В тот день он нервничал, пожалуй, даже похлеще, чем на момент участия в Скиллианском блице. Холодные позолоченные пуговицы решительно не хотели проскальзывать меж узких петель, ведомые чуть подрагивающими пальцами явно недоспавшего солдата, а воротник так и не удалось загладить до идеального «торчкового» состояния. Действительно, последние ночи были исчерпывающе ужасными, кошмары были неестественно реалистичными и содержательными. Картина выдавалась все той же, но с каждым сном обрастала новыми малоприятными подробностями, после которых бывалый штурмовик просыпался в холодном липком поту и с форсированной отдышкой, как после двухкилометрового кросса.
- Проклятье… хоть строительную спецовку одевай, - в сердцах выругался Теодор Файт, дернув предпоследнюю пуговицу, возводя ее на законное место. Хоть времени еще было полно, и он не сомневался в том, что человек, к которому он собирался на встречу, никуда не улизнет раньше необходимого – исполнитель воли ВС Альянса, все же, был на взводе, словно стоя перед выбором, какой же провод в атомной бомбе нужно обрезать для деактивации? А здесь… был ли смысл во всех этих официальных собирательствах? Почести почестями, но не приемлемо ли это только лишь на похоронной церемонии и стоит ли представать таким разряженным перед родственниками погибшей при исполнении Кристин Свон, а не выбрать наряд попроще, дабы выказать еще и факт близкой дружбы с ней? Что тут скажешь: кодекс, дисциплина, обязанности… против правил не попрешь, раз так заведено.
Перед тем, как выйти и погрузиться в прохладный полумрак ожидающего на улице такси, Файт потратил еще с полчаса на раздумья относительно наградных медалей, что ему вручили за какие-то посредственные заслуги перед командованием, попутно повысив его до звания лейтенанта. Он совсем не хотел, чтобы факт его повышения хоть как-то косвенно связывали со смещением на место погибшей Кристин, и попросту решил оставить их дома. К тому же, почему-то их вид вызывал у Теодора приступ какой-то тошноты и омерзения. Погрузив квартиру в ярко-рыжее зарево от заходящего солнца за окнами, парень погасил свет и выбрался на улицу, звонко отбивая каблуками лакированных ботинок по дороге к машине.
- В жилой квартал, район офицерских квартир, - скороговоркой констатировал Файт автомобильному ВИ, откинувшись на спинку кресла и постаравшись расслабиться. Казалось, прохлада вычищенных серебряных жетонов в зажатом кулаке, давала ту необходимую капельку стабильности душевного равновесия, разгоняя прочь все темные мысли и остатки кошмарных снов…

***
Казалось, только на секунду прикрыл глаза, а как итог – проспал всю дорогу, да еще и просидел лишних четыре минуты в салоне кара. ВИ уже с некоторым наигранным отчаянием старался разбудить пассажира, явно не имевший алгоритма поведения на такие ситуации. Очухавшись и расплатившись по услугам, Файт неспешно огляделся, выискивая нужное направление. Тихий запустелый район, со всей присущей ему нейтральностью вида, встречал своего «гостя» однотипными жилыми комплексами и серыми безжизненными высотками, остроконечными шпилями упирающимися в хмурое, словно свинцом залитое небо. Большинство проживающих здесь ушли по призыву в экстренном порядке, а кому то здесь еще только предстояло узнать, куда их зашлет проказница Судьба. Всё располагало к специфичному разговору, в общем говоря. «Натали… Свон, значит, да?..»
Родная сестра ближайшей боевой подруги и соратницы Теодора Файта, павшей на Элизиуме, проживала именно здесь, и так же состояла в вооруженных силах Альянса. Именно ей предстояло сообщить пренеприятную  весть, и о последующей реакции можно было только гадать. Где-то, глубоко в душе, Файт был готов даже к потасовке или иному неблагоприятному исходу. Пускай лучше выпустит пар, нежели потом проявит слабость от воспоминаний на поле брани. Он прекрасно знал, что эти раздумья могут внезапно уколоть, словно жало ядовитого насекомого, затмив разум и адекватность в действиях, парализовать и открыть твою слабую сторону. Терять кого-то по-настоящему близкого – это всегда за пределами чувств долга и ответственности перед чем-то глобальным, и нечто более прискорбное, чем, даже, потеря твоей собственной жизни.
Тео всю дорогу, от такси до дверей квартиры семьи Свон, не переставал думать о том, с чего лучше будет начать разговор. Сначала он считал, что только он достоин сообщить новость, потому как командование доносит до близких павшим воинам в совершенно сухой и равнодушной форме, не ссылаясь на комментарии о настоящих подвигах и действиях павших. Но теперь, когда он был совсем близко к исполнению своей задумки, в голове смешался целый калейдоскоп эмоций и противоречивых размышлений, мешая трезво обкатать порядок изложения мыслей. Пребывая в такой вот фрустрации, Файт добрался до входной двери к цели в абсолютном беспамятстве, лишь под конец вспомнив, что на руки так вручать памятные вещи не положено, и даже успел позаботиться о решении до этого. С особой бережностью вызволив из кармана брюк позвякивающие жетоны, он еще раз посмотрел на них: в свете коридорных ламп, они переливались радужным отблеском, меланхолично перекручиваясь на ребристой цепочке. Лейтенант на секунду ощутил колкое чувство утраты, словно расстается с частичкой своей, и без того, неполноценной жизни. Кристин изменила его, перековала заново, взявшись за человека, который до конца жизни мог просуществовать отбросом общества, бродя по скользкому пути. Благодаря ей же, его темное прошлое было хорошенько подтерто, да и вовсе скрыто от любопытствующих сослуживцев, за что он был ей очень обязан и благодарен. А теперь… а что теперь? Жизнь продолжается, и ее должно хватить, чтобы как следует отплатить хорошей подруге.
Из набедренной поясной сумки, Теодор извлек небольшую серебристую коробочку, в которую прекрасно уместились и жетоны, и личные лейтенантские шевроны Кристин. Можно было найти вариант и поцветастее, но это, все таки, траур. Сделав глубокий вдох выдох, он заложил руку с коробкой за спину, а второй мягко надавил на звонок. Дверь, лукаво «моргнув» зеленым индикатором, с негромким пшиком отворилась новоприбывшему. По стойке «смирно», Теодор Файт медленно «козырнул», впившись взглядом во владелицу квартиры.
- Мисс Натали Свон? Я лейтенант Теодор Файт, вооруженные силы Альянса,  – в спокойной интонации начал Тео, заложив, затем, руки за спину, - У меня есть информация, касающаяся вашей сестры. Если это возможно, я бы хотел поговорить с вами с глазу на глаз.

Отредактировано Theodore Fight (5 сентября, 2014г. 17:42)

Младшую сестру Кристин было трудно не признать кровной родственницей. Она была фактически копией с бывшей лейтенантшой: эти же ясные, как Земные океаны, глаза, эти же игривые и утонченные черты лица, придающие ей вид явно не воинственного служителя Альянса. Разве что, девчушка выглядела изрядно худощавой и «подкопченной», но крепкой, из чего Теодор про себя предположил, что Натали Свон относительно недавно вернулась из наряда в краткосрочную увольнительную. По рассказам Кристин, ее младшая сестренка решилась пойти по армейским стопам именно из-за нее.
Не смотря на то, что Файт с самого начала морально готовился к этому разговору и всевозможным реакциям, именно этот беспрецедентный взгляд младшей сестры на солдата, и ее общая перемена в лице, от которой лейтенант поежился бы в любом другом случае, и ввело его в ступор. Он ожидал слез, истерики, громогласных фраз прямо с порога, да чего угодно… но не этого. Это и восхищало, и настораживало одновременно. Эмоциям, иногда, просто необходимо выходить наружу, желательно, задолго до начала боевого столкновения. Свон-младшая лишь негромко проронила: «Проходите», и жестом указала проследовать в дальние комнаты. Лейтенант кратко кивнул и покорно пробрался до кухни.
В отличие от его квартирки на военном попечительстве, пристанище семейства Свон было куда более изысканным, по меркам Файта конечно же. Было куда более уютно и комфортно просто находиться здесь, нежели чем в холодных каютах Альянсовых кораблей; комнаты, словно призраками ушедших событий, демонстрировали некогда разделенный приятными часами совместный семейный досуг. Сейчас же, квартирка пребывала в молчаливом запустении, и лишь бурление закипающего чайника разрывало вуаль нависшей тяжкой тишины. Лейтенант молча пронаблюдал за неспешными, словно лунатическими движениями обескураженной Натали, разливающей по двум кружкам горячий напиток. Кухня наполнилась ароматом хорошего черного чая, и будь обстановка менее накаленной, из этой светской процессии можно было бы получить гораздо больше удовольствия.
- Премного благодарен, - подчеркнуто вежливо отозвался Файт, скромно отодвигая кухонный стул и устраиваясь поудобнее. Хотя официального приглашения присоединиться к чаепитию Тео заведомо не получал, в ногах правды не было, как уж повелось в народе. Ведь разговор мог быть долгим и малоприятным. Девушка понуро выписывала круги на кружке изящными тонкими пальчиками, а прискорбное осознание, казалось, затемнением разума покрывало ее лицо. В потухших глазах застыл ни то вопрос, ни то утверждение, ни то осуждение.
- Она… она погибла, - сквозь дрожащие вздохи произнесла Натали, лишь напоследок, с последними силами, затем посмотрев на Теодора, - Так?
Лейтенант лишь слегка потупил взор, вспомнив про заветную коробочку. Аккуратно вытащив ее из поясной сумки, Тео выставил «подарок» на стол, подвинув его поближе к Свон-младшей. Лишь после того, как девушка поинтересовалась содержимым коробки, Файт снова нашел в себе силы заговорить. Слишком уж он неуютно себя чувствовал в данный момент.
- Погибла при исполнении, - явно надавливая на это многозначительное понятие, вымолвил Теодор, - Мне очень жаль, мисс Свон… Натали. Я едва ли подберу слова, описывающие степень доблести и отваги, проявленной лейтенантом Кристин Свон на поле боя. Я так же… потерял прекрасного командира и преданного друга, в ее лице. За неимением всего... все что я смог сделать для нее, это одарить ее возможностью быть захороненной на родной земле, а не среди останков врагов, в неизвестности.
Файт чувствовал, что лед в официозных отношениях далее можно было подтопить, в конце концов, девочка была не у него на попечении, не смотря на определенно более низкое звание. А значит, друг или родственник Кристин, и его друзья тоже. Все, что он мог сейчас сделать, это поведать о том времени и тех событиях, которые застал при жизни бесценной разведчицы.
Младшая сестрица, к слову, больше подходила под описание армейской оторвы. Лучезарная Кристин, словно голливудское светило, всегда старалась сохранять эпатажный внешний вид, словно со службы она сразу отправлялась на киносъемки. Кажущаяся легкомысленной и капризной, на деле девушка давала жару всем и каждому наивно заблуждающемуся и спуску никому не давала. Насчет менталитета Натали, Тео оставалось только гадать, но, во всяком случае, эта девушка вызывала прямо противоположные представления. Чего только стоила одна татуировка на пол ноги! «И на кого, интересно, она пошла по профилю?..»
- Кристин… достаточно много рассказывала о тебе, - оторопело откашлявшись, вымолвил Тео, чтобы хоть немного разрядить обстановку, - Каждый слог в ее упоминании был пропитан какой-то неимоверной гордостью и радостью. Она поддерживала твое решение поддаться в войска, и, кажется, строила великие планы по твоему переводу под ее начало. Не сочти за грубость… но я просто обязан спросить…
Лейтенант чуть поддался вперед, сложив руки «замком» на столе, стараясь не сводить глаз с временно «пропавшей» Свон-младшей. Может, в его силах отплатить Кристин прямо сейчас, уберегая любимую сестрицу от безрассудства?..
- Что ты намерена делать дальше? Со своей жизнью, со службой в Альянсе?

Отредактировано Theodore Fight (7 сентября, 2014г. 13:33)

На какой-то момент Теодору подумалось, что – всё – «раковина» подсознания, стремящаяся защитить девушку от негатива эмоционального характера, с грохотом захлопнулась прямо перед носом нетактичного солдата. Он почувствовал, что рискует проиграть и эту битву за, хотя бы, беззлобные отношения с младшей сестрой Свон. Натали выглядела подавленной и непредсказуемой, но удивительно стойкой до слез и истерик: одному лукавому было известно, какой калейдоскоп мыслей и истинных эмоций в действительности переживала эта особа. Тео понимал ее, по крайней мере «перекрестно», каково это,  когда теряешь кого-то безмерно близкого и очень важного тебе. Однако сейчас было не до сравнений. Отвечая на вопрос лейтенанта, Натали едва различимо пролепетала что-то про «учебку», туманным своим взглядом уперевшись в какую-то эфемерную цель. Казалось, что если она постарается взглянуть на самого «вестника скорби» в лице Тео, то ее окончательно накроет волна мучительного осознания и она сотворит что-то выходящее за пределы разумного, прямо здесь и сейчас.
- Как это… произошло? – словно в немыслимой потуге стараясь сглотнуть «обвал» комьев в горле, промолвила Свон-младшая, впрочем, так и не переключая полноценное внимание на Файта. Кто мог ее осудить? Дело ведь в другом, что Тео предстояло изложить историю прямо и сухо, заваливая фактами и желаемыми подробностями – ведь он поклялся, что не утаит не единого момента. Даже, если его станут за это люто ненавидеть.
Теодор, выдерживая паузу, перекинул свой взгляд на просторное окно, за коим открывался вид на серую гряду жилых зданий, постепенно погружающихся в муторную темноту. Иногда его пробивает на мысль, как быстро люди привыкли и адаптировались в жизни на этом гигантском куске железа, пафосно зовущегося «Цитаделью»? Что вообще из себя представляет это место на самом деле? «Кто бы знал…»
- Насколько же сильно отличается жизнь здесь, и жизнь на той самой колонии. Я не перестаю удивляться, как кто-то, вроде лейтенанта Свон, с такой готовностью променял комфорт на спартанские условия внутри холодных космических фрегатов Альясна, или вроде какой-нибудь вечно мерзлой планетки сомнительной ценности, - высказался лейтенант Файт, привставая с места, - …не возражаешь?
Сидеть ровно у него не получалось, даже не смотря на все эти народные мудрости о «правде». Хотя, может быть так девушка точно вся «превратится» в слух? Теодор искренне желал, чтобы сейчас она была готова впитать в себя всю истину произошедшего и постаралась бы грамотно проанализировать всю полученную информацию… и сделать выводы. Офицер неспешно проследовал к окну, бросив тяжелый взгляд куда-то вдаль, наблюдая за косяком невесть откуда здесь взявшихся птиц. Действительно, люди не хуже животных адаптируются к новым условия и тяготам жизни. «Уверен, Натали справится. Просто обязана справится, если всерьез думает продолжать дело своей сестры. Я ведь прав?». Тео сложил руки за спиной, во весь рост выпрямившись на фоне угасающей звезды за окном. Светило ярко, но не грело совершенно.
- Кристин… наш лейтенант, всегда была у себя на уме, и своим особенным подходом к взводу, сделала из нас, «зеленых» и простодушных новобранцев, действительно особенных  солдат, - Файт, недвижимо, пялился в окно, со сверхзвуковой перемалывая поток мыслей в одну единородную, старательно-адекватную, - И в тот раз она снова отличилась, благодаря чему я, и еще несколько людей ей подчиненных, могут ходить на своих двоих, дышать, разговаривать. Попросту жить, теперь и за нее. Стоило ли это того, решать теперь может каждый для себя.
Наверное, это вступление больше предназначалось для него самого, нежели для сидящей позади скорбящей Свон-младшей, как отдача последних почестей. Файт повернулся к Натали лицом, выискивая сосредоточенным взглядом ореолы девичьих ясно-голубых глаз на понуром, потемневшем лице. Пар из кружки с чаем, причудливым серпантином извивался к потолку, разбиваясь волнами о белесый лоб младшей сестрицы Кристин. О чем она сейчас думала? Что будет ею двигать, когда Тео закончит свой рассказ? Неопределенность за последнюю волю павшей боевой подруги, казалось, стала мучать Файта еще сильнее, чем до посещения ее семейного очага. Хотела ли она, в действительности, видеть свою любимую сестренку на плацдарме, под шквалом пуль и свиста бомб, пробирающуюся сквозь тяжести потерь боевых товарищей, оставляя за собой горы бездыханных тел? Это все станет уделом повседневной жизни, возможно, бессемейной и малокомфортной. Возможно, ее бы приставили штабным, может бы выучили на диспетчера – относительно безопасных профессий в Альянсе хватало, но… по рассказам Кристин, Натали собиралась избрать совершенно иной путь, освещённая и зараженная примером своей опасной  сестрицы.
- Все произошло… быстро. Для нее – определенно точно. Во всяком случае, она не мучалась, - не дрогнув и мускулом лица, выговорил Теодор, решившись внести единственный эпизод негрубой лжи во спасение. Как он считал сейчас, не было необходимости разделять те минуты кошмара переживаний за судьбу сотоварища с человеком, который явно не хотел бы услышать подробности уходящего из жизни родственника. Поравнявшись с кухонным столом и подзакатав правый рукав парадной шинели, он быстро накликал команду на своем инструметроне, высвечивая прозрачной голограммой обоюдостороннюю фотографию: групповой снимок взвода, что бы на попечении Кристин. На заснеженной земле, фривольно расположившись, паясничали и гримасничали люди, в которых сложно было узнать высококвалифицированных бойцов Альянса. На фоне раскрашенного в сине-белый цвет «Мако», среди прочих развеселых бойцов в армейской экипировке, сама Кристин Свон застыла посередине в полу нагнувшейся позе, обеими руками обхватывая шеи подтянутых поближе вояк, среди которых был и сам Тео. Она улыбалась столь ослепительно и обезоруживающе, словно была на курорте в кругу своих близких друзей. Никто и представить не мог, что спустя каких-то четыре дня, все вокруг запылает адским пламенем…
- Самая последняя фотография… последняя светлая память. Она сделана за четыре дня до события, что в народе окрестили Скиллианским блицем, - на выдохе рапортовал Тео, выдерживая под конец небольшую паузу, - Наш взвод, под началом лейтенанта Кристин Свон, был передислоцирован на Элизиум, обеспечивать пограничную безопасность рядом с очередной новой колонией. Батарианцев никто не ждал, они устроили настоящую резню на планете. Кристин… твоя сестра, отдала жизнь за своих подчиненных, и была готова вслепую рискнуть, ради фантомных доводов об угрозе обычным и незнакомым людям. А если хорошенько подумать, - он бегло посмотрел в глаза Натали, сжав кулаки с такой силой, что костяшки пальцев сильно побелели, - ...то я должен был бы быть на ее месте.
Нет, Тео не задавался самоцелью вызвать у Свон-младшей вселенское отвращение к нему, к Альянсу в целом, или как-нибудь еще. Но она имела право знать все, и Теодор Файт рассказывал ей обо всем. О его собственном скоропалительном решении отправиться геройствовать, и о том, что лейтенант всегда разделяющая взгляды отчаянных безумцев, никогда не пребывая за спинами тех, кто готов отдать свою жизнь за жизни других, последовала за ним в неизвестность, пойдя против устоев командования. О том, что до последнего она была человеком, с которым был горд идти каждый человек и каждый из них всегда был спокоен за свою спину. Лейтенант Файт сбавлял градус напряжения, если видел, что Натали было уже слишком о многом сказано, но как ему показалось, девушка с отчаянной жадностью впитывала каждое слово, каждый эпизод, где упоминалось о ее сестре. Когда же длительный рассказ подошел к концу, Тео замолк, откинувшись на спинку стула и потирая переносицу. Кажется, за окном уже совсем успело стемнеть, а может это вновь обострившаяся фрустрация?

Отредактировано Theodore Fight (8 сентября, 2014г. 13:48)

Тео ничего не ответил вслед уходящей девушке, лишь кратко кивнул. Не то, чтобы он не беспокоился за ее дальнейшие действия и за это расшатанное состояние, в котором она брела в сторону коридора… Просто он чувствовал, что просчитался с градусом адекватности, взваливая на хрупкие, пока еще, плечи молодой девчушки, сухие факты и малоприятные подробности. Самому ему понадобился не один год, чтобы перестать выходить из себя всякий раз, когда мысли посещали воспоминания о мучительной смерти матери. Файт до самой ее кончины должен был наблюдать за ее агоническими приступами и этой слабо утешающей улыбкой. Да, черт возьми! Это ведь, действительно, невероятная удача, уйти из жизни на передовой сразу, не так ли? Но Кристин… «Какой же ты кретин, Файт. Не слишком ли много на себя взял? Девчонку загрузил, до истерики довел… имел вообще право? Приходить сюда, получать это звание, эти награды, еще и щеголять при всем этом виде… за что? Я действительно заслужил это? Вот дерьмо… »
Парень с усердием растер лицо, стараясь разогнать накатывающую злость. Стало невыносимо жарко, китель сейчас больше напоминал зимний пуховик; его пришлось аккуратно снять. В затылке неприятно покалывало, последнее время имплант не принимал нервного переутомления своего владельца. В биотике нужен контроль и хладнокровие, это отличает лучших из лучших ее обладателей. А сейчас же, владелец был явно не в форме, за что и расплачивался. «Что я… могу сделать теперь? Просто уйти, как это делает любой другой информатор? Вручают форму, или еще что именное, и пошел. Так это делается?» Взгляд упал на почти нетронутые кружки с чаем. Клубы пара уже давно не вились ввысь, а на поверхности темно-бурой жидкости проявилась радужного отлива пленка. Крепкая такая, сильно заваренная бражка получилась. Сдавалось лейтенанту, что Свон-младшая с особым пристрастием наляжет на подобные напитки в ближайшее время, тут пророком быть не надо.
Какое-то время Файт сидел ровно, наедине с самим собой. Воцарившаяся гнетущая тишина, словно космический вакуум, до основания заполнила всю площадь кухни, вызывая доводящий до белого каления звон в ушах. Сколько времени уже прошло? Если Натали было необходимо на теперь уединение, она могла бы выпроводить лейтенанта сразу, а не оставлять гостя при своих мыслях, да еще и совершенно чуждого. «О чем же ты думаешь, девочка?..» Тихо отодвинувшись от стола, Теодор привстал, решившись проведать затихшую курсантку. Не хватало ему только сообщать о смерти уже двух сестер, теперь уже только родителям. Переложив парадный верх на сгиб руки и бесшумно проскользив в прохладный полумрак коридора, Файт накрыл остатки пробивающегося туда света всем своим естеством, бережно укрывая своей тенью лежащую на полу девушку. Хаотичная тахикардия, на момент, пронзила сердечную мышцу, а подсознание дернуло тело лейтенанта навстречу Свон-младшей. Буквально проехавшись на коленях по ледяному полу, Тео, часто и беспокойно дыша, хотел было перевернуть ее на спину, приготовившись к худшему… но осекся.
- Натали?! Эй, мисс Свон?.. Ох… – на деле же, вид заплаканной брюнетки сильно смутил «альянсера», почувствовавшего себя на тот момент исключительным подонком. Все почему? Ну, просто многие женщины на такое способны, а сам он страсть как не переваривал вида чужих слез. То ли облегченно, то ли нервно вздохнув, Теодор аккуратно оторвал девушку от объятий с полом, усаживая ее спиной к стенке. Натали сотрясала мелкая дрожь, делая ее подходящей по определению «осинового листа», а лившиеся тонкими ручьями слезы словно грозились обезвожить организм.
- Эй... я… если тебе сейчас необходимо побыть в одиночестве, я пойму, - на плечи девчушки бережно опустился теплый парадный китель, а рядом, по стенке сполз и сам лейтенант, подогнув одну ногу в колене, выпрямляя вторую на всю ширину коридора, - Но хочу сначала убедиться, что ты будешь в норме к тому моменту. Без обид, прецеденты всякие бывают…
Действительно, что тут еще можно было бы сказать? Тео был не мастак в пламенных речах и утешениях, он лишь надеялся, что его скромная компания поможет пережить Свон-младшей самое пиковое потрясение.

Отредактировано Theodore Fight (11 сентября, 2014г. 12:10)