что преподаватели отвечают далеко не на все вопросы, а рассказывают в принципе одно и то же, но разными словами, заскучала.
Ей не было особого дела до философии Цербера. Ну, то есть как… Помогать человечеству быть признанным среди других рас – это да, это дело хорошее. Очень уж… недружелюбно его приняли.
А некоторые и продолжают до сих пор открыто выражать недружелюбие.
Но вот превосходство над другими… Она несколько раз убеждалась, что на превосходство не тянет. Ну, она-то и без того не самого высокого о себе мнения, но по сравнению с некоторыми… профессионалами других рас – вообще… котенок.
А уж догадываясь о методах Цербера и истинном назначении тренировок, ей и вовсе становилось не по себе. Но, пока ее не заставляли делать ничего такого, что было бы против ее убеждений, а потому она всегда изображала вежливый интерес на теоретических занятиях.
Ее цель была проста, как нотный стан – стать сильнее. Раз уж она осталась одна, нужно было уметь позаботиться о себе. И постоять за себя. Как бы ни уверяли ее в обратном, она не раз убедилась, что деньги – это далеко не все.
Полгода прошло уже для нее в этих стенах. Прогресс? Да, был. Правда, наиболее ощутимый не стараниями инструкторов, но это неважно. Но с бóльшим усердиям она подходила не к рукопашке, а… к этому.
Симулятор рисовал в просторном помещении руины какого-то замка. Достаточно мрачные, чтобы предположить о существовании их реального прототипа. Задача была простой – восстановить вид замка из валяющихся рядом «кирпичей» и других элементов.
Линдси, воодушевленно высунув кончик языка, занималась построением высокого тонкого шпиля из мелких элементов. Тонкая филигранная работа у нее получалась без особых усилий, требовалось только сосредоточиться. А вот, прикажи инструктор разрушить свежевыстроенный, красивый, чуть светящийся из-за огрехов виртуальной реальности замок – расстроилась бы. А он и приказал. Ей.
Ох уж эта философия непривязанности, полного подчинения приказам, несмотря на собственное мнение…
Линдси отошла на два шага назад, напоследок оценивая проделанную работу, запоминая, вкладывая себе в достижения очередное «у меня получилось!», и – выдохнула, броском от плеча посылая в симуляцию сгусток темной энергии. Недоуменно моргнула – замок никуда не исчез. Но мимолетную радость оборвал хладнокровный голос инструктора:
– Недостаточно сильно, мисс Мартелл. Камень тяжелый и скреплен укрепляющим раствором.
Лин покосилась на него, как на идиота.
Вообще-то, это симуляция. Какой раствор, какие камни? Всего лишь набор датчиков, но, видимо, она действительно не превысила установленный критерий.
Недовольно поморщилась – через свое нежелание придется переступать дважды, – и теперь уже взмахнула обеими руками, вкладывая в бросок тихий, накапливающийся гнев, бессильный, а оттого разрушительный. Гнев не на замок, на инструктора. Она догадывалась, почему выбрали ее. Очередная проверка…
Голограмма рассыпалась на кирпичики, вернувшись к виду унылых руин. Инструктор удовлетворенно кивнул и что-то пометил у себя в датападе.
Занятие было окончено. Вдохновение от процесса творения стухло, сменившись равнодушием.
Нужно идти на полдник. Не сказать, чтобы она сильно вымоталась – уже успела привыкнуть к местным нагрузкам, но там обычно баловали какой-нибудь вкусностью.
Очередь за вкусностями была на удивление оживленной. Линдси подозрительно принюхалась – очередные деликатесы азарийской кухни? Вот ведь, так не  любят ксеносов, а рецепты у них нагло воруют. Но нет, пахло чем-то земным и домашним. Кажется… ей снова придется клянчить у соседки и прочих бедняг, что не могли устоять перед ее обаянием дополнительные кусочки к своей плитке.
Шоколад Линдси могла поглощать в немереных количествах.
Кто-то болезненно толкнул ее в спину. Она поморщилась и чуть сдвинулась в сторону, но тычки не прекратились.
– Да что у вас там?
Обернувшись, она успела заметить, что очередь позади ощутимо выросла, а потом быстро присела, уклоняясь от летящего в ее сторону локтя. Уже на автомате поднырнула под руку, поймала ее и завела за спину.
– Да вы сдурели что ли? Расписание дежурств по кухне мое, никому больше дуреть не позволю. Чего не поделили?
Пойманный парень засопел, Линдси его не знала, что странно. Новенький, наверное. После импланта бушует? Или таблеток. Лин поморщилась, вспоминая собственные ощущения. Мда. Она и стены била.
– Он мое место занял!
– А, ну конечно, на всех шоколада не хватит, после меня-то.
Улыбнулась, заметив недоумение на лице. Уже не обида, уже не гнев. Отпустила.
– Скажите спасибо, что инструктора не видели. А ты – извинись, – обратилась ко второму.
– А почему я?! – предсказуемо взвился зачинщик.
– Мордаха у тебя слишком довольная была. Пострадавшие так не улыбаются.
Очередь, уже обратившая на неудавшуюся потасовку внимание, перешептывалась и хихикала, но на месте не стояла.
Поняв, что, если будет настаивать на своем, то окажется в еще большем хвосте, парень буркнул что-то относительно примирительное и даже протянул руку.
Линдси вздохнула. «Должность» старшего кадета ее  не радовала. Ни призрачная власть, ни легкая неприязнь в глазах новичков. Лучше бы о ней кто позаботился.
Нагрузка перестала заметно повышаться. По сути, они отрабатывали до автоматизма то, что умели, не изучали чего-то нового. И ей было несколько боязно. Обучение явно не закончено. Что же будет следующим этапом?
На какое такое повышение квалификации отправили одного из инструкторов? Он же и так, кхм, квалифицированный выше крыши. Синяки до сих пор не сошли. Куда уж больше-то? Зачем больше? Самооборона? Ну-ну.
За размышлениями  она чуть не пропустила свою очередь, спохватилась, забрала желанную плитку, сныкала ее в карман и огляделась, высматривая знакомые лица.
Ну? Кто желает покормить маленькую несчастную скрипачку?

«Нужно держаться, чтобы не сойти с ума, нужно думать о приятном… нельзя выбраться, нельзя убежать, сколько бы ни пытались, всё это бесполезно… Привыкнуть, нужно просто привыкнуть ко всему этому и… сдаться. Сложить лапки кверху, плыть по течению. Ради чего я здесь? Увижу ли я когда-то своих родных и близких? Боже…» - эти мысли крутились в голове круглосуточно, Уайлду казалось, что даже во сне он думает только об этом. Но… но когда бывший преподаватель приходил в комнату медитации и усаживался на коврик под прекрасной панорамой неба, развернувшейся над головой всем своим многообразием и отделённой от Гарретта лишь толстым стеклом смотровой площадки, парень начинал тосковать до такой степени, что хотелось завыть и начать грызть локти. От этого необдуманного поступка удерживало лишь воспоминание о том, что каждую секунду, в каждом уголке этой станции за всеми присутствующими следили сквозь камеры наблюдения или через многочисленный персонал о охрану. Следили, записывали, вынюхивали, докладывали, здесь ничего не могло остаться незамеченным, каждый шаг был под наблюдением тех, кто управлял всем этим миром. Ненавистным миром, в котором Гарри оказался, конечно же, против своей воли.
Любая индивидуальность не поощряется, лучше не стоит лишний раз привлекать к себе внимание кого бы то ни было… это не было похоже на Гриссом, даже не было жалкой пародией на него… Что-то другое, враждебное, прячущееся за фальшивыми улыбками и мягкими словами, держащее их всех здесь, в клетке, словно зверей. С этим нельзя было бороться, система слишком хороша, не было ни одной бреши. Первые дни Гарретт метался по станции в поисках хотя бы какой-то лазейки, но всё было бесполезно. Мысль о том, что где-то там, за этим стеклом смотровой площадки, есть Земля или Иллиум, где-то его ищут родители и Кэти, а он здесь, и ничего не может сделать, придавала ему бессильной решимости. Они отобрали у него всё: семью, будущее, работу и даже одежду, заменив её на стандартный костюм местных обывателей. Он пытался бороться. Особенно, когда отбирали Библию, которую он всегда таскал с собой. После этого одна из местных работниц с неприлично глубоким вырезом на блузке несколько часов доказывала Гарретту, что Бога нет, приводя десятки доводов. Доводы ломались о Веру, а во время разговора Уайлд не проронил ни слова, лишь сидел, рассматривая звёздный пейзаж за окном девицы, да ковырял заусенец на пальце до крови…
«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас…»
Выход в экстранет ему запретили в этот же день. Это было спустя каких-то несколько суток после прибытия, и они хотели отобрать у Уайлда всё, что было, всё, что имело смысл. Библию не вернули, с родителями и друзьями перекрыли всю связь, что вообще могла быть в подобной ситуации, но лишить убеждений и воспоминаний даже им было не по силам. Каждодневная скрытая пропаганда, уроки убийств, возомнившие себя гордой «самообороной», промытые мозги большинства обучающихся. Молодёжь со всей Вселенной, имеющая большой биотический потенциал, и все они здесь, по собственной ли воле или нет… Уайлд не понимал, почему здесь оказался именно он, как так вообще произошло? К сожалению, он предполагал, откуда растут ноги всего этого «рая для биотиков», и какая организация управляет всем этим, пользуясь марионетками, но доказательств не было, а поделиться догадками было абсолютно не с кем, знакомыми Уайлд здесь хоть и обзавёлся, но неблизкими. Были люди, с которыми он сидел за одним столом в столовой, с другими ходил на тренировки, были даже знакомые лица, вроде той девочки-кадета, которую он знал ещё по Гриссому и даже вёл у неё парочку предметов, пока она бесследно не исчезла, а затем объявилась здесь, но доверять… доверять он не мог здесь никому, как бы это прискорбно ни звучало. Всего лишь знакомые, ни одного более-менее близкого человека. Большую часть времени Уайлд проводил за медитацией, потому что это было единственным средством, что могло успокоить его душу. После операции, в целом, его, в основном, не трогали, давая больше времени на релаксацию и восстановление.
То они сказали родителям? Как оправдали его пропажу? Ищут ли его? Волнуются? И Кэти… у Кэти всё должно быть хорошо. Ждёт ли она его, ведь прошло больше месяца в этих неприветливых стенах, а от него не было ни весточки, ни одного сообщения, ни звука по звуковой связи. Но они вряд ли увидятся теперь когда-то… От этой мысли на душе становилось так противно, что хотелось эту самую душу выплюнуть прямо на пол, не чувствовать этого всего больше, не знать, не думать об этом каждую секунду.
После операции по смене импланта, которую провели три недели назад, адепт так и не пришёёл в себя окончательно. Затылочная часть вечно ныла тупой болью, время от времени чувствовалась слабость. Дни в таком состоянии растягивались, словно резинка, прилипшая к ботинку: медленно и до одури противно, безвыходно. Натянутое дружелюбие местных работников вкупе с ледяными глазами и лицами, застывшими в дежурных улыбочках, Гарретту не нравились, но от этого никуда не деться даже сейчас, в комнате медитации, он знал, что они следят за ним и видят каждое выражение его лица, следят и знают, что он больше ничего не вытворит. Нет сил на попытки побега, сил и идей. Иногда Уайлду казалось, что он смирился.
Они могли делать, что хотят. Он послушно ходил на недавно начавшиеся тренировки, зная, что не отделается. Он делал вид, что с удовольствием читает предложенную ему литературу местной библиотеки, в каждом файле которой причала пропаганда: «Человечество впереди!». Даже сидел на лекциях и, в отличии от большинства студентов, не надевал маску скучающего до одури человека. Обследования в местном медицинском блоке после операции – всегда по расписанию, на всех проверках самый первый… Идеальный студент, бывший преподаватель, теперь сам ставший несмышлёным мальчишкой. Он больше и не намекал на то, чтобы ему вернули Библию или восстановили доступ в экстранет, кое-кто из местных «преподавателей» смотрел на него с одобрением… Лишь когда Уайлд оставался один в своей медитации, он мог подумать о том, какую паршивую роль приходится ему играть. Он - плохой актёр, но другого варианта не было, Уайлду и без того досталось за своевольные высказывания по пятое число сразу после прибытия, больше такого не должно повториться.
Внутренне Гарретт оставался собой. Никогда не забывать, что именно имеет значение – вот его цель  этом кошмаре, что произошёл с ним. Воспоминания – всё, что у него осталось сейчас, и он кормил их своими мыслями каждый день, каждый час, каждую свободную минуту. Вместо лекций о предрасположенности людей править Вселенной он вспоминал, он вспоминал Её… Её глаза, тёмные волосы, пахнущие яблоком, смешное в задумчивости выражение лица, беззащитно-голубые, почти прозрачные глаза, а ещё ямочки над ключицами и неправильное произношение буквы «р»… даже слово «произношение» она произнесла бы немного картаво, как умеет делать только она. Это мысль не давала ему свихнуться среди всего этого.
Три дня назад он выпросил разрешения добавить себе в имидж небольшую деталь. Числящемуся чуть ли не лучшим курсантом Гарретту это разрешили, решив, что подобное украшение проблем не принесёт, поэтому теперь на шее у Уайлда красовалась пуговица на толстом чёрном шнурке. Пуговица была самая простая, круглая, чуть потёртая от продолжительного использования по назначению, размером с монетку в один кредит, чёрного цвета, чуть блестящая при свете ламп кабинета для медитации. Адепт прекрасно помнил тот день, когда она оторвалась от пиджака Кэти, и последняя, недолго думая, запихнула её в карман Уайлду с расчётом на то, что они потом пришьют эту мелочь назад, но этого не случилось. Это была их последняя встреча перед всем этим, они ели мороженое в тот день и смеялись над немного чокнутой азарийкой в какой-то странной современной комедии из тех, суть которых Уайлд не понимал, но в тот день это было не особенно важно… Он бы отдал всю свою оставшуюся жизнь, лишь бы вернуться туда, обратно, ещё на денёк или на несколько часов, всё равно. Гарри осознавал, как много не успел сделать и сказать, а теперь это даже исправить никак нельзя было… адепт ненавидел себя за это.
«Что бы ни случилось, пусть у неё всё будет хорошо. Пожалуйста, убереги её от зла, что творится вокруг, пусть она поскорее забудет, кто я такой, найдёт себе достойного мужчину, она действительно заслуживает этого… этого, а не вечно рыдать над моей неизвестной могилой или в ожидании, что я вернусь домой».
Они отобрали у него всё, но Веру… Веру отобрать невозможно, если веришь искренне, а ещё невозможно отобрать любовь, если это действительно любовь, а не то, что привыкли сейчас демонстрировать обществу потерявшие всякий стыд люди и ксеносы. Всё это останется с Гарреттом до последней секунды, до последнего вздоха. Мимолётно коснувшись губами чёрной пуговицы, Уайлд спрятал свой медальон обратно под футболку.
Она всегда будет с ним, пока он помнит о Ней. Уайлд знал как минимум одну причину, по которой стоит бороться... Они забрали у него всё, пытаясь наполнить мысли ложью, но он был не сломлен внутри, и всё, что у Гарретта осталось - это воспоминания.

Что он тут делал? Хэфстер не раз задавал себе вопрос о том, что же он забыл в этой лаборатории по выращиванию биологического оружия. И нет, он не считал Тиамат школой, академией или еще каким-либо местом, где именно обучают владению биотикой или другим боевым искусствам. За годы работы на организацию мужчина убедился - "Цербер" не учит, он дрессирует, зомбирует, препарирует мозг и, вставив в него электроды, заставляет делать то, что ему необходимо. Может кто-то и находился тут по своей воле под нескончаемым порывом поцреотизма, но вряд ли это обуславливалось существованием достойных альтернатив.
Хотя с другой стороны, организация умеет искать хороших людей. Хороших со всех сторон: с высоким потенциалом и с низкой потребностью в них со стороны того же Альянса. Для примера можно взять, наверное, любую ячейку, но уж Восьмая-то точно богата примерами. Колин, Брай... Черт, да даже Хэфстер планировал избежать судьбы фермера, став профессиональным воякой в рядах Военно-Космических Сил Альянса. Но, увы, рожей не вышел, как бы смехотворно это не звучало. А вот "Цербер" всем им дал второй шанс, дал цель в жизни...
Вот ведь дилемма: с одной стороны, задумывать побег, предательство организации, что подарила тебе насыщенную жизнь и спасла от серой и безжизненной жизни очередного отброса общества и обитателя космической помойки Омеги, подло и неблагодарно, к тому же платят за работу порядочно, на жизнь хватает, а вот с другой стороны, быть частью беспощадной машины по истреблению всего живого во вселенной, кроме человечества, аморально. Отвратительное чувство собственной причастности к Вселенскому Злу усиливал еще и тот факт, что всего несколько часов назад Хэфстер увидел того, кому здесь точно не место - Гаррет Уайлд, солдат Альянса, сильный биотик и добрый малый. Хороших людей механик умел ценить. Они есть везде, даже среди врагов. Собственно, как и засранцы среди своих... И мистер Уайлд был нужен Хэфстеру для кардинальных изменений в его жизни и жизни дорогой ему Софии.
К слову о Софии... Здесь, на Тиамате, её не было. Она находилась на корабле, получив все полномочия главного инженера корабля. В умениях девушки Андерс нисколько не сомневался, он доверял ей во всем, кроме случаев, когда кому-то необходимо было сделать очень больно. И тем не менее мужчина каждый вечер требовал от своей помощницы полный устный отчет о состоянии корабля. Что там творилось на "Ниагаре", инженера особо и не интересовало, он знал, что судно в надежных, хоть малость и хрупких, руках. Он просто слушал её голос. Это успокаивало, наполняло жизнь красками.
Зачем Андерс записался на Тиамат? Он и сам толком не мог ответить, что побудило его присоединиться к отряду защиты станции от налетчиков Альянса. Желание убедиться, что "Цербер" - это действительно исчадие ада, в котором нет ничего человеческого и от которого нужно поскорее спасаться? Возможно... Возможно, мужчина действительно, даже сам того и не подозревая, заставил себя оказаться в той ситуации, когда все нужно решить раз и навсегда. Быть или не быть, так сказать... А еще ему было слегка неудобно смотреть в глаза мисс Корр после того неловкого случая...
- Хэфстер! - из невеселых раздумий его выхватил голос Брая Василицкого, соседа на корабле, сильного биотика и верного соратника. - Ну как тебе местный цирк? Видал этих детишек? Ходят и во все свои молочные двадцать лыбятся, ха, - Андерс не слишком часто общался с Василицким на всякие отстраненные темы. Их можно было назвать друзьями, готовыми друг за друга умереть, наверное, но близкими, чтобы угадывать настроение по интонации - точно уж нет. Потому взволнованность Брая осталась незамеченной для механика.
- Да уж... Как будто они не выслушивают ежедневно, что ни на что не годны и всех их ждет мучительная смерть, ибо они слабаки, - кажется, все "правильные" тренеры так и поступали.
- Херовое у меня предчувствие, - поделился своими соображениями биотик, засовывая в зубы сигарету. Сам Хэфстер курил редко. Это ужасно бесило Софию, которую расстраивать не хотелось. Но сейчас девушки тут не было, потому можно было позволить себе эту небольшую слабость. Увы, свою заначку он не успел вытащить с корабля. Лишь бы нынешний главный механик, перебирая в отсеке старые инструменты, не обнаружила этот запас. Соблазн был велик, однако нарушать кодекс и привлекать к себе лишнее внимание девиантным поведением прямо перед побегом не стоило.
- Если бы тут всё было гладко, мы б тут не торчали, вооруженные до зубов и облаченные в усиленные доспехи. Так что, это вполне объяснимо, - Хэфстер потер плечо. Новая броня была слегка тяжеловата по сравнению с его родной. Смотрелся он еще страшнее, чем тогда на "Стиксе", когда размалевал бинты чужой кровью, чтобы зэки лишний раз думали, стоит ли мешать проходу. Но были и с атрофированным инстинктом самосохранения. Один вообще отличился... - Не боись, прорвемся, с чем бы ни столкнулись. Мы ж Восьмая Ячейка, элита "Цербера", - Хэфстер усмехнулся. Немного забавно причислять себя к лучшим из тех, чьих взглядов в последнее время не разделяешь всё больше и больше.

Донован сделал несколько шагов вперед, а затем легко попрыгал на месте - броня была не просто впору, она будто бы составлена с учетом каждого движения штурмовика и несмотря на свой вес представляла собой чудо оружейной мысли - усиленный слой брони, дополнительные приводы для лучшего движения, модульная система. Что ни говори - "Цербер" знает толк в хорошем снабжении своих проектов.
- А это что за аквариум? - Донни покрутил в руках шлем, вопросительно взглянув на одного из команды обеспечения.
- Шлем.
- Надо же, я и не догадался, - фыркнул ирландец, надевая последний элемент брони на себя, после чего почти сразу пожалел о своем отношении к странному дизайну. Изнутри были установлены тактические экраны, дисплеи, разного рода анализаторы. Не то чтобы всё это было особо нужно, однако, тактические возможности были на высоте.
- Нам нужно провести пару тестов и Вы сможете вернуться к своим обязанностям, - тем временем Донован уже выпустил хлысты и осторожно взмахнул рукой - возникало ощущение, будто бы он слился с этим оружием - настолько движения этих нитей с сердцевиной из нулевого элемента и покрытием из сверхпроводников казались будто бы полностью управляемыми от начала у предплечья и до самого конца хлыста.

Через 30 минут Донован уже шел по коридорам Тиамата по направлению к столовым в своей новой броне, держа шлем в руках - перерыв уже заканчивался, однако, Донни не присутствовал на обеде, поэтому решил зайти и взять хотя бы пару энергобатончиков. В первые дни после первых операций в рамках проекта, МакДойл чувствовал дикий голод даже без использования своих биотических способностей, несомненно усилившихся, теперь это сосущее чувство под ложечкой превратилось в менее назойливое, однако, Донован никогда не отказывался от небольшого перекуса. В столовой уже было пусто, однако, пара кадетов шарахнулась в сторону от вошедшего ирландца - он и так имел репутацию не самого дружелюбного инструктора, так еще и дополнительно носил новую угрожающую броню. Хотя, надо было отдать МакДойлу должное - Донни отказывался "работать" с молодняком и никогда не брал группы с кадетами, которым меньше 18. "Не хватало бы еще, чтобы и дети считали меня злым ублюдком с акцентом" - как шутил он в разговорах с другими инструкторами.
- Хэй, зеленый! - услышал Донован отклик со спины, а когда обернулся, то недовольное и хмурое его лицо тут же сменилось улыбкой и выражением радости:
- Фредерик?! Мужик, сколько лет! - они крепко пожали друг другу руки. МакДойл не видел своего старого товарища со времен Альянса уже около нескольких месяцев. Он вроде перевелся в более серьезную ячейку и теперь выглядел явно попредставительнее, чем "капрал Фредерик" из Альянса.
- Слушай, я тут нанемного. Есть одно дело, нужно поговорить, - он указал на свободный столик подальше и оба мужчины присели. Под тяжелой броней Фредерика жалобно скрипнула металлическая скамейка.
- Люди из моей ячейки пропадают.
- Уходят в отпуск?
- Слушай, умник, - солдат начал говорить тише - Я не про это. Они не уходят. В общем...дело не просто в их пропаже, а в том, что с ними делают.
- Погоди, что значит "делают"?
- Старик. Речь об, - Фредерик поманил Донни еще ближе, почти еле слышно прошептав - одурманивании. Призрак использует новые технологии Жнецов на солдатах разных ячеек, - ирландец промолчал. Этого не могло быть. Призрак был харизматичным лидером и воплощением всего, за что сражается "Цербер". Конечно, никто святым не был - хотя Донован знал о небольшом количестве проектов, которые явно были "слегка" негуманными и каждый такой слух подрывал веру МакДойла в эту организацию...
- Это невозможно.
- Я знаю о чем говорю. Следи за тем, что происходит вокруг, старик. Здесь начало творится что-то нехорошее, - Фредерик хлопнул своего товарища по плечу и поднялся под второй стон скамейки - И да, ты же понимаешь, что нас сюда не просто так прислали? - солдат вышел из столовой, а Донни остался на пару минут, жуя энергобатончик. Сначала тренировки, а потом уже он нормально поговорит с Фредериком с глазу на глаз.

- Меня зовут Донован МакДойл. Я - старший инструктор этого проекта по боевой подготовке, - тридцать человек возрастом от 18 лет и больше смотрели на внушительного штурмовика в броне "Феникса" - кто-то со страхом, кто-то с благоговением, кто-то с неприязнью, а кому-то было совсем все равно - Мне плевать кем вас считали до этого курса. Мне неважно как вы умеете с помощью биотики собирать пирамидки и играть в футбол. Мне всё равно, если вы умеете махать кулаками и гордо называете это "рукопашным боем". Мне плевать, что о вас думают на курсах медитаций и мне плевать насколько хорошо вы знаете историю. И мне точно насрать на то, что вы думаете обо мне. Можете любить, можете ненавидеть, можете пресмыкаться - кто как любит. Я буду относиться к вам ко всем одинаково и я знаю, что никому из вас это не понравится, - закончив свою речь, Донни оглянул тренировочный зал.
- Не буду вам врать, я не собираюсь учить вас тому, что у вас называется "самообороной". Я буду делать из вас биотиков, стоящих этого проекта. Вы будете драться, стрелять, использовать биотику, проходить курсы препятствий до тех пор, пока у всех не кончатся силы. А после этого вы сделаете всё это ещё раз., - МакДойл поймал несколько полных неприязней взглядов. Хорошо. Эти - самые перспективные и если не сломаются - их недовольство своим инструктором и злость на изнеможение сделают из них кремень.
- Хорошо. Всем разбиться по парам. Сегодня я хочу посмотреть на что вы, зелень, способны. Докажете, что вы не просто мясо, может быть и заслужите мою толику уважения. Фокс, Каллахан! Оба шаг вперед. Начнем с вас...

Отредактировано Donovan McDoyle (23 февраля, 2015г. 01:49)

Все побежали и она побежала. Станцию тряхнуло. Ощутимо. Джози, стоявшая в очереди за едой, испуганно ойкнуло и ударилась о стойку, с ее подноса соскользнул стакан с виноградным соком и со звоном разбился об пол, расплескав красный сок подобно зловещей кляксе крови. С тарелки вслед за соком скатился зеленый горошек, шустрой круглой шеренгой выплеснувшийся в осколки стакана и кроваво-красный сок. Филе цыпленка увязло в картофельном пюре и на пол не упало. Джози, пытаясь удержать поднос, успела этому порадоваться. Однако съесть ей филе так и не удалось. С прилавка рядом с ней посыпались яблоки и стоявшие красивой горкой стаканчики с разноцветными желе. Десерт шлепался на пол и на головы. Порция малинового желе с влажным звуком приземлилась на затылке Джози, по спине легонько проскользнул пустой пластиковый стаканчик. По плечами же отбарабанило зеленое яблоко. Джози автоматически поймала его, но выронила при этом поднос. Филе и пюре присоединились-таки к горошку. Джози с досадой хмыкнула. Кто-то из стоявших вместе с ней в очереди больно толкнул ее в спину. Вокруг царила неразбериха. Шум и крик. Свет погас и тут же сменился тревожным красноватым свечением аварийного освещения. Но хуже всего был вой сирены. Он будто бы проникал сквозь кожу и будил какой-то первобытный ужас, какую-то дремавшую в подсознании тревогу. Становилось жутко. Кто-то кричал о том, чтобы все сохраняли спокойствие. И чем больше он это повторял, срываясь на визг, тем тревожнее становилось Джози. - Надо найти Брая, - эта мысль первой промелькнула в сознании. - Он знает, что делать. - И ноги сами собой сдвинулись с места. Джози пробиралась сквозь поток кадетов, помогая себе локтями и не вглядываясь в лица. Она никого здесь не знала по-настоящему. И не стремилась узнать. Лишь смутно знакомые лица, которые она даже не могла соотнести ни с какими именами. - Надо найти Брая, - лишь эта мысль вертелась в голове и не давала испугу поглотить ее. Эта мысль, эта ясная и понятная цель позволяла загнать панику и тревогу глубже в создание. Хоть сердце и колотилось как бешеное. а мерзкая сирена пронизывала до самых костей, отдаваясь болью в висках, но мысль о том, что надо было найти Брая позволяла не бежать сломя голову куда-то вместе со всеми, но почти что целенаправленно пробираться вперед. В коридоре, таком не похожем на тот, в котором они только что расстались с Василицким, Брая уже, конечно же, не оказалось.
Громкоговоритель велел покинуть зову С и направиться в другую зону. Индикаторы на стенах призывно мигали, превратив коридоры в настоящее световое шоу. Оранжевый аварийный свет и синие индикаторы направления. Джози нерешительно замерла посреди толкавшейся и обтекавшей ее со всех сторон людской массы. Ее толкали, на нее ругались, ее даже пнули, но она смотрела в противоположную движению толпы сторону и гадала, там ли сейчас Брай, или нет. - Что я туплю-то? - почти расхохоталась она вдруг и подняла запястье с инструментроном. - Исходящий вызов. Вызвать Брая. - Со связью было что-то не так. Звонок все никак не желала проходить. И чем дольше не получалось дозвониться до Брая, тем сильнее волновалась Джози. Кто-то из инструкторов подтолкнул ее за плечи в сторону выхода из зоны С.
- Нет, мне нужно... - уперлась Джози, снова набирая Брая. Инструментрон не отзывался. Инструктор покачал головой:
- Не тупи! Здесь опасно.
- Почему? - глупо спросила Джози, инструктор подтолкнул ее сильнее, сдвинув-таки с места. Джози почувствовала, что теряет равновесие, замахала руками, ушибла какого-то парнишку локтем и сделала шаг. И вот толпа уже увлекала ее вместе с собой.
- А где?.. - Она тревожно озиралась по сторонам, пытаясь понять где же ей в этой суматохе найти Брая. Куда могли отправить во время ЧП охрану? Конечно же, к месту ЧП. Джози похолодела. Испугавшись не за себя, а за Василицкого.
- Мне нужно... - Она попыталась выбраться из толпы, пойти против ее движения. Сама не понимая зачем. Но у нее ничего не получалось. Инструктор, чьего имени она не знала, не пускал, крепко ухватив ее за локоть. Его руки напоминали стальные скобы. И это приводило в отчаяние. Джози вместе с толпой влеклась туда, куда не хотела. И тут откуда-то прогремел взрыв и впереди возникла еще большая неразбериха. Инструктор отпустил ее локоть. Джози тут же остановилась. Сзади на нее тут же налетели и чертыхнулись ей в макушку. Впереди, дальше по коридору в неясном тревожным красно-оранжевом свете показались чужие фигуры в боевом облачении. Но разглядеть их мешали впереди стоявшие.
- Что за... - пробормотала Джози и заметила, что она до сих пор сжимает в руке зеленое яблоко.
[AVA]http://sh.uploads.ru/oktMg.png[/AVA]

- Не боись, прорвемся, с чем бы ни столкнулись. Мы ж Восьмая Ячейка, элита "Цербера", - ответил Хэфстер. Брай хмыкнул.
- После всей этой ботвы, выпьем. Я угощаю.
Слух напрягся. Повисла какая-то зловещая тишина. Она неприятно обволакивала и душила. В руке тлела сигарета, Брай мог слышать её тихое шипение. Василицкий обернулся на Эшли, потом взгляд скользнул дальше по коридору. Ничего и никого, от этого желудок сводило пустотой, будто Брай и не жрал вовсе. Неприятное чувство. Ощущение, что вот-вот всё полетит к чертям. Дурное предчувствие только усиливалось от едва заметной вибрации и гула чего-то. Брай плохо понимал во всей этой технике и в процессе защиты станции, но чуял, что сейчас что-то произойдёт. И тут их вдруг тряхануло.
- Что за херня?!
Больше ни звука. Ни взрывов, ни стрельбы, ничего. Василицкий ждал каких-то изменений, приказов или хоть чего-то, объясняющего о том, что только что произошло. Может, это был просто сбой в системе? Сбились щиты или прочая не особенно значимая фигня, которую сейчас уже чинят инженеры "Цербера". Но нет... Взвыла сирена. Коридоры окрасились в красные цвета от мигающих лампочек, установленных в случае тревоги на стенах.
- Опасность. Покиньте зону C, следуя по направляющим индикаторам.
Это была не учебная тревога, теперь уже точно не оставалось сомнений.
- Вниз! В зону F! - раздался женский голос в наушнике. - Приказ от руководства!
Первая и единственная мысль была о Джози. Её имя вспыхнуло светодиодами в голове. Она сейчас должна быть в столовой, Василицкий прикинул, как быстро сможет добежать до неё. Всё остальное не имело значения. Брай вспомнил Москву и подземелья метро, но тогда Джози была рядом с ним, и Брай мог защитить её. Сейчас она могла быть где угодно, если ей вдруг взбрело бы в голову уйти из столовой. Или удар мог придти прямо на них. Брай и думать об этом не хотел. Он не переносил неопределённость.
- Я, - начал было Василицкий, но оборвал своё оправдание. Он крутил башкой, смотря то на Андерса, то дальше по коридору. - Мне надо за Джози.
Сигарета выпала у Брая из пальцев. Уж Андерс должен был понять Василицкого.
- Будьте осторожнее – на кадетов напали в спальной зоне, - продолжал женский голос в системе связи.
Больше Брай не раздумывал. Он побежал к столовой, обернувшись по пути и крикнув Моноган и Хафстеру, что нагонит их. Как только он найдёт Китч, он спустится к ним. Но для того, чтобы собраться и быть в состоянии дать налётчикам отпор, Брай должен быть уверен в сохранности Джози; а для неё не было места безопаснее, чем рядом с ним.
Синие мигающие индикаторы, указывающие путь, только раздражали. Брай смотрел прямо перед собой, но всё равно непривычный свет и зудящий звук сирены отвлекали. Джози не была солдатом. Она, может, очень хотела стать сильнее, что-то кому-то доказать, пройти непонятные эксперименты "Цербера", чтобы быть увереннее в своих возможностях, но несмотря на все эти старания солдатом она так и не стала. Когда её послали на её первое задание, Василицкий убил заказанного ксеноса вместо неё. И он убьёт снова. Вместо неё, ради неё, из-за неё. Она не была убийцей, и Брай учил её только защищаться. Если б он знал, что она может столкнуться с подобным, то тренировал бы её иначе...
Впереди замаячила толпа. Куча детей и инструкторы, ведущие их прочь из зоны С. Василицкому нужно было заниматься защитой объекта, для чего он и был сюда послан, но все мысли были неразборчивыми, он знал, что будет отвлекаться и в итоге только мешать, если не будет знать, что Китч в порядке. Ещё один взрыв, парень дёргается, но быстро подавляет в себе интуитивный испуг.
- ДЖОЗИ!
Её светлая макушка мелькнула среди толпы и снова пропала из виду. Брай снова заорал. И ещё раз. Он рванул к толпе и, наконец, увидел Джози. Она тянула к нему руку, но обезумевшие идиоты толкали её дальше. Василицкому удалось ухватить её за руку, правда ненадолго. Их руки практически тут же расцепились.
- Джози! Двигайся к стене!
У стены ей станет легче противостоять потоку, и Брай сможет до неё добраться. Он двигался вслед, а впереди уже послышался шум: кто-то ворвался на объект. Нужно было спешить. Джози смогла протиснуться чуть вбок, и у Василицкого уже получилось дотянуться до неё. Он схватил её руку и дёрнул на себя, вытаскивая её из толкотни. Одним движением спрятав девушку за своей спиной, Брай достал дробовик. Осталось решить: отстреливаться здесь или уводить Джози в более безопасное место и бежать в зону F.
- Барьер? - бросил через плечо Брай, скорее по привычке, потому что Китч всякий раз забывала его использовать.
Кадеты стали бежать назад. Василицкий чуть отошёл за угол коридора, чтобы открыть тем путь к отступлению. Вслед за детьми двигалась вооружённая группа. Альянс. Брай увидел эмблемы на их броне. Василицкий попросил Джози бросить в них стазисом. Следом за этим Брай запустил сгусток деформации, не боясь задеть тех из кадетов и инструкторов, что находились ближе к солдатам. Перехватив дробовик покрепче, Василицкий направил дуло в ближайшего альянсера и выстрелил.

Брай решил хоть как-то смягчить ситуацию на "Тиамате" - давящее затишье, как перед бурей:
- После всей этой ботвы выпьем. Я угощаю, - предложение и правда было заманчивым. Может быть, вернись они месяца три-четыре назад во времени, он бы с радостью согласился - было несколько событий, когда алкоголь помогал не думать о всём том дерьме, что сваливалось на них и на механика в частности. Но сейчас всё было совсем по-другому. Необходимо было сохранять трезвый ум, всё время сохранять бдительность, не расслабляться. Однако отказаться составить верному другу и соратнику компанию в попойке - это почти что предательство.
- Да, когда выберемся, обязательно, - поддакнул инженер. Думать о том, что придется пить не напиваясь, ему было некогда. В голове назойливо жужжал "внутренний Хэфстер" со своим циничным "Если выберемся!".
Тишина давила на уши. Редкие выкрики каких-то студентиков и едва различимое гудение генератора (Андерс как-то спускался к нему чисто из научного интереса - шумела махина гораздо сильнее "сердца" "Ниагары") никакой "жизни" не добавляли. Станция будто вымерла на мгновение. Вспомнить что-то особое не получилось - их нередко посылали в заброшенные комплексы, взять например, "Стикс", "Вершину-15" (или "51"?) и то комплекс, в котором их с Вебстером законсервировали в качестве "вступительного теста". Те станции тоже жили, по своему. Замените ругань студентиков на звуки чавкающих челюстей, а гудение генератора - на разрывание кусков плоти, и будет типичная станция "Цербера" после чрезвычайного происшествия.
Буря, о приближении которой так настойчиво предупреждала чуйка, задница или ревматизм в суставах, все же явила себя народу. Но тихо - ниндзя должны позавидовать. Обычно, насколько опыт подсказывал Андерсу, когда бомбят станцию или корабль (что, в принципе, одно и то же - кусок нашпигованного электроникой металла и полимеров в космосе), её не просто трясет, она ещё и нехило громыхает, а также начинается всякая катавасия с электроникой. Здесь же даже свет не моргнул. Пришлось пару раз быстро переставить ноги, пытаясь сохранить равновесие, но не более.
- Что за херня?! - вопрос Брая был, конечно же, риторическим, но вставить свою фразу Хэфстер себе все же позволил.
- У кого-то охеренное херовое предчувствие, - собственно, радоваться тут было нечему. В столовой началась паника. Ясно дело, у детишек нервишки были ещё шаткие, хоть их и учили хладнокровно разрывать врагов на части. Плюсом было то, что жирдяев тут не держали, а значит, у упавших были шансы не сдохнуть от давки. Малые, но были.
- Опасность. Покиньте зону C, следуя по направляющим индикаторам, - начала вещать местная "тетка из колонок". В принципе, ясно, почему сообщения о том, что наступил полный шандец и надо спасаться, как можно скорее, записывают голосом женщин. Он, вроде как, должен успокаивать, мол, мамочка рядом, ты только слушай её. Но после третьего прослушивания зацикленного сообщения этот бабский голос начинал жутко бесить. Хриплый, прокуренный вояка, орущий матом, чтоб людишки шевелили задом, иначе их раздербанит - вот это бы действительно помогало. Паника всегда будет, бабский голос никогда не справлялся со своей задачей.
- Вниз! В зону F! - ещё один женский голос (времени сравнивать не было) теперь насиловал прямо в ухо, - Приказ от руководства! Если они уничтожат распределитель щита – все здесь взлетит на воздух! - в принципе, это была работа для инженера, и Хэфстер должен был отправиться именно туда, ведь там могла потребоваться его помощь.
- Брай, Андерс, я вниз, - сообщила пробегавшая мимо Эшли.
Брай растерянно проводил её взглядом и посмотрел на Андерса.
- Я, - начал он, видимо, пытаясь что-то придумать. Хэфстер прекрасно понимал, что он задумал, у инженера глаза были на месте. - Мне надо за Джози, - Василицкий выбрал честность. Инженер коротко кивнул. Он бы и сам не раздумывая кинулся за Софией в такой ситуации. Он и кидался. Каждый раз.
- Нападение с медитативного зала, спален и кабинета информатики. Будьте осторожнее – на кадетов напали в спальной зоне. С ними инструкторы, - поступило новое распоряжение от руководства. Разорваться механик не мог, но спасти детишек было необходимо. Он заметил Эшли, расталкивающей толпу учеников и садящуюся в лифт к зоне F.
- Эшли, погоди, лучше ты за детишками, а я - к распределителю, - предложил он по рации, но было поздно. Створки лифта захлопнулись и оперативница скрылась из вида. - Забей, я схожу. Если потребуется техническая помощь - сообщи, - сказал он ей напоследок, всё также по рации.
Сверившись с картой, Андерс направился легким бегом на помощь к кадетам. Параллельно инженер пытался наладить связь с "Ниагарой", но корабль молчал. Не отвечал ни капитанский мостик, ни личный телефон Софии, сигнал просто не доходил. Хэфстер начинал злиться. Неизвестность всегда его злила. Неизвестность относительно судьбы малышки Корр - приводила в ярость. В такие моменты он ненавидел "Цербер" всеми фибрами своей прогнившей души. Но кадеты не были в этом виноваты. И они нуждались в помощи. Именно поэтому механик отправился к ним. Защищать невинных, но не интересы "Цербера".

Дверь в последний раз мигнула синим и погасла. Все. Стазис на нее больше ней действовал. Студенты, для которых подобное напряжение было мощным испытанием их сил, устало озирались, ища, на что бы опереться. Но все предметы мебели уже громоздились перед дверью.

В которую никто не стучал. То ли солдаты Альянса получили новый приказ, то ли просто не хотели связываться с толпой детей. Которые к тому же были крайне нервными и неплохо владели биотикой. Подростки испуганно озирались, кто-то всхлипывал, часть пыталась успокоить других. Миллер обернулся к двум другим преподавателям.  Хью на скорую руку оказывал первую помощь тем, кто в ней нуждался. Юная девушка на руках у подруги, заливающейся слезами, дышала все быстрее, а потом влажно вздохнула и затихла. Эд вжал пальцы в короткие волосы, схватившись за них так сильно, словно пытался вырвать. Впрочем, он быстро справился с собой.  И повернулся ко всем остальным.

- Всем успокоиться. Мы должны выжить. Судя по всему, противник добивается захвата и уничтожения станции. Идем через кухню. Будем пробиваться к ангарам. Если будет жарко, всю силу на барьеры. Хью, что там с ранеными?

Старый солдат недовольно пробурчал. Его руки были в крови.

- Все раненые жить будут. Но я против похода куда-либо. Для драки есть охрана. Пусть отрабатывают жалование.

Эдвард собрался ответить ему, что охраны, скорее всего, будет недостаточно, но не успел. Он замер, прислушиваясь. Странный гудящий звук, словно шум приближающегося состава, шел снизу. Импульс ворвался в столовую, не сдерживаемый ничем. Импланты пошли вразнос и отключились, чтобы не сгореть. Мышцы скрутило судорогой, колени подогнулись и взрослый мужик растянулся на полу. Еще несколько мгновений его трясло в конвульсиях, а потом все прекратилось.

По счастью никто не видел, как инструктора трясло, потому что вообще никто ничего не видел.  Электромагнитный импульс сжег почти все, что мог сжечь. Импланты фантома придут в норму через пару минут, а вот инструметрон дал дуба.  Испуганные воспитанники вопили как резаные.

- ТИХО!

Эд узнал голос Грэхема. И присоединился к нему. Нужно было успокоить детей. И вывести их через кухню. Оставалось надеяться, что после такого Альянс будет вести себя более осторожно. А при отсутствии связи никто не будет стрелять первым, опасаясь задеть своих.

- Мартелл, Гаред, Эворски. Вы со мной. Всю мощность на барьеры. В бой не вступаем. У кого есть биотическая сфера, тот в случае стрельбы прикрывает остальных. Выдвигаемся и тихо. Не бежать, не шуметь.

Сам Эд походя вытащил из стойки нож поострее. После того как сдох инструметрон, полагаться нужно на биотику. У учеников обреченной станции появился шанс выбраться.

Линдси снова чувствовала себя в воде.
Звуки тонули, приглушались, движения замедлились. Она наблюдала за происходящим будто со стороны, по привычке следуя командам.
Пальцы мелко подрагивали. Не бессилие - еще нет. Адреналин. Страх. Ощущение момента, который решает дальнейшие действия.
Вот оно. То, к чему их готовили.
Осознание пришло настолько неожиданно, что поставило ее в ступор. Автоматизм исчез, руки, до сих пор помогавшие держать барьер, бессильно рухнули, девушка затравлено огляделась. Сейчас. Решает. Она.
Да, остались инструкторы, но если из-за поворота вынырнет очередной топочущий и дымящий отряд, ждать их приказов будет несколько... летально.
Биотическое поле дрогнуло.
Со стороны этого почти не было заметно. Но лишь те, кто сами регулярно пытались приручить силу внутри себя, могли уловить эти несколько мгновение, после которых синева начинала отчетливо мерцать, и потом либо гасла слабыми обрывками последних попыток, либо лопалась с тихим звуком мыльного пузыря.
Вот этот-то тихий щелчок и заставил ее вынырнуть из ступора.
Вернулись звуки, а вместе с ними - и усталость. Она не замечала, пока шумно не выдохнула, прислушиваясь к тишине за дверью.
Даже просто помогая, она уставала. Держать же собственный стазис больше двух секунд было выше ее сил. Швыряться мебелью - совсем другое дело. Надо было прихватить с собой парочку стульев. Ну вдруг они устанут в дороге!
Нервы определенно шалили...
- Это все? - девчушка, вдвое меньше ее самой, но выглядевшая намного серьезнее, растирала пальцы. Кажется, у нее со стазисом проблем не было...
- Это было бы слишком самонадеянно с их стороны, - Лин не хотелось заглядывать за угол. Похоже, этим желанием не горел никто. Она только видела мельком, как кто-то, кажется, из новой трехголовой охраны, пробежал мимо. И совсем не в ту сторону, в которую им нуж...
Она не сразу поняла, что это не у нее проблемы со зрением, что мелкие пластиковые осколки на полу и чудом уцелевшая вилка в салате мелко подрагивают. И звон от последней - не очередной звон в ушах.
Что-то приближалось снизу. Не резкий толчок, возвестивший о гостях, а медленная волна... чего-то.
Это что-то мягко толкнуло ее в затылок, жарко дохнуло на левую руку и слизнуло одним широким мазком все лампы и индикаторы.
Линдси на всякий случай протерла глаза, но снова убедилась, что проблема не в ней.
- Ой, - пискнуло рядом и ухватилось за руку.
- Тише. Все будет хорошо. У кого-нибудь. Наверняка.
В затылке неприятно ныло, но, слава всем австрийцам, биотика осталась при ней! Вот только даже фонарик на инструментроне зажигаться не желал. Похоже, пострадали не только лампы и импланты.
Что это было, спрашивать было бесполезно. Что делать - в общем-то тоже понятно. Осталось определиться, как.
- Мартелл, Гаред, Эворски. Вы со мной, - Линдси опознала голос Миллера и, осторожно отцепив детскую ручонку от своей (послушный ребенок даже не стал капризничать), осторожно зашагала на звук.
Голос, правда, был несколько хрипловат. Вряд ли от страха... Скорее всего... Да, он же имплантирован куда больше.
- Сейчас, - она откровенно забила на форму обращения. Во-первых - в целом ситуация такая, что имя позабудешь. Во-вторых, ей банально было не до "сэров", когда она налетела на кого-то в темноте, опасно забалансировала руками и, кажется, ткнула кому-то пальцем в нос.
- Ой! Извини! Эээ... Эдвард? - кажется, это действительно был Миллер, который после этого почему-то наклонился к валяющейся на полу стойке с двумя оставшимися ножами.
- Эй, я правда случайно! - на всякий случай для дальнейших передвижений без травм, девушка чуть прикрыла глаза, выдыхая и успокаиваясь. По кистям разлилось слабое синеватое свечение.
- Кто-нибудь умеет маленькие сингулярности вешать? А то мы тут тир изображаем, - девушка перешла на шепот.
- Я, - подумав, признался высокий паренек (Эворски, кажется) и, не дожидаясь одобрения, тут же продемонстрировал.
Маленькая, синяя, пульсирующая сфера повисла под потолком, освещая угол коридора - они добрели до поворота.
Стрелять по ней и в них пока никто не собирался, и возмущенные вопли она оставила на потом.

- Внимание, по левому коридору источник света! - донеслось из проема. Лин шагнула назад, в сгустившиеся тени.
- Черт. Поддерживай эту штуку как можно стабильнее, пусть думают, что у нас тут лампа аварийная, - коснулась она плеча кадета, наблюдая за действиями Миллера. Определенно, привлекать внимание не стоило, но непохоже, что "гостей" здесь много.
Что-то вспыхивало из коридора, но выстрелов слышно не было. Гаред тоже ушел в коридор. Линдси подкралась к проему и осторожно выглянула: по стене кралась одинокая тень. Чуть дальше во вспышках света можно было увидеть борьбу штурмовика с кем-то... Но Мартелл быстро переключилась на ближайшую цель. Подобралась, стараясь не обращать внимания на проскакавшую просто табуном дрожь. Замерла на секунду, прикидывая, где у человека шея, и... беззвучно выругалась.
"А вдруг свой?!"
Да нет. Не крался бы, помог бы.
Но почему они не стреляют? Акки сгорели и на пушках? Тогда биотикам, можно сказать, повезло...
В голове возник образ равнодушного темного взгляда. Ей показалось, чуть раздраженного, укоряющего. Лин тряхнула головой, прогоняя образ, оставляя лишь слово.
"Убей!"
Короткая быстрая вспышка от выброшенной ладони (на большее бы ее пока не хватило) - и раздается противный хруст шейных позвонков (шлемы, похоже, тоже не работали, или ей попался просто самоуверенный тип). А потом на все еще выставленную руку, шурша по стене, начало заваливаться тело.
Она с трудом подавила желание отдернуть руки, наоборот - поймала и аккуратно уложила на пол, отодвигаясь так, чтобы увидеть лицо и форму.
Да. Чужой.
Но...
"Никаких но. Это необходимо".
В коридоре затихло. Точнее - потемнело. Лин на всякий случай потыкала инструментрон, но бесполезно, воскресать тот не собирался. Придется старым дедовским:
- Эдвард? Это все?
Похоже, действительно все. Двигаясь дальше по коридору, она насчитала еще два тела. Мало. Где же сосредоточен основной удар, если не там, где больше всего защищающихся? Или не больше?
"Куда свалили те солдаты?" - вопрос она так и не задала. Скорее всего у них свой командир, и Миллер не знает. А если и знает, Лин была не уверена, хочет ли слышать ответ.
Больше они не встретили никого живого. Похоже, от ангаров все разбрелись в глубь станции.
А вот неживых...
Эту женщину Лин знала.
Всегда аккуратная, собранная, миниатюрная. Она была слабым биотиком, зато отличным психологом. Мартелл свою неделю реабилитации провела как раз под ее надзором. И, несмотря на сухость и отстраненность женщины, скрипачка прониклась к ней уважением.
Сейчас же обычно собранные волосы мисс Зейгарник были лишь слегка растрепаны, форма почти не измята, а на шее чернело некультурное, неправильное  рваное колье.
- Нож. И сзади, - пробормотал кто-то из ребят. Девушка же, не обращая на слова особого внимания, как зачарованная, подошла ближе.
- Они не сопротивлялись...
Похоже. И эти пятна... Лин присела, сглотнула подступивший комок страха и коснулась холодного уже запястья, отодвигая одежду.
- Похоже на уколы. Свои?
Вопрос повис в воздухе. Это было и так ясно.
В помещении было еще несколько тел, но девушка не стала задерживаться, рассматривая и их, боясь увидеть другие знакомые лица.
За что? Почему? Кто?
Неважно, все неважно. Сбежать отсюда.
Куда?
Тоже пока неважно...
Просто подальше от этого вдруг ожившего полигона. Кажется, у нее появится новый кошмар...
Она брела по коридору, погруженная в свои мысли. Шаги привычно ложились бесшумно, руки были наготове, взгляд, чуть привыкший к темноте, отыскивал знакомые контуры.
Вот только разум был "на автопилоте", надеясь, очевидно, на включение по сигналу.
Таковым стал возглас о том, что они наконец куда-то пришли. Сначала они заметили все те же контуры кораблей, потом - очертания рубки связи. И уже потом под ногой что-то смачно чвякнуло.
- Чёрт.
Она не стала наклоняться. Рванулась было отступить назад, но потом замерла и медленно, будто не веря, что делает это, отерла подошву обуви о форму лежащего ничком охранника.
Кровь выглядела свежей, несмотря на всколыхнувшийся неприятный запах.
- То же. Самое, - Линдси, стараясь не дышать, все же отшагнула, поворачиваясь к Миллеру:
- Ты не знаешь, кто сегодня должен был прилететь или улететь? Или сменить этих ребят... Блин, слишком много вариантов.
Да какая ей, к чертям, разница?!
Здесь сейчас было тихо, и нужно было этим пользоваться.
- Мы сможем попасть на корабль?
Она не видела названия, но, кажется, это была та красавица, на которой прибыло подкрепление.
- Он заблочен, - Гаред успел подойти ближе.
- Прекрасно. Ни доступа, ни связи. Будем искать ломик или подождем добрых дядек с пушками?
- Ну почему, связь тут вроде должна ловить, - парень кивнул на рубку.
Лин с сомнением покосилась на оборудование внутри. Если там были батареи побольше, разве не должно было их и разнести больше?
Впрочем, в технике она шарила плохо, а взорванной рубка не выглядела.
- Ну, давайте... - она заглянула внутрь и тут же отшатнулась - внутри трупов было еще больше.
- Давайте я лучше на стреме постою, - чуть сдавленно пискнула она.
- О, оно трещит! - почти жизнерадостно заявил о своем открытии Эворски. Кошмар. Кого они сделали из ребят? Им что, все равно? Внутренний голос согласно кивал, еще и поддакивал, учись, мол. Но ее коробило от неправильности ситуации.
- Значит, какой-то сигнал проходит. Сэр, попробуем?
Линдси вздохнула и обернулась в поисках подходящего укрытия.

Корабль ответил.
Корабль ответил!
Линдси уже не смела надеяться, когда их путь отсюда внезапно стал не таким уж призрачным, когда можно было бежать не просто так, а к определенной цели, к спасительной цели, к свободе!
- Вернуться к кухне. Вывести остальных, на рожон не лезть. Стрелять только в крайнем случае. Пошли. Путь мы расчистим.
- Что?
Линдси отчаянно хотелось верить, что она ослышалась, однако дальнейшие действия мужчин не оставляли ей выбора - оставаться одной у незнакомого корабля, пусть и дружелюбно настроенного, но лишь теоретически, было страшно.
Но возвращаться?..
Снова проходить мимо тел. Снова ждать опасности из-за каждого угла.
Снова сражаться.
И убивать.
Она до боли закусила губу, сдерживая непрошенные, отчаянные слезы.
Возвращаться отправили парней, а ее потащили туда, где наверняка еще будут враги. Отсюда им все равно не добраться до "Ниагары", нужно искать другие ангары. Легче от этого почему-то не стало.
Ей так хотелось просто упасть куда-нибудь и постараться забыть этот оживший кошмар, убедить себя, что это лишь кошмар, что это прошло и больше не повторится. Нет, не с ней. Это делала не она.
Но если она подведет - то погибнет.
Даже если повезет, и ей удастся избежать боя - потом неизменно будут вопросы, укоры. Пострадавшие товарищи, которые вытягивали ее отсюда.
Она осторожно переступала по полу, внутренне содрогаясь. Идти совершенно не хотелось. Она снова чувствовала себя героиней фильмов ужасов. Она знала, она была уверена, что там, куда она идет, ей грозит смертельная опасность, но все  равно шла.
Потому что так было нужно.
Вот только - кому?
Зачем они разделились, если вчетвером шансов было куда больше?
Она задумалась о том, кто для нее эти кадеты, которых они спасают. Не друзья ей - она давно отказалась от мысли сближаться здесь с кем-то. Вряд ли они могут быть ей полезны,  скорее всего при первой возможности они все забудут, кому обязаны жизнью (тем более, что почти всю работу сделает наверняка не она). И она сильно сомневалась, что они задумаются перед тем, как выполнить приказ, убить кого-то не ради спасения жизни, а по чужой указке.
Возможно, даже ее саму, если ей удастся сбежать из этого осиного гнезда.
Но если бы ей не повезло, если бы ее оставили в кухне, а корабль нашел кто-то другой?..

По пути к боковым ангарам их уже ждали.
- Линдси. Я выскочу, а ты кидай на того что в центре что-нибудь не атакующее. Создадим связку. А дальше не высовывайся.
Девушка нервно хмыкнула. В такой ситуации не до формулировок, да и так понятно, что речь о биотике. Но будь обстановка менее напряженной, она бы предложила бросить табуретку. Сейчас же лишь кивнула, осторожно выглядывая за угол - люди не спешили оставаться на одном месте, они постоянно передвигались. И если они хотят разбросать их взрывом, нужно выбрать подходящий момент...
Их учили, что в такой ситуации, когда на кого-то из союзников наложен один биотический эффект, нужно сразу же разбегаться во все стороны, чтобы не пострадать от взрыва, который последует за следующим. Она сомневалась, что у Альянса, если эти звери действительно были из Альянса, подготовка хуже. А потому рассчитывать оставалось только на эффект неожиданности.
Эдвард выскочил под пули, как ополоумевший, и заорал. Лин сжалась от напряжения - Миллер был похож на инженера, как она на штурмовика в полном облачении, а сейчас от того, насколько ему поверят, зависело слишком много. Дети, оставленные без четкого командования, со слабым представлением, что делать, и перед лицом врага, быстро потеряют остатки силы духа. Если их, конечно, выведут.
Но выстрелов не последовало. Теперь был ее черед. Она постаралась расслабиться, перебрала в воздухе пальцами, сделала короткий глубокий вдох и выступила из-за угла. Для того, чтобы поднять мужчину в броне в ее нынешнем состоянии, ей нужны были обе руки. Она надеялась на то, что свет всех фонарей лизал лицо инструктора.
Сила отозвалась неохотно. Мартелл на секунду даже испугалась, что истратила на сегодня все - уставшая, голодная, опустошенная, мечтающая только о том, чтобы поспать. Но потом кончики пальцев привычно закололо, а картинка перед глазами подернулась, опутываясь синевой разрядов.
Один из световых языков дернулся и скользнул вверх. Мужчина будто поскользнулся на вымазанном в крови полу и начал падать. Вот только преувеличенно медленно и почему-то - вверх, окутанный голубоватой паутиной, тянущей его к Линдси, устало прислонившейся к стене.
Дальше события развивались слишком быстро, чтобы она успевала за ними следить. Старательно отключающийся мозг, однако, сообразил одну важную вещь - их слишком много, а Эдвард слишком близко, чтобы воспользоваться оружием... которое, он, кажется отдал одному из парней.
Она ткнула  руками в сражающихся почти наугад - времени и сил прицеливаться не осталось, она и без того держалась на одном адреналине.
Солдат едва успел потянуться за оружием, как дернулся, окутываемый очередной синей дымкой, и с силой впечатался в стену. Винтовка, уже находившаяся в руках, огрызнулась случайным выстрелом в стену и выпала на пол.
Мужчина наверняка был еще жив, его следовало добить, но...
"Он убьет меня".
Она отлепилась от стены, к которой ее так и тянуло. Слегка пошатываясь, подошла ближе. Отшвырнула штурмовую ногой по полу - Эдварду. Она все равно толком не умела ей пользоваться.
Альянсер лежал неподвижно, подсвеченный синим. Она отщелкнула ему шлем - благо экипировка была стандартной.
Лицо у мужчины было молодым, однако испорченным гримассой боли. Он смотрел на нее со смесью обреченности и страха.
Это было самое сложное. Все это время она пересиливала себя лишь потому, что не видела лиц. Это были лишь неодушевленные манекены, не люди. А сейчас, встретившись с глазами...
- Эдвард, - голос у Линдси был удивительно равнодушным. Она ломала себя изнутри, но все еще пыталась найти другое решение:
- Нам нужны пленные?
Она помнила о спрятанном ноже. Она могла достать его за секунду. Но все еще медлила. Когда-нибудь это промедление будет стоить ей жизни. Стоит научиться избегать его сейчас, когда есть возможность. Но...
Эдвард избавил ее от мучений. Он успел подняться и подойти, а потом просто вырубил противника несколькими простыми ударами, приподняв солдата за ворот. После завершающего тело безвольно обмякло.
- Нам не нужны пленные и нам ни к чему лишние трупы.
Она посмотрела на него с нескрываемым облегчением и немного - с завистью. Ей для такого эффекта на бронированного солдата пришлось бы упасть, еще и попрыгать.
На одном из перекрестков они встретились с группой кадетов. Перепугали друг друга, но потом все же сообразили, что это не враги. Она плохо помнила тот путь - слишком устала и выдохлась.
Помнила только то, что что-то постоянно гудела - станция, переговаривающиеся полушепотом кадеты, корабль.
Помнила, как искали челноки - бросались от одного к другому, все время нервно оборачиваясь на вход, разочарованно стонали и искали следующий, способный лететь.
Помнила, как тесно было внутри, и как тяжело шел загруженный на максимум шаттл.
Помнила, как их приняли на борт - удивленные и несколько растерянные. Они спрашивали, остался ли на станции кто-то еще, и упорно не желали улетать без своих людей. Кажется, не хватало замкапитана и еще кого-то.
Пилот - им оказалась девушка - тревожно поглядывала на приборы и говорила, что стоит поспешить, пока станцию не разнесли.
Кто-то большой, темный и отблескивающий металлом хмурился и обещал ждать до последнего.

Ей было все равно, кого еще они там оставят. Неправильно? Наверняка. Но сейчас ей больше всего хотелось двух вещей - поспать и слинять отсюда. И она очень надеялась, что пока она будет выполнять первую часть плана, остальные позаботятся о второй.