Что самое ценное в этой жизни? Многие задавались этим вопросом, и у каждого свой ответ. Для кого-то смыслом существования становятся богатства, кому-то нужна известность, кто-то просто пытается выжить, цепляясь всеми силами за ускользающую нить жизни. Но самые счастливые люди ответят: "самое ценное - это родные и близкие". Самые счастливые и самые несчастные одновременно. Ведь любимый человек - это не только поддержка и опора, это еще и вечные расстройства, боязнь утраты, борьба со своим недоверием, неспособность беспристрастно оценивать то или иное событие - слабость, проще говоря... Алида понимала это. Она понимала, что жить одной - самый лучший, самый безопасный способ существования. Полагаться лишь на себя, никому не доверять, не ожидать ножа в спину, не страдать. переживая за чью-либо жизнь... Но какой толк от тысячи лет, если не с кем ее разделить? Именно поэтому синекожая наемница, хладнокровная убийца, жестокая женщина с садистскими наклонностями и нездоровым интересом к пыткам - мисс Р'Кола - каждый раз возвращалась к своей любимой, каждый раз даже и не думала бороться с желанием принять очередную дозу самого страшного наркотика во всей Галактике - любви.
Мелисса Эшфорд перевелась из "Гриссома" в человеческую колонию на границе с системой "Терминус". И Алида была здесь не столько затем, чтобы отметить со своим рыжим комочком счастья ее новоселье, сколько затем, чтобы образумить девчонку не лезть на передовую в поисках приключений. Хотя, не азари заговаривать о безопасности.
Эшфорд встретила ее, как обычно, прямо в космопорте. Девушки побеседовали о музыке и живописи. Мелисса все спрашивала, а Алида все рассказывала.
- Везет тебе... Свободна, как ветер, никакого устава, везде бываешь, - сказала Мелисса, грустно вздохнув, когда азари закончила свой рассказ о выставке в картинной галерее на Беккенштейне, где ей нужно было убрать очередного толстосума. О последнем, разумеется, наемница умолчала. Милашка Эшфорд знала, чем занимается ее возлюбленная, но лишний раз напоминать, что руки, обнимающие ее, даже не по локоть, а по плечо в крови, не стоило.
Мисс Р'Кола хотела было поспорить насчет везения с ее-то судьбой, но рассудила, что в чем-то девочка была права. Так или иначе, азари могла остаться в армии тогда, командовала бы сейчас каким-нибудь особым отрядом, возможно, была бы замужем за каким-нибудь турианцем, имела бы двух замечательных девочек... Наемничья жизнь не исцеляет детских травм, не заглушает боль прошлого. Она лишь развращает и усугубляет все комплексы. Заставляет перерастать их во что-то разрушительное и более отвратительное. А сейчас... Она действительно сама по себе, без внешнего контроля, но... К внутренней дисциплине она пришла сама, путем проб и ошибок. Страшных и болезненных ошибок, за которые всегда следовала расплата. А Мелисса сейчас рвалась к острым ощущениям, к свободе. Но у нее еще нету своей, внутренней дисциплины, ей нужен контроль коммандующего, контроль Алиды...
- И тем не менее, ты стараешься на благо вашего народа, у тебя постоянная работа, постоянное жилье, защита, а я... Я хоть и бываю во всех уголках галактики, однако редко развлекаюсь там... Отнюдь не веселье и праздность окружают меня в повседневной жизни. И даже не спокойствие, как тебя, - наконец-то нашла, что сказать наемница. Спор закончился, даже не начавшись. Однако серьезный разговор еще предстоял - Алида опасалась двух вариантов развития. Свободолюбивой девушке легче сбежать из пограничной колонии, нежели из защищенной военной академии, да и шанс пострадать при нападении извне тут был выше.
Вечер прошел отлично. Свежий торт из местной кондитерской (кажется, это был самый восхитительный заварной крем во всей Галактике, рецепт которого должен был передаваться из поколения в поколение как минимум пару тысячелетий), отличное домашнее вино из солнечной Франции, хорошая романтическая комедия, свечи, ванная... Все, что нужно после долгой рабочей недели и длительного перелета.
- Спокойной ночи, - прошептала на ухо девушке Алида и поцеловала ее в щеку, после чего, приобняв, сама легла на подушку и закрыла глаза...
***
Разбудил Алиду отнюдь не поцелуи или нежный шепот возлюбленной, не аромат свежесваренного кофе и даже не пронзительный сигнал ненавистного будильника. Сначала стало слышно... Гудение и тарахтение движка, какие бывают на грузовиках прошлого века, если их давно не ставить на техническое обслуживание. Потом в голову ударил запах масла, мочи и пота... Отвратительное сочетание. Голова, к слову, ужасно гудела, что не могло никак быть последствием от вечернего приема вина. А руки... Руки были закованы в наручники, а была девушка в том, в чем уснула - в чем мать родила.
Последний раз точь-в-точь в таком же положении Р'Кола была четыре с небольшим сотни лет назад, когда на их колонию напали и вырезали всех представителей мужского пола и женского, что сопротивлялся, а остальных, кто пытался спастись - схватили, закидали в грузовики и повезли на рынок. Но тогда... Тогда это была лишь маленькая испуганная девочка, которая лишилась родителей и друзей, у которой на глазах изнасиловали мертвую мать... А сейчас это была взрослая и осторожная женщина, такой же хищник, как и эти работорговцы...
Азари открыла глаза и села. Голова побаливала не просто так - на локтевом сгибе виднелся след от укола. Вероятно, препарат должен был блокировать биотические способности и нарушать координацию. В отсеке, где их всех собрали, было не шибко темно - наемница сразу смогла все разглядеть. Девятнадцать человеческих девушек, все голые, несколько испуганно жмутся друг к другу, многие плачут. И среди них не было Мелиссы. Единственным, кто тут выделялся, был батарианец в респираторе (наверняка, лишь ради фильтров запаха) и с шокером в руках. Зачем его посадили среди кучи обезумевших от страха девушек - не ясно. Ясно было то, что случись какой-нибудь конфуз, шансы выжить у этого парня резко упадут до нуля.
Страх... Страх не успел сковать сердце Алиды, и у нее не было времени предполагать самое страшное. Раздался взрыв где-то впереди. Машина резко затормозила. Продумывать что-либо времени не было. Нужно было использовать малейшую способность, которую давала судьба.
Наемница рванула к батарианцу, ускоренная инерцией. Тот замахнулся на нее шокером, но просчитался...
"Идиоты! Если нет ошейников с автоматическим дозатором снотворного, то хотя бы руки за спину убирайте", - мысленно поругала азари работорговцев. По сравнению с теми, кто поймал ее в первый раз, эти ребята, похоже, совсем не умели работать.
Алида повалила батарианца на спину, выхватила шокер из его рук и, держа его двумя руками, принялась избивать батарианца по лицу, не включая разрядный механизм, так как опасалась сама получить удар током. Пока снаружи раздавались выстрелы, азари вела допрос в своей манере.
- Девушка! Рыжая! Была со мной! Где она?!
- Пошла ты! - вот почему они всегда были такими упертыми? Почему никогда не говорили всего, что было нужно, даже когда было ясно, что они в очень невыгодном положении. Желание стать героем, проверить, возможно ли выжить после пыток? Что движет этими идиотами?
- Не! Правильный! Ответ! - на каждое слово отводя по удару азари кричала. Батарианец лишь рычал, но молчал. Тогда наемница применила свой любимы прием - воткнула острый конец шокера в глаз ублюдку, выкалывая его. Тот, разумеется, заорал.
Алида кровожадно расхохоталась. Ее душевная боль от переживаний за близкого человека немного утихла, когда она осознала, что смогла причинить боль кому-то еще, а это всегда приятно.
- У тебя еще три глаза. На котором ты мне все скажешь? Эники-бэники... - начала пересчитывать целые глаза наемница.
- Погоди! Погоди! Она может быть в другом фургоне... Или вообще доставлена первым заходом! - "сломался" надзиратель.
- Сколько всего фургонов?
- Три...
- Как открыть дверь? - все лишь по делу.
- Снаружи. Только снаружи...
- Ключи от наручников где? - не вечно же в них ходить?
- У меня, у меня...
Новости были не особо утешительны. Неясно, кто напал на конвой и что он собирался делать с "товаром", но все, что Алиде оставалось - это просто сидеть и ждать, пока откроют дверь. Или не просто сидеть?
- Теперь слезь с меня, я же тебе все сказал! - отчаянно взмолился батарианец.
- Нет, - в голосе наемницы лязгнула сталь, глаза жадно и возбужденно сверкнули в темноте, а губы исказила маниакальная улыбка. Мисс Р'Кола нанесла один удар, затем еще один... И еще... И так далее. А когда крики батарианца не прекратились, тишину раздирали лишь звуки рвущегося мяса. Азари чувствовала, как теплая кровь все больше и больше покрывает ее тело. Она слышала все, что происходило в фургоне и вне его. Девушки прекратили рыдать и наемница знала - они смотрят на нее, снаружи прекратились выстрелы и Алида знала - скоро откроются двери. И именно этого звука она и ждала - звука открывающихся дверей.
Когда дверь со скрежетом поползла в сторону, синекожая убийца остановилась, встала на ноги, освободила руки от оков и немного размяла конечности. Она собиралась провернуть еще одну хитрую импровизацию, в ходе которой запросто могла умереть либо от пули, либо от разрыва мозга, что еще не до конца успел оправиться от наркотика. Но уже достаточно, для того чтобы пролететь пару метров на "заряде".
Как только дверь открылась достаточно, чтобы в световом проеме показалась фигура - Алида разбежалась и, прыгнув сначала на голову незнакомца, а затем и с нее в слепящую пустыню, смогла найти два стоящих рядом силуэта и "приземлилась" "зарядом" в одного из них, впечатав в землю. Пока второй ничего не сообразил, азари отработанным движением ударила его в коленный сгиб и, сняв с пояса крупнокалиберный пистолет, приставила к голове бедняги, рукой зажав ему шею.
- Сложить оружие! Мне не нужны неприятности. Сложите оружие и я отпущу его, а потом мы поговорим! - закричала Алида. Естественно, ее никто не послушал. По крайней мере, сначала ее глаза привыкли к свету достаточно, чтобы она могла разглядеть - из живых ее окружали лишь солдаты Альянса. Поэтому, скинув пистолет на землю, она отошла от "живого щита", подняв руки вверх, а затем села на землю.
- Солдаты Альянса... Когда они так нужны... - а после этого азари, голая, вся в крови батарианцев, сидя на песчаной земле, окруженная вооруженными солдатами Альянса, чье оружие все еще было направлено на нее, будто ничто из перечисленного ее не заботило, захохотала.