Тяжело вдруг отказать, когда очередной работодатель - не кто-то там, а вполне себе ощутимый и осязаемый человек (или не совсем человек) с Омеги. Да простят Духи, но имени этого саларианца, который однажды попросил их с Аери прийти к себе в совершенно неприемлемом виде, Никс не помнила, а тот и не спрашивал. Да и откликался вполне даже не на имя, словно после первого задания они и побратались. Странный в общем тип был. Но щедрый, этого не отнять. Щедрый, и с какой-то особой ноткой таинственности. Может то, что у него был свой бордель с уклоном в садо-мазо, делало его таким, кто знает. Понадобилась ему помощь в устранении неугодных и перевозке важного (он подчеркнул это) груза, важность которого турианка решила не проверять, благо покоился груз не в отдельном транспорте, а в кейсе. Замок был пустяковый, но чтобы не обидеть "друга", Никс решила, что любопытство в этот раз стоит подержать на привязи. Не в пример этому, с куцей наёмничьей группировкой пришлось куда дольше улаживать дела, хотя обходных путей у турианки было аж целых три. Просто со всей этой официальной деятельностью Никс начала понимать, что ленится. Жутко ленится. Она могла бы попросить Арию лично раздавить этих придурков, которые, кажется, ничем кроме мародёрства и не занимались. Могла бы взять кого угодно (кроме Иветт, конечно) из экипажа и просто взять верх числом и мастерством, поскольку в своей команде не сомневалась. И могла бы подкинуть сомнительные данные другой банде, которые были в состоянии их раздавить столь же быстро. В конечном итоге на дело Никс пошла в гордом одиночестве и выполнила поручение так тихо, как смогла. Трупы, наверное, приметили только тогда, когда она уже докладывала о выполнении этому саларианцу (так и не вспомнив его имя), а чудом оставшиеся в живых, что более логично, примкнут к другим бандам и этот вопрос перестанет волновать и заказчика (чёрт побери, да как же его зовут?!) и исполнителя.
В этот раз он тоже убедительно попросил прийти к себе, но одеваться чёрт знает как не потребовалось. Никс вполне устраивала её личная жизнь, поэтому размениваться на доступный товар она была не готова. Во всяком случае, не в этот вечер. А вот было ли хорошей идеей пить с хозяином заведения?
Сначала турианка была готова ответить "да", поскольку где-то после пятого стакана вспомнила его имя. Но после восьмого оно снова забылось, и идея хорошей уже не казалась, как, собственно, и возникшее вдруг решение переночевать у себя, а не у добродушного хозяина, который предлагал удобное место, причём такое, какое она захочет.
Уже направляясь на корабль, что сейчас было делом крайне сложным, у Никс сложилось впечатление, что она просто не дойдёт, но идти продолжала - взыграла обиженная гордость от того, "как СпеКТР Канарис будет ночевать где-то, кроме корабля?"
Но сначала она прошла мимо одних сомнительных типов, потом ей попались другие, а потом... а что бывает потом, повествует большинство дешёвых боевиков, которых крутят на Омеге и в качестве дорогих книг продают на Цитадели.

Память о прошедшем спала до определённого момента, потому что только очнувшись и открыв глаза, Никс не почувствовала ни характерного запаха Омеги, ни удосужилась понаблюдать за характерным же видом. Вместо этого вокруг были только стены, слабое освещение и, что немаловажно, отсутствие выхода. Пока Никс восстанавливала события последнего прожитого не в отключке дня (а сколько прошло времени, узнать не удалось, поскольку инструментрон просто-напросто отсутствовал), взгляд её пал на других "пленников", которых она разглядела, благодаря имплантам. И сперва подумала, что либо это новая функция протезированных глаз, либо чья-то очень плохая шутка, потому что на пленниках не было ничего. Ровно как и на ней самой. Всё, чем Никс так дорожила, у неё немилосердно позаимствовали, а турианке очень не нравилось, когда кто-то так нахально берёт её вещи. Единственное, что радовало - руку не вырвали с корнем, а значит у неё было оружие. Зачем оружие в таком помещении против находящихся в таких же условиях людей, Никс пока не придумала, но к первому, кто войдёт сюда извне, у неё будет много вопросов. И, вероятно, задавать их придётся, взяв такого субъекта за горло.
Вообще, говоря о том, "кто посмел", вариантов было мало. Это была не Нова, поскольку остальных пленных Никс не знала (впрочем, сложно было сейчас делать такие выводы - лиц она не видела, а судить по другим... частям тела сейчас было опрометчиво), а саларианка бы устроила ей персональный кошмар, либо кошмар с теми, кто ей дорог. Вероятнее всего, новые очумелые батарианцы, которые только и ждали, пока к ним придёт верная смерть. Вспоминая батарианские арены, Никс была готова отвечать за свои слова, как и за то, что четырёхглазые постоянно огребают. И в этот раз огребут тоже. Как бы то ни было, сейчас ей хотелось действовать и получить ответы на некоторые вопросы самостоятельно. Металл этой персональной тюрьмы прочным не выглядел, однако Никс останавливало это неведение. Она поднялась и подошла к стене, попытавшись хотя бы приблизительно понять, что по другую сторону. Возможно, что там был открытый космос? Конечно, возможно. А то, что по другую сторону с пару десятков голодных варренов? Легко. А то, что этот... контейнер является частью крейсера, который не подозревает, что везёт - да, да, возможно. И наряду с этим совершенно фантастическим был вариант, что тюрьма эта - одинокий контейнер, который спокойно себе стоит на складах Омеги.
Наверное, прежде чем открыть (вернее, попытаться открыть), стоило посоветоваться с кем-то ещё. Никс вздохнула. Такие ситуации возникали до неприличия часто - что тогда, когда она решила провести время на Иллиуме, что потом, на Омеге, что сейчас... кому-то словно не терпелось проверить её лидерские качества в очередной раз. И Никс решила, что сейчас как раз такая ситуация.
- Окей, сегодня на повестке дня вопрос о том, как выбраться наружу. Мы либо ждём, пока кто-то, ответственный за это, открывает возможный выход отсюда, либо делаем выход сами. Это может быть довольно опрометчиво, поскольку неизвестно, что на той стороне, поэтому прежде чем выбираться, разумно оцените прелесть подобной лотереи.

– Слушай, старый… Я вот не уверен, что нахожусь в должной кондиции, чтобы впитать такое количество алкоголя. Правда. Вчера только вернулся ведь.
Жора смотрел на Патрика с ужасом. Лицо десантника стремительно вытягивалось.
– Но тут ведь всего-то два литра, - робко заметил он, потрясая бутылью.
Патрик уныло покачал головой:
– Жор, я неделю не вылезал из ЭсИкс-три. Ты в курсе какие там перегрузки? У меня сейчас желудок в задницу впрессован. Мне еще две недели минералочку лакать и кашкой питаться.
Русский вздохнул:
– Ну, это да. Это понимаю. Без вопросов тогда.
– Давай кофейку бахнем лучше, а? – предложил Винс. – Я же помню, ты любишь покрепче.
– Тебя от крепкого вывернет, - предрек многоопытный Жора.
– Я молока плесну, - отмахнулся Пат.
Они не так часто виделись. Раз, иногда два раза в год. Но то, что произошло тогда на Торфане, срока годности не имело. Такие события сплочают людей до самого финиша, поэтому отношения между Патриком и Георгием были самыми простецкими: встретиться, нажраться, поделиться новостями, учинить где-нибудь пьяный дебош (учинял пилот, разруливал десантник). Короче – идеальный отдых.
Пока Патрик варил кофе (да, только в джезве, да, только натуральный и собственноручно подготовленный), Жора делился новостями. По всему выходило, что ситуация для человечества складывалась весьма посредственная. Пилот уже буквально слышал, как скрипят шестеренки в умах командного состава. Впору было бы готовиться к грандиозному шухеру, но Генштаб, само собой, особо не чухался. Старинная армейская традиция – встречать войну с голой жопой, была непоколебима.
По словам Георгия, который служил инструктором в Форт-Брэгг и готовил молодых десантников, уровень обучения был недостаточным, настрой излишне бравурным, а координация, как во времена проводной телефонной связи. Это при активизации всяких около, полу и абсолютно преступных организаций и наличии туманной в деталях, но реальной по факту существования угрозы вторжения неизвестно кого.
Кофе вышел что надо. Пили с удовольствием, неторопливо перебрасываясь стандартными «довели армию» и «прое**ли флот». Прохладный ветерок с озера, тепло поднимающегося солнца. Красота.
– Мда, жаль, ты не в форме, - посетовал в очередной раз Жора. – Винцо я это еще пять лет назад разливал. Хорошее, на ягодах, меде. Думал, продегустируем вместе.
Винс замер с чашкой у лица:
– Так это… домашнее?
Десантник укоризненно покосился:
– Обижаешь. Стал бы я к тебе с покупным-то!
– Дай хоть понюхаю, - жалобно попросил Пат.

– А я ему и говорю: «Мудак ты!». И в табло!
– Вот прям так и в табло? – восхитился Жора.
– Ну, а что, я же синий был в хлам!
– Та по синеве ты, конечно, тот еще боец, - одобрительно покивал русский.
– Кампай! – донесся вопль от соседнего столика.
Азиаты пили сакэ (канадского-то разлива) и явно ощущали себя теми еще сорвиголовами и забулдыгами.
– Эти еще орут, - поморщился десантник. – Ну, давай дальше рассказывай. Ты ему, значит, в морду. А он что?
– КАМПАЙ!!!
– Да итить же колотить, - осерчал русский и поднялся со своего места. – Я сейчас.
Патрик, находясь на стадии, когда тело и разум приятно расслаблены, откинулся на спинку стула, предвкушая развитие событий.
Жора завис над столиком азиатов, как гора Фудзи над одиноким додзё.
– Джентльмены, - добродушно пробасил он. – Не могли бы вы выражать свой восторг несколько тише? Проявляя приличествующее месту и случаю уважение к отдыху других посетителей?
Азиатов всколыхнуло, один из них вскочил на ноги, и даже смог дотянуться носом до второй снизу пуговицы на рубахе русского. К сожалению, эта компания уже давно перешла к стадии «льва» и не могла просто так смириться с чьим-то превосходством. Они затараторили все вместе, а уже вскочивший попытался вскарабкаться на стул, чтоб храбро и непреклонно взглянуть прямо в подбородок Жоры. Гравитация и плавающий в алкоголе мозжечок объединились в своем коварстве – стул упал. Азиат остался висеть в воздухе, заботливо удерживаемый десантником. Одной вытянутой рукой.
Бар замер в ожидании чудовищной развязки с нанесением травм, несопоставимых с дальнейшей жизнедеятельностью. Но русский только осторожно опустил заокеанского гостя на пол и укоризненно пробурчал.
– Стыдно, джентльмены.
После чего вернулся за столик к Пату и разговор возобновился. Пилот краем глаза присматривал за соседями. Азиаты шушукались, оживленно жестикулируя и иногда кивая в сторону здоровенного русского. Через некоторое время Жоре с почестями поднесли бутылку сакэ. Сохраняя величайшее достоинство, тот выдул ее прямо из горлышка парой мощных глотков и вежливо поблагодарил. Азиаты в шоке ретировались.
– Минералочка, - поморщился Жора, не замечая ужаса в глазах азиатов, и доверительно наклонился к Пату. – У нас пиво сильнее забирает.

– Слушай, может, ну его? Ну чего мы в этом Риме не видели? – вяло запротестовал Патрик.
– Точно. В пень Рим. Мы летим в Дублин, - энергично закивал Жора.
Винс попытался осознать новости.
– Дублин? Ирландия, что ли?
– Ну да! Я сейчас таких ребят встретил оттуда – прикинь тоже на Торфане были!
– О! Ну это все меняет! Когда рейс?
– Через двадцать минут. Я тебе тут вискаря прикупил. На, освежись, а то бледный какой-то.

– Не-не-не, ребята. Паб закрыт! А этот нам еще полы заблюет!
Патрик засопел от возмущения и постарался стать как можно более прямо.
– Ничего я вам не заблюю!
– Не заблюет! Он нормальный парень! – вступились ирландцы из второй аэромобильной бригады. – Свой в доску!
– Не пущу, - уперся хозяин. – Вечером приходите. Закрыты мы сейчас.
– Да ладно тебе, Марти! Сколько ты уже нас знаешь? Мы же все приличные люди! Гай! Гай, ** твою мать, не ссы на этот аэрокар! Я тебе говорю не ссы – это полицейская тачка! Да, всем по**й, но она может тебя током жахнуть! Ссы вон на фонарный столб! Так что, Марти? Пустишь? Этот с нами. Знаешь, как его зовут? Патрик! Патрик, ** твою мать, Мартин! Да у него более ирландское имя, чем у тебя!
– Ну, я даже не знаю, - засомневался хозяин перед весомостью аргументов. – Вы же уже все датые!
– Мы ирландцы, Марти! Мы всегда датые!
– Не, ребят, не. Вы мне мебель поломаете…
Вперед выдвинулся Жора.
– Да ладно тебе, Мартин. Все же свои люди. Мы будем прилично себя вести, обещаю. Гай вон даже ширинку застегнет. Гай, застегни ширинку. Ох блин… Кто-то, помогите ему… эка он неудачно. В евреи, что ли, податься решил. Давай, Марти. Они все со мной.
Мартин оглядел двухметровую русскую глыбу и признал ее право приводить с собой друзей-ирландцев в ирландский паб. Даже если паб еще закрыт. Даже если друзья не только ирландцы. Да хрен с ним, пусть даже британского премьер-министра приводит, чего не сделаешь для хорошего человека.

– What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
What will we do with a drunken sailor?
Early in the morning!
Десять мощных голосов надрывались в ночи. И им было абсолютно без разницы, что у них не было пьяного моряка, а до утра было еще часа четыре с лишним.

– Поставь меня, - потребовал Пат.
– Нет. Ты упадешь.
– Поставь, бл**ь!
…
– Я же говорил. Ничего, братка, ничего. Сейчас мы это дело лагером шлифанем – полегчает.

В первую секунду пробуждения ему было даже хорошо. Но по мере того, как включалась сенсорика и прочие функции, Пат погружался в мир, сплошь состоящий из боли и страдания. Голова не болела, она просто взрывалась раз за разом, расшвыривая свое проспиртованное содержимое по округе. Надежный, ювелирно отлаженный и привыкший к чудовищным нагрузкам вестибулярный аппарат безнадежно отключился: по ощущения, Патрик находился в блендере на максимальных оборотах. Тошнило яростно и беспощадно. Во рту было горько с металлическим привкусом.
Мыслей не было вообще. Их место занимал невнятный скулеж.
Ломило суставы, тянуло и крутило мышцы. Но и прохладный пол не способствовал улучшению состояния. Если это, конечно, был пол. Потому что по ощущениям самого Винса, его положение в пространстве изменялось постоянно и хаотично. Единственным неизменным и надежным показателем можно было считать тот, что желудок всегда оказывался где-то над головой. Желудок, кстати, чудовищно спазмило, печень периодически бодалась то в ребра, то в соседей. Видимо, от безнадежности, пытаясь покончить с собой.
Винс свернулся калачиком. На целую секунду стало чуть легче, потом безжалостный мир бросил его на стенку очередной центрифуги. Патрик застонал и с трудом, поэтапно, перевернулся на спину, раскинув руки и прижав их ладонями к полу. Карусель чуть снизила обороты, но желудок трогательно приобнял гланды.
Сквозь ватный гул в ушах начали проступать окружающие звуки, но радости это не принесло. Кто-то ерзал, болтал, шагал и все это исключительно болезненно било по ушам.
– Йа эа ога…
– На повестке… сюда… пскольк неизвесдна…
– Бльааа, - тихонько простонал Патрик и предпринял попытку встать.
Повернуться на бок. Открыть глаза. Оу… Закрыть. Подождать. Поскулить. Снова открыть. Осторожно. По чуть-чуть. Уже лучше. Инвентаризация. Так. Это руки. Это ноги. Это… гм. Он голый. Ладно, бывает. На четвереньки. Отлично.
Не блевать. Не блевать! НЕ БЛЕВАТЬ!!!
Хорошо, очень хорошо. Получилось.
Теперь потихоньку поднимаемся.
Титаническая сложность данного мероприятия заставила Патрика замереть и задуматься. Ну, зачем ему, собственно, вставать? Он не знает где он, с кем он и как он сюда попал. Ну и ладно, всякое случается. Вставать-то зачем?
Ну, хотя бы чтоб найти Жору. Последнее что он помнил: они закусывали текилу. В баре. А не, не закусывали – запивали. Местным дрянным пивом.
Разогнуться у него так и не получилось. По неведомым причинам спина и живот сговорились и придерживали его в полусогнутом положении. Как там говорил Жора в подобных случаях? «Это в тебе фермер просыпается, ишь как к земле тянет». Фермером себя Патрик не ощущал. Скорее уж трупом.
– Кто вы, и где я? – стараясь говорить внятно и громко спросил Патрик, подслеповато щурясь на размытые говорящие пятна. – Только не кричите так, пожалуйста. И очень прошу – не двигайтесь так быстро, меня мутит...

Отредактировано Patrick Wins (20 июля, 2015г. 03:50)

Когда первый шок прошел, можно будет наконец заметить, что помещение, в котором вы находитесь, не статично. И это не у вас кружится голова и перед глазами плывет, а действительно качается пол (впрочем, одно другое не исключает). Станет слышен какой-то гул снаружи. Помещение явно не герметично - в щель между дверями задувает холодный воздух. Двери сделаны из того же металла и в полумраке почти неразличимы на фоне стен. Заперты. Открыть их не получится. Выбить с помощью биотики - тоже. Биотика вообще упадет до того уровня, который у вас был до установки импланта. Зато дверь можно попытаться вырезать, как предлагала Никс.

Прошу заранее договориться о выбранном решении в тех. теме.
Первый ход в таком случае передается Никс, в остальном очередь не изменилась. Почти.

Показательное выступление в этот раз, кажется, было лишним - никто другой не вызвался быть лидером в данной ситуации. Впрочем, Никс, скорее, оценивала в первую очередь себя и свои шансы на выживание. Получится спасти кого-то ещё - отлично, не получится - значит это то, что не даётся малой кровью. В чём она могла заверить остальных - так это в том, что организаторы подобных дерзостей получат по заслугам. Но, само собой, не сейчас - обычно глупо сыпать проклятьями и детальным описанием того, что в конечном итоге случится с зарвавшимися наёмниками, которые собрали в этом странном месте совершенно разных личностей. Конечно, даже сейчас было время подумать, что всё не так просто, и это может быть дело рук кого-то посерьёзнее, нежели банда с Омеги или группа агрессивно настроенных батарианцев, но без новой информации, которая пока никак не могла поступить в этот ящик, всё по-прежнему оставалось так же загадочно, как и в первые секунды после пробуждения.
Она повернулась на окликнувший её голос. Вообще, похвастаться отличной памятью на лица турианка не могла. И по работе, и не совсем по работе, но она знала многих личностей, среди которых хватало и людей, и турианцев, и представителей прочих рас. Тем не менее, та заварушка на Омеге произошла не так уж давно, поэтому много времени, чтобы вспомнить имя турианца, ей не потребовалось, учитывая также и то, что в тот вечер они планировали устроить знатную такую заварушку.
- Доминус? - неуверенно произнесла она, пока сомневаясь в том, что правильно запомнила его имя и то, настоящим ли именем он ей представился.
Он несколько разрядил обстановку, но Никс так и не поняла, шутит он или нет. Равно как и не задумывалась о настолько невинном развитии ситуации. Обнажённые фото в экстранете, эка невидаль...
- Надо будет поискать свои обнажённые фото, вдруг чего найду, - про себя усмехнулась Никс.
- Ага, - подтвердила она, - и для контраста рядом фото тех, кто решился на подобную дерзость.
Очередной беглый осмотр места заточения ничего не дал, а самый очевидный вариант Никс пока не решалась претворять в жизнь. Во-первых, нельзя было с уверенностью сказать, что снаружи. Теперь, когда она, наконец, пришла в себя, то заметила, что их вынужденное пристанище двигается. Весь этот ящик куда-то доставляли. По земле ли, по воздуху - не было особой разницы. Учитывая отсутствие тряски, характерной для наземного транспорта, турианка остановилась на том, что они куда-то летят, однако порывы ветра и гул ясно давали понять - вне этой коробки не космическое пространство.
- Не думаю, - запоздало ответила она на предположение Корда. Скорее всего, он и сам это уже понял... если только не пил прежде чем попасть сюда. Как некоторые другие, оказавшиеся тут.
- Меня гораздо больше интересует, что дальше, - заметила Никс, - Ясное дело, что проблемы будем решать по мере их поступления, но допустим, что дверь уже выломана, а мы в движущемся транспорте, причём из оружия у нас почти ничего нет, а в случае неудачной попытки выбраться отсюда я рискую остаться без руки. Нет, я не хочу сказать, что нужно оставить попытки выбраться или, скажем, умереть в попытках к бегству, просто ситуации, похожие на эту, - она сделала упор на слове "похожие", чтобы оно не означало, что её раздевают и похищают каждую неделю, - происходят со мной с завидной частотой. Не всегда лучше сдохнуть, пытаясь сбежать, порой лучше подождать и узнать всё, что нужно знать, а уж потом следовать оговорённому плану. Но, я так понимаю, ты хочешь рискнуть... - усмехнулась Никс и обнажила скрытый в протезе клинок, - Я тоже.
- Открыть, буквально, - обратилась она к одной из девушек, единственной, кто представился. Стоило, наверное, запомнить все имена, чтобы в случае удачного побега выйти из этой заварушки с наименьшими потерями. Чтобы, если им вдруг придётся бежать, не использовать забавных прозвищ, вроде "эй, ты! да нет, не ты" или "эй, ты! да, ты, тот, что голый!", чтобы предупредить кого-то конкретного об опасности.
Кончик клинка легко вошёл в металл, нарушая относительную целостность коробки и почти сразу Никс обдало ледяным воздухом снаружи. Уже сделав первый надрез, Никс заметила, что это не просто особенность литого материала, а действительно двери, просто запертые и практически неразличимые, пока к ним не подойти совсем близко.
Так или иначе, ветер был просто ледяной и довольно сильный - не пришлось даже полностью вырезать себе выход отсюда. Очередной порыв ветра сначала играюче отогнул металлический лист, а после - сломал и унёс его куда-то вниз, неистово шумя. Всё тот же шум и свист проник внутрь помещения, которое Никс до этого безрассудного поступка даже могла назвать тёплым. А теперь тут действительно было холодно.
- Да, этого я не ожидала, - поёжилась она. Клинок был мгновенно убран, а она вцепилась когтями в стену, глядя на вид, что открывался под ними, но больше всё-таки стараясь не выпасть, если контейнер вдруг качнёт. Первая мысль, скорее, была хорошей - хотя бы не очередная батарианская арена, но город был незнакомый.
- И, скорее всего, это место далеко от Омеги.
Рискуя упасть, она высунула голову из контейнера, чтобы взглянуть, что может тащить их временное пристанище. Корабль тоже был незнакомый, однако следующий безрассудный шаг нужно было или согласовывать с другими или посчитать его слишком безрассудным, а посему - не предлагать вообще. С другой стороны, пути назад уже не было - теперь ветер гулял внутри и так далеко не тёплого помещения. Было вопросом времени, когда они замёрзнут.
- Что думаешь? - обратилась она к Корду. Если он тоже сопоставит все факты, то поймёт, что выходов из этой ситуации не так много, а своими действиями в отношении этого контейнера они только усугубили своё положение. Кого, как не их двоих, можно отправить наверх, когда у них толком и оружия-то нет? Никс была единственной, кто мог преподнести врагу сюрприз, а в том, что Корд хорош в рукопашном бою, она почти не сомневалась. В то же время, единственный мужчина из человеческой части узников был сейчас явно не в форме, а женщины не выглядели умелыми бойцами в ближнем бою. Впрочем, может среди них были биотики..?
Никс задумалась над тем, что может их ожидать в том случае, если по пути наверх, в жутком холоде, они не сорвутся с такой высоты и смогут попасть на тот корабль, что их везёт. Либо там куча вооружённых преступников и шансы будут ничтожно малы, либо всё пройдёт чересчур удачно, да так, что корабль пойдёт не так плавно и проблемы будут у тех, кто сейчас в самой коробке. С другой стороны, если когда-нибудь эта посудина прибудет в пункт назначения, у тех, чьих рук это дело, возникнут вопросы, что случилось с контейнером и почему в нём вдруг образовалась дыра. Несложно догадаться, что будет дальше. В планы Никс не входило оставаться без руки. Вот совсем-совсем не входило.
- Надо лезть наверх, - в конце концов сказала она. Не так, чтобы это звучало как план, потому что Никс ещё сомневалась, но и не так, что стоит вообще не брать это в расчёт, потому что всё, уже сделанное для того, чтобы выбраться, играло против них всех.

- Доминус?
- Ну точно не Примарх Федориан.
Веяло холодом. Явный признак сквозняка, ощущение которого недавно пропало. Ненадолго. А если так - здесь или сильный ветер, или коробка-тюрьма находится в движении. Пока что это мало давало. Пока что.
- Не думаю, - сказала Никс.
- Ага, - согласился Корд. - Сквозняк чувствуешь? Значит, надо ломать.
Он прошелся, чтобы размять ноги. Его передернуло от холода. Сидеть, свернувшись в глубок, было бы намного приятнее. Но так можно отморозить задницу...
Нет, надо двигаться. Энергично.
Доминус еще раз окинул взглядом всех присутствующих. В принципе, он уже знал, как можно разогреться - но не думал, что сейчас подходящее время для его затеи.

- ...Не двигайтесь так быстро, меня мутит...
Корд смерил человека презрительным взглядом. Потом в глазах турианца появилась насмешка. Но ни того, ни другого при скудном освещении не было видно.
Тут же боль в голове поутихла, органы чувств приходили в порядок. И Доминус осознал две вещи. Первая - от человека несет перегаром. Впрочем, не новость. Очередная пьяная обезьяна, коими полнится Галактика. Общество так и не нашло себе занятия получше, нежели пить, курить, колоться и нюхать.
И второе - это вовсе не турианца мутило, это коробка и вправду двигалась. Относительно плавно, без рывков. Значит, наверняка по воздуху. Возможно, вися на тросах.

- Ты, - он указал пальцем на пьяницу. - Если ты наблюешь или обосрешься, я дам тебе по морде. А если нас начнет трясти и бросать по контейнеру, и я попаду в твое дерьмо или блевотню...
Турианец оскалился. Его клыки, смоченные слюной, блеснули в полутьме. Острые когти клацнули друг об друга.
- ...Я тебя выпотрошу.
Корд повернулся и взглянул на Никс. Она рассуждала долго. От этого снова разболелась голова - но уже не так сильно. Холодный воздух, будто холодный душ, помогал прийти в себя.
- Я тебе куплю новую руку, - Доминус потер виски. - С лезвием. Или даже двумя. Вскрывай банку уже.

И она вскрыла.
Кусок металла со скрипом отогнулся. Корд напрягся, готовясь прыгать в сторону. Но лист, сорвавшись, улетел куда-то вниз. Странно. Обычно в таких ситуациях лист металла летит в кого-то, кто находится внутри, и эффектно отрубает голову. В фильмах, конечно. В жизни - калечит, разрубает или раздавливает артерии. Либо же просто бьет по башке пластом. Однако тоже мало приятного.

Доминус выругался, будто его слова могли прогнать отсюда холодный ветер. Прищурился, сокращая ту площадь глазных яблок, в которую били воздушные потоки. Уперся рукой в боковую от ворот стену - для лучшей устойчивости.
Потом, когда первый порыв ветра, едва не сбивший с ног, иссяк, турианец подошел к отверстию и выглянул наружу.
- Что думаешь?
Ее голос приглушал гул ветра. Но Корд все равно ее слышал.
- Через час, - говорить было трудно, словно киль сдавило железным обручем, - мы околеем. Что тут думать-то?
Он высунул голову еще дальше, крепко держась за острые резаные края контейнера. Наверху четко виднелся летящий транспорт, переносящий коробку на тросах. Гул силовой установки доходил и сюда.
- Надо лезть наверх, - Никс озвучила его мысли.
- Лезть наверх? Ты серьезно?
Доминус обернулся и взглянул на людей.
- Можно, конечно, потрахаться, чтобы согреться.
Корд клацнул зубами, его снова передернуло.
- А можно уповать на то, что нас заберут отсюда раньше, чем мы сдохнем. Но я предпочту лезть наверх.
Турианец поднял кисть до уровня глаз и сжал пальцы в кулак. По телу снова пробежалась волна напряжения. И ничего не случилось.
- Я не могу пользоваться биотикой, - процедил сквозь зубы турианец. - Хотел бы знать, почему... Ладно. Никс… Тебе тоже придется лезть, без твоей открывалки никак.
- Я так и поняла. Всё равно тут кроме нас мужиков-то и нет больше.
Доминус оскалился, окинув Никс беззастенчивым оценивающим взглядом.
- Побольше бы таких "мужиков", как ты, я, может, и подумал бы над своей ориентацией.

Он подпрыгнул и ухватился обратным хватом за верхний край проема - на контейнере ручек, ложбинок, рычажков и прочих неровностей всегда хватало. Пальцы тут же свело холодом. Сорваться вниз даже при желании может и не получиться. Переставив руки, турианец сменил положение, вместо голой задницы явив остальным нечто другое. С рывком подтянулся, подняв голову кверху.
- Это уже, сука, совсем не смешно, - тихо рычал турианец, трясясь от холода.
Одно усилие - и он сделал выход на две, поднял локти до уровня плеч. Уперся ладонями в контейнер. Разогнул руки и перебросил свое тело наверх.
"Гуляет ветер меж яиц…" - мысленно напевал себе Корд, хоть как-то пытаясь отвлечься. Не получалось. Особенно когда он, распластавшись на крыше, свесил руку, чтобы помочь Никс. Лежать на обжигающе ледяном металле - даже если бы ему заплатили, он бы добровольно не пошел на это.
Оставалось лишь одно - самовнушение. Вдалбливать в свою гребенчатую голову, что печет не от холода, а от жары. И не просто от жары, а оттого, что какие-то ублюдки нагрели долбанный контейнер до раскаленного состояния.

Доминус с трудом отлип от крыши. Говорить ему уже ничего не хотелось - и он не собирался раскрывать рот без необходимости.
Металлический трос врезался в ладони и ляжки повисшего спиной вниз турианца. Каждый метр подъема давался с трудом. Но давался.
Доминус уже не считал время. Не прикидывал на глаз расстояние. Даже, казалось, почти перестал ощущать холод. Вошел в заторможенное состояние. Так было легче.

Его когтистая рука коснулась корпуса летательного аппарата. Это прикосновение разбудило, заставило почувствовать, в какой дерьмовой ситуации он оказался, заставило вновь почувствовать дрожь по всему телу. Оживило. Прояснило разум.
Похоже, целая вечность прошла с тех пор, как он выбрался наружу из контейнера. Не меньше.
"Вечность... Слишком мало".
- Нииикс! - перекричал он шум ветра. - Давай попробуем!

- Если у вас действительно выйдет выломать эту дверь – это будет весьма кстати. Как-то сидеть здесь в ожидании своей участи – не лучший план.
"Да ладно" - способность мыслить здраво постепенно возвращалась. И это здравое мышление сейчас подсказывало... нет, не так. Орало, кричало, вопило, что открывать дверь, находясь где-то не поймешь где - вот это как раз и был тот самый "не самый лучший план". Потому что Ната даже с парашютом ни разу не прыгала. А уж так... наверняка, не прыгал ни один из них.
- Знаете, по-моему, лучше дождаться прибытия. А там уже и можно решать, что делать… А сейчас что? Прыгать собрались?
А вот эту девушку Наталье очень захотелось обнять и расцеловать. За здравомыслие, а не потому, что кто-то что-то там мог бы подумать.
Между тем, она-то соглашалась с ней, а турианцы в то же время были совершенно согласны друг с другом. Они... для начала они открыли дверь. Оказывается, у одной из них имелось лезвие в руке, которым та и воспользовалась.
Ледяной ветер, ворвавшийся в их "коробку", заставил распластаться на полу и машинально схватиться за мужчину. Потом, очень медленно и нерешительно, Ната отцепилась от его ноги, подняла голову, приподнялась на локтях, только, чтобы услышать...
- Надо лезть наверх.
"Мама!" - нет, орать вооруженной турианке, что та - идиотка, было не слишком благоразумным. Тем более, если она - такая ненормальная, чтобы действительно полезть туда, наверх.
- Лезть наверх? Ты серьезно? - обнять и расцеловать захотелось еще больше.
- Можно, конечно, потрахаться, чтобы согреться. А можно уповать на то, что нас заберут отсюда раньше, чем мы сдохнем. Но я предпочту лезть наверх.
- Может, не надо? - достаточно громко, чтобы ее было слышно, спросила (точнее, выкрикнула) Наталья. Мало того, что ей будет жаль этих турианцев, когда они разобьются, хоть они и психи; но... ей казалось, что иметь двоих солдат в компании очень пригодилось бы там, куда они прилетят. Да кто бы ее послушал...
- Я не могу пользоваться биотикой. Хотел бы знать, почему... Ладно. Никс… Тебе тоже придется лезть, без твоей открывалки никак.
- Я так и поняла. Всё равно тут кроме нас мужиков-то и нет больше.
- Это не смелость! Это самоубийство! Не надо этого делать! - она было хотела подергать за руку того, который не мог пользоваться биотикой, но тот уже двинулся наружу. "Ох".
Между тем, тот парень, который "сильный, но легкий", вернувшись, э-э... от пролома, принялся организовывать тех, кто остался. И вот это понравилось Наталье куда больше.
"Значит, Патрик".
- Ничего не умею такого! - отозвалась девушка, тоже перекрикивая шум ветра. - Но постараюсь не мешать, если что! И, да, давайте!
Не сказать, чтобы ей регулярно приходилось прижиматься к голым незнакомым мужчинам. Еще более "не сказать" - чтобы к женщинам. Но одной рукой Наталья действительно загребла темненькую, а другой обхватила Патрика.
- Только не думайте, что я это часто делаю, я просто слишком замерзла, чтобы стесняться. Эй! Давай к нам! - крикнула рыжей. Она тоже была за "открывать и не сидеть" и сейчас Расмуссен очень надеялась, что хотя бы она не полезет за турианцами. Не то, чтобы так было намного теплее, но по крайней мере, должно было быть. Ната шмыгнула покрасневшим от ветра носом. - Ты тут прям в малиннике! Небось всегда о таком мечтал?
Она никогда бы не подумала, что в подобной, кхм, ситуации будет нести подобную чушь. Но... видимо, ее мозг рассудил, что если воспринимать все это с той серьезностью, какой оно действительно заслуживало, его (мозг, то есть) унесет ветром как раз вон в ту прорезанную дыру. И Наталье без него будет очень грустно. А ему без нее.

Турианцы уползли наверх, что они там творят - неизвестно, но через некоторое время лайнер вместе с ящиком начал снижаться.
Если в этот момент попробовать заглянуть наверх, то турианцев вы уже не увидите. Зато в скором времени сможете пронаблюдать небольшой, очевидно, частный космопорт. Когда от ящика до земли будет около пятидесяти метров, снижение на время прекратится, и, выглянув, можно будет увидеть, как возле посадочной площадки собирается небольшая вооруженная группа батарианцев в броне (10 штук). Ящик достаточно аккуратно приземлится так, что на отверстие окажутся нацелены дула штурмовых винтовок и дробовиков. Они не позволяют вам пошевелится, пока отцепляются тросы и садится сам лайнер.
Оттуда буквально вылетает еще один злобный батарианец. Судя по тому, как он орет на остальных, выволакивающих из корабля подозрительно обмякших турианцев, он здесь главный. Он с кем-то связывается, и через пару минут к Никс и Корду подходит саларианец, который осматривает их. После осмотра Никс усаживают на каталку, саларианцу вручают какое-то небольшое устройство размером с брелок для ключей, и турианку увозят куда-то внутрь порта. Корда же расталкивают, приводят в чувство и заставляют подойти к остальным.
Все это вы можете наблюдать, когда один из батарианцев, к которому обратился главный, заговорит на общем языке:
- Вставать! Быстро! Руки за голову, встать в шеренгу. Три шага друг от друга. Сейчас я покажу, что будет, если кто-то не будет слушаться, - он достанет такое же небольшое устройство и нажмет на какую-то из кнопок на нем, после чего всех - и людей, и Корда ударит небольшой заряд тока из браслетов.
- А теперь говорить, кто еще спрятать секрет и хочет бежать? Никто? Не верить. Ты, - он ткнул пальцем в направлении брюнетки, - два шага вперед.
После того, как Анна выйдет - сама или под действием очередного, общего для всех разряда, ее обследуют с помощью какого-то детектора. То же самое проделают с остальными. Кроме Корда.
- Слушать, - снова заговорит батарианец, - вы попасть на батарианскую планету и теперь являться собственность Гегемонии. Вы будете проданы нашим работорговцы. Не дергаться, если дорога жизнь.
- Достаточно, Балас, я думаю, они достаточно запуганы, - со стороны космопорта приблизится другой батарианец. Он выглядит пожилым, одет в гражданскую, дорогую на вид одежду, говорит на общегалактическом намного свободнее и спокойнее. За ним тенью следует верзила в броне и при оружии.
- Мне обещали выбирать первым, но я видел, что одну красавицу уже увезли?
На это оправдывающимся и в то же время возмущенным тоном ответит начальник вооруженной группы. Но, увы, уже на батарианском.
Гражданский что-то переспросит, на что получит еще одну гневную тираду и указание на Корда.
(все это время остальные не спускают глаз и оружия с пленников)
- Хорошо, - задумчиво проговорит покупатель, - самых смелых мы определили. Остались более трусливые. Или же хитрые. Дай сюда, - он заберет у Баласа пульт от браслетов.
- Сейчас я каждому покажу вопрос. Те, чьи ответы мне понравятся, поедут со мной. Остальных ждет... Хм. Честно говоря, я даже не хочу этого знать.
Балас при этих словах громко засмеется и подмигнет девушкам.

Ну конечно, рыженькая оказалась военной. Вот кто бы сомневался!
Нет, вообще, Ната к военным относилась с уважением - если бы не они, власть в Галактике давно бы захватили какие-нибудь страшные типы вроде кроганов или батарианских террористов. Но, не могло прийти в голову мирному человеку ломать эту дверь. Только турианцам. Или военным. Для турианцев второе было, вроде как, "по умолчанию"...
Между тем, они летели. И даже пока еще не замерзли насмерть.
"Хотя сопли я наверняка подхватила. И завтра встану без голоса", - о том, что существовал явный риск не встать вообще, и не завтра, а прям сегодня, потому что просто так в железных коробках вряд ли непонятно куда возили, почему-то не думалось. Сложно ей было представить себе смерть. Особенно, собственную. Да и чью-то еще тоже...

А "коробка" их постепенно снижалась, ветер становился не таким ледяным, и скоро, если решиться подползти к дырке, можно стало рассмотреть космопорт, какие-то постройки и... батарианцев? В броне? С оружием?..
- Мне страшно, - тихо сообщила Наталья, испытывая почти непреодолимое желание спрятаться за спину Патрика или Саманты. Ну или темноволосой, но Патрик был мужчиной, а Саманта, хоть и говорила, что это не очень поможет, все-таки знала, как защищать себя и других. Только прятаться все же не стала - не потому, конечно, что была такой уж смелой. Просто понимала, что толку от этого никакого не будет. Батарианцы-то не голые, и с огнестрельным оружием... Теперь захотелось расплакаться.
Сначала Ната еще сдерживалась, кусая губы, но когда приволокли их двойку турианцев в каком-то очень вялом состоянии, не выдержала и разревелась. Не в голос, - кто их знает, батарианцев этих, разозлятся еще, - а беззвучно, только время от времени громко втягивая носом воздух. Хотя она и знала их совсем мало, но... а что, если они умрут? А что, если все, кто тут стоял, кого строили в шеренгу, умрут? Или всю оставшуюся жизнь будут в батарианском рабстве? Что тогда-то, а?!

Расмуссен выполняла все команды, никак не отреагировала на удар током, практически не понимая, не задумываясь, что происходит. Мозг просто отказывался адекватно оценивать все это. Оно было слишком... плохим. Слишком. Такого не могло происходить на самом деле, только в фильмах или книгах, не вправду, не с ней!
- Сейчас я каждому покажу вопрос. Те, чьи ответы мне понравятся, поедут со мной. Остальных ждет... Хм. Честно говоря, я даже не хочу этого знать.
Батарианцы все были на одно лицо, но голос этого, кажется, немного отличался от того, который говорил вначале. И одет он, вроде, как-то по-другому.
"И это тоже из книжки. Из сказок. Ответь правильно на вопросы, или я тебя съем. Как баба Яга", - подумала Наташа. Первый батарианец расхохотался.
А этот, второй, подошел к ней, заглянул в лицо всеми четырьмя глазами, и показал датапад с парой строк:
- Моя дочь, впервые покинув квартиру, по возвращении сказала, что видела машину, которая переделывает батарианцев. Что она имела в виду?
"И вопрос как из сказки. Как же все это глупо!" - она и не подумала о том, что можно сопротивляться, не отвечать. Она просто пыталась придумать ответ... этот пугал ее меньше, чем Балас. Вроде бы его так звали.
В голову почему-то лезла всякая ерунда, вроде страшных машин, выкалывающих им лишние два глаза, говорить такое, конечно, было нельзя. Но она на самом деле не знала! "Как там отвечали в книгах? Герою легко приходило на ум что-нибудь хитрое. И правильное. Но я-то не герой!"
- Я не знаю таких машин, - наконец, неуверенно проговорила девушка. - Правда! Или... может быть, терминал в магазине алкогольных напитков? Игровой автомат? Это не только батарианца переделает, но и кого угодно.
По лицу батарианца нельзя было понять, что он думал об ответе. Но самой Наталье казалось, что ответила она изобретательно, почти как те книжные герои. Или, может, ей просто показалось. Поди, пойми, как ты говоришь, когда ты стоишь голая перед батарианцем!
А он дослушал остальных и произнес.
- Хорошо. Могло быть и хуже. Парень и серая - со мной.
Вот как. Что ж, так было лучше, наверное. А... как же рыженькая Саманта? и темноволосая? И турианцы? И кто еще знает, какая судьба ждет их двоих. "А в книжке герои бы нашли способ убежать", - Ната была уверена, что сама такого способа не найдет. Только жалась поближе к Патрику, и... была благодарна Хасалу за халатик. Благодарна! Тому, кто ее только что купил! Осознавать это было страшно, но, почему-то, чувство благодарности за более-менее человеческое отношение (смешная фраза в данном случае, да...) правда было.
Им дали какой-то горячий напиток. Пить было страшно, но горячего хотелось больше - она выпила свою порцию, посматривая на Патрика. "Ты меня защитишь?" - хотелось спросить. Ната знала, что это глупости. И тоже из сказки...
- Простите... - девушка посмотрела на батарианца. - А для чего мы Вам?
"И что на самом деле увидела Ваша дочь?" - но спросить этого она так и не решилась.

Патрик искренне обрадовался реакции девушек на предложение собраться всем вместе. На данный момент это был единственный способ обогрева, который он смог придумать и хорошо, что его поддержали. Никаких закатываний глаз, истерик, слез и соплей. Кстати, о соплях. Будут. Обязательно. Винс уже не чувствовал ступней, а это обычно предвещало простуду.
– Только не думайте, что я это часто делаю, я просто слишком замерзла, чтобы стесняться, - оправдывалась светленькая. - Ты тут прям в малиннике! Небось всегда о таком мечтал?
Пат проявил себя наилучшим образом, отказавшись от мысли просвещать Нату относительно всей широты спектра сексуальных услуг, которыми пользуются в увольнениях служаки Альянса.
– Еще бы! И все красавицы!
На самом деле, его так трясло от озноба, что лязганье зубов заглушало даже вой ветра. Если он и хотел оказаться голым в компании трех голых же девиц, то явно не при таких обстоятельствах. Представить себе нечто более асексуальное, чем такая реальность, он не смог бы при всем желании. Спазм кожных мышц был такой, что о их асексуальный квартет можно было натирать сырой картофель.
Что же касается присутствия боевых навыков только у одной девушки… ну, и то повезло. Надо думать, что средняя доля снайперов среди девушек – существенно ниже тридцати трех процентов. Его куда больше беспокоило, что темненькая и рыжая при первой возможности вцепятся друг другу в волосы.
Вслед за ступнями начали замерзать даже сопли и, судя по всему, мозг. Что было особенно неуместно в сложившейся ситуации. Он мгновенно забыл, как зовут рыжую, запомнив лишь, что она снайпер. Той же степенью полезности в данных условиях обладал бы танкист. Или пилот. Что грустно.
Стараясь форсировать работу серого вещества в паузах между приступами крупной дрожи, Патрик сделал пару выводов.
Захватили их батарианцы. По какому признаку отбирались жертвы – не понятно. В данном случае, это и не столь важно. Важно, что с ними намерены делать. На органы продавать не станут явно. Подобные тонкости совсем не в стиле четырехглазых. Вот банальнейшая работорговля – это да, это их все. Значит, тащат их на первичную фильтрацию и «аукцион». С учетом наличия милых браслетов, которые им подарили явно не для красоты, действия турианцев были не просто глупы. Они были опасны. Совсем не стоило злить столь предусмотрительных похитителей. Особенно если у них пульты от таких вот презентов. Вряд ли батарианцы захотят портить товар, но вот наказать могут. И накажут. И хорошо, если педагогическому воздействию подвергнут только накосячивших туриков, а не всех подряд.
От холода разболелось бедро. Патрик помрачнел еще больше.
Их путешествие закончилось весьма мягкой посадкой. Что еще больше убедило Патрика в идиотии турианцев – если контейнер опустился так осторожно, то их попытка не удалась. Попытка к бегству в подобных обстоятельствах заведомо провальна. Бежать надо, когда батары сочтут их неопасными, покорными и ослабят свое внимание. А сейчас можно только с успехом получить по морде.
Батарам Пат не удивился вообще. Кого было еще ждать? Санта-Клауса? Или Шепард?
Все при оружии, все в броне. Был бы тут Жора, даже голым и безоружным, батарианцы проиграли бы за считанные секунды. Во-первых, вид голого русского десантника способен деморализовать противника и сам по себе. Во-вторых, Жора разметал бы эту шелупонь, как кегли. В-третьих… Жора был бы либо пьян, либо с бодуном. А в таком состоянии он обретал свойства, заставлявшие кроганов стыдливо втягивать головы в панцири, бормотать извинения и застенчиво ковырять когтями бетон. Остается надеяться, что старый боевой товарищ жив, цел и невредим. А не попал в такой же ящик. Нельзя сказать, что даже если русского и взяли, то его дальнейшая судьба вызывает какие-то опасения, нет. В таком случае вообще была бы куда более уместна жалость к невезучим работорговцам. Но кто пожелает другу такого пробуждения после затянувшейся пьянки и такой суеты с похмелья?
– Мне страшно, - тихо произнесла Ната, глядя на работорговцев.
«Мне тоже», - чуть не трынданул Патрик, но сдержался.
– Не глупим. Не хватало сдохнуть в этой дыре, - так же тихо ответил Винс.
Батары вели себя грубо, но не слишком агрессивно. Для них это был просто бизнес, а люди – товаром, цена которого при порче снижается. Так что немотивированного насилия можно было не опасаться. Пока что.
Девочки были куда умнее туриков и шалить не стали. Восторга не выявляли, но Пат был бы последним человеком, который и в этом упрекнул бы.
Кстати о птичках и восторгах. Лайнер, тарабанивший все это время контейнер, как раз садился рядом, поднимая пыльно-мусорный вихрь. Патрик втихаря лелеял надежду, что непоседы просто сорвались с тросов на полпути, и испортить настроение никому не успели. Но вид воинствующе-начальствующего батарианца, выскочившего из лайнера, развеял все надежды Пата - ксенос был в ярости: он орал и чуть ли не пинками подгонял других работорговцев, стаскивающих по аппарели обмякших турианцев. Гадать о его настроении не приходилось.
Патрик злорадно улыбнулся – турианку пересадили в кресло-каталку и отбуксировали куда-то за пределы поля зрения пилота. Ее героического сородича привели в чувства и поджопниками погнали к остальным. Винс поприветствовал блудного похищенного широкой улыбкой. Хотел еще ручкой помахать, но решил не нервировать конвой.
Начальник работорговцев рявкнул что-то одному из конвойных и пленникам скомандовали держать дистанцию друг с другом в три шага.
– А сейчас нам будут показывать, кто тут хозяин, - тихо предупредил девушек пилот, глядя на пульт в руках у главы конвоя.
Вообще, лично он понимал это и так. Батарианцы великолепно контролировали ситуацию, спору нет. Да и девочки не пузырились. Но показательное наказание было неизбежной частью алгоритма подчинения.
Удар током был не таким уж и сильным, но замерзшие мышцы свел основательно. Более чем.
– А теперь говорить, кто еще спрятать секрет и хочет бежать? Никто? Не верить. Ты, - батар ткнул пальцем в Анну, – два шага вперед.
Патрик только головой повел, стараясь снять спазм шейных мышц. Ну-ну. Все-то тебе расскажи.
Осмотр был грубым, но неинвазивным, и избежать его удалось только Корду. Оставалось только догадываться, в какие глубины физиологии успели заглянуть турианцу, если теперь он уже не вызывал у проверяющих ни малейшего интереса.
У Патрика на кончике языка вертелось два десятка фраз, которые можно было сгрузить осматривающему его с помощью какого-то прибора батару, но… Он сам предостерегал девушек от глупостей. Глупить самому было не с руки, конечно. Рано распускать язык.
Батарианцы для Винса были на одно лицо, но он постарался запомнить одежду начальника с лайнера. И начальника конвоя тоже. Потому что нехорошо бить людей током. И похищать тоже. За такое надо наказывать. Больно.
Интересно, а что бы сказали эти уроды, если бы знали, чем занимался Патрик некоторое время назад, во время своей службы в Альянсе?
– Слушать, - снова заговорит батарианец, - вы попасть на батарианскую планету и теперь являться собственность Гегемонии. Вы будете проданы нашим работорговцы. Не дергаться, если дорога жизнь.
«Мудилка ты четырехглазая, - едва ли не ласково посмотрел на него Винс. – Я же выберусь из этого мусорника… я же сюда наведу половину охотников за головами. Да и в Альянсе есть экипажи, которые обрадуются наводкам на работорговцев. П**дец тебе, красавчик».
К пленным подошел еще один батар. Старше. Спокойнее. В роскошной цивильной одежде. Это уже не мелкая сошка, это покупатель. И если ему дали отобрать «товар» первым, то шишка он крупная и уважаемая. К тебе-то мне и надо.
Покупатель обратился к «капитану» лайнера по имени. Балас. Патрик запомнил и это. Все пригодится.
– Хорошо, - покупатель говорил на хорошем общегалактическом, - самых смелых мы определили. Остались более трусливые. Или же хитрые. Дай сюда.
Балас безропотно передал ему пульт от браслетов.
– Сейчас я каждому покажу вопрос. Те, чьи ответы мне понравятся, поедут со мной. Остальных ждет... Хм. Честно говоря, я даже не хочу этого знать.
Работорговец мерзко захихикал. Патрик пообещал себе, что при случае прострелит твари колени.
Винсу ткнули в лицо планшетом. На планшете значился обещанный вопрос.
«Моя мать – женщина пожилая, но разумная.  Но каждый вечер она  запирает в сейфе свой протез ноги. Зачем?».
Патрик знал множество шуток про мамок. Пришлось буквально прикусить себе язык, чтоб не ляпнуть лишнего. Но ничего приличного в голову категорически не приходило, а пауза затягивалась.
Винс широко улыбнулся:
– Мама лунатик и не хочет убежать за горизонт во сне?
«Пресвятая х**та, ну что за бредятину я сморозил?!».
Батар прикрыл верхнюю пару глаз, слегка наклонил голову и промолчал. Патрик ждал, но удара током не последовало. Покупатель просто продолжил опрос.
Вопросы, кажется, у каждого были свои. Во всяком случае ответы девушек не повторялись. Нате было страшно и она не пыталась этого скрывать. Тоже верно и понятно. Даже хорошо. Пусть вся эта мразота раслабляется. Черненькая Анна ответила быстро, но, как и с пилотом, оставалось загадкой – правильно или нет. Вообще она держалась довольно собранно и Патрику показалось даже, что на какую-то секунду он уловил в ее глазах нехороший, холодный и злой отблеск. Испуганные гражданские так не смотрят. Это что-то другое. Винс старательно отвел глаза. Нечего таращиться и привлекать внимание батаров. Потом разберемся, откуда у милой, хрупкой девушки может быть такой взгляд.
Ответов рыжей Патрик не расслышал, погрузившись в мысли о сортировке. Вряд ли этому старому мудаку нужны слабые или тупые, так что над Винсом нависла угроза не пройти отбор: его теловычитание и не блещущий интеллектом ответ составляли в сумме не слишком благополучное резюме.
– Хорошо, - с ноткой снисходительности похвалил их покупатель. – Могло быть и хуже. Парень и серая – со мной.
Патрик постарался не дать челюсти отвиснуть. Угадал с ответом?
А серая? Ага, Ната. Ну, главное, чтоб не турик. Но плохо, что их разводят с остальными девушками…
Он кивнул рыжей и Анне и подчинился конвоирам.
Девушку и пилота подвели к стоящему в стороне «Кадьяку». Винс скользнул по челноку равнодушным взглядом. Купцу совсем не обязательно знать, сколь ценными и опасными навыками владеет его новое приобретение. Так что отлично знакомый, почти родной «Таракан» для Патрика – просто транспорт и смотреть на него нужно соответственно.
Вообще это везение. Была бы у покупателя вместо альянсовской техники какая-то неведомая херня батарского производства и побег через «небо» стал бы  практически невозможен. Так что Винс поставил галочку в списке удачных обстоятельств, но лицо сохранял каменное, дабы не возбуждать любопытства у батар.
– Учтите, то, чем вас угощали - минимальный уровень разряда. Норак? – богач повернулся к личному охраннику.
Тот молча швырнул Нате и Пату какие-то комки ткани.
Пилот сверток рефлекторно поймал, развернул и хмыкнул. Фасончик короткого халата был явно не его. Нате такое пойдет куда больше. Тем более, что ткань тонкая, скрыть способна мало что.
– Меня зовут господин Хасал, - вежливо представился батариаец, явно уже причислив людей к штату своих рабов. – Прошу на борт.
Сколько вежливости…
В любом случае, в челноке было значительно теплее. Ната прижалась к нему, и пилот молча обнял ее за плечи. Девушке было страшно. А Патрику всего-навсего тошно. Он уже составил «долгоиграющий» план и был готов его выполнять. День. Неделю. Месяц. Год. Столько, сколько будет нужно. Но его бесила собственная беспомощность в данный конкретный момент. Он даже не знал толком, как успокоить еще более беспомощную Нату.
Молчаливый Норак протянул им пластиковые бутылки с чем-то горячим. Патрик поморщился. Травить – точно не станут. Особенно теперь. А вот наркотой накачать могут. Но особого смысла этому сопротивляться нет. Рано или поздно все равно нужно будет и поесть, и попить. Захотят удолбать – удолбают.
Напиток был сладким, вяжущим. Патрик подержал его во рту и проглотил. Конец света не настал. Ната выпила свою порцию. На пилота она поглядывала с надеждой. Винс ощутил очередную волну нервной, злой тошноты. Плеснуть «чайком» в лицо охраннику и на пульт заодно? Активировать имплантант, свернуть охраннику шею, нейтрализовать Хасала… потом в пилотскую и… и что? Они черт знает где, Пат понятия не имеет, осилит ли катер элементарный рывок на орбиту, не то что дальнейший блуждания. Нет уж. Действовать на авось он не станет. Только выверенный, просчитанный, максимально огражденный побег. Почему? Потому что он не один. И за девушку он теперь отвечает. Как бы глупо это не звучало, особенно в такой ситуации. Да, это дурное воспитание по нынешним меркам. И это снижает конкретно его шансы выбраться, усложняет ситуацию. Только вот иначе он не сможет.
Взглядом он постарался дать понять девушке, что нужно потерпеть. Но много ли можно понять по красным, мутноватым глазам?
– Простите, а для чего мы вам?
Патрик как раз отпивал из бутылочки.
Настой ударил куда-то в район носоглотки, выбил слезу из глаз и попытался покинуть черепную коробку через нос. Винс уткнулся лицом в сгиб руки, глухо откашливаясь и стараясь не особо шуметь и дергаться.
Хасал молчал долго. Патрик его не видел, полностью поглощенный выводом из дыхательной системы напитка, но догадывался, как батар на них смотрит.
– Выполнять мои пожелания, разумеется. Прилетим на место, расскажу о ваших обязанностях подробнее, не сомневайся. Кстати, может быть, кто-нибудь из вас умеет готовить?
– Конечно, умеем, - сипло ответил Патрик, выныривая из рукава.
Готовить - это кухня.  А кухня - это электроприборы и острые предметы. Ну и пожрать, опять же. Так что он хладнокровно расписался за двоих.
Хасал кивнул и ушел в отсек пилота.
«Значит тут он, пилот и охранник, - прикинул Патрик. – Второго пилота нет, да это и понятно. Может, попробовать? Нет. Наобум – нет!».
– Есть чем девушку укрыть? – спросил Винс Норака. – Она заболеет так.
Не сводя глаз с людей, батар что-то буркнул в переговорное устройство. Выслушал ответ и бросил коротко:
– Скоро прилетим.
Винс внутренне осклабился и поставил еще одну галочку. Батары, видимо, весьма хреново ориентировались в челноке, потому что под каждым креслом был аварийно-спасательный набор, включающий в себя и термоодеяло.
Хм. Или батары на самом деле отлично знают положение вещей, а комплектов просто уже давно нет на месте. И тогда Пат зря рассчитывает на их неосведомленность о некоторых мелких тонкостях…
Он чуть сильнее прижал к себе Нату, стараясь поделиться теплом.
– Потерпи. Держись рядом, - не шевеля губами выдохнул Винс, надеясь, что для батара его реплику заглушит свист двигателей.
Вступать в полноценную беседу на глазах у охранника, он посчитал занятием опасным.
Тем временем тренированный организм Патрика безошибочно подсказал сначала набор высоты, а потом и болтанку выхода на орбиту. Немного маневров и «Кадьяк» коснулся «животом» посадочной площадки. Пилот у Хасала был, может, и неплохой, но несколько «формальный», без чутья. И это замечательно.
Патрик взял Нату за руку и замер в ожидании команды на выход.

Рыжей казалось, что полет в этой безликой коробке длился вечно. Сначала конечности жутко болели от холода, а после просто онемели. Вероятно, если бы она не находилась в окружении других людей и не опирайся она на спину Наты – она бы просто рухнула на пол, не в силах принять более вертикальное положение.
Благо, каким бы долгим не казался девушке полет, он оказался не бесконечным. Дно ящика ударилось о землю и сквозь отсутствующую дверь в него начало потихоньку задувать пыль и камушки с посадочной площадки, а на людей внутри направилось около десятка пушек, которые недвусмысленно намекали, что глупые поступки быстро завершат жизнь того, кто начал их совершать. Но Саманте на это было плевать. Она все-равно практически не могла шевелиться, хоть на поверхности и было заметно теплее. Времени на осознание происходящего у пленных оказалось не так много, в скором времени им приказали выйти и организовать шеренгу. Рыжая с трудом поднялась на ноги, которые все еще с трудом ее слушались, и вышла из ящика, становясь рядом со своими товарищами по несчастью.
– Я по вам скучал, девочки, – услышала рыжая знакомый голос турианца-героя и подняла взгляд на него, слегка ухмыльнувшись. Живые таки, а! Только вот его подружку куда-то забрали, что явно было не очень хорошо и для нее и для остальных. Толпой выбраться из этого было бы всяко проще.
Не успели пленники выйти, как браслеты разрядились в ее тело зарядом тока, отчего рыжая с размаху рухнула на колени, прямо на бетонные плиты площадки. Сэм издала тихий стон, больше похожий на скулеж побитой собаки. Сил на то, чтобы с достоинством терпеть такое, у нее просто не было. Когда эта экзекуция закончилась, Уайт снова поднялась на ноги, поднимая взгляд на своих мучителей, которые теперь еще и были ее новыми хозяевами. Ужаснее ситуацию было придумать трудно. Так в добавок ко всему этому еще и мелкие камушки на площадке неприятно впивались в нежную кожу девушки и мешали нормально стоять! Почему-то в такие моменты именно подобные мелочи раздражали больше всего.
Времени, чтобы насладиться всем спектром унизительных ощущений, у рыжей оказалось не так много. Когда один из батарианцев, видимо, главный, закончил разбираться с охранником, он направился уже к ним, новоиспеченным рабам и решил выбрать парочку себе. Да каким способом! Каким-то хитрым тестом. Он по одному подходил к каждому, те отвечали, он переходил к следующему. Как только очередь дошла до Саманты она прочитала свой вопрос и почти не думая ответила, - Вероятно чтобы видеть тех, кто там работает? Или Вы сами работаете там? – у нее просто не было сил на замысловатые и хитроумные ответы, даже голос ее звучал крайне тихо. В общем-то, как она и предполагала, ее ответ работорговцу не понравился. Он лишь покачал головой и отошел от нее, после чего забрал с собой Патрика с Натой и оставил остальную троицу на растерзание куда менее изящным и воспитанным представителем своей расы. Те без особых церемоний взяли остатки группы под конвой и прямо в таком виде повели в шаттл. “Господи, и как только мне улыбнулась удача попасть в такую передрягу? Я ведь даже не пила! И засыпала точно в своей постели! А теперь нагая, замезшая и уставшая вынуждена подчиняться грязным четвероглазым. За что?” Пронеслась в очередной раз досадная мысль в голове Сэм. Правда, ее мысли стали куда светлее, когда ей дали горячую бутылку с каким-то напитком. Первым делом она радостно взялась за нее двумя руками, отогревая онемевшие пальцы и возврвщая им чувствительность. После чего она открыла бутылку и сделала пару глотков, блаженно закрывая глаза. В ее голове проскакивала мысль, что это может быть не лучшей идеей, но ее перебило желание согреться и мысль о том, что теперь батарианцы все-равно могут делать с ними что хотят и сопротивляться они все-равно пока не смогут. Приятное тепло начало растекаться по телу и жизнь сразу стала казаться лучше. Как мало нужно для счастья, когда ты в плену у четвероглазых!
– Да пока не собираемся, если сам не застрелишь, – коротко ответила рыжая работорговцу, закрывая бутылку и обнимая свои колени. Куда их повезут? Зачем? Что заставят делать? В ее голове было крайне много вопросов и ни одного ответа. Но она решила не задавать их, чтобы не злить батаров с оружием, а подождать момента, когда сама все увидит и появится шанс предпринять хоть какие-то действия по "утеканию" с этой мерзкой планеты.

Отредактировано Samantha White (1 апреля, 2015г. 17:45)

Анна пыталась ровно дышать. Получалось не очень. Вдох- выдох. Вдох-выдох. Запнувшийся ритм и через нос с легким хрипом выходит воздух. От холода. От тревоги происходящего. От нарастающей истерики. Бросало то в жар, то в озноб, голова то кружилась, то зубы отбивали короткую мелкую дробь.
Их завели в шаттл и усадили на пол, не беспокоясь о том, что пленники могут как-нибудь сопротивляться. Будто и не было их совершенно, но все попытки возможного побега пресекались присутствием вооруженного работорговца. Он иногда переговаривался со своими в кабине пилота, но одно оставалось неизменным – на пленников держали в поле зрения и не собрались опускать оружие.
У нее была биотика, всю жизнь была сила темной материи, но сейчас она была погашена психотропом. Когда пройдет эффект? А пройдет ли вообще? Анна сжала кулаки, пряча их за коленями от бдящего охранника. Привычное легкое усилие, после которого вокруг кистей адепта появляются узловатые разряды, не привело равным счетом к ничему. На пальцах не появились огоньки, ладошки не стали прохладными и сухими, по-прежнему оставаясь влажными от стресса. В затылке появилась тяжесть, отдающая в висках.
«Сукины дети» - Гейлавира оставила попытки воспользоваться материей, оглядываясь вокруг. Трое пленников. Вооруженные батарианцы. Отсутствие брони и оружия. Деактивированная биотика и снятые инструментроны. По сути никто без настоящего и без прошлого. Без имен и опознавательных знаков.
Рядом турианец попросил одежду, но ему отказали, достаточно мерзко расхохотавшись. Лорини не стала разговаривать с ксеносами. Девушка лишь легонько ткнула единственного мужчину в их троице локтем и тихо произнесла:
- Где вторая турианка?
Не то что бы ее тревожила судьба наглой неземной бабы, но интересно, что делают с ослушавшимися.
Вскоре они приземлились. Девушка бросили какой-то гладкий сверток с пластиковыми имитациями цепочек. Рявкнули, чтобы одевали и без фокусов, и Цирцея подчинилась.
Новое одеяние было ей неприятно. Ткань быстро прилипла к коже и каждое движение отдавалось скрипом и болью  в промежности и на уровне шеи, где пролегала декоративная цепочка-лямка. Орали громко и непонятно, Анна попыталась огрызнуться, когда ее поторопили, но после разряда тока через ошейник движения стали ее хоть и менее координированы, но шустрее.
Подбежала мелкая азари, от которой Лорини отшатнулась, но заметив такой же ошейник, как и на своей шее, чуть успокоилась.
- Девочки, вы новенькие, да? Я думаю, вы уже поняли, что шалить здесь нельзя, или будет плохо. – голосок высокий, но вполне четкий. Мужчинам вроде такой нравится. – Пойдемте за мной.
Сказав охранникам, что она введет в курс новичков, азари повела за собой Анну и Саманту вниз по лестнице, из технических помещений вдоль убранства и наведенной красоты.
Клуб «по интересам» Анна признала в этом просторном помещении. Кучка столиков, длиннющая барная стойка с уже готовыми барменами, лениво расставляющие по полочкам разнообразные стеклянные тары, разной степени заполнености, и доливающие в некоторые из них воды из крана. Пока включенный свет, который спустя пару шагов погас – так запланировано по расписанию, потому что так сказала азари, назвавшаяся Леиной.
- Ваша место вот здесь, залезайте, - подиум, один из центральных, возвышался над полом примерно на метр. – Работаем, пока не отпустят…
- Погоди, а если я не хочу танцевать? – спросила Анна. Она почти всю свою девчачью молодость провела в таком месте, танцевала у шестов и получала деньги за свою тело в снятых номерах. Это было давно и почти забыто, и возвращаться к своему прошлому Цирцея не хотела.
- Нет-нет-нет, придется, - затараторила Леина, поправляя на девушках их нескромные наряды, - Иначе убьют. Хотите жить – вперед, я за вас не ручаюсь, но и не желаю вам зла. Слушайте, если хотите жить. Непослушание аукается очень сильно.
Лорини окинула взглядом пространство за дочерью Атамы. Появлялись уже первые клиенты, подгребающие к вышедшим к шестам девушкам. Она вполне могла попытаться вклиниться в толпу, а потом, если получится, использовать какого-нибудь незадачливого клиента в качестве своего пособника.
Цирцея, уперевшись руками в подиум, села на него, забрасывая на возвышенность ноги и уже таким образам поднимаясь в полный рост.
- Начинаем, девчат, - воскликнула Леина, отступая от новеньких, хлопнув несколько раз в ладоши над головой, - За работу!
Начать танец вокруг шеста было очень тяжело. Внутри все сопротивлялось и скулило, не желая вновь отдаваться этой музыке и позволять чужим глазам въедаться в тело. Гейлавира чувствовала, что за прошедшие годы стала тяжелее, непроворотливее.

Насколько бы ни была ошарашена и заторможена (да еще и приморожена порядком) Ната, на синекожую она посмотрела удивленно. Эти твари уже и детей похищают? Хотя... кто им помешает-то? И ведь улыбалась азарька так искренне, на четырехглазую морду глядя... Ужас.
Ужас и безнадежность, как и вся эта история.
Девушка даже не поняла толком, чего именно хотели от них с Патриком. А... вот что. Внезапно. Интересно, зачем. Хотя на самом деле, интересно не было, просто фигура речи такая. По-настоящему - нет, не было.
А потом их втолкнули в какое-то помещение. И закрыли.
Помещение оказалось маленькой кухней.
"Как они не боятся пускать нас на кухню?" - подумала Ната, - "К ножам и прочим твердым преметам?" - ошибалась, разумеется. Пока Патрик рассказывал про кофе, заметила, что все тут было... безопасно. В смысле, с тем расчетом, чтобы они никому никакого вреда не нанесли. А вообще, хорошо, что он рассказывал. Если бы тут сейчас воцарилась зловещая тишина, она бы совсем тогда не знала... А так, было что-то такое обыкновенное, нормальное что ли, в этих рассуждениях про кофе.
Кстати, пока Патрик говорил, он одновременно осматривал содержимое шкафов. А вот девушка просто молча стояла, как-то не представляя, с какой стороны ко всему этому подойти. И только когда ее товарищ по несчастью уже протянул ей чашку с кофе, она поняла, что как-то стоит тут, да еще и молчит, уже, наверное, минут десять. И что, наверно, он совсем за идиотку ее считает.
- Я... я немного с математикой связана, - она взяла кофе, - спасибо. Только загадки - это я тоже не очень... наверное.
Однако, расклад она выслушала, и по привычке, сложившеся еще с института, попыталась найти что-нибудь, чем можно было бы записать вводные данные.
"Мама, какой бред. Входящие данные. Записать. В плену у батарианцев".
От горячего кофе потекло из носа, которым Ната теперь откровенно шмыгала. Великий математик, ага. Решает тут... а зачем, главное, решает?..
- А ты, кстати, - она к тому же в упор не могла вспомнить, переходили ли они на ты, но после всего, что между ними было... - Не думаешь, что они таким образом вычисляют... умных очень? И чего-нибудь плохое с ними делают? - девушка отпила еще глоток кофе и посмотрела на микроволновку. Сейчас там были уже совсем другие цифры, но как он там говорил... Две минуты, тридцать восемь секунд?
- Либо 238, либо 158, в зависимости от того, насколько они решили... усложнить, - поискав глазами, чем бы все-таки записать, Ната заглянула в холодильник. Он не обманул ее ожиданий - там лежал хлеб, кусок сыра и овощи. В том числе, свекла. Уже вареная. Только натереть. На безопасной терке, конечно же.
Вот этим куском свеклы она и написала на столе.
238/ 158.
- О, а еще тут шприцы какие-то. Помнишь, они говорили, - Ната вытащила лекарства и протянула Патрику посмотреть. - И зеркало. Что зеркало забыло в морозилке?
Оказывается, полазить везде было хорошей идеей. Она даже вспомнила, что умеет разговоривать. И рассуждать.
- А чашки... Ты прав. Тоже код. Смотри... - девушка нарисовала на столе расположение чащек.
х _ _ _ х _ _ х
- Сто пятьдесят восемь? Или... Ты упоминал двоичный код... Сто тридцать семь тогда... - она, задумавшись, вытерла нос рукой со свеклой. Получилось как боевая раскраска американских индейцев. - Ой, - записав на столе 158/ 137, она вытащила зеркало, чтобы стереть все это... и обнаружила на нем улыбающуюся (издевательски скалящуюся) физиономию. - И к чему это?..
Она бы сама и не догадалась соотнести это зеркало с тем, что на стене. А вот Патрик догадался. И, после того, как они коллективным мозговым усилием на него подышали, на нем проступили... кракозябры*.
- Будем считать стороны или вписанные фигуры? - задумчиво проворчала девушка. Тогда 241
или 465.
Она записала оба варианта на столе.
Вроде как, это и был код. Девять цифр у них, девять на двери.
Она и попробовала их ввести, начиная со 137. По возрастанию, ага.
Замок мигнул красным. Неправильная попытка.
- Тогда... По расстоянию от двери? - снова неправильно. И по высоте расположения на кухне тоже не получилось. Более того, замок уже не стал мигать, а просто окончательно загорелся красным. - Похоже, я нас тут закрыла, - нервно усмехнулась девушка, вертя в руках кусок свеклы. Теперь у них, наверное, было очень много времени... И она взялась обводить кракозябры на зеркале. Именно эта часть задачки, если честно, казалась ей наименее очевидной.
И тут она вспомнила. Видела она где-то такую вещь. То ли в "занимательной геометрии" когда-то давно, еще когда училась, то ли где-то в экстранете...
- Зеркало. Если бы это было отражение...
Она жирно зачеркнула на столе 241/ 465 и написала:
482.
- Только нам это не поможет уже.
Она не очень переживала, потому что... кто его знает, действительно ли лучше было выйти. И действительно ли это, что они делали, имело смысл. Может быть...
- Может быть, тут остаться и безопаснее.
Они успели воспользоваться лекарствами, найденными в холодильнике, и даже выпить еще кофе, и Ната начала рассуждать, не приготовить ли чего из этих продуктов, когда замок снова переключился на зеленый. Да еще и пискнул, чтобы они не прохлопали этот знаменательный момент, наверное.
- Второй шанс? Может, лучше ты, а то я снова все испорчу?
Но, на самом деле, доля случайности тут была настолько велика (двоичный код, что ли, повлиял на девушку так, что она начала думать подобными выражениями...), что не было особой разницы, кому ошибаться.
Однако.
Со второй попытки замок мигнул зеленым, а не красным, и дверь медленно поехала в сторону.
- Ну обалдеть, правда, - искренне сообщила Ната. Выглядывать за дверь было страшно, и она отошла в сторону. А ну как прыгнет оттуда кто-нибудь.
*

Отредактировано Nata (15 мая, 2015г. 04:33)

- Да пошёл ты, - Тайгер поднялась с пола и отошла от Далласа. - Хочешь угробиться - пожалуйста, только делай это без меня.
- Дура, - выплюнул парень, отвернувшись. Хёрин промолчала, разглядывая его длинные бледные руки - все в родинках, - лежащие на бёдрах запястьями вверх. Покорная, даже обречённая поза. Внутреннее освещение словно подсвечивало этого незадачливого фэйри изнутри - а он собрался бежать. Не зная ни плана корабля, ни количества обитающих на нём батаров. Про такие банальные вещи, как расстановка и сменяемость патрулей, и говорить не стоило - маленький рекрут Альянса о них наверняка даже не подумал.
Потому и был послан в далёкое и приятное. Тайгер было жаль мальчишку, но и в няньки к нему она не нанималась, а в помощницы так тем более. Проглотив совет подняться с холодного пола, девушка принялась внимательно рассматривать помещение кухни. Не просто так ведь их заперли здесь.
Хасал - местный главный, - был как минимум с придурью, она ещё на этапе получения одежды об этом задумалась. Условный халат - кусочек блестящей тряпки длиной меньше метра, - для неё неожиданностью не являлся - и не в таком танцевала, а вот для Далласа... Ноги у малыша были красивые, хоть и небритые, но в тряпочке он себя чувствовал некомфортно - и это, судя по мимике батара, его только забавляло.
Окончательно же Тайгер утвердилась в своём мнении, когда Хасал приказал мальчишке её поцеловать. Понаблюдав с четверть минуты, как мелкий "мне-двадцать-три-в-следующем-месяце" отчаянно краснеет и прячет глаза, Хё шагнула вперёд, так, чтобы стать вплотную и, потянув парня за ворот халатика на себя - "в Альянс специально берут длинных, или это мне такие попадаются?", - быстро поцеловала, внутренне содрогаясь от омерзения. Целоваться она умела и любила, но... Не так. Не на глазах у озабоченного батара и прочей разношёрстной публики.
Итак, они здесь... Где-то. Где-то на странном корабле - похожем на человеческий, но принадлежащем батарианцам. Где-то на территории Гегемонии. Заперты в камбузе - крошечной холодной комнатушке четыре на четыре, заполненной безликими серыми тумбами и кухонной утварью. Из хорошего - холодильник нашёлся довольно быстро. Заблокированный кодовый замок на двери, правда, никто не отменял.
"Зачем, скажите на милость, было нас здесь запирать? В этом есть смысл? Нас откроют, когда мы сделаем какую-то работу, выполним какие-то условия? Нет, слишком просто. Думай, Хёранги, думай", - девушка облокотилась о ближайшую тумбу. Разговоры с собой можно было вести только в условиях полной изоляции - а потому она отключилась от окружающей реальности, погружаясь "в себя".
"Ты что-то упускаешь. Что-то на поверхности. Не очевидное, но лежащее совсем рядом... Рядом."
Первым, на чём сфокусировался взгляд Тайгер, был кодовый замок - панель для ввода цифр, три на три. Ответ пришёл молниеносно - девушка никогда не понимала, как у неё это получалось, но доверяла интуиции и оказывалась в выигрыше, снова и снова.
"Так почему бы, чёрт возьми, и нет? В идеале - мы пройдём эту грёбаную проверку."
Девушка перевела взгляд на Далласа - фэйри в очередной скорбной позе скорбно смотрел в одну точку где-то в районе... Хм. Её бёдер. Впрочем, взгляд его был расфокусирован, а сам парень - полностью погружён в себя.
Хёрин это совершенно не устраивало.
- Эй. Подними свой зад с пола и помоги мне осмотреть кухню, герой-одиночка, - решив, что выбьет дурь из головы парня позже, она снова подошла к нему. Он даже не повернулся - только взъерошил свои вихрастые светлые волосы.
- Иди ты... - Но Хёрин на это лишь проказливо улыбнулась. Цапнув мальчишку за ближайшую доступную руку, она потянула его на себя.
- Давай, бравый солдат, не будь засранцем. Леди нужна твоя помощь, - удивительно, но это сработало - Даллас потрудился оторвать свой зад от пола, хоть и нехотя.
- Что искать-то? - Взгляд парня бегал по кухне, не цепляясь ни за что конкретное. Тайгер задумалась перед тем, как ответить:
- Странности. Или еду. Лучше - и то, и другое.

- Тайгер... Тебя ведь Тайгер зовут? Смотри, - Даллас поманил девушку за собой к единственной открытой навесной полке. На полке стояли чашки - это всё, что Тай могла сказать, глядя на неё снизу вверх. Даллас - другое дело, для него эта полка находилась лишь чуть выше уровня глаз. "Отлично, если буду искать телохранителя когда-нибудь - обязательно запрошу высоченного. Будет вместо тактического сканирования, ага."
- Чашки, да. Что с ними не так?
- Некоторые стоят нормально, некоторые - вверх дном, - Даллас снял одну "нормальную" чашку с полки, заглянул в неё. - Тут... Монета? - Озадаченно добавил он, и, действительно, извлёк из чашки кружочек металла, напоминающий земные монетки.
- Положи монетку обратно и поставь чашку туда, где стояла. Проверь ещё одну такую же, - пальцы сами собой принялись перебирать узкий кусочек атласной ткани - пояс халата. Пожелание вышло слишком напряжённым и резким, почти как приказ. Может, потому Даллас её и послушался без лишних слов, даже быстрее, чем мог бы успеть обдумать сказанное... Так было даже лучше.
"Один раз - случайность, два - совпадение, три - закономерность."
- Во второй такой чашке тоже монетка... И в третьей, - умный мальчик Даллас уже не снимал кружки,  а только наклонял их так, чтобы увидеть содержимое. Тайгер едва не погладила его по предплечью - голова была очевидно вне зоны досягаемости, - но вовремя одёрнула себя.
- Хорошо, - девушка присела на корточки перед первой попавшейся тумбой и открыла её дверцы. - Не трогай там ничего. Подожди.
Она нашла то, что искала, в четвёртой тумбе - какой-то порошок ярко-красного цвета, без ярковыраженного запаха, в двух маленьких прямоугольных коробках.  Надписи на упаковке ей ни о чём не говорили - Тай не знала этот язык. Одна коробка была герметична, другая - вскрыта. Вытащив вторую, она подошла к Далласу и высыпала порошок на ближайшую тумбу, стараясь распределить его по всей поверхности как можно более аккуратно.
"Пожалуйста, пусть это окажется краситель или пищевая добавка, а не перец... Пожалуйста..."
Тай оглянулась на мальчишку - тот с любопытством наблюдал за её манипуляциями. "Что? В том старом анекдоте была пыль, у нас есть кое-что получше. Хорошо, что поверхность столешниц светлая."
- А теперь скажи мне, в какой очерёдности они стоят... Пожалуйста.
- Пустая... Монетка, пусто, пусто, две монетки, пусто, монетка.
- Уточни, две монетки - это две монетки в одной чашке или две чашки, в каждой по монетке? - Если предположения Тай были верны, они имели дело с двоичным кодом.
- Две чашки, в кажд...
- Поняла, хорошо. Молчи.
Вычисления не заняли много времени. Вариант, где пустая чашка принималась за ноль, на выходе давал двузначное число - это не подходило, и Хёрин попробовала второй, где первая чашка была единицей. Этот вариант оказался верным - по результатам вычислений получилось сто семьдесят восемь. Девушка отчертила себе в правом нижнем углу столешницы небольшой прямоугольник и "вписала" получившееся число в него.
- Молодец, Даллас, три первых цифры у нас есть. - Тайгер, широко улыбаясь, отошла от столешницы. Радость от маленькой победы пружинила внутри, грозя вылиться во что-нибудь совершенно идиотское - но Хё хорошо контролировала себя.
- Кофе будешь? Тут вроде как даже сливки есть, - Тай начала готовить, не дожидаясь ответа спутника. Не будет он - будет она. - Будь другом, глянь молоко в холодильнике. Не знаю, как ты, а я не могу пить растворимый без молока.
- С тобой всё в порядке?
- Ась? - Девушка от удивления едва не выронила банку с кофе. "Чего это с ним?"
- Мы в плену у батарианцев. В плену. Не важно, как это выглядит, твой браслет всё ещё на тебе, как и мой. А ты шутишь... Улыбаешься... Мы заперты, неизвестно, что этому Хасалу ещё придёт в голову, а ты предлагаешь выпить кофе? - Чем больше мальчишка говорил, тем больше распалялся, а под конец уже едва ли не кричал. - Как ты можешь быть такой спокойной, такой... довольной?
- А ты, значит, предлагаешь мне биться в истерике? - Холодно парировала Тай. Хорошее настроение мгновенно испарилось. "Переоценила я его умственные способности, ой как переоценила..."
Заметив, что Даллас собирается сказать ещё что-то, девушка оборвала его на полуслове:
- Заткнись и послушай меня. Да, мы в плену - и не в худших условиях из возможных, как ты уже успел заметить. Если начнём истерить - нас просто отправят обратно к остальным. Хочешь оказаться на их месте? Пожалуйста, вперёд и с песней. Нет? Тогда, будь добр, веди себя как солдат, а не как подросток в пубертате.
Пока она говорила, Даллас мрачнел всё больше и больше, а под конец выглядел совсем... Потерянным.
"Меня это волнует? Нет, меня это не волнует, веселимся дальше."
- Так что там насчёт кофе? Тебе с сахаром?
- Две, - глухо ответил парень, копаясь возле холодильника.
Звон ложечки, стучащей о стенки чашки был единственным звуком, что нарушал тишину - тридцать секунд, минуту... Пауза затянулась. Тай повернулась, проверяя, всё ли в порядке - и обнаружила Далласа заинтересованно разглядывающим упаковку молока. Загрузив чашки в микроволновку, она подошла к парню и, не говоря ни слова, забрала пакет у него из рук.
Собственно, присматриваться даже не пришлось - взгляд не мог не цепляться за дату истечения срока годности, обведённую в кружок. Даже не всю дату, а две цифры - четыре и одиннадцать.
"Четыре, один, один... Или один, один, четыре? На месте выясним, нужно записать это", - Тай метнулась к тумбе с рассыпанным порошком.
- Если мы с тобой очень везучие, то у нас есть ещё три цифры кода, - бормотала она, записывая: "411/114". - Что там с кофе? Уже подогрелся?
- Всё готово, - тихий стук за спиной значил, что чашки не без помощи Далласа опустились на стол.
- Кстати, а что э т о такое? - Тайгер сразу заметила на столе лист бумаги и фонарик, который теперь вертела в руках в поисках маркировки, технической информации - чего угодно.
- Включи и узнаешь, - ехидно ответил Даллас, отпивая кофе из своей кружки. "Десять минут назад собирался бунтовать - и уже обустроился за столом. Либо очень понятливый, либо очень... Эмоциональный". 
- Дай мне тот лист, - фонарик лежал рядом с листом, в паре, так сказать. Возможно, использовать их тоже нужно было в паре... Ни на что особенно не надеясь, Хёрин включила фонарик и посветила им на лист бумаги.
Тем сильнее было её удивление, когда в свете фонарика, - ультрафиолетовом, кстати, - проступил смайл. Обыкновеннейший, двоеточие и скобка... Ни намёка на цифры или что-то в этом роде.
- Здесь смайлик в ультрафиолете. Я понятия не имею, что с этим делать, - Тай присела за стол,  откладывая лист и фонарик в сторону. Опустив подбородок на сложенные руки, она заглянула в лицо Далласа - сверху вниз. Он выглядел как-то отрешённо-задумчиво.
- Эй. Что у тебя в голове?
- Я подумал... А если дело не в листе бумаги, а в фонарике? Ты ведь тоже на него сначала обратила внимание. Да и с листом всё было непонятно, пока...
- Даллас, ты ум-ни-ца, - Тай торопливо чмокнула опешившего парня в лоб и, прихватив с собой фонарик, выскочила из-за стола. - Ты выключатель тут не видел?
- Нет... Что ты делаешь?
Хёрин ничего не ответила - она как раз нашла выключатель.
Как только свет погас, девушка услышала обеспокоенный голос мальчишки:
- Это ты выключила свет? С тобой всё в порядке?
- Всё идёт по плану, сээээр, - Тайгер включила фонарик и направила его в лицо спутника. Тот смешно сморщился.
- Это было обязательно?
- Это было частью плана, - девушка переключилась на стены и тумбы по периметру комнаты. Обошла всё раз, другой. На третий она медленно и обстоятельно прочесала каждый уголок комнаты, и всё равно ничего не нашла. Всё это время Даллас только следил за её действиями - даже не комментировал. 
- Я же всё правильно делаю? - Тай повернулась к спутнику, опуская руку с фонариком. - Ты видел, должен был, я всё осмотрела.
- Нет, не всё. - Не опусти Тайгер фонарик, Даллас, может быть, ничего и не заметил, но сейчас рядом с девушкой он очень чётко видел цифру шесть. - Ты не смотрела у себя под ногами.
...Когда все числа были собраны, Тайгер приблизилась к замку. Следующим вопросом на повестке дня был: "В каком порядке нужно вводить эти цифры?". Девушка решила, не мудрствуя лукаво, ввести их так, как они были записаны на тумбе.
- Сто семьдесят восемь, сто четырнадцать, шестьсот двадцать один, - бормотала она, нажимая нужные кнопки. - Ввести...
Замок злорадно мигнул красным, и наверняка рассмеялся бы, если б только мог.
- Хм, а если так? - Она ввела "178, 411, 621" - и угадала.
Двери открылись почти бесшумно. Даллас зачем-то замер возле стены - так, чтобы его было не видно с той стороны, - но Тайгер, растерявшись поначалу, не задумалась об этом. По ту сторону сидела девочка-азари, уже знакомая им с Далласом, и новый вооружённый батарианец. Или старый. Чёрт его разберёт.
- Вы молодцы, довольно быстро справились. Господин Хасал будет доволен. - Тай шагнула навстречу ксеносам и остановилась рядом с азари. Мальчишка всё не показывался из-за двери - и чем дольше это длилось, тем ощутимее девушке казалось приближение неприятностей.
Она обернулась именно в тот момент, когда Даллас попытался оглушить вошедшего в кухонное помещение батарианца. Разумеется, у мелкого ничего не вышло. Разумеется, батар его скрутил и угостил неслабым разрядом тока - парень тут же и отключился. Всё это время Тайгер не сводила с Далласа глаз.
- Куда его теперь? - Глухой, задушенный звук собственного голоса неприятно резанул девушке по ушам. Она повернулась лицом к Шае, и только теперь заметила, что азари внимательно смотрит на неё. "Смотрела всё это время? А чёрт его знает. Какая разница?"
- Туда же, куда и остальных. Жалко его... - девочка выглядела расстроенной, причём расстроенной искренне. Тайгер отмахнулась от желания сказать что-нибудь утешительное, и, пока ситуация не стала слишком идиотской, направила поток мыслей в другое русло.
"Остальных..."
Участь остальных, со слов Хасала, была незавидна. Она попыталась вспомнить лица тех людей и ксеносов, которые остались в порту, когда её и Далласа увели. У неё получилось, но далеко не с первой попытки.
Тогда, в контейнере, Тайгер очнулась последней и провела вместе с остальными не больше получаса до момента прибытия. У неё раскалывалась голова, и, что немаловажно, с ней не было ни инструментрона, ни датапада - а отсутствие даже одного из этих предметов уже было достаточным основанием для того, чтобы желать всем окружающим исчезнуть. И это ещё самый человечный вариант...
Словом, ни запоминать народ, ни знакомиться Хё не спешила, бросив все силы на попытки вспомнить, как она дошла до жизни такой... Или какая тварь её слила. "Вернуться - почистить списки контактов - припугнуть информаторов", - думала Тайгер в космопорту, когда Хасал впервые подошёл к ней со своим абсурдным вопросом из разряда "едят ли мошки кошек?". Ответ свой девушка опять-таки не помнила, но знала наверняка, что там было что-то не менее абсурдное.
Рассудок стал проясняться, когда Тайгер оказалась внутри челнока. Выданный халатик только прикрывал наготу, но совсем не грел. После первых глотков тёплой и сладкой жидкости, что дали ей батары, туман в голове рассеялся, и она внимательнее рассмотрела окружавшую её обстановку и спутников.
Челнок оказался вполне себе человеческим, парень рядом - тоже. Все остальные, увы, были враждебно настроенными вооружёнными батарианцами.
Взглянув на своего коллегу-по-несчастью, Тайгер оставила всякие мысли о бегстве. "Фейри", - подумала она, рассматривая его из-под ресниц, - "Что ты забыл в этом покинутом всеми богами месте?".
Конечно же, позже он предложил ей бежать. Конечно же, она отказалась. Конечно же, он не оставил эту затею - она должна была догадаться раньше.
"А теперь... Что? Где он будет, долго ли продержится?"
Тайгер позволила азари увести себя в другой коридор. Она не оглядывалась на бесчувственно лежащего на полу Далласа и нависшего над ним батара. Девушка смотрела прямо перед собой, убрав с лица даже тени эмоций. Она пыталась запоминать, куда её ведут, но получалось это слабо - информация просто не хотела держаться в голове. В конце концов, она оставила эти попытки и сосредоточилась на текущем моменте.
"А что мне ещё остаётся?"

"К чёрту, к чёрту, всё и всех к чёрту - и батаров, и шифры Альянса. Знать бы, откуда они берут эти данные..."
Нет, Тайгер никогда не была патриоткой - но чувство неправильности и уродливости происходящего не хотело её отпускать. Каждый раз, когда она смотрела на своё шикарное, расшитое красными блёстками и бахромой боди - а потом поправляла неудобный ошейник, или когда вспоминала о Далласе, или когда расшифровывала этот чёртов код - одно так или иначе вело к другому, заколдованный круг, - каждый раз что-то вроде голоса совести просыпалось в её голове. Голос этот говорил крайне неприятные вещи. Что особенно удручало - отчасти голос был прав.
Тай с радостью отправляла к чёрту и его, тем более, что сейчас послушать стоило не себя, а работников в столовой - они говорили на всеобщем. Шеф-повар был батар, но зато он и молчал. Вторым батаром в столовой был её охранник, такой же молчаливый, как и повар.
Все рабы в столовой носили ошейники, вроде тех, что "украшал" шею Тайгер. Собственно, только по ним она и могла понять, кто здесь свободен полностью, а кто - весьма относительно. Рабы вели себя слишком жизнерадостно и спокойно... Для рабов. Очень некстати вспомнился Даллас... Хёрин снова заставила себя прислушаться к разговорам.
Речь шла о каких-то "новеньких", которые скоро должны были пройти здесь - видимо, из того самого помещения, в котором она и Даллас были заперты вчера. Рабы-помощники живо обсуждали новоприбывших, но, как Тай поняла, вся информация, которой они обладали, сводилась к слухам. Единственное, что утверждалось точно - новенькие были людьми, мужчиной и женщиной.
"Значит, их тоже поведут расшифровывать данные... Может, стоило оставить чуть более подробный ключ?"
Девушка забеспокоилась - шифр, с которым она имела дело, лёгоньким не был - и это ещё мягко говоря. Фактически, ключ она нашла банальным методом подбора - считала до тех пор, пока не пришла к более-менее понятным цифрам. Она работала не слишком быстро - благо что её никто не подгонял.
Шифр имел вид графика, в котором Тайгер довольно быстро опознала графическое отображение четырёхканальной системы кодировки. Переписывать это в цифры было муторно... Но считать наугад было хуже, гораздо хуже. А в своих записях для последующей расшифровки она оставила только пометки: "a=0 or nothing, countdown. important - 2(2)", и пару нецензурных выражений на корейском.
От размышлений девушку отвлекла обрушившаяся на помещение тишина. Она оторвала глаза от пола - в тот самый момент, когда через столовую проходили те самые "новенькие" - миловидная темноволосая девушка и высокий, показавшийся Тай чуть более ориентирующимся в происходящем мужчина. Увы, не было ни единого шанса переброситься с ними даже парой слов. Хёрин не знала даже, заметили ли они её - а ведь это было чертовски важно.
Зато она знала, что не выберется в одиночку.
Так некстати вспомнился Даллас...
"Надо бы продумать пути отхода... Вплоть до самого последнего. Так или иначе, я здесь не останусь".

Отредактировано Tyger (19 июня, 2015г. 00:15)

Этой ночью Василиса решила дать отдых своему измученному бессонницей организму и уставшему мозгу. Она выпила снотворное и завалилась спать. Корабль мирно висел в доках Омеги, БЭН внимательно следил за всем, что творилось вокруг снаружи. Простая тихая и мирная, насколько это возможно для этой станции, ночь. Вот только, именно в такое обманчиво-спокойное время просыпаются сокрытые во тьме хищники, которые во много раз опаснее тех, что днём…
Кошмаров не снилось, но пробуждение от этого отнюдь не стало более приятным.
- А-ах, моя голова-а, - тихо простонала доктор, слабо удивляясь сему неожиданному и крайне неприятному сюрпризу. На большее она пока не способна, но всё равно пытается уже чисто на рефлексе разогнать сопротивляющееся тело и вяло текущие мысли в привычный темп. Удалось не сразу. Далеко не сразу.
Первое, что сделала более-менее пришедшая в себя Корнфлауэр – внутренний анализ. Она, не открывая глаз, прислушивалась к своим ощущениям. Вася, пытаясь понять, что с ней ещё не так, по мимо мерно гудящей как перегревшийся сервер головы, осознала, что этого самого «не так» было порядочно и никак не вписывалось во вчерашнюю обстановку. Во-первых, было холодно, будто не было одежды, во-вторых, тушка рыжей лежала не на относительно мягком матрасе, а на чём-то сильно напоминающем пол, в-третьих, на руках ощущались странные браслеты, которых вчера (или когда?) определённо точно не было.
«Не поняла, - насторожилась женщина, проанализировав полученную информацию, и внутренне напряглась. – Это что ещё за нахрен?» Сна более как не бывало, быстро соображать получалось даже сквозь раздражающую головную боль. Медик привела себя в полную боевую готовность и только потом открыла глаза. И тут же закрыла, зажмурившись. Увиденное не понравилось инженеру, но собрав всю волю в кулак и успокоив участившееся дыхание, она вновь открыла глаза и осмотрелась. «Это не сон, - мрачно подумала Купер, оглядывая место своего пребывания. -  Где я, чёрт возьми? Что я здесь делаю? Как я попала сюда? Какого хрена!?»
Неизвестность пугала до дрожи в коленях, взгляд метался от одного угла к другому, сердце забилось отбойным молотом о грудную клетку. Василиса поняла, что находится в шаттле, голая, в цепях и с теми странными злополучными браслетами на руках. «Вот это я знатно попала, - негодовала доктор, - неужели работорговцы? Но как?..» Она наивностью особо не отличалась и прекрасно понимала, что ничего хорошего её здесь и в таком виде, не ждёт и, откинув ненужные вопросы, сделала соответствующий вывод: «Надо валить».
Она подёргала цепь, проверяя на прочность звенья, но привлекла внимание своих похитителей. Батарианцев. Женщина замерла, глядя на недовольные рожи сначала со страхом, потом с омерзением и гневом. Она пыталась сначала вежливо, с большой долей яда в голосе расспросить, что где и какого вообще лешего. Твари только ухмылялись в ответ, чем злили Корнфлауэр ещё сильнее, пока та, в конце концов не начала орать. Тогда они показали свою силу. Разряд тока болезненной молнией прошёл по телу, заставляя рыжую замереть. И осознать.
Вася никому, даже тем, кого люто ненавидела, никогда не желала участи раба, которую чудом избежала пятнадцать лет назад. Медик никогда не думала, не пыталась думать, что когда-нибудь ей придётся попробовать себя в шкуре безвольных, ибо сама мысль об этом пугала до глубины души. Отдать свою жизнь на милость тому, кому не желаешь, подчиниться чужой воли, быть вещью без права голоса. Это ломает, убивает. Хорошо развитое воображение вмиг в красках и подробностях показала будущее в неволе. «Нет, - подумала инженер, - я не хочу так!»
В этот момент ей окончательно сорвало все тормоза и предохранители в голове, уступая место дикому, животному ужасу и бессильной обжигающей всё нутро ярости. Не способная мыслить здраво Купер дёргалась, рычала, орала, пыталась кусаться и царапаться. Они не подходили к ней, они били её током, но это только больше её злило.
Успокоилась она только под конец, когда кто-то додумался слегка увеличить мощность. Ярость никуда не делась, она просто перетекла из груди в голову и сменила температуру с обжигающей на замораживающую. Отрезвлённая Василиса сидела неподвижно, гневно исподлобья глядя на своих мучителей. Прочувствовать все «прелести» невольной жизни ей не очень улыбается, а потому надо действовать как можно скорей. «Ну уж нет, не дождётесь! Я не собираюсь задерживаться здесь надолго! – рыкнула про себя рыжая, пытаясь построить относительный план дальнейших действий. – Итак, задача: выбраться отсюда, первая цель – инструментрон, как добыть… как его добыть? Интересно, кого они из меня хотят сделать? Вряд ли заставят предоставлять интимные услуги – тело у меня уж больно изуродовано всякими шрамами, хотя, кто этих извращуг знает?»
В этот момент шаттл куда-то приземлился. Батарианцы не без опаски вытащили оттуда на удивление послушную Васю, смотрящую на четырёхглазых с холодным презрением. Ей также, наконец, выдали одежду (если эти полоски ткани можно так назвать). Не то, чтобы женщину смущала её нагота, но холодно же! Корнфлауэр вновь проявила чудеса послушания и надела выданные тряпки, не раздевая – расчленяя за живо похитителей взглядом . «Значит, всё-таки в бордель, - она мрачно усмехнулась про себя, - ну что ж, мне же лучше. Если я сумею завлечь какого-нибудь наёмника на «приватный танец», то инструментрон считай добыт! Плюс броня! Уж там-то эти треклятые охранники не будут мне мешать. Вот тогда-то эти твари у меня сами попляшут!» Внутренний демон довольно оскалился и заурчал, предвкушая реки крови. Батарианской крови. «Вот только… - доктор осмотрела себя и стала ещё мрачнее, - вряд ли найдётся тот извращенец, что станет мне билетом на волю, пусть и посмертно». Только похотливой твари повезёт, её ждёт быстрая смерть. Убить намного легче, чем спасти, кому как не медику об этом знать.
Рыжая была не единственной обречённой, но одной из самых покладистых, будто и не было истерики в том шаттле. В глазах её царит ледяное спокойствие, за которым прячутся танцующие свой языческий танец бесенята и алчущий до чужой боли кровожадный демон, скалящийся во все острые клыки. Не-ет, твари, что посмели посягнуть на чужую свободу не отделаются простой смертью, они будут жить и страдать. Да, доктор не допускала медленной и мучительной смерти, но вот превратить чью-то жизнь в ад она может. И сделает. Они будут видеть в кошмарах алые, как человеческая кровь, пролитая на земли десяток пострадавших от налётов колоний, волосы, безумный оскал и тот языческий танец голодных демонов в серых глазах и голубое пятно на правом будет светиться сжигающим душу пламенем. Это всё ещё будет, а пока надо терпеть и то, как на пленённых одевают ошейник с цепью и электронным замком, и то, каким взглядом пожирают девушек батарианцы. Но чем дольше Купер будет терпеть, тем больше боли она подарит после своим мучителям и тем больше четырёхглазых ублюдков позабудут свет солнца.
Зал уже был полон, вовсю играет интимная музыка, Купер повторяет танец стриптизёрш-азари из «Загробной жизни», соблазнительно двигаясь под музыку. Вернее, пытается, ибо раньше она не практиковала никакие танцы вообще, поэтому, что уж у неё там на самом деле выходит было ей неясно, но она очень старается. Инженер не смотрела на остальных девушек, мысленно дав им слово, что их она тоже освободит. А пока надо танцевать и терпеть, слегка прикрыть глаза, чтобы не было видно плескавшихся в них презрения и ненависти, стиснуть зубы до еле слышимого скрежета, вилять бёдрами из стороны в сторону и периодически тряхнуть гривой длинных алых волос.
Василиса внимательно наблюдала за собравшейся толпой, в надежде, что ей вскоре удастся покинуть это кошмарное, воняющее алкоголем и табаком заведение. Ей показалось или во-он тот батарианец за угловым столиком пристально на неё смотрит?

Отредактировано Vasilisa Cornflower (6 июля, 2015г. 18:43)