- Ты просто не понимаешь... зачем таким, как я, война, милая. - Пожилой мужчина навалился на стойку всем весом, выдыхая целый залп перегара в лицо девушке, тщетно пытаясь сложить из пальцев некое подобие жмени, чтобы придать веса своим словам. - Я ведь ещё во времена Первого Контакта под фла... знамё... в общем, на стороне Альянса воевал. Бил этих... остроклювых. Ну, ты знаешь. Землю хотел спасти. А потом списали! Да! Меня и всех парней, что со мной служили этим вонючим... как их... ч-чёрт, мать его, не помню! Не нужны мы стали планете! И вообще всем не нужны стали! А детей нет! Представляешь? У меня - и нет! Жены нет. Ты замужем? Нет? Такая красотка, и одна? Хотя, вы, молодые бабы, стали падкие на синекожих красоток. Всё это ваше лесб... вся эта канитель с отношениями ставит в тупик наших простых парней, людей, мужиков... Следишь за ходом моих мыслей, блондиночка?
Успевая жестами фокусника рассовывать напитки в загребущие руки, отмечая в сознании имена и лица заказчиков, принимая плату и лёгким движением протирать стойку раз за разом, едва выдавалось свободное мгновение, Диана усиленно вслушивалась в бессвязное бормотание, похожее на исповедь. Мужчина не внушал отвращения, но и сочувствовать ему девушка не собиралась. Все, кто сюда приходит, желают избавиться от груза проблем, тяготеющих душу. Поначалу цепляются к девочкам-танцовщицам, забивая их молоденькие головы бесполезной информацией, которая надолго в них не задерживается, а после - у кого-то на это уходят недели, а у кого-то - годы жизни, - приходят сюда. В бар. Пить и вспоминать, потому что "вчера" существует лишь в нашем воображении таким, каким мы его помним. Это их право. Оно входит в стоимость напитка, поэтому Диана слушала. Как и всегда, впрочем.
Человек и батарианец в обнимку завалились в бар, гнусаво распевая старую пошловатую песенку, раскачиваясь, как ковыль на ветру, крепко сжимая в пальцах бесценные напитки. Затем оба повалились на столик и завели привычные разговоры об уважении. Что ж, это лучше. Пять минут назад они, куда более трезвые, вышли вон из бара в категоричном стремлении начистить друг другу рожи. Видимо, преуспели: оба сияли финдилями, как Рождественская ёлка, однако, на расписанных мордах сияло счастье. Ещё двое нашли друг друга. Небось, даже побрататься успеют, если не перемочат друг друга из-за понравившейся обоим танцовщицы-азари, как это обычно бывает здесь, в ВИП-секции. Диана не любила работать здесь - люди, входившие в двери (люди, турианцы, батарианцы, кроганы), имели особые привилегии, а, значит, и прав у них намного больше. Так решила Ария. Дать бандитам выпустить пар вполне разумно: это на корню срубает жестокость по отношению к остальным, а судьба рабынь по контракту, обслуживающих стойки, её не особо волновала. Политика... Погибнут одни - появятся новые. Постоянный круговорот жизни.
Рядом со стойкой возник турианец, заставивший светловолосую сосредоточить на нём своё внимание. Целиком. Он так разительно отличался от всего, что приносили непослушные ноги в этот клочок "выхолощенной морали" Омеги, что заставил девушку подобраться, на миг забыв об остальных, жаждущих излить гной из своей душевной раны. Во-первых, перчатки: это могло означать только то, что турианец был на работе. Здесь и сейчас, в "Загробной Жизни". Пружинистая походка, цепкий, острый взгляд глубоко посаженных глаз: словно он в прицел винтовки смотрел на каждого, кто имел неосторожность шевельнуться. И манера речи: спокойный, бесцветный голос, настолько тихий, чтобы лишь тот, кому предназначались слова, мог его услышать. И ещё - он держался затылком к камерам. Ко всем. Их расположение Диана знала наизусть, но она ночь за ночью ишачила в этом заведении во благо зова бренной плоти всей той мерзости, которая тут околачивалась, стремилась заработать на лучшую жизнь и не потерять нажитого тяжким трудом. А он был здесь впервые, это точно - по крайней мере, на её смене. Такого турианца она, увидев однажды, уже никогда не спутала бы ни с кем другим. короткие фразы, минимум информации...
- Сэр, вам ещё налить? - вежливо переспросила девчонка у совсем раскисшего пожилого мужчины, навалившегося на левую половину центральной стойки. Она ненавидела это место, но график дежурств был так же непреклонен, как военный устав, а ей выделяться не престало. Она вообще здесь на птичьих правах, так что, лучше делать, что велено, и не рыпаться - целее будешь.
Мужчина утвердительно кивнул верхней половиной туловища, подозрительно уставившись в собственный стакан, словно подозревал его в скором предательстве. Плеснув мужчине горячительного турианского бренди тройной выдержки, девушка сосредоточила своё внимание на новом госте.
- Так точно, сэр, сию минуту, - обычно, посетители не жаловались на её напитки, потому что Корвин любила плеснуть, что называется, "от души", а этот... видимо, алкогольное опьянение не входило в его планы. Вдруг, словно накатило, и до девушки дошло, что именно она ляпнула, и Диана тут же попыталась исправить ситуацию:
- То есть, я хотела сказать, что немного лимонного тоника вам не повредит, господин, - лучезарно улыбнулась белокурая красотка искусно наклеенной сахарной улыбкой. - Пожалуйста. Надеюсь, вам у нас понравится. Девочки давно соскучились по настоящему мужчине...
Она болтала без умолку, словно попугайчик в клетке, разбрасываясь совершенно ничего не значащими официальными фразами, пытаясь усыпить бдительность турианца глупой женской болтовнёй. Задача упрощалась тем обстоятельством, что мужчина этот на девушку особо даже не смотрел: он глядел как-бы сквозь неё, периферийным зрением пытаясь удержать в поле своего восприятия каждого, кто совершал движение в этой части бара. А затем турианец, накрыв стакан рукой в тот самый момент, когда она собиралась подлить ему в бокал крепкого бренди, лишь мельком глянув на девушку, отделился от стойки, быстрой летящей походкой направившись в туалет.
Провожая его глазами, Корвин почувствовала, что внутри неё что-то оборвалось: всё происходившее не укладывалось в ритмику жизни этого куска камня, именуемого станцией. Достаточно было подчиниться его законам хотя бы на короткое время, и начинаешь явственно различать чужих по самым незначительным деталям.
Ловким, мимолётным движением девушка сместила стакан турианца рукой в сторону, сменяя его небольшой вазочкой для ломтиков лимона, лишь на мгновение опередив рванувшуюся из говорливого старикана блевотину, даже не глядя на мужчину. Едва он закончил изрыгать выпитое, как девушка тут же сунула испорченный продукт под стойку, накрыв его герметичной крышкой, чтобы не давать вони распространяться, тут же одним махом протерев стойку и выставив для всеобщего пользования новую, совершенно свежую вазочку с ломтиками лимона и батарианских голубых персиков.
Турианец вернулся быстрее, чем предполагала девушка, но заметить её манипуляций, конечно же, не успел - похоже, его голова была занята другим. Вернулся один. Либо передал или получил сведения, либо "выполнил заказ". Боже, только бы без крови - тут сейчас половина местного сброда с оружием в штанах протирала задницы на стульях. Если начнётся блиц, как во времена чумы кварталов, уносить ноги отсюда придётся по-пластунски под перекрёстным огнём осерчавших группировок.
- Нет, что вы, господин, здесь отдыхают мирные, общительные люди, - на этот раз голос светловолосой красотки был не так убедителен: не хватало наигранной вежливости, а в словах звенел уставной металл. - Желаете ещё один коктейль?
Глаза девушки невольно расширились, когда она увидела сумму, которую с лёгкостью перевёл на её личный счёт высокий сильный турианец. Так, словно знал номер её кредитного терминала или же... умел получить к нему доступ. Двести пятьдесят кредитов. За всю ночь ей ни разу не удавалось заработать такую сумму, а тут сразу, за двадцатикредитный напиток. Плеснув собеседнику свой знаменитый "прохладительный коктейль" до краёв, Корвин мельком осмотрела манжеты рукавов тёмного плаща, подушечки пальцев и отворот воротника: крови не было. Либо никого ещё не пришил, либо чисто работает. Служба безопасности по-прежнему скучающими взглядами обозревала окрестности. Если ей влепят по лицу, тогда, наверное, они вмешаются: Ария не любит, когда обижают её девочек. Но, с другой стороны, Диана была человеком, да и лично знакома с властительницей Омеги не была. Так что, кто знает...
- За счёт заведения, - сделав пол шага назад от стойки, коротко улыбнулась девчонка пухлыми губами, за краткий миг запоминая расположение ящиков, канистр и систем подачи жидкостей за своей центральной стойкой на всякий... непредвиденный случай. Движение на девять часов: группа наёмников пришла в движение, голоса стали громче, некоторые повставали с мест. Мой бог, что же ты успел натворить, турианец?
- Я уже скучаю, господин, - мягко коснувшись тонкими пальчиками жилистого запястья, произнесла Диана тихим, соблазнительным голосом. - Может быть, вам стоит чего-нибудь покрепче, чтобы поведать мне, как вы оказались в нашем захолустье? У нас не так часто бывают гости из других миров, а я умею слушать...
Нет, не сработало. От досады девушка закусила нижнюю губу. Неужели, он собирается всех этих молодчиков здесь укокошить? Было бы прискорбно, его не выпустят отсюда живым. А девчонке он даже понравился: этакий рыцарь плаща и кинжала, давно переживший свою эпоху. Такие, как он, всегда нравились женщинам, особенно молодым и наивным. Увы, Корвин не могла отнести себя к последней категории. Ужас и боль потерь, а так же принятие неизбежной необходимости применения насилия в целях собственной безопасности давно избавили её от излишних иллюзий радужности существования. Если честно, ей не хотелось, чтобы с ним что-то случилось, но, кажется, члены поредевшей на треть банды думали иначе. Их право - трое бравых молодчиков, решивших облегчить душу на пару литров выпитого настроения, до сих пор не вернулись из уборной. Зато вернулся он, и на этот раз в ультрафиолете страбаскопа кровь на его руках отсвечивала фиолетовым. Как не вовремя! По одному - по двое, бойцы вытаскивали свои охмелевшие задницы из-за стола, обмениваясь подбадривающими криками, а затем на свет появилось оружие. Огнестрельное.
- Лиранна, сменишь меня, - не терпящим возражения голосом процедила Диана, втащив за стойку молодую официантку-азари, гневно зыркнувшую на белокурую коллегу. - Не спорь, здесь сейчас станет жарко. Отсидишься за стойкой - высовываться не смей, пока выстрелы не утихнут! Ты поняла? Если спросят, кто сегодня работал по центру, не упоминай моего имени, прошу тебя.
- Мерида, ты меня пугаешь! - азари рассерженно вырвала руку из тонких пальцев белокурой, однако, высовываться из-за стойки не спешила. - Какие духи, во имя Богини, в тебя вселились? Ты сама не своя, что...
Договорить синекожая красотка не успела: грянули первые выстрелы, раздались крики посетителей, зал пришёл в движение. Кроганы-охранники повыхватывали оружие, озлобленно рыча и устремившись в сторону уборной, где вот-вот грозилось развернуться нешуточное сражение. Главное было не высовываться: это не её война, и свою совесть стоило засунуть поглубже, чтобы не мешала думать и рассуждать трезво. Он здесь чужой, он здесь случайно, а, стало быть, это - не её битва. Корвин резко подсекла ножницами вставшую-было девушку-азари, и та с удивлением смешно плюхнулась на руки Диане, после чего обе девушки повалились на пол. Закрыв милый ротик узкой ладонью, Корвин отрицательно покачала головой, не терпящим возражения взглядом пресекая уйму ненужных вопросов. Если он выживет, Диана дала себе самой молчаливое обещание помочь. Ежели нет... это - судьба. Каждый сам выбирает сторону, заставляющую молчать его совесть. А личные симпатии к галантному убийце не должны повлиять на трезвость суждений: самым ценным умением кадета Дианы Корвин, личный номер "Икс Пять - Четыре Пять Два", ученицы майора "Разрушителей", небезызвестного Далта Корвина, всегда было умение импровизировать, выходя живой из самых безвыходных ситуаций. А сейчас она просто обязана была выжить - любой ценой. Но душа солдата Альянса, пусть дезертира, кадетта, даже не закончившей толком обучение, требовала справедливости. И справедливость победила...

Отредактировано Diana Corvin (20 августа, 2014г. 00:28)

Обстановка накалилась. Одно дело, когда ты являешься частью механизма, вносящего хаос в размеренную цикличность - когда ты причина, определяющий фактор, и события вокруг подчиняются нажатию на курок твоего пальца. Так проще. Когда же ты в меньшинстве, сжимаешь в руках оружие, закрепившись за одним из брустверов, координируя заградительный огонь с людьми своего отряда, твоё положение куда более плачевно - но у тебя всё равно есть шанс. Шанс на ошибку противника, на позиционное и амуниционное превосходство. Тебе не нужно идти вперёд, твоя позиция прочнее. Нужно просто с неё не сдвигаться, не давать противнику приблизиться ни на дюйм...
Здесь всё было иначе. Плач, крики, звон бьющейся посуды, грохот валящейся мебели, взрывы и бесконечные очереди трассеров слились в единую какофонию звуков, прижимая к полу, звеня в ушах и барабанной дробью выстукивая в голове ритм смерти. Когда твои руки пусты, на тебе нет брони, даже захудалого ножа нет, окунуться с головой в подобную неразбериху, не потеряв при этом присутствие духа, было куда как непросто.
Через парапет барной стойки перелетела граната. Слава богам, осколочная: с термобарической справиться в такой ситуации было бы невозможно. Да и взрывается она за три секунды. Всё это промелькнуло в одно мгновение в светловолосой голове плохо соображающей Дианы, пока девушка, рыбкой нырнув вперёд, хватала гранату, рывком вбрасывая её в клапан цистерны подачи газированной воды, а затем Корвин тут же, на скользком и покрытом осколками полу, развернулась ногами к цистерне, одним мощным ударом выпрямляясь, как тетива лука, и отбрасывая тяжеленный кусок металла прочь от себя и тихо подвывающей перепуганной азари. Грохнуло. За миг до этого девушка успела перекатиться на живот, накрывая своим телом подругу, которая совершенно растерялась: как и любой другой сделал бы на её месте. Ну, если иметь ввиду нормальный особей. Что-то мешало сзади, в бедре. Девушка скосила глаза, стараясь не поднимать голову, прижимая дрожащую синекожую красотку всем телом к мокрому, липкому полу за растрескавшейся барной стойкой. Из правого бедра торчал внушительных размеров кусок стекла, который Диана тут же выдернула из ноги, даже не поморщившись: боли не было, зато крови было много - видимо, задело артерию. Где-то у выхода в клуб была стационарная аптечка, в которой точно был панацелин, но добраться до неё в творящемся вокруг них безумстве означало заработать десяток-другой новых дырок, покрупнее этой.
На миг яркие лампы и цветные фонарики над головой заслонила тень: ну, те из них, которые уцелели, выдержав перестрелку. Турианец что-то сказал, задорно подмигнув девушке, но Корвин его не расслышала: в ушах до сих пор звенело после взрыва, да ещё и кто-то палил из крупнокалиберной штурмовой винтовки, создавая раздирающий уши грохот в весьма ограниченном пространстве. Одним движением турианец пружинисто поднялся на ноги, рванувшись обратно в схватку, но девушка успела ловко и незаметно выхватить из его ботинка засапожник, надеясь, что именно этот нож не понадобится "Великому Уравнителю" для того, чтобы сегодня и здесь... выжить. Нож был тяжёлый и острый: куда более замысловатая конструкция лезвия, чем у тех, которыми кадеты тренировались в оружейках Альянса. Антибликовое напыление, обоюдное осевое сечение, кровосток и гарда. Ерунда, главное - острый.
Парой движений белокурая откромсала от собственной кофты рукав, всё ещё пригибаясь от летящих за барную стойку брызг крови, пустых термозарядов и осколков битого стекла, а затем туго перетянула ногу, останавливая кровь. Села вертикально, привалившись спиной к стойке, чувствуя, как кружится голова, а затем выхватила из-под прилавка полупустую бутыль турианского бренди, одним глотком опростав треть его остатка. В голове сразу зашумело, но пульсирующая боль в ноге стала какой-то далёкой, и девчонка, наконец, смогла прослезиться, промывая глаза от копоти, успевая оценить масштаб разрушений.
Барная стойка - вернее, тот её угол, в который она пинком отправила заправленную гранатой цистерну с газировкой, - была разворочена наружу, проломлена, и в полу образовалась яма, прямо в растрескавшихся пластиковых плитах. Прямо над её головой вдруг возникло искажённое ненавистью человеческое лицо: левое ухо мужчины отсутствовало, а левая щека была исполосована то ли осколками шрапнели, то ли гигантской вилкой. Мужчина хотел-было рвануться к девушке рукой, но тут где-то совсем рядом оглушительно грохнуло, и его тело снесло прямо на витрину - вернее, только верхнюю его часть, разворотив голову и грудь и распечатав несчастного по изуродованным сервантам с горой опустевших разбитых бутылок. Надо понимать, нижнюю его половину размазало по барной стойке с той стороны. Через секунду над стойкой выросла могучая фигура крогана, почти шутя сжимающего огромный "Грааль" одной рукой. Убедившись, что "девочки целы", один из охранников ВИП-зоны удовлетворённо хмыкнул, вернувшись к работе: загремели выстрелы, и мощный гортанный хохот ящера разнёсся по помещению, вселяя ужас в сердца неверных. У Арии кроганов в охране было несколько, но опустошение в ограниченном пространстве эти парни наносили колоссальное - хорошо, что они подоспели.
Рывком вставая на ноги, чувствуя резкое натяжение в повреждённом бедре, девушка, не медля ни секунды, пригнувшись пониже, кинулась к пролому, вырвавшись наружу в хаос и бурю свинцового дождя. Кроганы, собравшись в кулак, расходились в стороны, отбрасывая от стойки к стенам агрессоров крупнокалиберным оружием. Пригнувшись, девушка бросилась к выходу, но опоздала: громадный кроган, уже не молодой, окружённый противниками так плотно, что его усиленные щиты мерцали, грозясь погаснуть, одним могучим рывком опустил громадный биотический молот прямо перед собой, разнося в щепки пластиковый столик. По залу разлетелась ударная волна, сбив Диану с ног и, словно скомканный лист бумаги, отшвырнула в сторону стойки. Чудом не разбив голову, девушка задохнулась, врезавшись лопатками в испещрённое дырами покрытие, оглохнув и ослепнув на некоторое время, слушая лишь чёткие, мощные удары сердца в своей объёмной высокой груди. Спустя несколько мгновений вытерев кровь с разбитых губ, белокурая повернула голову вправо: виновник сегодняшнего фестиваля с внушительной раной в боку валялся тут же, тщетно пытаясь сменить термокомплект на своей "Цикаде". Возможно, боец не видел, что клапан подачи амуниции был разворочен, а рукоять повреждена, так что его усилия были бесполезны. Вот ведь мать его за ногу, подумала девушка, со стоном вставая на колени. Не лезь не в своё дело Диана, не суйся, куда не просят. Дура, дура!..
С третьей попытки ей всё же удалось оторвать от пола рослого турианца, едва не сорвав пропитавшуюся кровью повязку и чуть не сломав себе позвоночник, ставя бойца на непослушные ноги. Плащ у него был хороший - покрытый каким-то полимером, видимо, защищавшим хозяина от мелких шрапнельных осколков. Нужная вещица.
- Ну же, прошу тебя, только не вырубайся сейчас! - сцепив зубы и постепенно ощущая боль во всём теле, прорычала девушка, взваливая руку раненого себе на плечо, стараясь не поднимать голову слишком высоко. - Иначе я тебя не дотащу! Шевели ногами, если жить хочешь! Вперёд, солдат!
Над их головами в стены всаживались очереди из винтовок, с притолоки летела штукатурка, осколки пластика и каучука внутренней отделки, набиваясь за шиворот, в рот, в нос и в глаза. Дыша, как загнанный зверь, с огромным весом едва переставляющего ноги турианца на хрупких плечах, ощущая, как отнимается раненая нога, Диана всё же доковыляла до выхода, всё ещё плохо соображая, что и зачем делает.
- Мерида, мать твою, что вы тут устроили?! - стараясь перекричать шум, гаркнул прикрывший собой беглецов молодой турианец с символикой "Когтей" на потрёпанном доспехе. В руках штурмовая винтовка М-55 "Аргус", за спиной - "Дротик" Ничего так вооружение. - И какого вообще чёрта ты сегодня на смене? Ладно, тащи его отсюда, быстрее, приказ Арии! Давайте же, я вас прикрою!.. Вторая фаланга - за мной! Окружаем! Теснить их к "Кровавой Стае"...
Диана больше не слушала. Она кое-как выволокла раненого на улицы Омеги, прочь из заполненного дымом и едкой гарью развороченного этажа ВИП-секции, вдоль по переулкам и арочным проходам, через самую грязную и заброшенную часть станции. Если будет погоня, они, вероятнее всего, решат, что беглецы взяли аэрокар со стоянки и вычислят их курс. А в больницу этого героя тащить было нельзя: после мистического исчезновения доктора Солуса клиникой стал заправлять слишком ярый моралист, который отличался большой любознательностью. Значит, волочь его домой. А там уже - лечить, в кустарных условиях. Всё же лучше, чем бросить подыхать в цветнике разврата.
Шатающейся походкой на трёх ногах девушка и воин углублялись всё дальше во тьму бесконечных улиц станции, а Корвин тем временем, выбиваясь из сил, ругала себя вполголоса на чём свет стоит.
- Говорила же мне мама, не слушай, дочка, отца! Ничего хорошего из этого не выйдет! Нет, нужно же было соответствовать! Как же! Идиотка! Ненавижу тебя! Вечно суёшь свой нос, куда не следует!.. Эй? Эй, ты там как, живой? Терпи, солдат, уже недолго осталось. Нам бы только до квартиры дотянуть... Ну и тяжёлый же ты, народный мститель! Кроганами, что ли, питаешься? Свалился же ты на мою голову, как чёрт к монаху. Ещё и времечко выбрал - лучше не придумаешь! Мало мне было одного Архангела во время чумы, ещё и с тобой теперь...
Договорить ей не дали: четыре фигуры выступили из темноты, рассыпаясь в жалкое подобие боевого веера. Люди. Мужчины. У каждого в руке большой нож. Кажется, огнестрела при себе не имелось. Уже хлеб. Диана остановилась, выбившись из сил и хватая ртом воздух, привалив турианца спиной к шершавой стене, слегка расслабившись, но не давая ему упасть. Облизала пересохшие губы, чувствуя во рту запах крови. Где-то размеренно шипела котельная, а по вогким стенам узкой улочки сочилась влага. Пара оплетённых решёткой фонарей стоически боролась с обволакивающей улицу темнотой.
- Попались, голубчики! - ехидно улыбаясь, поигрывая ножом, констатировал факт высокий мужчина лет тридцати пяти с плохо выбритой щетиной и глубоким шрамом на правой бровью. - А мы тут сидим и дожидаемся, когда появятся те, кому наша помощь потребуется. Деньги - вес немалый, так что, не обессудь, но... давай-ка мы донести поможем. Сколько у вас кредитов?
Тяжело дыша, усталая девушка оглядела расплывшиеся в ухмылках мерзкие рожи. Ещё этого сброда не хватало у них на пути. Живыми из одной мясорубки выбрались, так нет же, в другую угодили. По самые брови.
- Послушайте, парни, - негромко, просящим тоном осторожно начала девушка, чувствуя, как зашевелился за её спиной пришедший в себя турианец. - Я не хочу проблем, мне просто нужно пройти, нет у меня денег. Давайте мы просто сделаем вид, что не встречались в этом переулке, ладно? Зачем вам на руках лишняя кровь? Моему спутнику нужна помощь, и времени остаётся всё меньше...
- Э-эй, парни, да я её знаю! - неожиданно пробормотал один из грабителей, неуверенно делая шаг назад. - Это - та самая сука, что в ВИПе "Загробки" за стойкой работает! Зуб даю!
- Уверен? - как-то тревожно переспросил главный, замерев на месте на расстоянии нескольких шагов от раненой парочки.
- А то, братан! - горячо вскинулся первый. - Она ж у них там одна белобрысая, спутать невозможно! У неё ещё шрам в уголке правого глаза, на слезу похожий, сам посмотри!
- Да, точно, есть шрам! - отозвался прищурившийся молодчик, делая предупредительный шаг назад.
- Да ну его на хрен! - сорвавшимся от испуга голосом пробормотал главный, разом потеряв свою спесь и медленно кладя нож на мостовую. Его примеру последовали ещё двое. - Я к этой стерве с ножом не полезу, к чёрту всё это! Эй! Девуля! Видишь, оружие бросаем! Давай только без глупостей, ладно?
- Да вы чего, парни, нас же четверо! - удивился стоящий дальше всех самый молодой представитель шайки.
- Вот именно, что нас всего четверо, крейсер тебе в глотку! - огрызнулся главный, медленно отступая от ножа и демонстрируя пустые руки. - И оружия огнестрельного у нас нет. Не терпится подохнуть - давай, напади! А я ещё пожить собираюсь... Слышишь, красотка! Мы уходим! Но, если меня спросят, я расскажу, что видел вас двоих здесь, не забывай. Всё, парни, пошли отсюда!
Поудобнее взяв раненого за поясницу, перетягивая на себя через узкие плечи его сильную, тяжёлую руку, Диана медленно возобновила движение, стараясь экономить силы.
- Вот же круговорот дерьма в природе, - пожаловалась белокурая в пустоту, но, кажется, турианец её услышал. Откуда только силы взялись: боец постарался выпрямиться, освобождая усталое стройное тело от части своего веса, стараясь самостоятельно двигаться вперёд. - Держись, воин, уже немножко осталось...
Обессиленные, они ввалились в крохотную коморку Дианы минут через двадцать после встречи с ночными охотниками за лёгкой добычей. Выбиваясь из сил, Корвин дотащила турианца до дивана, свалив его могучее тело на старую потёртую ткань, после чего проковыляла в кухню, даже не отделённую перегородкой, включив переносной газовый селектор. Размотав ногу, болезненно морщась, девушка освободилась от штанов, обнажив длинные и загорелые стройные ноги, оставшись в кружевных трусиках: кажется, рана ещё не успела затянуться, и тёмная, густая кровь тут же стала сочиться из бедра. Сцепив зубами серебряную ложку, девушка выхватила из вместилища высокотемпературный селекторный нож, без промедлений прижав его к ране. Кухня, равно, как и комната, наполнилась запахом горелой плоти, но девушка, взвыв от боли, всё же выдержала, продержав горелку у бедра, заставляя заплавиться рваную рану. Затем села на высокий потёртый стул, на минуту расслабившись и приходя в себя, налив полстакана крепкого и выпив его залпом. На минуту спрятала лицо в ладонях, стараясь сконцентрироваться, но затем, услышав короткий стон из-за спины встала, хотя всё тело болело, каждая его клеточка, и босиком, вот так, в полураздетом виде направилась к турианцу, уже пришедшему в себя и попытавшемуся сменить положение.
- Ты уж прости, - быстро проговорила девушка пересохшими губами, делая свет в комнатке поярче, - но мне придётся обработать рану. Анестезии у меня нет, а в больницу тебе нельзя - найдут сразу. На вот, если хочешь.
Протянув раненому серебряную ложку, девушка с максимальной осторожностью освободила турианца от плаща, закатав затем повыше остатки его телогрейки. С силой зажмурившись, приведя концентрацию в норму, белокурая принялась наживую вычищать рану тыльной стороной столового ножа, чувствуя дрожь в могучем теле.
- Ты не молчи, рассказывай, зачем прилетел на Омегу, кто ты такой, и какие впечатления после себя оставил сегодняшний вечер? Главное - не молчи, говори что-нибудь. Вот так! Уже лучше, чистенькая. Теперь будем штопать. Приготовься, сейчас будет больно. Но ты сильный, ты боец, так что, придётся потерпеть.
Вернувшись из кухонной кельи с газовым ножом, девушка принялась осторожно прижигать рану: разворотили неслабо, дробью, не чета её шутливому порезу. Однако, воин терпел, не издав ни звука, как-то странно глядя на девушку, словно в чём-то её подозревал, а Диана, в свою очередь, на турианца не смотрела даже, а так, поглядывала, пока процедура не закончилась.
- Жить будешь, солдат, - выдохнула обессиленная девушка, опускаясь на колени подле дивана и привалившись к нему спиной, закрыв лицо руками. - Прости, что грубо залатала, но, я слышала, турианцы любят шрамы. Будет о чём детям рассказать...

Когда стройные ноги хозяйки квартиры достаточно окрепли, чтобы держать молодое тело, Диана поплелась в сторону крохотной кухни, а вернулась с большим прозрачным стаканом, почти до краёв наполненном чем-то ужасным. Сырые яйца вперемешку с кофеином, порошком из ханарских "сезонных" кораллов, какой-то бурой травой, похожей на плесень и разбавленной энергетиком. Протянув стакан раненому, подозрительно уставившемуся на не внушающую доверия отраву, не терпящим возражения голосом девушка чуть хрипло негромко произнесла:
- И чтобы до дна! Это поможет восстановить силы. Тебе сейчас это нужно. Воду оставь пока - ещё успеешь напиться.
Забрав стакан из сильных пальцев, белокурая аккуратно отставила его на маленькую, старую тумбочку, а затем резко обернулась, услышав слова турианца. Встала, возвышаясь над убийцей, уперев руки в гладкие бока, и рассерженно посмотрела в его ухмыляющееся лицо, глядя на раненого сверху вниз.
- Я помогала себе! Не тешься иллюзиями! Если бы после всего произошедшего я застала в "Загробной Жизни" разбор полётов, возникли бы ненужные вопросы. Ария не знает, что я там работаю, без её на то позволения, кстати, так что, узнай она, мне было бы несдобровать. Если бы она не размазала меня по стенам клуба, то, вероятней всего, посадила бы на цепь и превратила в свою личную сучку для развлечений, пока я бы копыта не отбросила... чёрт, на Палевене ведь нет лошадей... В общем, я решила исчезнуть до того, как прозвучат сирены. Ясно? А любой, решивший проредить всю ту мразь, что топчет просторы Омеги, уже заслуживает самой элементарной помощи!
Убрав ладошкой с лица непослушные пшеничные пряди ароматных мягких волос молодая красотка смягчилась, видя, каких усилий над собой стоит её "пациенту" поглощение замысловатой отравы, с которой девушка каждое утро начинала свой день.
- Прости, я сорвалась. Денёк сегодня ни к чёрту. Можешь звать меня Мерид...
Девушка протянула-было руку лежащему на кушетке мужчине, но замерла, отсутствующим взглядом смотря как-бы сквозь него, а губы сами собой прошептали давно забытую фразу.
- We often remain lonely because we build walls instead of bridges...
Затем, словно бы очнувшись от летаргии, девушка уверенно и не по-женски крепко пожала сухую, мозолистую ладонь, твёрдо глядя воину прямо в глаза.
- Диана. Диана Корвин. Я рада, что ты уцелел. А теперь расслабься и попробуй заснуть. Твоя рана более чем серьёзная, так что, можешь остаться здесь, пока не поправишься. Завтра я куплю что-нибудь, что ты смог бы есть, а пока нужно проверить экстранет: вдруг твои подвиги уже засветились в местных новостях?
Облизав пересохшие пухлые губы, девушка коротко кивнула, словно мысленно с чем-то соглашаясь, а затем красивой летящей походкой, которую даже недавняя рана в бедре не могла испортить, вернулась в кухню, скрывшись за ширмой. Она соврала турианцу, не моргнув и глазом: не было ей дела до экстранета, боевых подвигов её случайного гостя и всего того хаоса, который окутает этот уголок богом забытого мира после сегодняшней ночи.
В кухне девчонка присела на край стола, обхватив руками стройное тело и устало обратила взор лучистых глаз на старую электронную фотографию, блекло светящуюся на фоне пёстрых красок буфета у дальней стены. На изображении двое высоких крепких мужчин стояли в обнимку и улыбались. Один был молод, пожалуй, даже моложе, чем Диана сейчас. Чёрные, как смоль, очень короткие волосы, какие носили спартанские воины пару тысяч лет назад, такая же, как и у девушки, бронзовая кожа, и яркие голубые глаза. Второй мужчина был раза в два старше, однако, комплекцией превосходил даже молодого парня: несмотря на совершенно седые короткие волосы, глубоко посаженные потускневшие серые глаза и обилие шрамов на обветренном лице, этот двухметровый гигант с широченными плечами даже улыбался так жутковато, словно в следующий миг всадит пулю тебе между глаз. Оба были облачены в чёрную с красным форму "Разрушителей" N7 в полной выкладке, с обвесом гранат и снарядов, а за спинами обоих, ожидающие своего часа, висели громадные и тяжёлые штурмовые винтовки N7 класса "Тайфун". Говорят, это смертоносное оружие когда-о создавали для ведения заградительного огня с фиксированной позиции, однако, Корвин не раз видела, как этот седоволосый гигант демонстрировал наступательную тактику ведения боя в городских столкновениях, стреляя из винтовки очередями во время перемещения так, словно она была не тяжелее "Мстителя". Ниже фотографии в узенькой строчке привычной струйкой текла ярко-жёлтая бегущая строка. "Год - две тысячи сто восемьдесят второй. Майор и младший лейтенант ударной фаланги N7 "Разрушители" награждаются орденом мужества за проявление доблести и демонстрации наивысших стандартов Альянса в битве против превосходящих сил противника в долине Аркадия, планета Новия системы Терминус." Боже, как же давно это было! Казалось, прошли века с тех пор, как эти двое были вместе и вот так же беззаботно улыбались. Это было ещё тогда, когда сама она, Диана, помнила, как это - быть счастливой. Девушка сняла фотографию со стены, усевшись спиной к выходу из кухни прямо на высокий барный стул, и закрыла глаза, погружаясь в воспоминания...

*   *   *

Взломать замок энергетических наручников при помощи инструметрона не так уж и просто, если твои руки скованы за спиной. Диана, чувствуя, как по вискам на щёки стекают струйки пота, ожесточённо колдовала тонкими пальцами, пока, наконец, механизм не сдал свои позиции, и она не стала свободна. Стоявший к ней спиной в маленькой комнатке солдат услышал звук открывающегося замка и резко обернулся, но всё же не успел. Не сводя глаз с его солнечного сплетения, обретшая свободу юная девушка рванулась вперёд, нанеся широкий рубящий удар берцовой костью правой ноги сбоку прямо по коленному суставу бойца. Удар был так неожиданно силён, что нога воина подломилась, и тот приглушённо крякнул от боли, а девушка, едва её ударная нога коснулась земли, тут же выстрелила высоким сносящим круговым ударом левой ноги по голове покалеченного противника, попав основанием подъёма стопы над плечом под челюсть, ломая шею. Не издав ни звука, охранник замертво рухнул на пол, а Диана уже мчалась к двери, сосредоточенная и собранная до предела, отсчитывая в уме секунды. Второй противник неожиданно вырос в дверном проёме, вскидывая пистолет, словно знал, что именно увидит в комнате для допросов. И всё же он не успел. Оружие ещё не приняло горизонтального положения для выстрела, когда белокурая сходу сделала резкое сальто вперёд, двигаясь по ходу рывка, а не вверх, и с размаху рухнула коленями на плечи противника, ломая ключицы и подминая его под себя, снося солдата с ног. В следующую секунду её рука уже подхватила лишившийся хозяина тяжёлый пистолет "Фаланга", проделывая аккуратную дыру в переносице второго противника, а сама Диана, после падения оказавшись в коридоре, откинулась на спину, пропуская над собой сдвоенную очередь с двух сторон из тяжёлых "Призраков". Сила отдачи этих штурмовых винтовок вывела траекторию очередей вверх, так что девчонка, слегка согнув левую ногу в колене, оторвав лопатки и затылок от пола, сжимая пистолет обеими руками, выстрелила дважды из лежачего положения на спине, заставляя две головы взорваться бардовым крошевом.
В следующую секунду она уже бежала по коридору, по меткам находя нужное направление, а "Фаланга" заняла место в пазах зажима у неё на поясе, потому что руки крепко сжимали в руках "Защитник". Из боковых ответвлений коридора то и дело выскакивали солдаты, но тут же падали, сражённые очередями в три патрона так умело, что рисунок выстрела позволял перечеркнуть грудь двумя ударами, завершая троицу выстрелом в голову. Крайний убитый воин лишился одной светошумовой гранаты типа "Зоря-2", а впереди оставалась только комната контроля давления. Прижав винтовку к груди, девчонка слегка надавила на дверь, но та не поддалась. Чертыхнувшись в полголоса, Диана встала напротив, выставив ноги на ширину плеч, левую чуть вперёд, и прицелилась, выставив режим огня на стрельбу без остановок, включая дезинтегрирующие патроны. Сжавшись, как комок нервов, и ни моргнув ни разу, девчонка выпустила всю обойму в одну точку, перегружая электронный замок двери, и та, предостерегающе пикнув, поддалась. Промахнись она, хотя бы раз, и силы перегрузки не хватило бы, чтобы пробить электронный блокиратор. Пневмодверь бесшумно открылась, и в неё уже летела граната, подобием сверхновой озарив комнату, оставив солдата, державшего перед собой пожилого заложника у дальней стены контрольной комнаты ослеплённым и оглушённым на несколько секунд. Бросив на пол бесполезную теперь винтовку - термозарядов всё равно не было, - белокурая красотка рванула с пояса "Фалангу", врываясь в комнату, и прицелилась. Дьявол! Солдат был невысок и худощав, его фигура полностью скрывалась за габаритами крупного пожилого инженера, и Диана замешкалась на пару мгновений, прицеливаясь в уязвимое место. А в следующую секунду боец вытянул руку, нажав на красную кнопку встроенного в стене пульта и тут же рухнул с разнесённым виском, пока над полигоном заунывно и протяжно ныла сирена.
- Время! - раздался откуда-то из-под потолка громкий, низкий голос, и девушка, закусив от досады нижнюю губу опустила оружие, когда помещения одно за другим стали растворяться, а где-то высоко, под куполом, разгорался всё ярче белый свет, сменяя собой аварийное освещение технического отсека.
Из дальнего угла громадного павильона к ней навстречу шёл седовласый гигант в штабной форме Альянса, едва усевшейся на его широченных плечах. Вытерев ладонью покрытое пылью и потом усталое лицо, девушка расслабилась, вставляя пистолет в зажим, даже не глядя на приближающегося мужчину.
- Снова забываешь считать заряды, - укоризненно звучал его громкий голос. - Это тебе не игрушки в подвале Армакс Арены, это - настоящий боевой симулятор, Диана! Мы делаем одно и то же уже четвёртый раз, и все четыре раза ты проходишь новые сценарии быстрее, чем все парни из моего отряда...
- Ну, они обучаются под твоим началом несколько лет, а я - с детства, ежедневно, вместе с Маркусом... - начала было девушка, но рассерженный голос бесцеремонно прервал её, заставив замолчать, сцепив зубы и покорившись его силе.
- Ты меня не слушаешь, Диана! В четвёртый раз ты застреваешь на одном и том же моменте. Неужели так сложно убить противника через заложника? Что значит жизнь одного по сравнению с выполнением боевой задачи? Полковник Рекер видит в тебе потенциал, он неоднократно говорил мне, что ты, возможно, станешь самым лучшим курсантом этой академии, ещё даже не вступив в программу N7. Но я уже не единожды разубеждал его в этом поспешном суждении! Задание не может быть скомпрометировано из-за одной-единственной человеческой жизни, запомни это, как молитву! Ты только что провалила миссию и угробила весь свой отряд, потому что не выстрелила вовремя. Ты никогда не станешь частью звена N7, пока не научишься идти на жертвы. По крайней мере, не станешь частью моего звена...

*   *   *
... Корвин не слышала, когда именно Доминус появился в кухне. Просто в какой-то момент осознала, что больше не одна в маленькой тесной коморке. Тогда, оторвавшись от собственных мыслей и вынырнув из воспоминаний, девушка медленно и аккуратно поставила цифровой трафарет на столик, задумчиво глядя на прозрачный холодильник: единственную современную и дорогую вещь в её убогой квартирке. Помолчав некоторое время, девушка произнесла, не зная даже, слушает ли собеседник:
- Теперь я точно знаю, почему спасла тебя там, в клубе, - слова сами собой сыпались из её уст, как гной из нарывающей раны. Боль, хранимая в сердце, которую стоило бы спрятать поглубже, но прятать было уже некуда.
- Мой... - Диана запнулась, подбирая слова. - Те, кто обучал меня когда-то, бесконечно твердили, что цель оправдывает средства, заставляя меня поверить в справедливость этого выбора. И долгое время я верила, как слепая, принимая за чистую монету чужую точку зрения, путая правду с истиной. Однако же, когда человек, в своё время обучивший меня всему, что я знаю, из-за своих убеждений и беспринципности отнял у меня самое дорогое, я пересмотрела свои жизненные ценности. И не только свои. Я поняла, что каждая жизнь бесценна, и лишь научившись возвращать её, ты имеешь право осуждать на смерть. Наверное, именно это я и пыталась доказать себе там, в "Загробной жизни", вытаскивая тебя из-под огня. Хотя теперь это и не имеет ровным счётом никакого значения, я всё же верю, что поступила правильно. Забавно даже... Сколько раз я слышала в юности эту фразу: "Не можешь поступать разумно, Диана - поступай правильно". Думаю, говоривший это и сам не до конца осознавал весь глубокий смысл, скрытый в этих словах...
Белокурая замолчала, прекратив испытывать на прочность свой измученный разум, а затем встала, прямая и стройная, как молодое деревце, немного укоризненно и почти нежно глядя на высокого, сильного бойца, слегка привалившегося к одной из сторон кухонной арки, спокойно внимавшего её словам.
- Зачем ты встал, Доминус? Твоя рана ещё слишком свежа, тебе не стоит оставаться на ногах. Твои игрушки я положила в шкафчик у входа: когда придёт время, можешь спокойно забрать их - я всё равно не люблю оружие и не собираюсь его красть. Я просто думаю о том парне из переулка: он ведь не шутил, он и вправду выдаст нас тем, кто, без сомнения, тебя ищет. И скоро найдёт. А, значит, безопасно здесь будет недолго. Тебе стоит как можно быстрее прийти в норму, чтобы не зависеть от моего гостеприимства и быть готовым к любым неожиданностям...

Отредактировано Diana Corvin (20 августа, 2014г. 15:04)

Девушка не противилась, когда его сильные пальцы мягко сжали её бедро - в "Загробной жизни" это происходило настолько часто, что Корвин даже набралась смелости думать, что научилась понимать мужчин. Не всех и не вся, конечно - основы, низменные инстинкты, благодаря чему женщина всегда окажется сильнее почти любого мужчины. Потому что она для него - цель, в первую очередь, а уже потом друг, соперница, враг или... пустое место. На какой-то миг белокурой показалось, что турианец ей подыгрывает: невольно создавалось впечатление, что они - знающая друг друга полвека семейная пара, а эта крохотная, обветшалая квартирка - старая, разбитая лодка, которая всё никак не может найти свою последнюю пристань. Все слова давным-давно сказаны, все слёзы вылиты, оставив сухими впалые щёки, чувства и желания давно уступили место размеренному ожиданию прихода чего-то неизбежного, и глупые, наивные потуги сарказма... это всего лишь детское желание разорвать тишину, отсрочить неизбежное просто потому, что они заслужили на это право.
Диана не умела придаваться меланхолии, да и не было на то ни малейшего желания. Кажется, убийцу она заинтересовала: как диковинная зверюшка, дракон в теле кролика, волк в овечьей шкуре, запертый в своём облике, в своей невозможности убежать от собственной тени. Она не знала и не могла утверждать наверняка, был ли Доминус ей благодарен. Чувствовал ли вину за нанесённое ей повреждение, видел ли в ней цель или средство достижения собственной цели? Сейчас не это было важно: она привела его в свой дом, не опасаясь удара в спину, желая самой себе доказать, что спасший одну жизнь имеет силу, потенциал, возможность спасти весь мир. Что из этого выйдет - лишь время знает ответ...
- Нет, - ответила девушка негромко, не спеша высвободить стройную ногу из сильных рук раненого. - Твой запас панацелина может понадобиться в любую минуту, так что, сохрани его. Ты ничего мне не должен, и рана моя совсем не так серьёзна, как выглядит на первый взгляд. Ежели нагрянут непрошенные гости, вряд ли я смогу чем-то помочь: не путай умение выживать с умением отнимать чужие жизни...
Искоса белокурая взглянула на столик, который, словно тёмная лента, пересекал спрятанный в ножны клинок: по диагонали, рукоятью к хозяину. Значит, не доверяет. Его право. Сложно просить от спокойно глядящего убитому в глаза умения бесстрашно поворачиваться спиной к неизвестности. Диана невесело усмехнулась, прикрыв лучистые глаза и слегка осуждающе покачав головой.
- Тебе не стоит опасаться меня, воин, - слегка разочарованно и немного устало разглядывая высокого, сильного турианца, произнесла девушка, ещё раз покосившись на меч. - Я не боец, я тебе не ровня и уж точно не представляю для тебя угрозы. Я просто глупая девчонка, возомнившая, что смогу когда-нибудь что-то изменить. Знаешь, на моей родной планете всё ещё остались идеалисты... Не знаю, есть ли в вашем языке такое слово. Это даже не фанатики. Трудно объяснить. Это люди, встающие между молотом и наковальней в бессильной невозможности сделать выбор, принять сторону и понять, что жизнь не бывает справедлива. Наверное, я из них. Умом я точно не выделяюсь, раз полезла под пули, чтобы спасти зачинщика всей этой заварушки.
Корвин негромко рассеялась - наверное, над собой, над осознанием собственного максимализма. Выучка Альянса? Вряд ли, они ничего не успели ей дать за то короткое время, что девушка числилась в академии. Домашние нравоучения? Тоже мимо - она характером-то пошла в отца, а, значит, если вобьёт себе в голову что-нибудь, оттуда это потом и кулаком не вышибешь...
- Ладно, - тихо, словно извиняясь, произнесла Корвин, вставая со стульчика, лёгкая, гибкая, поворачиваясь спиной к полузнакомому гостю. Кем бы он там ни был, а паскудная же из неё хозяйка, если даже состряпать для ранено что-нибудь не удосужилась. - Честно говоря, знакомых турианцев у меня катастрофически мало. Как сам понимаешь, подавляющее большинство знакомств сводится к шлепкам по заднице в более трезвом состоянии и к плачу в жилетку в более пьяном. Я не знаю, чем тебя кормить, но поесть тебе надо - коктейль, конечно, дело нужное, но сил раненому человеку не прибавит, а с твоей дыркой в боку прыгать через барные стойки ты начнёшь ещё нескоро. И, кстати, если ты всё же хочешь отплатить мне за ту посильную помощь, что я оказала тебе в момент острой нужды, сделай одолжение и мне. - Девушка повернулась в полоборота, глядя на высокого турианца из-под копны растрёпанных светло-пшеничных волос. - Если твоя работа снова потребует твоего появления в "Загробной жизни" через неделю, месяц или год... Прошу, сделай так, чтобы это была чья-нибудь другая смена. И мы будем в расчёте.
Включив конденсатор нагрева для овощей, девушка проскользнула мимо Доминуса, намереваясь подыскать себе что-нибудь поприличнее, чтобы не светить полуголой задницей перед едва знакомым собратом по несчастью. Но цели своей так и не достигла. Кто знает, планировалось ли случившееся далее изначально, или же девчонка просто оказалась не в то время и не в том месте, не желая изменять своей несчастливой натуре попадать в переделки на ровном месте, но только добраться до старого угле-пластикового шкафа с одеждой ей было не суждено. Возможно, та самая интуиция, что хранила Диану лучше собаки-поводыря, заставила белокурую обернуться к входной двери, сейчас уже вряд ли можно будет сказать наверняка - однако, она обернулась. А затем отлетела в сторону, сбитая дверью, сорванной с петель направленной волной сжатого воздуха, на мгновение оглохнув и потеряв способность дышать. Словно сквозь белую молочную плёнку, девушка беспомощно наблюдала за тем, как несколько солдат в полной боевой экипировке один за другим быстро и ловко втягиваются в квартирку один за другим, прямо в коридоре рассыпаясь в боевой веер и беря на прицел контрольные точки плохо освещённых углов квартиры. Чьи-то сильные руки рывком оторвали девушку от земли, а затем металлическая перчатка сомкнулась на нежном горле, перекрывая воздух и поднимая девушку повыше, так, что пальчики ног едва доставали до прохладного пола. Хватая ртом воздух, чувствуя головокружение, давая прослезиться временно повреждённым глазам, вцепившаяся тонкими пальцами в мощное запястье воина девушка, словно кролика на удава, глядела в безразличный визор боевого шлема. Это были профессионалы до мозга костей: двигались стремительно и почти бесшумно, не мешая друг другу, короткими рывками на полусогнутых, пружинисто, не убирая от лица каллиматорных прицелов штурмовых винтовок. Что это были за люди, не было ни времени, ни сил гадать, а прижавший девушку спиной к стене солдат негромко спросил, обдавая Диану горячим сухим воздухом из фильтров боевого шлема:
- Где он? Молчи, просто покажи пальцем. Твоя жизнь мне не нужна, мы пришли за ним. Выполнишь требования - отпущу.
Белокурая в панике скосила глаза туда, где должен был находиться Корд, и не нашла на столике меча с ножнами. Когда и как он успел его взять и занять позицию? Может, пока она приходила в себя, прошло больше времени, чем показалось в начале?
Диван был перевёрнут, дверь покорёжена, с полки посдувало книги, которые стайкой подбитых птиц неуклюже валялись у ближней стены. Но турианца нигде не было.
Она не ждала врагов. Тем более, не ждала так скоро: она и близко не была готова к такому сопротивлению. Мужество? Какое, к чёрту, мужество, когда лишь ногти и плевки во вражьи рожи могут быть твоим самым смертельным оружием? А тут ей ещё и предложили жизнь: они прямо сказали, что пришли не за ней. Не станет рыпаться - уйдёт своими ногами. Девушка поверила. Потому что очень хотелось верить. Здесь, на просторах Омеги она пыталась скрыться от необходимости защищать свою жизнь, от надобности принимать решения и нести за это ответственность. Эти люди были явными профессионалами, которых не стали бы нанимать ради взбалмошной красотки из "Королевства Арии", которая просто не уплатила за аренду. У турианца не было шансов. Она и так столько для него сделала! Может, пора позаботиться и о себе? Если он погибнет, а, скорее всего, так и произойдёт, никто, кроме неё, не узнает и не будет помнить о её позорном бегстве. В войне нет правых и виноватых: есть живые и мёртвые. Это будет не первый грех, который она возьмёт на душу. В глубине наполненной груди проснулся и заворочался липкий, обволакивающий страх под немигающим взором неуязвимого зеленоватого стекла гермошлема, и девушка, наконец, решилась.
- Он в кухне, - едва слышно, одними губами пробормотала она. - Там, там! Один. Прошу вас, отпустите!
Хватка на горле тут же ослабла, командир звена схватил её за грудки, протолкнув назад, и солдаты оттёрли девушку к выходу, вытолкнув по цепочке из квартиры, и Диана, обливаясь слезами стыда и ненависти к самой себе, прямо на улице, рядом с выломанной дверью рухнула на колени, спрятав лицо в ладонях. Она старалась убедить себя, что это - не её битва, не её война, и вовсе не её судьба сейчас решалась. Солдаты рывком исчезли в квартире - и как только поместились? Человек восемь, никак не меньше - все вышколенные, бывалые рубаки. Кто они и откуда? Кем посланы? Прости меня, Доминус, прости, прости... Я выбрала жизнь. Я не воин, я не боец. Это не моя битва. Надеюсь, ты поймёшь...

Полуживая, блондинка вывалилась из квартиры, судорожно хватая ртом смрадный, наполненный вонючими испарениями воздух трущоб Омеги, который сейчас казался самым свежим на свете. Вцепившись в шершавую стену побелевшими пальцами, девушка согнулась, стараясь побороть тошноту. Её могли убить, там, в собственной квартире, не задумываясь, просто чтобы не оставлять свидетелей. Кто мог им помешать? Праздный вопрос, да и, к тому же, она всё ещё жива. Надолго ли?
Проходившие мимо пёстрые своей разнообразностью поселенцы из трущоб то и дело бросали косые взгляды в переулок, выхватывая из полутьмы силуэт полуодетой растрёпанной девчонки, но тут же отворачивались и ускоряли шаг. В лучшем случае, это могла быть семейная ссора, ну, а в худшем... Скажем просто, что жителям Омеги хватало и своих проблем. Там, внутри её квартиры, сейчас шёл бой, грязный, неравный, но что может она, слабая девчонка, против отряда хорошо вооружённых и сработавшихся бойцов? Интуиция подсказывала, что нужно уходить. Однажды она же спасла этого турианца от цепких лап правосудия в лице местных головорезов. И вообще, с чего это она решила, что именно он - хороший парень в её истории? Только потому, что он был вежлив и всё время улыбался? Откуда ей знать, кого и зачем он с таким упоением мочил в "Загробке"? Может, как раз его-то и стоило бояться по-настоящему! Это была не её битва, не её война, просто она попала под перекрёстный огонь. Такое случается. Нечасто, но случается, даже с самыми правильными из нас. Будь её мораль чуточку повыше - осталась бы зарабатывать лычки на погоны в академии Альянса.
Переулок, надо сказать, был скверным, а пролом в стене, красноречиво свидетельствовавший о скоропостижной кончине её двери, снова и снова убеждал в правильности решения о невмешательстве. По переулку стекала струйками вода, сочившаяся из торчащих в стене старых проржавевших труб, ледяными иголками впиваясь в босые ноги, и Корвин обхватила себя руками, стараясь не слишком громко стучать зубами от холода и пережитого стресса. Где-то над головой исключительно по собственному желанию горела яркая вывеска, сообщавшая о том, что в здании напротив сдаются комнаты. Нет, к чёрту, прочь, прочь отсюда, своя жизнь всё-таки дороже. Квартира оформлена не на неё, так что, по адресу не вычислят. А не выселяли лишь потому, что, пока приходят деньги за коммунальные службы и аренду, никому из шишек и в голову не придёт соваться в трущобы: платят, и ладно.
А затем где-то глубоко внутри заворочался и проснулся этот проклятый крохотный колючий зверёк, и гнусным своим голоском безжалостно спросил: "Неужели, и теперь остановишься на полпути, милая?". Медленно закрыв глаза, Диана глухо зарычала, мысленно себя возненавидев, потому что поняла - убегать она не станет. Развернулась лицом к пролому в стене, из которого пару минут назад вынесли дверь, глядя в темноту комнаты, озаряемую вспышками, и вслушиваясь в беспорядочные выстрелы. Видимо, турианец даже в одиночку сумел дать отпор. Сколько он ещё продержится? Секунду? Три? Пять минут?
Словно бы вынырнув из анабиоза, Корвин осознала, что ноги медленно, но твёрдо, против её желания несут хозяйку обратно в наполненную смертью квартиру, с каждым шагом приближая полутёмную мясорубку. Она машинально набрала на инструметроне четырёхзначное число: брони на ней нет, но хоть щиты включить стоило. А потом...
Говорят, что свет доходит быстрее звука. Законы физики. Однако, от взрыва осколочной гранаты белокурая оглохла и ослепла одновременно. Загудели перегруженные щиты, защищая свою хозяйку, бомбардируемые шрапнелью, но от вылетевшего наружу тела они не могли уберечь. Один из бойцов группы захвата вылетел из квартиры, сбив девушку с ног, разворачиваясь в воздухе силой ударной волны, теряя на лету шлем, а затем оба врезались в стену, и Диана едва не лишилась чувств, когда её бедная спина приняла на себя весь вес удара двух тел, одно из которых было заковано в броню. Громадную развороченную рану в спине солдата девушка, конечно, видеть не могла, но тот своими бешеными, выпученными глазами смотрел прямо в глаза Корвин, навалившись на неё грузным телом, а затем его вывернуло прямо девушке в лицо сгустком липкой, горячей крови. Ещё не окончательно придя в себя, Диана даже не поморщилась от липкой тягучей корки, чудом не попавшей в рот и в глаза, со стоном сталкивая с себя руками тяжёлое ватное тело, весившее, казалось, не меньше полтонны. Затем несколько секунд посидела прямо на мостовой, вытянув длинные загорелые ноги и привалившись спиной к стене, обхватила готовую расколоться на части голову, двигая челюстью, которую, казалось, свела судорога. Постепенно из-за гудящей завесы стали доноситься приглушённые звуки, и белокурая поняла, что отступать поздно. Кое-как, непослушными дрожащими руками девушка на удивление быстро освободила солдата от ботинок и военных штанов, нацепив всё это на себя, пропитанное кровью и гарью. Медленно встала, хватаясь за стену, ощущая, как возвращается сознание, а голова перестаёт проваливаться в плечи. Потянув за специальные зажимы, Диана стянула штаны до необходимой ей ширины. Благо, ростом природа её не обделила, а размер у такой экипировки варьировался. Затем ту же процедуру проделала с натянутыми на босую ногу ботинками, покрытыми бронепластинами. Повинуясь нажатию клапана, обувь сжалась, плотно обхватив голенища и зафиксировав подъём стопы. Великоваты, конечно, но всё же лучше, чем без них. Стена, об которую Корвин шмякнулась спиной, была вся посечена осколками дверной коробки и стальными пластинами разрывной гранаты, из квартиры порядочно воняло гарью.
Поначалу девушка подумала, что, после кратковременной контузии, гул в ушах окончательно не стих, но затем определила, что звуки стремительно приближались. Трущобы - место не престижное, здесь в основном ходят пешком, а тут сразу два аэрокара, матово чёрных, без каких-либо опознавательных знаков приземлились прямо возле переулка, загородив проход. Вывеска над головой в очередной раз мигнула, словно делая одолжение, и окончательно погасла - до лучших времён. А сама Корвин, как во сне, заторможено наблюдала за тем, как ещё полдюжины закованных в чёрное боевиков высыпали на улицу, сжимая в руках штурмовые винтовки. Раньше, чем мозг сумел оценить ситуацию, мускулы непроизвольно бросили тело вперёд и в сторону, а над головой прошла очередь, вонзив в многострадальную стену новый рой свинцовых пчёл.
- ... Да у неё морда вся в крови! - кричал кто-то из атакующих, пока более высокий и грузный боец держал его за рукав, не давая выстрелить снова.
- Нет! - прозвучал его властный голос. - Девчонка нужна живой! Если она с ним - будет, чем поторговаться. Берите её!
А вот это уже не входило в планы. Товаром для обмена белокурая как-то себя не могла представить - тем более, что сделка вырисовывалась более чем сомнительная. Они стояли и смотрели друг на друга целую секунду, которая казалась вечностью: вооружённые люди, и инстинктивно присевшая под выстрелами прикрывающая голову руками безоружная девушка. А потом она побежала.
Рывком исчезнув в проходе, Диана метнулась в соседний переулок, и длинные, тренированные ноги понесли её стрелой через квартал по паутине узких коротких улочек - подальше от собственной квартиры. Если она не смогла помочь турианцу в бою из-за своей трусости, то, быть может, хотя бы подкрепление уведёт за собой.
Преследователи не отставали, но и нагнать полуживую беглянку никак не могли: всё-таки на них металлического барахла было под завязку, в то время, как легконогая Диана спасала свою жизнь. Проблема была только в том, что этой части трущоб, как назло, она не знала, поэтому бежать приходилось наугад. Не было ни секунды лишнего времени, чтобы свериться с инструметроном на предмет элементарного построения квартальных карт... А потом её догнали.
Сбили с ног, но белокурая тут же подхватилась, и тогда её сбили снова. Видимость пропала из-за навалившихся отовсюду чёрных бронированных фигур. Она дралась, как в последний раз, безжалостно разнося кулаки, колени и локти о металлические пластины в бесконечных попытках найти уязвимые места на телах агрессоров. Серые стены, тусклое небо, под ногами снова чавкает грязь. Она ударами отбрасывала противников, сносила их с ног, ловила на болевые, попутно получая всё новые и новые болезненные тяжёлые удары, которые высасывали силы из стройного тела. Их было не меньше пяти, и им потребовалось несколько минут, чтобы измочалить одну-единственную девчонку, получив в ответ две сломанные руки, около десяти трещин в рёбрах, размазанные по лицу носы и повреждённые колени. И только пустив в ход приклады, этим бойцам, наконец, удалось сломить, свалить с ног и добить не желавшую сдаваться молодую валькирию. Девушка была ещё в сознании, хотя, подняться, разумеется, с земли не могла. Воины стояли над ней, всё ещё с трудом сдерживая ярость, тяжело дыша и морщась от боли, словно сама мысль о том, что какая-то сопливая сучка оказалась в состоянии дать такой неожиданно чудовищный отпор, рождала в них гнев.
- Она у нас, - хрипло прокаркал в интерком боец средних лет. Его шлем, разбитый коленной пластиной Корвин, валялся дальше, в переулке, глаза гневно сверлили поверженную пленницу.
- Чудесно. Пакуйте её, - ответили на том конце связи, и Диана, огромным усилием оставаясь в сознании, даже сумела разобрать слова. - Дадим ему знать, что, если девчонка ему нужна, придётся прийти к нам самому.
- Вас понял, первый, - доложил лидер группы, а затем с остервенением врезал девушке прикладом чуть ниже правого глаза. Резкая боль, словно в голове взорвалась граната, а затем белокурая провалилась в пустоту.

Отредактировано Diana Corvin (30 сентября, 2014г. 19:54)