Алакнур Кил'Раэль - жрица Ллот дома Кил'Раэль, N-ого дома Мензоберранзана
... Хоть в подземном городе тёмных эльфов Мензоберранзане всегда пребывает кромешная тьма, время, когда все спят - самое опасное. Ведь этот город - сосредоточие убийц, называющих себя членами благородных домов. Те, кто, бодрствуя, улыбаются друг-другу, ведя светскую беседу о том, сколько у кого рабов, обсуждающие великолепие дворцов и наряды, в которых они там красуются. Те убийцы, которые под покровом тьмы, стремясь добиться высокого положения и почёта, нападают и вырезают соти себе подобных.
На руках Алакнур, молодой, хорошенькой по меркам эльфов жрицы Ллот, была кровь убитого солдата. Этот бедняга был отдан в жертву Паучьей Богине, чтобы та даровала дроу свою поддержку, и защитила от немилости Главного Великого Дома. Лаэлин, главная жрица дома Кил'Раэль, мать Алакнур, была в тот день в отличном настроении - именно сегодня их дом поднимется на ступень выше, сегодня они заберут жизни врага в честь великой Ллот. И пленные, захваченные воинами Кил'Раэль, дополнят самый могущественный и великий в будущем дом. Впрочем, это не мешало темной эльфийке быть столь же гадкой, как обычно.
Лаэлин спала и видела, как её воины свергают дом Бэнр, сильнейший ныне. Как её войско пополнится вдвое, как она будет восседать на троне из костей врагов. Её глаза полыхали особенным огнем, когда она мечтала об этом, и Алакнур это видела.
Как много раз на говорила матери, что её планы слишком честолюбивы. И как же часто мать гнала её взашей за подобные препинания...
Алакнур опасалась худшего. Опасалась, что съезжающая с катушек Лаэлин заставит их напасть на дом, который стоит выше их по положению. Эта битва может стать последней для всего дома, но мать не желает слушать молодую жрицу. Что им может прийти конец.
Что им грозит в случае неудачи? Хах, смерть - лучшее из всех зол. Пусть их убьют в таком случае, и побыстрее, весь весь их дом исчезнет. Не только с лица подземелья, но и из душ, из умов, из истории. Их забудут, а если и будут помнить, то с большим позором, как тех, кто недостоин был под защитой Великой Богини.
-... Но что если их будет больше?.. -
- Конечно, их будет больше! Но вы мои воины! Мои жрицы и рабы! Мы заберем всё, что у них есть. То что принадлежит им будет нашим. Мы победим. -
В которой раз Алакнур стоит здесь, в главном зале, под троном матери и выслушивает всё это?.. Сколько раз ей хотелось приложить ладонь к лицу, но боязнь быть наказанной матерью преобладала?.. Несколько воинов подаль уныло свесили головы, понимая, что им вряд ли удастся одержать верх над домом Дель'Тей, ведь это чистое самоубийство!.. Единоутробный брат Алакнур Ниманоар уже давно перестал спорить с матерью. Это была сила духа, граничащая с мудростью, или лицемерие, простое в своём понятии?
- Лаэлин, позволь нам напасть этой ночью - мы справимся!. - воин вынул из ножн меч, чтобы показать, насколько он готов к осуществлении мечты матери. И то, как фривольно он позволил себе отнестись к матери, на деле снова сошло ему с рук. Как и много раз до этого. Пф...
Лаэлин противно оскалилась, взглянув на Алакнур со всей своей неприязнью.
- Стыдись себя, жрица! Мужчина, - она поморщилась, - И тот храбрее и амбициознее тебя! Ллот недовольна тобой, и ты обрекаешь нас на неудачу! -
Вот это поворот! Нет - нет, упаси Великая Богиня, если сегодня будет принесен в жертву не только тот несчастный, но и молодая жрица. Алакнур скорчилась, как от удара змеиной плетью. Ещё чего, какой - то презренный, пусть даже и кровь от её крови, не может быть могущественнее её. Её, жрицы Ллот!
И как бы не боялась Алакнур и не пыталась отвратить предстоящие, она понимала, что предстоящее, увы, неизбежно.
- Нет, Лаэлин, послушай! - дроу подошла к матери ближе. - Я почитаю мою Богиню, и почитаю мою Мать. Ваша воля - закон! Сегодня ночью Дель'Тей сгорит! -
Под победные крики воинов, жриц и волшебников, Алакнур стояла с гордо поднятой головой, желая выглядеть как можно более величественно. Этой ночью она либо умрёт, либо лично отправит главу дома Дель'Тей в ледяную Канию.