Девочка сделала несколько вдохов, перед тем как ее сердце вновь забилось ровно. Она и сама удивилась тому, насколько сильно испуганной была в данный момент. А ведь это событие прокручивалось у нее в голове не раз и не два. Придуманы десятки вариантов отхода, сотни отговорок и тысячи слов возможной лжи, готовой сорваться с губ. Но ничто из этого не могло усмирить ее дико бьющееся в груди сердце.
Она стояла в коридоре, она ждала. Смиренно и покорно, как ее всегда учили. Как он ее всегда учил. Генри вышел из своего кабинета точно по расписанию, все такой же идеально причесанный, в идеальном костюме, с идеальной осанкой. Интересно, а сколько раз самого Генри били по спине, чтобы он держал спину прямо – больше чем ее? Этот вопрос иногда всплывал в сознании самой Миранды – был ли ее отец, когда-нибудь, ну хоть когда-нибудь, простым человеком, а не правильным и манерным бизнесменом. Его холодные голубые глаза наткнулись на нее, прислонившуюся к стене. По инерции ей хотелось ответить на этот взгляд вызовом, показать ему, что Генри не имеет над ней той же власти, какую имеет над огромным списком своих работников, что трепетали от простого кивка его головы. Но нельзя было, Генри очень остро реагирует на любой вызов брошенный ему, тем более, если этот вызов от строптивой девчонки, которую он никак не мог в состоянии приручить.
- Я ухожу на встречу, - Миранда не поднимала головы, она прекрасно знала, что обращаются не к ней, а к секретарю. Он никогда не обращался к ней на прямую. – Вернусь в шесть. Проследите чтобы Ориану покормили вовремя, а не как в прошлый раз.
Ориана. Это имя больно ударило по ее сознанию. Ее младшая сестренка. Сестренка. Миранда и сама не осознала, как вздрогнула, что привлекло внимание ее отца. Интересно, о чем он думает в данный момент? Может о том, что появление нового ребенка в этой семье ущемляет ее саму? О нет, как только в этом доме появилась Ори, поводок, который отец сжимал в руке, ослаб и Миранда впервые за все шестнадцать лет своей жизни почувствовала, что может вздохнуть свободно. Она хотела… очень хотела ненавидеть ее. Ненавидеть за то, что именно она теперь будет отцовской попыткой к идеальному наследнику, что именно она теперь будет центром вселенной в этом доме и именно на нее будут направлены все взгляды.
Но нет.
Она лишь только жалела ее и сердце неприятно сжимала тупая ноющая боль.  Ориане еще предстоит пройти то, через что сама Миранда прошла много лет назад. Безразличный взгляд, холодный как лед, грубая речь, строгая и лишенная любой нотки тепла или беспокойства. Она еще узнает, какого это, когда все тело ломит от нескончаемых тренировок, а голова раскалывается от того объема информации, которые ей нужно запомнить за один вечер. Ей еще предстоит узнать, как это больно, когда кто-то шлепает тебя по спине, за то что ты попыталась сгорбиться, как заламывают руки и как часто дают по губам, если она опять начинает шепелявить. Маленький ребенок в колыбели еще не знает какого это, смотреть из большого окна своей детской на раскинувшийся шикарный сад, в котором не было ни души, слышать лишь только отголоски собственного одиночества. Пытаться выдумать себе невидимых друзей, которые бы скрасили ей очередной вечер.
Дверь за Генри закрывается и дом словно засыпает. Прислуга отправляется по своим делам, им еще предстоит многое сделать до возвращения их работодателя. А он ведь так ненавидит, когда что-то идет не по плану.
На плечо Миранды ложится ладонь, но она не вздрагивает, лишь только поворачивает голову. Никет смотрит на нее с состраданием и долей страха, в его глазах читается одновременно и ужас и непомерная жалость к ней. возможно и другие испытывают к ней нечто такое, но просто бояться это показать. Никет кивает на приоткрытую комнату и тут же скрывается за дверью, сама же девушка ждет еще с минуту и входит следом, убедившись, что никто за ними не наблюдает. В этом доме чертовски сложно остаться одной и одновременно с этим перестать чувствовать себя одинокой, слишком много чужих и безразличных глаз повсюду.
- Если мы хотим… прогуляться, - глаза мужчины на миг сузились, - то нужно поспешить. Твой отец вернется через несколько часов.
- Ты правда поможешь? – Миранда вновь ощущает это странное чувство, когда ее сердце начинает биться быстрее не от физических перегрузок. Это так странно и так волнующе. Никет смотрит на нее забито и лишь только кивает.
- Охранники в будке с камерами сейчас отошли, я сказал, что их ждет начальник безопасности в кабинете.  У нас около двадцати минут пока они не вернутся. Быстро иди в свою комнату, бери самое необходимое и спускайся в гараж. Я буду тебя там ждать. Все поняла?
Миранда кивнула точно так же, как и он минуту назад и спокойно вышла из комнаты, с равнодушным выражением лица направляясь в свою маленькую вселенную, хотя внутри нее и бушевал пожар. Ее свобода казалась так близко и так далеко одновременно.
Закрыв за собой дверь она кинулась к шкафу. Одежда казалась незначительной, она ей не нужна, она всегда ее ненавидела, потому что он определял ее гардероб. В этой комнате никогда не было того, что действительно ей принадлежало, никаких вещей, которые были бы ей дороги. Лишь отвратительно ненужные ей вещи, с которыми она расстанется без сожаления. Хотя возможно стоит взять отцовский подарок на шестнадцатилетние – дорогое и слишком вычурное колье, со слишком большим количеством драгоценных камней. Дорогих камней. Она бегала по комнате не так уж и долго и обнаружила, что все ее вещи вмещаются в маленький рюкзак. Хмыкнув, она схватила его и теперь уже не скрываясь понеслась по длинному и удивительно чистому коридору, спеша к двери.
И тут раздался плач.
Миранда замерла, словно кто-то приколотил ее к этому месту. Ориана. Из детской вышла ее нянька, и что-то причитая по поводу того, что ребенок постоянно плачет, удалилась на кухню. Как будто специально. Девочка протиснулась в комнату, выкрашенную в нежные тона, посреди которой стояла колыбель. Ее сестра была такой же как она – голубоглазой, с начинавшими пробиваться темными волосами, которые наверняка будут очень густыми, иначе и быть не должно. Ребенок плакал и колотил своими ручками в воздухе по непонятной причине. Миранда просунула руку между прутьями и ладонь сестры обхватила один из ее тонких пальцев. Девочка перестала плакать и взглянула на Миранду. Ориана распахнула глаза и радостно засмеялась, как только может ребенок, заставляя сердце сестры опять истерически забиться в грудной клетке.
Не понимая, что она делает, Миранда взяла ребенка из колыбели и прижала к себе, Ориана не издала ни звука и продолжала молча и с интересом наблюдать за ее действиями. Обернув сестру простынью, Миранда прижала ее к груди и бросилась бегом из комнаты. Коридор этого дома еще никогда не казался таким нескончаемым и самым ужасным было то, что он мог оказаться и не пустым. Но никого не было. Миранда начала тяжело дышать, она быстро спускалась по пожарной лестнице, ведущей к парковке, перепрыгивая через несколько ступеней и боясь запутаться в ногах. Никет действительно ждал ее в уже заведенной машине и был напуган не меньше ее самой. Как только Миранда плюхнулась на заднее сидение, он обернулся к ней.
- Мири, что… - мужчина зацепился глазом за сверток у нее в руках. – Что ты наделала?
- Дави на газ, сейчас! – От резкого крика Ориана опять заплакала. Никета словно ударили током, он подпрыгнул на месте и нажал педаль газа. Белая машина вылетела из гаража и понеслась как можно дальше от ненавистного дома. Ребенок вновь ухватился за ее палец и замолк, продолжая внимательно изучать лицо сестры. – Все хорошо, Ори. Я позабочусь о тебе…