Эшли закинула голову назад, допивая последние капли пива из той бутылки, что нашла в холодильнике. Все. Конец. Это - последняя.
Моноган начинала стремительно трезветь, отчего настроение её падало с дикой скоростью. Наличных не осталось, депозит кредитки тоже истощился, причем уже довольно давно. Налички осталось с гулькин нос - на пиво хватит, на курево уже нет. Надо искать работу.
С кухни она прошла в гостиную-спальню, к разобранному дивану, на котором слабо поблескивал работающий ноутбук. Рука сжалась в поисках бутылки, но Эш тут же поняла, что все, что можно было выпить - давно выпито, и нахмурилась. Она знала наперед, что будет, когда весь алкоголь выветрится: уныние, безденежье и холодный душ. Лучше занять себя работой, чтобы достать деньги на оплату квартиры и проживание - включая, собственно, выпивку.

Через пару часов интенсивной, хоть и проблематичной переписки (пальцы не попадали по клавиатуре, а в голове роились совсем не те мысли), Моноган уже привела себя в порядок под холодным душем и облачилась в броню, а теперь осушала чашку с кофе, попутно изучая присланный на ящик файл. Все стандартно, все так, как объяснил заказчик в переписке. Эшли повезло, что работа нашлась в течении нескольких часов, да еще и с учетом заявленного гонорара. Конвоем она практически не занималась, но самодовольно решила, что ничего сложного там нет. Полтора десятка заключенных? Да говно-вопрос! Разве есть непреодолимое для злой женщины?.. Кроме того, она будет не одна, а с двумя другими наемниками. Вот что ей нравилось в этой работе, так это сугубо деловые отношения. Наемников связывают не идеалы и не приказы, а нечто намного более близкое простым обывателям - деньги. Если в деле замешаны деньги... Всё становится серьезнее. Все становятся ответственнее.

На последние оставшиеся Эшли все-таки купила курева и взяла такси до доков. Жила она... Короче говоря, страшно далеко от пункта сбора, посему протрезвела уже окончательно, сидя в такси. Подсознательно надеялась, что на охраняемом судне будет, что выпить - хотя откуда бы?.. Да и зачем? В работе нужна ясная, холодная голова - Эшли работала лучше трезвой. Была злее и сосредоточеннее, и не относилась к тем, кто все подряд делает лучше под градусом. Напои её - и смертоносный солдат превратится в апатичную амебу, способную разве что разводить пустую болтовню в духе "Ну ты пойми...", да коровьими глазами озираться по сторонам. Как бы оно ни было трудно, но следовало взять себя в руки и пожертвовать несколькими днями блаженного пьянства ради того, чтобы потом месяц жить безбедно. Тебе вообще сильно повезло, что нашла такой контракт. Рот закрыла и терпи.

Она явилась к месту встречи первой: наниматель уверял, что заключенных доставят к месту посадки на специально оборудованном челноке. Насколько она поняла из файла, Цитадель была всего лишь перевалочным пунктом - зэков перевозят из одной тюрьмы в другую, и здесь остановка была совершена для того, чтобы уладить какие-то бумажно-официальные дела, да и охрану сменить заодно.
Пока Моноган разглядывала корабли, сменяющие друг друга за колоссальным окном дока, кто-то легонько подергал её за плечо. Резко развернувшись, Эш уставилась на нарушителя спокойствия, скрипя напряженной челюстью. Мужик был ей совсем незнаком.
- Мы переписывались, - заявил он, поправив рукава своего недешевого пиджака. - Добрый день, Эшли. Дэвид Янг, начальник безопасности тюрьмы "Райкерс-айленд". Процедура посадки будет проходить под моим контролем.
Она лишь кивала, не видя смысла что-либо отвечать на эти слова. Просто официоз. Однако...
- А где?..
- Челнок еще не открывали. Дождемся прибытия остальных охранников и начнем.

Те прибыли хоть и с опозданием, но довольно скоро. Коллегами Моноган в этом деле оказались двое мужиков: рыжий бородач с татуировкой на голове, вороватым взглядом оглядывающий собравшихся, и потрепанный мужик с белесым глазом, окруженным кучей шрамов. Эшли усмехнулась про себя - охраннички внешне мало чем отличались от зэков, должно быть. Подконтрольных-то она еще не видела.
Она представилась обоим мужикам, обойдясь без рукопожатий и прочей ерунды. 
- Давайте приступать.

Бумажная суета была давно позади, и "пассажиры" были полностью готовы к погрузке. Пятнадцать голов поделили на троих, и каждый из троих охранников сопровождал по пять заключенных - от челнока и по "кишке", что вела на борт корабля. Эшли вспоминала инструкции из того файла: корабль совсем небольшой, в две палубы, причем одна из них техническая - значит, необитаемая. Помещения для содержания заключенных - переоборудованные каюты на двух замках, где перевозимых следует расположить по трое. Ничего трудного.
- Смотри-ка ты, даже шлюха полагается. Круиз, ебанврот! - у кого-то с утра прорезалось чувство юмора. Шутник получил дулом дробовика по ребрам и злобный, усталый взгляд Моноган, которой лень было выдумывать что-то колкое и угрожающее. Она еще наиграется в роли надзирательницы - пускай шутит, пускай развлекается, тем больше причин будет избить его до полусмерти в тесном пространстве маленького корабля - инструкцией это не запрещено.

Корабль едва ли дотягивал до стандартных размеров фрегата. Жилая палуба, впрочем, впечатляла размерами: она включала в себя и камеры, и каюту для охранников, и кают-компанию, рубку пилота и все остальное-прочее. Оставалось только гадать, что расположено на нижней палубе, информации об этом предоставлено не было. Моноган распихала своих пятерых по камерам, не снимая с них наручников. Кормежка-сортир по расписанию, тогда-то наручники полагается снимать.

Протяжный гудок - Эшли закрыла первую камеру на механический замок, затем, пошаманив над консолью, закрыла и на электронный. Осталось только шваброй подпереть. Двое оставшихся заключенных отправились в следующую камеру, ожидая третьего. Вторую пятерку сопровождал рыжий: толкнув первого в своей процессии, он отправил его в камеру почти пинком. Эшли следила за происходящим с дробовиком наготове, после чего закрыла и вторую камеру тоже.

Распихав подконтрольных по камерам, трое нелюдимых наемников выслушали последний наказ от Янга, гласивший, в общей сложности, только одно: постоянная бдительность, и собрались в кают-компании как-то без разговоров, когда судно отчалило из дока и плавно двинулось в путь.

- Надо определиться с планом дежурств, - начала Эшли, с трудом шевеля извилинами после недавнего распития. Полет должен продлиться три с половиной суток: получается три "отбоя", к месту назначения они прибудут как раз примерно к полудню по Цитадели. Три ночных дежурства, по одному на каждого. Двое выспавшихся мониторят зэков в дневное время, пока ночной надзиратель отсыпается. - Могу взять на себя первое ночное... Если выпить найду, - последнее было сказано себе под нос и было сопровождено бегающим по столовой взглядом. Мини-бара тут, разумеется, не было. Размечталась.

- У всех свои недостатки, - огрызнулась Моноган одноглазому, даже не подумав о возможных последствиях. Пособачиться? Да всегда пожалуйста! Пусть бубнят сколько влезет, для неё только бутылка и имела значение. Только не трезветь. Впрочем, поздняк метаться уже.
В ответ на словесный понос рыжего она только откинулась на спинку стула, подтянув к груди колено, и ответила ему неопределенным жестом: валяй. Чтобы занять чем-то руки, активировала инструментрон и полезла в архив с файлами по контракту - почитать досье заключенных. Не то чтобы для неё совершенные преступления и психологические портреты играли какую-то особую роль, но узнать, кто про что, не помешало бы - во избежание непредвиденных ситуаций.
- ...Заид Массани. Тебя там как звать, напомни?
- Моноган. Эшли, - брюнетка моргнула, решив оставить одноглазого самому решать, что тут имя, а что фамилия. Его собственное звучало как-то знакомо: само по себе имя броское, запоминающееся. Она прищурилась, буравя взглядом спину полностью поглощенного происходящим в холодильнике наймита. Имечко подходило для какого-нибудь восточного террориста, правнука Усамы бин Ладена, например - чернобрового чурки с масляными глазками-жуками, да в арафатке поверх брони. Но объект был виду абсолютно европеоидного, и, судя по всему, принадлежал к числу тех многочисленных метисов, которых породила затянувшаяся, разрастающаяся глобализация, ставшая уже давно повседневным бытом и привычным явлением, аки солнечный свет.
- Ты осади, Заид, - добродушно произнес рыжий, и по глазам его Эш видела, что тот вроде как намеревался подкрепить сказанное хлопком по спине, но побоялся. - Кормежка у них через три часа, оставь и им что-нибудь.
- А не обойдутся ли? - протянула Моноган, по-барски устроившись на хлипком стуле и невидящим взором втыкая в инструментрон. - Все ж не круиз.
- Ты думаешь, нам отстегнут полную сумму, если мы доставим в тюрьму полтора десятка злых, голодных подонков? - рыжий вперил в Моноган взгляд, а она думала о том, что городит он откровенную ересь. В чем смысл лишения свободы, если устраивать заключенным райские условия? - Да и потом. Сытый зэк - послушный зэк.
- Сытый зэк - сильный зэк, - поправила Моноган, хмыкнув. - Хорошо соображающий. Энергичный. Здоровый. Все, заткнись.
- Отбой по расписанию часов через восемь, - огрызнулся он. - Не зли меня. Возьму да засну на посту, да и свалю все на вас.
Моноган, подняв брови, перевела взор на уплетающего за обе щеки Заида, потом обратно на рыжего. Больной он, что ли? Фишка у него такая? Туповат он, может быть?
- Ты плохо шутишь.
- А я не отрицал.
Эш махнула рукой, возводя воображаемую стену между собой и мужиками, и углубилась в чтение.
Ничего интересного. Все полтора десятка - люди мужского пола, все проходят по разным статьям: от вооруженного грабежа до педофилии. Отпетые выродки и закоренелые рецедивисты. О шестнадцатом, том, что в цепях - данных не было. Эшли заметила, что приволок его Заид, и, судя по всему, никому, кроме самого Массани и Янга, об этом типе ничего не известно. Пусть он и был закован, обездвижен, но Моноган почувствовала, что об этом фрукте надо узнать поподробнее на всякий пожарный случай.
Рыжий торжественно заявил, что ему надо отлить, и отправился на разведку по кораблю в поисках туалета, а Моноган, воспользовавшись моментом (не нравился ей бородач - так и тянуло прописать в нос), пристроила задницу на тумбе рядом с холодильником и Массани.
- Что это за член в цепях, которого ты привел? - она кивнула в сторону соответствующей камеры, которую отсюда было видно. В ответ на статичный взгляд поспешила объясниться: - В моем архиве ничего на него нет. Не люблю блуждать в потемках.
Она вдруг поняла, почему рыжий побоялся хлопнуть Заида по спине.

Хрен с Беннинга? Это еще как понять? Янг в курсе об этом вообще? Просто так людей в цепи не заковывают, и если вдруг эта "почта" что-то учудит, то Эшли может остаться без своих кредитов, а этого тут никто не хотел. Конечно, раз почта заидова, то и отвечать за её поведение именно ему, но заказчикам-то попробуй втолкуй это дело. Им легче оставить без гонорара всех и сразу.
- Да мне все равно, откуда он, лишь бы так и сидел в своих цепях, - отмахнулась Моноган и зевнула во весь рот. Надо тоже кофейком побаловаться. Еще и б и коньяку туда... Поставив чашку наполняться, она принялась греметь шкафчиками в поисках... Ну да, бутылки. Наркоману все равно, где искать, у кого искать, когда искать. Наркоману главное - найти. Но к сожалению, в комплектацию кухни не входил пузырь. Наверное, где-то был медицинский спирт, в какой-нибудь аптечке, но Моноган боялась падать так низко. И потом, медицинский спирт - штука слишком полезная, чтобы обоюдно портить его об кофе.
Который, кстати, на вкус был довольно дерьмовенький, зато глаза сразу же открыл. Засыпать пока что в её планы не входило.
- Пройдусь. Бди, - она кивнула ему вслед. Не прошло и пары минут, как в кафетерии снова нарисовался рыжий, насвистывая себе под нос и похабно поправляя ракушку на яйцах. Моноган презрительно дернула верхней губой - бесило до одури, когда мужики прилюдно чешут промежность. Да и сам рыжий бесил - так, чуть-чуть. Она переключила свое внимание на холодильник в поисках чего-нибудь сладенького, даже не подозревая, что рыжий уже подкрался к ней сзади и занес приклад винтовки для удара. Так и ударилась глазом об угол дверцы холодильника, когда получила удар в затылок.

В себя пришла под вопль по интеркому. Голова у Эшли трещала, она почти ничего не соображала, но этого и не нужно было, чтобы подскочить на месте и... Понять, что дробовика при ней нет. С досады она выругалась и сплюнула на пол.
За дверью слышалась стрельба. На них напали? Кто-то не закрыл дверь в камеру? Заид и рыжий что-то не поделили? Неважно. Эшли приближалась к двери, попутно врубив "Оборону" - щиты усилились в несколько раз. Теперь разве что в лоб ей стреляй, остальные варианты не сработают.
Эшли приготовила баллисту на руке и ударом кулака по голо-панели открыла двери в коридор с камерами. Её заметили не сразу, но как только это случилось, она попала под шквал огня, но усиленные щиты и перекат в сторону, в укрытие, её спасли. Заполучить бы только пушку!
Она выглянула из-за угла, заприметив татуированного старика с её дробовиком в руках. Кто их выпустил? Заид или рыжий? Второй-то, конечно, дебил, но не он приволок на корабль какого-то шестнадцатого, о котором ничего никому не известно. А может, оба заодно?
Неважно. Есть цель: доставить заключенных до пункта назначения. Разбираться, кто виноват, кто свой, а кто чужой - лишнее. Для начала нужно оружие свое вернуть  - или чужое отобрать.
Из-за угла выпрыгнул один из заключенных с "Мстителем" в руках, но воспользоваться им не успел - четыре клинка вылетели в упор ему в грудь, легко разрывая тюремную одежонку и быстро его нейтрализуя. Эшли вырвала винтовку из ослабевших рук и в запале въехала лежачему тяжелым ботинком по лицу.
Оставалось еще двое; краем глаза Эшли заметила труп недалеко от кабины пилота, и мелькающую за креслом седину Заида. Подумала сначала, что тот трусливо прячется, но быстро сообразила, что дело обстоит совсем наоборот - он и завалил этого, он сражается с ними.
Какой-то умник, чью рожу Эшли запомнила особенно хорошо, потому что в личном деле его значилось "педофилия", бросился на неё с винтовкой наперевес - забыл, что ли, что он вооружен? Моноган пригнулась, поймала летящего мужика на плечо и повалила на землю, придавив шею ногой, а сама пока застрелила того самого деда со своим дробовиком в руках.
- Выползай! - крикнула она Заиду, вернув дробовик на свое законное место. Дед получил ударом ботинка в висок - сильно, если жив останется - повезло, значит. То же самое Эшли проделала и с педофилом, неуверенная, как лучше поступить - замочить взбунтовавшихся и потерять сорок процентов от обещанного, или оставить в живых на свой страх и риск. Монетку подкидывала, короче говоря.
Она проверила другие камеры, заглядывая в узенькие окошки - все пусты. Только этот самый член в цепях на месте. Эш тихонько хмыкнула.
Как только Заид показался, то тут же встретился взглядом с дулом её винтовки.
- Рыжий сделал это, я уверена.  Он вырубил меня в кают-кампании. Ты знал о его планах?
Не ссать, не ссать, не ссать!!!

- Так это ты был, - Эшли с готовностью убрала дробовик, но складывать его не торопилась. Если этот бунт действительно произошел из-за шестнадцатого заключенного, то почему он до сих пор в своей камере, нетронутый и неосвобожденный? Эшли нахмурилась, вырубив ударом ноги корчащегося до сих пор деда под ногами. - Если это ради него, то они бы выпустили бы его сразу, не?
Она еще раз заглянула в окошко, встретившись взглядом с пустыми прорезями в маске. Он дышал - под цепями вздымалась костлявая грудь, и Эшли отчего-то казалось, что он смотрит на неё в ответ. Захотелось захлопнуть створку на окошке, но она переборола себя - нет нужды. А за этим, казалось ей, нужно наблюдать особенно внимательно, пусть это и не её груз. Уже её, раз такое дело.
- Ладно, надо двигаться.
- Этих вырубим. И пойдем, друга нашего поищем.
- Ага, - она уже присела на корточки над бородачом, что корчился, истекая кровью: винтовка Заида очень грамотно изрешетила ему плечо, оставив в живых. Мужик получил прикладом по голове, после чего Моноган торопливо обобрала его на термозаряды и пулемет - пригодится. - Давай, помоги мне живых обратно в камеры забросить. Я замки перенастрою. Дверь закрой.
Вся работа заняла около трех минут. Мертвяков запирать смысла не было - в пустующую по вине рыжего мудозвона камеру коллективными усилиями затащили деда и бородача, после чего Эшли запустила в консоль голо-замка былинный вирус, которым исправно пользовалась уже пару лет. Поврежденный замок взлому не поддавался, и после такого саботажа камера оказывалась запечатанной похлеще консервной банки.

Когда настало время идти дальше, Моноган с мгновение вслушивалась в звуки за дверью, что, впрочем, плодов не принесло - будь там засада, то сидели бы тихо, как мыши, и тут уж слушай, не слушай, а смысла нет.
Кают-кампания была абсолютно пуста. Холодильник стоял настежь открытый, лампочка в потолке отчего-то мигала. Тишина.
- Либо в жилом отсеке, либо в инженерном, - подумала Эшли вслух. Наверняка сидят где-то в темном закутке, отжираются и строят планы на будущее. И почему "Ацтек" оказался козявкой даже без сносных систем безопасности? На корабле не было никакого видонаблюдения или прослушки, ничего, что можно было бы взломать и использовать себе на руку.
А был ли смысл соваться в их укрытие? Двое против десятерых, как никак, и у десятерых была фора. Моноган была удивлена, что они не устроили им с Заидом засады и не рассредоточились по кораблю в лучших традициях бунта. Стало быть, они заняты чем-то намного более важным.
За кают-кампанией последовал жилой отсек: и тут тоже ноль следов прошедшего мимо выводка. Эшли задержалась здесь, открывая одну за другой двери жилых кают и сортира - нетронуто, словно они на готовом к приему гостей пассажирском лайнере.
Она переглянулась с Заидом, предчувствуя большую перестрелку внутри взрывоопасного инженерного отсека. Одна пуля мимо цели - и весь двигатель со всеми этими вашими системами жизнеобеспечения накроется медным тазом.
- Думаешь ломиться вниз просто так? - протянула она, прикидывая план действий.

Тормознув хорошенько, Эшли неопределенно пожала плечами - никогда не была на Новерии, само название мира ни о чем ей не говорило. А вот красный песок - словосочетание уже гораздо более знакомое. Пробовала как-то раз. Вштырило. Слава богу, желания нюхнуть еще разок не возникло - и не возникнет пусть никогда, а то превратится в такую же ослепительную красотку, как и рыжий бородач.
В общем и целом, картина вырисовывалась так себе. К усмирению вооруженных зэков прибавилось проблем в виде плясок с консолью.
- Вообще я в компах не очень, - призналась она, застыв в дверях. - Ты, как я понимаю, тоже...?
И опять этот видок у него - лучше бы она не задавала этот вопрос. Зато стало ясно, что они в примерно одинаковых условиях.
- Так. Твой инструментрон в открытом режиме?.. Хорошо. Будем на связи.
Эшли собралась было уходить, но снова встала, как вкопанная, буравя взглядом дверной косяк.
- Вообще... Тебе не кажется подозрительным, что для перевозки заключенных государственной тюрьмы наняли двоих левых, и никакого техника в придачу? Они обычно следят, чтобы кадры были подходящие - компетентность, туда-сюда. Странно это.
И вправду ведь. Закрытый небольшой корабль, из персонала - только пилот. Может, именно покойный и предназначался на роль инженера на все руки, но со стороны высокоохраняемой государственной тюрьмы такой выбор охраны выглядел откровенно тупым и не к месту. Что-то здесь нечисто.
А законная ли это перевозка-то вообще?
- Ушла, - Эшли поймала выжидательный взгляд одноглазого Массани и поспешила скрыться обратно в коридорах кают-кампании. Корабль выглядел втройне неуютно, если бродить по его немногочисленным коридорам в одиночестве под декорации раздражающе мигающих ламп и мерно попискивающего монитора полета. Но она не задерживалась - вскоре уже была у консоли.
- Тааак...
Этому учили в Альянсе. Разумеется, каждый солдат, когда-либо служивший на корабле, должен был иметь представление о такой вещи, как автопилот. Непредвиденных ситуаций для альянсеров нет.
Вот только она очень смутно помнила, как им пользоваться, давно забыла, как настраиваются разные модели. Сейчас перед ней была только колоссальная по размерам голо-панель, едва заслонявшая собой огромный иллюминатор, сквозь который на похмельную наемницу глядела черная пустота.
И графики, диаграммы, скачущие данные, цифры, цифры, цифры...
Времени мало.
В окне, где мигала надпись "автопилот", Эшли увидела строчки с координатами текущего курса и расшифровкой. Потянулась к голо-панели за опциями: проверить состояние курса, информация о месте прибытия, статистика работы двигателя, текущая скорость... Зачем собирать именно в этом окне все, что касается полета?! Зачем все так сложно?
Нахмурившись, она коснулась слова "автопилот" - раскрылось меню. Изменить текущий курс.
Сверившись со своими документами, она выставила изначальный курс: Местное скопление, Солнечная система, Земля, Сингапурский космопорт. Рассчетное время прибытия - восемьдесят восемь часов. Новый курс принят.
- С автопилотом разобралась, - отрапортовала Моноган в инструментрон. - Теперь начинается самое сложное... Как там у тебя дела?

- Дьявол, ты чего лазы-то не заблокировала! Там сейчас кто-то сдохнет, прям рядом с тобой…
- Что?!
Ну извините, мистер, я не каждый божий день спасаю саботированный корабль!!!
Который, кстати, здоров тряхнуло. Моноган схватилась за кресло пилота, чуть не поцеловав лбом перерезанную глотку оного. На панели управления, кстати, один из омни-блоков замигал красным, что сопроводилось протяжным воем сирены. Это не к добру. Сгруппировавшись, Эшли оттолкнулась от трупа и уставилась на приборные панели - повреждение двигателя.
- Ffffuck!
Запустить ремонтные дроны?
Да. - Эшли ударила кулаком по соответствующей кнопке, когда услышала грохот над головой.
- Товьсь, щас до тебя дойдут. Моноган!
Гребаные догонялки. Она только-только обосновалась в рубке, как они лезут снова. Домозговались до чего-то внятного и пошли на штурм? Интересно было бы послушать, что творится в их головах, что они затеяли - настолько нелогичным было поведение противника.
- Двигайся в кафетерий, встретимся там, - выплюнула она в передатчик. - Когда зачищу рубку.
С потолка упал пласт железа, и в пространстве повисли две длинные ноги в оранжевых тюремных штанах. Эшли не растерялась и прострелила несчастному коленную чашку - одну, потому что сразу после выстрела он кучей рухнул на пол, лишившись статуса идеальной мишени. Сразу за ним на пол выпрыгнул еще один, и, похоже, последний.
Он двигался, как обезьяна - невероятно цепкая и быстрая обезьяна. Эшли не успела моргнуть и глазом, как он напрыгнул на неё, вцепившись в неё руками и ногами, хватая за волосы и клацая зубами, словно психопат-каннибал. Она взревела, собираясь с силами, и выронила дробовик, обхватывая противника и сбрасывая его на пол. Одной рукой вцепилась ему в глотку, прижимая к полу, фырчала и скалилась, вслепую разыскивая свой дробовик - и почти дотянулась до него, как получила ударом приклада "Мстителя" в челюсть.
Это было больно.
Спустя пару мгновений Эшли разлепила глаза, удивляясь тому, как сильно может болеть голова. Во рту собралась густая горячая кровь, так и просилась наружу. Она сплюнула, и поднявшись на руках, подползла к ногам в оранжевых штанах и обхватила за щиколотки, будто обнимая, и повалила противника на пол - опять. Когда взобралась сверху, чтобы вырубить ударом головы, над ухом щелкнул затвор.
- Не двигайся, цыпа.
Исправно выполняя указание, Моноган зыркнула в сторону того, кто держал оружие. Это был тот самый, с прострелянным коленом; он стоял подбоченившись, опираясь только на здоровую ногу. Раненую отвел назад.
- Что вам нужно? - спросила она отчетливо, так, чтобы Заид все слышал.
- Только чтобы ты не мешалась под ногами. Если хочешь жить - сядешь в камеру сама. Не хочешь сидеть в камере... - он больно ткнул ей дулом винтовки в висок.
- Я... Я могу вам помочь, только скажите, что вам нужно. - первое, что пришло в голову, пока рука незаметно лезет в набедренный карман за контактной миной. - Только не надо в камеру.
- Ну что я могу сказать, ты свой выбор сде... - под ноги раненому попала контактная мина, и пусть на автомате он открыл огонь, пули все равно летели не в ту сторону. Вырубив-таки ударом головы "обезьяну", Эшли перекатилась в сторону и поднялась на ноги, опять разыскивая взглядом свой дробовик. Красавчик поблескивал под креслом пилота. После краткого воссоединения последовали два выстрела - она застрелила обоих в грудь, хотя очень хотелось разнести головы в щепки. Но как иначе их опознают тогда? Как заплатят?
Перед тем, как встретиться в точке сбора, Эшли проверила состояние корабля. Ремонтные дроны исправно выполняли свою работу. Необходимо загерметизировать рубку, чтобы сюда уже точно никто не попал. Должно быть что-то вроде аварийного режима, на случай разгерметизации.
- Да нах8й тут столько менюх-то! -  выругалась она во весь голос, панически выискивая взглядом нужную панельку. Может, где-то рядом с автопилотом? Нет. Точно не там. И никакого намека на главное меню, никакого тебе ВИ, нихрена... Да вот оно! Аварийные алгоритмы...
Загерметизировать салон. Сгенерирован кинетический щит. Включение через 3, 2...
Стоп!
Настройки, настройки... Настройки ручного отключения, скачать утилиту. Включение через 3, 2, 1...
Оказавшись в безопасности, Моноган убедилась в том, что рубку теперь охраняет непроницаемый пузырь кинетического щита, который можно отключить теперь только через её омни-тул. Надо бы двигаться...
Её отвлек громкий лязг и стоны, исходившие из камеры справа. Камеры Графа. Сквозь прорезь было видно, как узник бьется в цепях, колотя себя по бедрам и оставляя темные следы от наручей. Сквозь маску и толстые стены доносился страшный вой, как будто наружу из него лезет Чужой или что похуже... У Эш по спине побежали мурашки, и она поспешила к месту встречи.
Заид вел тяжелый бой против троих тяжеловооруженных. У Эш к этому времени совсем спала "Оборона", и настало время подумать о щитах. Она шмыгнула за диван, на котором не так давно они с Массани вели светские беседы, и не церемонясь бросила гранату в сторону той парочки, с которой Заид вел перестрелку. В тот момент, когда он почти вышел из сражения победителем, к нему подкрался сзади лысый черт, вооруженный... Страшно сказать, "Клеймором".
- МАССАНИ! - рявкнула Эшли, рванув вперед. Своим излюбленным "схватить за ноги, повалить на пол" нейтрализовала подкравшуюся сзади падлу, и, уложив его на лопатки, выпустила в глотку баллистические клинки.

- Рыжего не видела?
Она помотала головой, задумавшись, где, собственно, сукин сын прячется, и почему до сих пор не показался. Нехорошо это - мутят они воду, раз так долго отсиживаются.
– И я не видел. Что там в рубке?
- Два трупа. Двигатель ремонтируется - если они до него не добрались. Я дроны запустила, рубку "запузырила", чтобы никто больше туда не залез.
Моноган подковыляла к валяющемуся на полу "Клеймору", попробовала поднять - бесполезно. Килограмм восемь, а то и все десять в нем. А говорят, "Вдова" страшная... Этой штукой челюсть себе можно выбить, стреляя от бедра.
А откуда вообще у них такие пушки?!
- На корабле нет складов с оружием, - внезапно озвучила она такую простую и очевидную мысль. - Не должно быть. В чем они протащили сюда свои стволы, в штанах? Рыжий тоже без сумок прибыл.
Эш налила себе воды из кулера и промочила горло, с трудом проглатывая.
- Либо кто-то укомплектовал корабль арсеналом намеренно без нашего ведома, либо рыжий пробрался сюда заранее и приволок это все.
- Ты-то цела?
- А, ерунда, - Эшли заметила на краях стаканчика красные следы. Провела пальцем по зубам - рот в кровище. Попыталась разглядеть себя в дверцу холодильника, но зеркало из неё было никакое - впрочем, желтеющий синяк под глазом отчетливо виднелся. Дело рук рыжего, когда тот её об этот самый холодильник глазом приложил.
Челюсть отваливалась, конечно, и голова болела так, словно ей в лучших традициях идиотских розыгрышей надели на голову кастрюлю и долго-долго били по ней половником. Холодненького бы приложить.
Она извлекла из холодильника пакет с замороженными пельменями и поспешила приложить к медленно образующейся шишке. Словила изрядную дозу кайфа, когда пельмени сползли к ушибленной челюсти.
Заида уже и след простыл - желтая броня стремительно удалялась в сторону коридора с камерами. Моноган поспешила следом, не желая больше оставаться в одиночестве против психопатов, которые могут вылезти из потолка в любую минуту. Не боялась, просто вдвоем оно как-то веселее было.
- Чего воешь?
- Давно уже, - прокомментировала кулатская подпевала. - Как с цепи сорвался.
Иронично, черт побери.
Между тем он действительно бился все сильнее и сильнее, словно его что-то сжирало изнутри, и правда что. Он задрал голову к свету, и Моноган смогла разглядеть эти красные шары, зловеще поблескивающие в скудном свете лампы. По спине побежал неприятный холодок.
- Мало нам проблем, что ли? - тихо молвила она, по-настоящему испугавшись перспективы выпускать его наружу. - Пусть сидит. Скажешь, что знаешь - может, и выпустим! - последнее выкрикнула в камеру, до конца не осознавая, насколько комично выглядят её угрозы на одном фоне с пельменями у лица.
Он только сильнее завопил, да так, что Эшли отскочила от камеры. Вой, казалось, исходил отовсюду и имел только одну цель - напугать её до усрачки. В нем было нечто до того душераздирающее, что ей захотелось завопить с ним в один голос. Это страшно.
- Что угодно, только не выпускай, - она уставилась на Заида глазами по пять копеек, напуганная одной мыслью о том, что такое может случиться. - Ну его, не знает он ничего.
И снова этот чудовищный звук.
- Лучше вопли эти потерпеть, чем...
Чем что? Заиду лучше знать, на что этот хрен способен. А Эшли не хотела знать вообще.
- Пойдем лучше рыжего поищем. - она развернулась обратно в сторону кают-компании. - Что-то не видно его, не нравится мне это.
А стоит ли его оставлять здесь?  Пока они рыщут по кораблю в поисках предателя, с потолка спустится еще пара молодцев и выпустит этого мутанта на свободу. Моноган, зажав пельмени подмышкой, остановилась у дверей камеры, чтобы поколдовать с замком напоследок. Активировала инструментрон, запуская в консоль все тот же вирус. Загрузка заняла тридцать секунд, и подняв глаза по истечении этого времени, Эшли тут же отскочила назад, упав на спину.
- Вы все умрете.
- ЧТО ЗА?!
Он стоял вплотную к двери. Страшные красные глаза смотрели на неё сквозь прорезь в маске и толстое стекло камеры, почти гипнотизируя - это не были глаза человека. Не бывает у людей в глазах столько зла.
И он как-то вырвался. Смог выбраться из своих цепей, что ему стоит выбраться из камеры?
Она поднялась и в очередной раз испуганно посмотрела на Заида, пытаясь отдышаться и восстановить сердечный ритм.

Оглушенная недавно пережитым страхом, Эшли, словно погруженная в звуконепроницаемый пузырь, не слышала, как подкрались остатки взбунтовавшихся. Щелчок предохранителя застал её также внезапно, как и Заида, а пакет с пельменями сполз на пол.
Она быстро считала. Двое в рубке, трое в кают-кампании, до этого - четверо или пятеро, а может, шестеро в коридоре. Сейчас перед ними был вероломный рыжий и еще пятеро вооруженных. Должно быть, это все.
Рыжего лучше оставить в живых - Моноган надеялась, что Заид это понимал. Иначе очень трудно будет разобраться, что вообще произошло на этом корабле и с кого надо спускать шкуру за подставу.
Дробовик в сложенном состоянии достать было проблематично - она под прицелом. Одной из рук, опущенных по швам, коснулась огрубевшая пятерня напарника, и Эшли, боясь пошевелиться, задумалась над тем, что это могло значить.
Каждое движение должно быть осторожным - иначе никакая "Оборона" не спасет, и мозги Эш украсят стены фрегата. Она даже надеялась втайне, что кто-то из этих больных на голову сволочей может повестись на некогда милую мордашку и оставить её в живых.
Точно! На уровне бедра у Заида на броне болталось нечто вроде патронаша - крепление для гранат. Наверное, её примочки он тоже заметил.
Рванули - одной рукой Эшли схватила дробовик, другой - осколочную. Чеку оторвала большим пальцем и бросила в сторону троих сгруппировавшихся зэков, а сама кувырнулась в сторону заблокированной рубки... Но от взрыва увернуться не получилось как следует: её забрызгало чьими-то ошметками.
Рыжий был занят Заидом, пока на Моноган неслось... Нечто. То ли он нападал, то ли метался в предсмертной агонии - его охватило пламя. Гранаты Эшли такого не умеют... Она совершила еще один перекат, и оказавшись на безопасном расстоянии, выпустила в горящего оглушающий выстрел - полыхнуло так, что всех присутствующих, должно быть, ослепило. И снова на неё полетели кровавые ошметки.
Кто-то схватил её за ногу и потащил по полу коридора, так что она снова выпустила из рук свой дробовик. Чем она заслужила дальнейшее - сиди да гадай. Только-только пришедшая в норму голова вместе с развороченной челюстью и собирающимся фингалом стала целью нескольких тяжелых, как рельсы, ударов, а потом Эшли получила несколько ударов в живот ногами...

В себя она пришла, лежа на диване в кают-кампании, в обнимку с, казалось, все тем же пакетом пельменей, которые уже заметно подтаяли и слиплись, но нужную температуру все же сохраняли. Болело все. Руки, броня, ноги, и, судя по всему, лицо Моноган до сих пор были заляпаны чьей-то запекшейся кровью и ошметками. Очнувшись, она попыталась развернуться от стены и в процессе чуть не упала на пол.
Слава богу, нашла глазами Заида - значит, они благополучно зачистили корабль. Да даже и если не зачистили, выпутываться из проблем на пару с кем-то всегда легче, чем в одиночку - мысль о том, что на его месте мог бы сидеть ухмыляющийся рыжий, неистово напугала.
- Все? - только и спросила она, пытаясь сесть. - Рыжий жив?

- Ау, - пельмени врезались в лоб, который просто раскалывался от боли. - Тихо, мне нехорошо.
Эшли все-таки села, когда Заид отпустил хватку, и, жалобно что-то промычав себе под нос, живописно сплюнула на пол, готовая блевануть от привкуса чужих кишков на губах. В душ надо, вот что.
Хорошо, что все они сдохли.
Пельмени начинали пахнуть, посему Эшли отправила их в сторону холодильника - в полет. В то же время раздался милый уху звук выворачивающегося желудка, и в развороченный нос ударила характерная вонь. Как будто этот Уизли на завтрак, обед и ужин гнилым поросенком питался. Это поэтому у него такие зубы противные?
Пока Массани пытался привести рыжего в чувства, звучно хлопая тому по спине, Эшли пыталась сфокусировать взгляд на них двоих, но все равно картинка расплывалась.
- Эй, - прохрипела она. - Я помогу тебе с твоим кашлем, если расскажешь, что за херню ты тут наворотил.
Ответом был сиплый раскатистый смех, похожий на лай. Красный песок выжрал этому парню все мозги. Физрастворчику внутривенно, да клизму с медицинским спиртом - заговорит, как миленький. Ну а Моноган, наплевав на клятву Гиппократа, встала, шатаясь, на ноги, и заявила:
- Я в душ, а то тоже проблююсь сейчас. Уложи его пока на диван, чтобы полу-сидел. И аптечку найди.
И направилась прочь из кают-кампании к жилым отсекам, где должна была в это время мирно спать на одной из коек. Миновала двери каюты, даже не взглянув внутрь, и закрылась в душе.
На месте её лица теперь красовалось багровое месиво, расплывшееся с одной стороны - это пельмени немного смыли ошметки с лица. Броня тоже из белой превратилась в грязно-красную. Приблизившись к зеркалу, Эшли зачарованно, аккуратно ощупала свое лицо, приходя в ужас от того, во что оно превратилось. Спасибо "Фонду Сирта" за панацелин.
Вышла она через пятнадцать минут, уже чистая, но с фиолетовым фингалом под левым, опухшим до состояния "китайский разведчик" глазом, чуть более чем полностью покрытая кусочками меди-геля, расползавшимися по ней, как жирные янтарно-желтые черви. Нагрудник тащила подмышкой вместе с губкой и жидким мылом - почистить надо бы потом, а сама осталась в поножах и майке, наскоро выстиранной и высушенной под автоматом для сушки рук. Чудовищных усилий стоило подавить желание натянуть на голову пакет или балаклаву. Сейчас она больше похожа на недожаренную котлету, чем на женщину.
Да и все равно.
О своем прибытии возвестила грохотом - нагрудник и прочие пожитки отправились на стол.
- Как он? - Моноган кивнула на рыжего, открывая холодильник в поисках содовой. Пару секунд покайфовала, прикладывая холодную банку ко всем больным и распухшим частям головы, а потом все-таки откупорила.
А он никак, собственно говоря. Розовая пена изо рта - симптом отека легких, - прошла, и теперь рыжий валялся в бреду, кажется, даже не понимая, что он связан. Эшли подтащила к дивану табурет и пристроилась рядом с рыжим, неласково пошлепав его по щщам.
- Пора вставать, мудак.
Тот ответил злобным мычанием, связно говорить еще не мог. Тряхнув мокрыми волосами, Эшли подтащила подготовленную аптечку себе на колени, и, не выпуская содовой из рук, принялась рыться внутри в поисках нужной ампулы. Скудновато внутри - бинты, пластыри, пропитанные панацелином повязки, панацелин в геле, панацелин в шприцах, активированный уголь, таблетки от головы, да пузырь медицинского спирта, от вида которого у Эшли глаза загорелись. Один загорелся - другой едва поблескивал через опухшие веки.
Она расчехлила шприц с медигелем, и все той же левой рукой вогнала его рыжему в сонную артерию, вызвав кашляющий вопль. Сама прихлебывала свою газировку, откровенно наслаждаясь криками. Хорошо, что тебе больно. Видит бог, я вырву твою жиденькую бородку голыми руками, когда мы закончим. Ты мне контракт испортил. Ты меня чуть не убил, сука.
Панацелин не сделает всего необходимого, конечно - ему нужна если не операция, то длительное медикаментозное лечение, но от неё он этого не получит. Ей нужно всего-то, чтобы он мог ворочать языком, на его проблемы со здоровьем класть она хотела здоровенный прибор.
- Нормально? - безучастно спросила Моноган у "пациента". Тот продышался, буравя широко открытыми глазами потолок - видимо, пришел в более-менее сознательное состояние. - Теперь подумай хорошенько и скажи, что за херню ты тут устроил. Откуда взял для них оружие? Как протащил его на корабль? Чего хотел добиться?
Рыжий повернулся в её сторону, встретившись с ней глазами. И с бесовской улыбкой показал ей язык.
Моноган схватила его за короткие волосы на темечке и с силой потянула вниз, заставляя его выгнуть шею под страшным углом. Сама чуть не плевалась от гнева и отвращения - стиснула челюсть, пыхтела. Улыбка с губ рыжего не сошла все-таки.
- Сука, - она отпустила хватку, спрятала лицо в ладонях, пытаясь что-то сообразить, потом посмотрела на Заида, надолго уставившись ему в глаза. Вообще надо было и у него поинтересоваться, не ранен ли он - лучше бы помогла ему, а не этому рыжему куску дерьма. Но любопытство все равно не давало ей покоя.
Вместо дальнейших допросов Эшли сняла с запястья рыжего прозрачный браслет-инструментрон и привела девайс в рабочее состояние. Скоро панацелин подействует как следует, и он разговорится. Его просто доканает лежать связанным - помнится, в самом начале он был довольно разговорчив.
- У меня есть идея, - неожиданно заявила Эш Заиду. - Как насчет бросить его в пустую камеру?
Затем отвернулась обратно на рыжего и подалась вперед, приближаясь к его хавальнику на безопасное расстояние - почему-то казалось, что укусить за нос своими зубами-заточками он может только так.
- Лететь еще трое суток. Поваляешься без еды и воды, да в четырех стенах, глядишь - язык развяжется.

Эшли смотрела и запоминала. От манипуляций Заида рыжий вдруг обзавелся эмоциями, глаза пучил так, как будто увидел что-то неземное - ну или ему ножку стула в зад вогнали, тут уж как посмотреть, конечно. Шлепнулся на пол кусок панацелина - это у Эшли затянулась царапина на плече, которое черт знает как под броней умудрилось поцарапаться.
Она оскалилась, с огромным удовольствием наблюдая, как багровеет лицо рыжего. Да, так тебе и надо, тварь. Раз, два - это за предательство, за то, что не на ту сторону встал, за то, что каких-то свиней решил спасти вместо того, чтобы сделать нужное дело. Отхаркивайся, кашляй кровью, заговори уже наконец.
И он заговорил.
Моноган напряглась, усевшись ровнее на своем табурете. Теперь уже не с таким восторгом наблюдала за происходящим, а взгляд сполз на Заида, на его сосредоточенное лицо. Аптечка чуть не упала с колен, Эшли сосредоточенно вспоминала, где оставила свой дробовик. Кажется, после перенесенного она стала очень рассеянной... Может, в душе оставила? Да нет, вот он, на столе лежит, за спиной. Дотянуться надо незаметно.
Хотя...
Заид ей не раз помог, не раз выручил. Но что, если он того и добивался? Может, в доверие втирается, чтобы в последний момент, когда они уже почти долетят до Сингапура, перерезать ей, восторженно и облегченно смотрящей на вид родной планеты в иллюминаторе, глотку?
Ладно, тогда я буду играть по тем же правилам.
- Ага. А еще я – советник на Цитадели от Альянса, и мой дед – саларианец.
Эшли громко прыснула.
Шлеп - еще кусок отвалился, с правой щеки.
- Там выпить есть чего?
ВЫПИТЬ! Вот, что надо сейчас! Выпить... После такой-то заварушки. Самое то.
- Медицинский спирт, сейчас разведу.
Набухаюсь, как свинья, когда до Земли долетим.
- Ты пока лежи со своими выбитыми зубами, подумай над своим поведением. - Эшли наклонилась к рыжему, придавив его голову к спинке дивана, и горячо зашептала на ухо: - Потому что я от тебя просто так не отстану, пока ты не расколешься. Будешь умолять, чтобы я тебя пристрелила, жалкий ты торчок.
Эшли не смотрела на выражение его лица. Её откровенно задолбало выуживать правду из этого наркомана, который веселился, глядя на них двоих. Или только на неё - если они с Заидом и правда в сговоре. Надо собраться, надо быть хитрее. Нельзя дать седому и наркоману обвести себя вокруг пальца.
Словно отгораживаясь от каких бы то ни было непоняток, которые существовали между рыжим куском дерьма и Массани, Эшли вместе с аптечкой поднялась с табуретки и двинулась к раковине, допивая свою содовую. Шлеп - с рассеченной брови упал кусок панацелина, тут же раздавленный тяжелым ботинком её брони. Она откинула за спину длинные черные волосы, и принялась набирать необходимое количество холодной воды в графин. Чувствовала на себе чей-то взгляд, под которым хотелось свернуться до микроскопических размеров и свалить отсюда.
Через две минуты импровизированная водка была готова, и Эшли налила Заиду в стакан от силы сто грамм, решив, что такие мужики, как он, барматуху пить не станут. Помнится, побухивала она себе в "Темной звезде" с каким-то там адмиралом - Рикой, чтоли, - так тот сурово глушил водку с рыбкой. Себе развела со льдом и еще одной содовой - пьянеть будет медленнее, может, выудит из него правду. Что вряд ли. Если он до этого момента не выказывал причин для подозрительности, то и пьяным этого делать не станет.
- Готово, - со стуком стаканы приземлились на стол, призывая Заида приступить к пьянке. - За мягкую посадку, чтоб его.

- Не, не отсекли, - Эшли напрягла шею, проглатывая поганый спирт. И содовую попортила, и спирт. Гадость, но что поделать. - Я с автопилотом еле-еле разобралась.
Она шлепнула резинкой чужого инструментрона на левом запястье, а на правой руке зажегся собственный инструментрон. Полезла проверить состояние барьера вокруг рубки - шестьдесят процентов, медленно восстанавливается.
- Захочешь полезть-поковыряться - скажи, я щит отрублю. - И зачем?.. Зачем его пускать в сердце корабля?.. Нет, не сердце: сердце - это двигатель. Рубка будет головой.
Глотнув еще своей барматухи, Эшли со стаканом в руке поплелась обратно к раковине - обновила стакан Заиду, и водрузила все вместе на табурет, на котором сама недавно сидела. Пусть столиком побудет. Лед, графин и два стакана еле-еле на нем умещались. Сам себе пусть наливает, рабы остались только у батаров.
Наклонившись к табуретке, Моноган прикончила содержимое своего стакана и зажмурилась, повернув голову в сторону. Прокашлялась со страдальческим видом. Из подбитого глаза потекло.
- Ну и гадость, - вынесла она вердикт, пытаясь продышаться. - Закусить нет, да? Ты все сожрал?..
Пельмени есть эти поганые, точно. Но взгляд Эшли попал на живописный след из блевотины, протянувшийся через всю кают-кампанию, и есть сразу же перехотелось. Как-то чересчур задумчиво девушка созерцала эту грязь, на автомате зажав себе нос почему-то страшно холодными пальцами, и чудом через звуконепроницаемый пузырь вокруг неё до ушей долетел вопрос напарника.
- Недавно в деле?
- Ну да, - бесхитростно ответила она, наливая себе по новой. Где-то в кармане должны сигареты заваляться - курить хотелось жутко. Моноган откупорила новую банку содовой и развела себе еще один "коктейль", разом осушив полстакана. Откинулась на спинку, которая подозрительно хрустнула, и повернулась к Заиду. - Прямиком из Альянса. Нормально все было, но после Торфана пошло бы оно все нах8й.
Давай, всю биографию свою ему еще расскажи. Но с собой ничего поделать не могла - у кого чего болит, тот о том и говорит. Особенно под градусом. Заид рисковал стать жертвой бесконечных рассказов на тему "Суки, сволочи, подонки - это ж надо хороших солдат из-за такой херни на смерть отправлять!".
- А ты ветеран, я смотрю? - заключила Эшли, которая давно уже решила, что Массани далеко уже за сорок. Дико хотелось схватить за горло и напрямую спросить, правду рыжий говорил или нет - да вот если подозрения ложные, будет неудобно. Пусть лучше под стаканчик историй потравит - а Моноган решит, врет он или нет.

Немногословный попался мужик, этот Массани. Эшли даже приуныла, решив, что даже если и перепьет его, то красочных рассказов не жди. Это редкость - этих суровых мужиков хлебом не корми, дай рассказать про "а вот в пятьдесят пятом натянул я нагловатого ханара на ботинок" или что-то в этом духе. Эшли уныло отдирала от левой ключицы кусок панацелина, мрачно хохотнув, когда рыжий выматерился Заиду вслед. Смех прошел, она прищурилась. Куда пошел? С каждым глотком разведенного спирта подозрительности в ней все прибавлялось, и пусть кости все еще трещали после длительных мордобоев, перетекающих один в другой, кулаки чесались на подраться.
Нда. Это после пива она размокает, как тряпка, и топится в слезах, после спирта эффект получается совсем другой. Надо запомнить.
Словно услышав её мысли, Массани вернулся, и под взором вальяжно развалившейся на диване Эшли, которая уже чиркнула зажигалкой, прикуривая, погнал рыжего в камеру. А она, пуская дым в потолок и разглядывая его же, все думала над словами диверсанта. И никак не проверишь. Кроме как...
Как раз тогда, когда нужно было чем-то себя занять, Эшли полезла в инструментрон рыжего, надеясь выцепить там что-нибудь. Глушилку найти и обезвредить все-таки надо бы - имея доступ к почтовому ящику, Эш сможет узнать больше. А сейчас в её распоряжении оставались только файлы, заброшенные на сам омни-тул.
В данных у рыжего творился дикий срач. На инструментроне у него стояла утилита, позволяющая самостоятельно рассортировать имеющиеся данные - на многих современных файлы давно уже сортируются сами, потому что на это никогда ни у кого времени нет. Все цифровые пожитки его валялись в одной директории, и в этой бездне помимо порнухи и музыки имелось огромное количество файлов, названных казалось бы случайными наборами символов, да и разрешение стояло неизвестное. Очевидно, он специально захламил свой омни-тул. Все просчитал.
Потеряв надежду найти в файлах хоть что-то, стоящее внимания, Моноган внезапно вспомнила, что на корабле есть еще живые. Кого-то из заключенных она вырубила и бросила в камеры - в самом начале, которое казалось таким далеким уже. Быть может, кто-то з них расколется.
Вернулся Заид, и Моноган на автомате хлопнула в ладоши, зажав сигарету в зубах. При виде еды настроение подскочило на несколько десятков пунктов. Она вспорхнула (если можно так сказать - вышло кривовато) с дивана, вышвыривая бычок в слив раковины, и плюхнулась обратно на диван, чуть ли не ныряя в ящик с едой.
- Живем! - облизнулась она, выбирая себе контейнер вслепую.
- Частные тюрьмы. Однако, жратьба приличная.
- Есть, с чем сравнить? - Моноган подняла бровь, испытующе и с пьяной улыбкой глядя на Заида, и подметила татуировку у него на шее. Нельзя, конечно, сказать, что удивилась - вон, рука исписана целиком, только чем-то непонятным - Эш не могла разглядеть. Сама гордо носила старомодную татуху, без геометрических линий и прочей абстрактной фигни, просто рисунок. А у Заида на руке красовался целый шифр.
Но, как бы там ни было, клеймо на шее все говорило за него просто и понятно.
- Светила, - многозначно протянула она, словно сама с собой разговаривая. Забросила в рот полоску мяса, от души углубилась в процесс пережевывания - кто-то ругает, а ей эти синтетические полуфабрикаты в самый раз. - Там же одни батары. Служил с батарианцами?
Это прозвучало и холодно, и подозрительно, и так, словно она права качает. Но Эшли не шевелилась - только челюсть скакала туда-сюда, пережевывая полу-мясо полу-резину.
- Их же вроде как раз четырехглазый и собрал, - добавила она под конец, переключив взгляд на свой контейнер так, будто её вообще этот разговор не слишком занимал. А сама только и ждала, чтобы Заид разговорился.

Еда выпала из рук, сердце прыгнуло, когда её схватили и потащили куда-то совсем неожиданно. Спьяну она вообще не поняла, что происходит, и более-менее представление о ситуации получила, только когда раскрашенное шрамами лицо Массани оказалось перед самым носом. Ноздри раздуваются, во взгляде невыносимая смесь презрения и насмешки. Руки-то у Эшли были свободны, только она об этом и забыла вовсе - от шока, - потому и болтались по швам, как ленточки.
У него даже голос изменился. Моноган опять умудрилась нащупать чье-то больное место - вон, как заговорил, чуть не плюется. Когда наваждение прошло, пальцы легли на сведенные до судороги кулаки, мертвой хваткой держащие майку, и заскользили до запястий - Эшли пыталась отцепить его от себя, даже как-то протрезвев. Глупой улыбки как не бывало - она соображала. И осознание самой главной мысли пришло очень поздно, чуть не обойдя её стороной и вовсе.
Перед ней сидит человек, который основал Синие Светила?
Или он в пьяном бреду? Или не основал, а просто в самом начале занимался какой-то там работой, и теперь ностальгирует, как и положено тем, кто отошел от дел?
Моноган боялась пошевелиться, не зная, куда бы исчезнуть отсюда. Под взглядом Массани она превращалась в пустоголовое украшение, и от этого сдохнуть хотелось. Мирные посиделки кончились также неловко, как и начались. Продолжать надираться без него, что ли? Когда ей мешало отсутствие компании вообще?
- Сильно тебя этот "сукин сын" потрепал, - медленно и без тени вызова произнесла она, пытаясь вернуть себе контроль над ситуацией, реабилитироваться, что ли. В своих глазах или в его? И стыдно стало - мужик спину ей прикрывал, в конце концов, а она подозревает и дразнится. - Раз ты так взрываешься в ответ на...
Ну правда. Сидел, молчал, одно слово - и режим берсерка работает вовсю. Эшли лишь смутно представляла себе, что это за чувство. У неё не было такого ублюдка, на которого можно показать пальцем и с полной уверенностью сказать "Да! Вот этот пидрила во всем виноват, на кол его!". Зато была целая раса, за ненависть к которой Эшли не чувствовала ни единого укола совести. Но одно дело - ненавидеть безликую толпу тех, кто может и виноват, а может и нет, толпу, которая никогда не ответит доводом на довод, и совсем другое - трястись от ненависти к одному-единственному телу.
Да и не должна она понимать такое, наверное. Двадцать три года, совсем еще девочка.
- Что значит ТЫ брал только людей? - совсем уже другим тоном спросила Моноган. Робким, тихим голосом, как забитая какая-то служанка, которая боится получить оплеуху за неосторожное слово. Может, если бы Массани не ограничился одним только хватанием за грудки и психанул бы с рукоприкладством, она бы ответила кулаками - да только они уже перестали чесаться.

Мда. Этот неведомый заслужил столько ласковых в свой адрес - таких боевых отметин Эшли не видела еще ни у кого. Сложив ноги по-турецки и оцепенев от пьянства и неловкости, она разглядывала ту половину Заида, которой он к ней повернулся. Не лучшую половину. У всех, кто держит в руках оружие, есть шрамы - у неё, у Тони были, у капитана Рейнора, у всех остальных. Моноган всегда думала, что хуже капитановых шрамов ничего не увидит - у того рот был перекошен так, что никакая операция не поможет. Но Массани его рекорд явно побил. Его борозды выглядели как швы - словно шмат лица оторвали, а потом пришили заново. Эшли-то видела, глазами какого-никакого, а медика. Даже, кажется, у лба и висков, там, где шрамы ползут уже на скальп - кажется, волосы там уже не росли.
Что надо было сделать с человеком, чтобы его так покорежило?..
- Да зачем тебе это.
А, ну да. Мы же просто пьем, а не пытаемся подружиться, - последнее слово вдруг резко законтрастировало с кислым лицом Массани, и Эшли стало смешно от того, что оно вообще пришло ей в голову сейчас. А потом грустно - и не поймешь, отчего.
И холодно. Она откинулась назад, вжимаясь спиной в жесткий угол между спинкой дивана и подлокотниками, и стакан свой недопитый захватила "по дороге".
Все переоценено. Ну, психанул мужик, что теперь, спирт на полпути бросать?
- Кто такой Доусон? - рассеянно переспросила Моноган, отрывая от себя очередной шматок панацелина и потирая ушибленный глаз. Зашипела, ибо решение было опрометчивое. Он опять заслезился. - Рыжий, что ли?
Стоп. Тридцать четыре? Моноган снова распахнула глаза - даже ушибленному вдруг стало все равно, что он ушибленный, - и опять принялась прожигать Заида взглядом. Она была уверена, что ему не меньше как минимум сорока пяти - да Тони было тридцать два на Торфане, а выглядел он... Эх. Хорошо он выглядел. Прекрасно просто.
Укусив себя за щеку изнутри, она хлопнула еще глоточек, раздумывая, как ему удалось её мысли прочитать. Что, раз они подумали об одном и том же - это правда?
Еще раз покосилась на Заида, уверенная, что он это видит, пусть и смотрит в другую сторону.
А как вообще хоть один дебил в Галактике мог поверить, что "Светила" сколотил именно батар? Все, что они могут - это колонии жечь и рабов собирать... А еще тренировать варренов и создавать орудия смерти. Базы строить, в которых один вход и ни одного выхода. Людей убивать - именно людей. А организацию целую сколотить?.. Тут мозги нужны какие-никакие.
- В первое верю, - твердо сказала она, решив снять с Массани все подозрения вот прямо сейчас. - Во второе - почему б нет? А что тебе тридцать четыре, иди вон этому... Доусону рассказывай, - кислая, робкая мина сменилась чем-то нахальным и веселым. - Тридцать четыре... Да нет, гонишь, - таков был финальный вердикт перед тем, как она хлопнула остатки коктейля и снова приняла сидячее положение, принявшись собирать разбросанные контейнеры обратно в ящик. И так вся кают-кампания в блевотине и в трупах, а тут еще и еду швыряют куда ни попадя.