Холодная и ровная поверхность стола отбрасывала тусклый свет, отражая в себе едва различимый край большого настенного зеркала. Честное слово, взгляду упереться было совсем некуда. И, если первые минут сорок Люси, навострив любопытный нос, еще ждала чуда, с интересом вертя головой и показывая языки своему отражению в зеркале, то последующие два часа уже полулежала-полусидела, мучаясь от неизвестности и безделья. Минуты тянулись слишком медленно, а каждая царапина и выемка на столе были изучены уже трижды. Ждать, рассматривая стол, потолочные перекладины, зеркало. Хотеть чего-то. Возможно, хотеть спать и совершенно точно и определенно есть и пить. И еще поговорить хоть с кем-нибудь, узнать что происходит и почему ее не отпускают. Почему о ней забыли?

Созерцание двери ничего не давало. Можно было, конечно, помечтать вскрыть замок, но чем? Пальцем? И во имя чего? Служба безопасности не поймет. Это ведь недоразумение. Наверняка.
Люси облизнула сухие губы и снова растеклась по столу, щекой прижимаясь к нему, но при этом не снимая капюшона своей замыленной, но любимой байки. Тук-тук. Сердце как секундная стрелка. Который уже час?

Черные тени в углах, под столом, за дверью - живыми равнодушными кляксами. Люси закрыла глаза и прислушалась. Ни одного звука. Что теперь будет?

Было бы казырно взять и уснуть хоть на минуточку. Но куда там! Тревожный гаденький червячок подтачивал изнутри, отвлекая от вынужденного отдыха. Тяжелые веки, но взволнованные ухающие удары сердца еще тяжелее. Что будет?

Стерильная и пустая тишина, как в больнице, нет, скорее в морге. Чисто и тихо. И тягучее, давящее ожидание. Лу пыталась скрыть напряжение за обманчиво-расслабленной позой. Но это не умиротворение. Это застывшее жерло вулкана, затаившаяся жизнь, замершее течение, маленький эмбрион в ожидании рождения. Ну, когда же?! Ну, сколько можно?

И где-то отдаленно вспыхнувшие воспоминания. Вечер, блестящая вывеска, неоновая лилия, будто выжженная на черном небе. И туман, окутавший всех и вся, каждого, кто попадет в это место. Это и есть "Синяя лилия". Странное место, темное, шумное.

Лу пыталась что-то объяснить Анту, но складывалось впечатление, что он не то чтобы не слышит, а просто не хочет ее слушать. Глядя на его светящиеся каким-то неестественным и отрешенным светом глаза, Люси разочаровывалась, теряя что-то более важное, чем могло показаться на тот момент. Преподнесенный Шьенной рассказ о неземной любви, о прекрасном человеке, сильной и разносторонней личности, а главное о любящем и заботливом мужчине совсем не укладывался в образ этого беззаботного паренька, сидящего перед ней и ловко перекидывающего сигарету из одного уголка рта в другой. Люси очень старательно в него всматривалась, но чем больше она это делала, тем больше наполнялась сочувствием к малышке Шьенне. Ант был высок, узок в плечах, худощав. Жидкие светлые волосы он коротко подстригал, оставляя на голове пушистый младенческий ежик. На правой щеке, когда он поворачивается к Люси, чтобы в очередной раз ей оскалиться, обнажался небольшой ожог от каких то химикатов. Впрочем, шрам совсем не портил его внешности, смазливой от природы и слишком привлекательной, чтобы оставаться без внимания. Но не это смущало в нем. Каждое его движение сопровождалось какими-то нервными, конвульсивными подергиваниями, будто бы его организм уже не выдерживал количества принятого на душу сомнительного удовольствия в виде какого-нибудь хеликса. Ант раздражал и своей манерой общаться, как будто бы случайными прикосновениями, намеками, глупыми высказываниями и абсолютно расхлябанным состоянием. Ант, конечно же, неплохо одевался, неимоверно гордился какими-то очень важными знакомствами, о которых не забывал прихвастнуть каждые две минуты разговора, но ничего даже близко похожего на заботу в его безумно горящих глазах и словах не было. Не было и все тут.

Лу скисла мгновенно, старательно выискивая повод, чтобы уйти. Ей нужно было все хорошенько обдумать, прежде чем встретиться с подругой, но Ант игнорировал ее попытки распрощаться, подсев поближе и не давая возможности выбраться из-за столика. Люси шипела до те пор, пока к ним не подсели два ксеноса, которые отвлекли внимание Анта на себя, а Лу удалось благополучно проскользнуть в дамскую комнату, если, конечно тот гадюшник, куда она зашла, таковой можно было назвать. Да плевать. Слишком долго провозилась у зеркала, тоскливо глядя на глаза напротив и не понимая, что произошло и изменилось за эти странные пол часа-час и почему на душе такой древнепротеанский раздрай. О какой влюбленности думала Шьенна, если Ант даже не сразу вспомнил о какой именно подружке идет речь? О какой из? Прекрасное чувство, воспетое в веках поэтами и музыкантами, а также глупенькой подругой, скорее походило на какое-то второсортное кино, в котором в главных ролях почему-то оказались безмозглые и агрессивные кликсены. Что-то из разряда " в мире животных". Вот самец кликсена после совокупления с самкой и выбрасывания спор в атмосферу, отрывает ей голову и съедает. Вот и вся любовь.

Люси вздохнула, потянулась и провела задумчиво пальчиком по столу. Там в "Синей лилии" она очень бесшумно, вся такая печально-задумчивая, вышла из уборной в зал и сразу же удивилась тому как стало тихо. Куда-то пропала музыка и дурманящий гул голосов. Как-то слишком режет. Свет! На его присутствие она не сразу обратила внимание, остановившись и потоптавшись у двери в непонимании, рассматривая преобразившееся помещение, в ярком свете ставшее более уродливым, лежащих на полу разномастных посетителей в наручниках и удивленные, сосредоточенные и хмурые глаза офицеров СБЦ, глядящие на нее со всех сторон. Вот что значит вовремя вернуться.

Отредактировано Lucy (6 июня, 2014г. 09:47)

Смею предположить, что Люси хоть и наблюдала за появившимся незнакомцем сонно и равнодушно, но это было скорее равнодушие кошки первые мгновения, которая следит за мышкой, бегущей мимо, приоткрыв один глаз, чтобы в любую секунду из ленивой полосатой задницы превратиться в стремительно атакующую хищницу. Да, Люси не просто заинтересовалась, она буквально вспыхнула всеми чувствами, как радуга, начиная от досады и раздражения, заканчивая детскими приступами радости. Живой! Живой человек! Кофе! Пончики! За одно это можно было его полюбить, если бы не последующее "как вас зовут, и почему вы сидите за моим обеденным столом". И возненвидеть, потому что вот он там, а она вот тут и еще он задает какие-то странные и невероятно глупые вопросы. Люси медленно поползла со стола вверх, выпрямилась и в недоумении на него уставилась, приоткрыла рот, закрыла, поморгала, будто бы желая проснуться или понять, а проснулась ли она вообще.
- Эм... - она молча показала пальчиком на дверь, будто бы желая уточнить можно ли тогда ей выйти, но тут же споткнулась о первую трезвую мысль, наконец-таки появившуюся в ее голове, что СБЦ так просто не отпустит, нахмурилась и так серьезно по-взрослому посмотрела на дядю. Что-то тут было не так. Но только Люси, никогда прежде не бывавшая в этих застенках не могла уловить ускользающую мысль. Что не так?
- Я... - говорить получалось с трудом. Слишком все неожиданно, а вопросы этого человека сбивали с толку. Люси, продолжала глядеть чертом, но уже несколько растеряно, как будто бы не зная с чего именно ей начать, и заодно рассматривая незнакомца. Взрослый, но при этом одет так просто, будто бы вышел из дома вынести мусор или сбегать за кофе вниз на улицу, но никак не сотрудник СЦБ. Руки соскользнули со стола, опустившись на коленки и там сцепившись в замок. Взгляд учителя, препода из Академии. И Люси вспомнила где могла его видеть.
- Люси Уйалд, - выпалила она, совершенно не задумываясь, - А я вас знаю! - нахохленной девчонки как не бывало. Люси даже просияла, уверенная, что действительно вспомнила его, - Вы читали лекции в Академии. Только... - выпрямила спину и заблестела глазками, радостная, довольная: теперь то все станет лучше, он теперь все ей расскажет и объяснит! - Не помню... - виновато улыбнулась и потянулась вперед, - А вы?.. Вы тут работаете? - бровки вверх и столько надежды в глазах. Даже позабыла про раздражающие запахи ароматного кофе и пончиков, хотя живот предательски свело, отчего он недовольно заурчал. Какие знакомства? Какие Академии? Дайте пончиков! Два! Но кто его будет слушать?
Ей очень понравилась его прямота. Просто до кончиков волос и по самые пятки. Она с еще большим интересом стала рассматривать его выражение лица, глаза, футболку и руки. Что-то во всем этом было такое свое, простецкое, понятное ей. Нет, жать его липкую руку не хотелось, но почему-то даже этот его жест понравился, будто бы перед нею сидел такой же мальчишка кадет как и она сама. Ну и фиг с ним! Взяла его пальцы своими пальчиками и пожала, кивнув ему с энтузиазмом. Никаких мужицких захватов широкими ладонями. Она вообще не была привычна к подобному, чураясь прикосновений, но здесь почему-то подчинилась, пойдя на поводу, будто бы доктор Флинн сделал что-то запретное, мелкое, но веселое, похожее на шутку, с которой начинается понимание, если над ней смеются двое.
Похож ли он на детектива? Она не знала. Пожала плечиками, растеряно улыбнулась. Что не так-то? Смотрела на него, чувствуя как улыбка куда-то уплывает, слегка удивленно приподняв брови. Странный он какой-то. Или нет? Но когда он достал пончик, вмиг оттаяла, растеряв все сомнения. Смотрела как он есть и чувствовала, что невольно присоединилась к процессу, пытаясь понять насколько он вкусный и вообще как это здорово - вот так вот зажевать пончик. И магия пончиков сработала. Сперва Люси обрадовалась, что ее тайные желания сбываются, а живот радостно приготовился к приему пищи. Но потом она даже смутилась, не зная куда деть руки, не уверенная правильно ли поступает. Этот кофе был не для нее, пончики тоже. Доктор Финн был незнакомым, чужим человеком. Она была задержана в том злополучном баре. Все не так радужно, как думает ее изголодавшийся живот. Пончик она не взяла, поджав губы и рассматривая кофе, стоящий перед ней. Ведь ничего не будет плохого, если она попьет кофе? Это же ничего не значит? Доктор Флинн же так аппетитно ел, что Лу невольно сглотнула, облизнула губы, пытаясь смущенно разглядывать свои руки, пальцами лениво прикоснувшись к теплому боку стакана с кофе. И слушая, вроде как внимательно слушая. И улыбнулась на его слова о биотике. Все-таки доктор был очень милым и остроумным. Пальчики смелее коснулись кружки и потянули ее к себе, но все осторожно, как будто бы собеседник мог в любой момент передумать. Главное не думать о пончиках.
- Ну... - пожевала губы, не зная с чего начать, взглянула на доктора, а словив его взгляд, почувствовал большее воодушевление. Ведь он не мог не понять. Он поймет, обязательно, - Я была в баре на Цитадели. Вышла в туалет, а когда вернулась, то там повсюду были эсбэцэшники, - очень честный ответ. Руки потянули кофе к себе еще быстрее, глазки зыркнули на
доктора, а убедившись, что он не отбирает и не сердится, она позволила себе отпить глоточек. Ааааа, кайф. Да! - пропел желудок. Кофе вернулся на стол, руки скользнули обратно на колени, напряжение в лице вернулось.
- Они меня отпустят? Долго еще меня тут?...

- Я не... - хотела было что-нибудь сказать про то, что не голодна или в этом роде, но, посмотрев на него, передумала. Врать она все равно не умеет, а тем более и не хочет. Просто из-за неловкости, которую она чувствовала, загорелись щеки, а позднее и уши. И от этого смущение только усиливалось. Но в чувства ее привели именно его слова о том, что он беседует с девочкой. Без пяти неделя как солдат ВСА! Кадет Академии! Совсем скоро совершенно совершеннолетний и самостоятельный человек! В Люси вспыхнула застарелая и прочно укоренившаяся обида на весь мир взрослых, который упорно не хотел признавать в ней взрослого человека, которым она себя считала лет с семи, как раз с того дня, когда убили маму. Мир был несправедлив. А Люси совсем была не виновата в том, что ей досталась такая внешность, за которой она лет эдак до восьмидесяти спокойно сможет скрывать свой настоящий возраст, успешно выдавая себя за подростка. Маленькая, с детским личиком. Никто не воспринимал ее всерьез и каждый считал своим долгом на этом акцентировать внимание. 
В общем, основательно покраснев, поджав губы и наморщив нос, которому уже никуда не деться от запаха пончиков, Люси обижено пробормотала, позднее сама удивившись насколько легко открылась этому незнакомому по сути человеку.
- Я не девочка, - вернее девочка, но совсем по-другому, - Мне почти восемнадцать, - сказала строго, едва сдерживая вспыхнувшие внутри эмоции, - Не хотела забирать последнее у стариков, - зло не получилось, как не старалась, но она разозлилась, тут же пожалев об этом, когда посмотрела на него и встретилась глазами. Люси почувствовала в этот момент себя полной и беспросветной тупицей. Стало стыдно, будто бы она только что послала ко всем чертям преподавателя из Академии. Смутилась еще сильнее, протянула руку, схватила пончик и откусила, решив, что жевать лучше, чем говорить то, что она начала. Как глупо получилось! И быстрее, чтобы избавиться от напряжения, поспешила схватиться за первое попавшееся. За биотику. Как же вкусно! Ммм... И стыдно.
- Вы тоже биотик? - переспросила очевидное, старательно и быстро давясь пончиком и обжигаясь кофе. Биотики - это как особый подвид, отдельная раса. Изгои, те, кого не понимают, исследуют, используют. Только вместе, общаясь с такими же как они сами, они могут чувствовать себя среди своих. Люди не понимают их, не любят и сторонятся. Это Лу хорошо запомнила еще в школе в Стокгольме. Доев свою пышку, Люси с блаженным видом сытого кота, отобедовавшего мышкой, по-студенчески просто и быстро облизала пальцы, после чего откинулась на спинку стула и посмотрела внимательно на доктора напротив, не замечая сладкие усики-отпечатки у себя под носом. Робкая улыбка проклюнулась на ее губах, потом потеплели глаза. И Люси, уже успокоившись, пробормотала доктору вежливое и тихое:
- Спасибо. Я не хотела... - правда не хотела. Ни стариком его называть, ни вообще вести себя так по-идиотски. Под взглядом доктора Тео Финна Лу чувствовала себя именно так, будто бы ее сканируют, видят все мысли и медленно, но методично вскрывают. Какие лекции он читал в Академии? Хм... Хм... Не помню. Я тогда только пришла и видела его лишь раз. Но при всем при этом доктор невероятно импонировал ей. Как он смотрел, как разговаривал, все в нем было каким-то классным и "своим" что-ли, понятным и по-человечески простым. И поэтому вдвойне она осуждала себя за вспышку, за то, что показала ему эту свою сторону, уязвленную и дикую. Сейчас он мог называть ее кем угодно. Чувство вины делало свое дело, поэтому на его вопрос об имени Люси только рассеянно кивнула , слушая его очень внимательно и с нескрываемым интересом.
Маньяка? Серийного? Люси была будто бы на каком-то представлении, смотрела фильм с одним единственным актером и не могла оторвать взгляд. Она попыталась представить себе того, о ком говорил доктор Флинн, но перед глазами никак не хотел удерживаться образ обычного человека, а воображение нет-нет да и пририсовывало ему жутковатые черты, мерзкий и равнодушный взгляд убийцы, а также красноватые всполохи где-то в глубине этих болезненных глаз настоящего психопата. Бррр... По ходу повествования Люси так прониклась рассказом доктора, что даже старательно пыталась представить каково это работать на такой работе, общаться с преступниками, которые постоянно врут, и пытаться разгадать их истинные мотивы и эмоции. Хотелось расспросить об этом мистера Флинна поподробней, но, помня к чему приводит ее несдержанность, она благоразумно отложила свои расспросы до более удобного момента. Хвостик слегка вскинула бровки вверх, когда он заговорил о ее неспособности соврать, но Лу не была уверена хорошо это или плохо, поэтому реагировала уже спокойно, просто крайне заинтересованно, как ребенок, который слушает истории у костра, представляя себе все в деталях и вздрагивая от каждого шороха в темноте за спиной. А вдруг это все гораздо ближе, чем кажется? И честность доктора просто подкупала. Обманул? Консультирует? Люси ожидала чего-то такого, хотя все еще не могла представить его сотрудником СБЦ, почему-то легко и просто спуская ему с рук всю недосказанность. Но его слова о том, что от нее зависит когда ее отпустят, она восприняла с наивным желанием помочь, рассказать все, что знает и даже станцевать польку-бабочку по-крогановски. А что мне нужно сделать? Подумала, но не посмела сказать этого вслух, будто бы боясь перебить его или рассердить, чтобы он только не передумал.
Люси внимательно за ним наблюдала. И когда он упомянул про избиваемых бандитов, невольно скосила глаза в сторону, попытавшись себе это представить, нахмурилась. Хлопнула открываемая дверь, а Люси едва ли не подскочила с места. Вот она - свобода! Глаза ее заблестели, она уже почти боготворила этого странного человека, хотя и побаивалась немного, но совсем чуть-чуть. Она быстренько поднялась, восторженно глядя на доктора, несмело приблизилась, сама же сгорая от нетерпения выйти отсюда, кивнула ему, заранее соглашаясь на что угодно - только бы отсюда выйти.
- А так можно?
Они вышли, а Люси все еще оглядывалась на дверь за их спинами. Как же просто он это проделал! Он всегда мог выйти отсюда с ней? Значит, ее ни в чем не обвиняют?
- А у вас не будет из-за этого неприятностей? - вежливо поинтересовалась она, вертя головой и с интересом рассматривая коридор и помещение. Никто не бежал к ней, не ругался на мистера Флинна, не пытался вернуть ее обратно. Она вздохнула свободней и улыбнулась. Смутилась, заметив его взгляд, но улыбаться не перестала.
- Когда-то я не могла выбрать куда я пойду работать после Академии. А ведь я тоже могла бы пойти сюда. Но, мне кажется, в армии все немного иначе. Постоянно куда-то ездить, какие-то опасные операции, новые планеты, загадки, технологии. Это интересно! Брат говорит, что бойца из меня не получится, но биотики сейчас нужны везде. А вам нравится здесь? - она остановилась и более внимательно посмотрела на лицо доктора, - Вам нравится допрашивать убийц и маньяков? Узнавать кто преступник, а кто просто дурак и попал сюда случайно? - Лу усмехнулась, наивно полагая, что большая часть задержанных - случайные люди, каждого из которых доктор угощает пончиками, но тут же усмешка исчезла с ее губ, потому что она горестно причислила к этим самым дуракам и себя. Нужно же было оказаться в этом злополучном баре! Если брат узнает, у нее будут неприятности. Нельзя, чтобы он узнал.
- Доктор Финн, а... эм... в Академии уже знают, что я здесь? - во взгляде ее затаился страх. С одной стороны было бы здорово дозвониться куратору, объяснить, что произошло недоразумение и ее наверняка бы отпустили. А с другой, всегда была семья и брат, которые будут из-за нее переживать и волноваться. Динозавр посадит ее под замок на веки вечные. Гаррет наверняка вспомнит ей тот бар, куда она пошла в пятнадцать и откуда он едва вытащил ее. Эти воспоминания остро и ярко всплыли перед ней, хотя она и старалась никогда не возвращаться к ним. Не замечая как приподнимает плечи и ежится, Люси задумчиво рассматривала пол под ногами, - И что вы хотели бы узнать?

Альянс. Лу слушала его, а сама вспоминала свои ощущения тогда, когда поступил в Академию брат. Служащий Альянса - тогда это звучало круто. Кого из реальных бойцов она видела? С кем она еще общалась? Вдруг стало нестерпимо грустно и жаль тех, о ком рассказывал доктор Флинн. Не хотелось в такое верить. Просто не хотелось. Но доктор рассказывал дальше, и Лу с огромным любопытством слушала его, пытаясь представить каково это. Жестокость. Жестокости хватало и в обычной жизни. Ее было так много, что труднее было бы найти места, где ее не было. На той же Земле. Повсюду! И потом, разве когда идет война, есть время, чтобы думать о себе? Разве эта цена не полностью оправданна целью? А что там? Угроза и неизвестность. И если бы не Альянс... Наивная, восторженная девчонка смотрела на мир совершенно другими глазами. И в этом ракурсе Альянс был идеально причесан, напудрен и героически суров.

Когда открылся лифт, Люси была настолько увлечена рассказом доктора Флинна, что увидев двух турианцев, невольно вздрогнула и отступила ближе к своему собеседнику. Чужие и незнакомые, появившиеся немного неожиданно, они почему-то испугали ее. Люси поежилась, чтобы скрыть эту внезапную вспышку страха. Пожала плечиками, не уверенная на счет мозгоправов на войне, но все-таки тяжело выдохнула:
- Они много где нужны, - но продолжать не стала. То, о чем рассказывал доктор Финн было в разы интереснее. Лу не могла понять почему эта тема настолько трогает ее, невольно тревожа в ней никуда не девавшиеся переживания и воспоминания. В лифте Люси почувствовала себя менее уютно, но когда док показал руку, как ребенок, который увидел сияющую игрушку, потянулась к ней с тихим, восторженным: "- Можно?" осторожно коснулась руки пальчиками, взглянула доктору в глаза и нехотя убрала свои жадные ручонки. Открылась дверь лифта, и она поумерила свой пыл, отступив к стенке, насупившись и рассматривая азари со спины. Но любопытство никуда не делось. Люси завороженно слушала доктора Финна, улыбнувшись на его улыбку совершенно искренне.
- Кашеваром? - весело заблестела глазками, представив Тео Финна с поварским колпаком на голове с каким-то членистоногим паукообразным в руках и большущим разделочным ножом. Или же украшающего ягодами тортик. Или же варящего кашу в большом солдатском котле с огромным таким черпаком. Да, выходило забавно. Азари отреагировала на ее смешки тем, что обернулась. Люси подавила смешок, но в глазах ее заплясали черти с удвоенной силой. Доктор совершенно игнорировал присутствие кого-либо еще и это безумно нравилось. Она даже осмелилась и шагнула к нему ближе, чтобы почувствовать себя в эдакой связке с этим не совсем обычным доктором, сообщником в этом веселом и интересном разговоре. Я с ним! Ага!
При разговоре о Шепард взгляд Лу стал немного серьезней. Ей действительно было все это интересно и она взахлеб перечитывала любую новость о командоре. Как и майор Аленко, она была героем. На самом деле Люси давно ждала приезда майора Кайдена Аленко в Академию. Слухи об этом уже во всю ходили от кадета к кадету. Майор выберет себе, возможно, несколько стажеров. И Люси уже представила себя во флоте, на опасных заданиях, спасающей галактику. Да она мечтала об этом каждый день! Вырваться, летать по миру, видеть новые планеты! То, что говорил ей доктор, звучало в новинку, входило в разрез со всем, что она до этого знала. Она тихо впитывала в себя каждое его слово. Она подумает об этом позже.
- Но... Эм... - она кивнула и молча вышла из лифта, озираясь по сторонам и неосознанно держась ближе к доктору, будто бы из угла сейчас кто-то мог выскочить и напасть.
- Я хочу вам о чём сказать: мне не хотелось бы, чтобы вы лезли в пекло...
Он будто бы читал ее мысли. Даже удивительно! Удивительный этот доктор. На лице Люси выражалась вся палитра чувств и эмоций, перетекая из одной в другую по мере этого разговора. От сомнения, до искреннего восторга. Люси нахмурилась. Она не собиралась никого убивать. И не будет! Она просто... не сможет. Доктор все больше и больше нравился ей. Помогать невинным, людям, ограждать от преступников. На какой-то миг в ней действительно закралось сомнение, что она сможет стать хорошим солдатом. Неужели ей тоже придется убивать? Она почему-то никогда об этом не думала. Смогла бы она? Вот того убийцу, который застрелил ее маму. Смогла бы? Лу помрачнела и еще больше нахмурилась, но не перестала внимательно слушать, оттаивая, отвлекаясь на другие темы и размышления.

И когда они зашли в кабинет, то остановилась на входе у самой двери, не решаясь пройти дальше и осматривая все вокруг. И потом не без удовольствия утонула в мягком диванчике, усаживаясь поудобней. В кабинете доктора ей понравилось. И дышалось здесь легче. Только вот тема, с которой начал доктор Флинн, легкой совсем не показалась, вернув ее на землю и напомнив в какой она ситуации оказалась, кто он, а кто она. Некоторая усталость сказывалась, но Люси ее упорно игнорировала. Темы, которое поднял док, действовали бодряще.
На его вопрос о наркотиках растеряно замотала головой. Не мое! Конечно же, не мое! Она замерла, напряглась, а на лице ее отразилось недовольство. И капелька упрямства. Это не ее наркотик! Но при всем при этом она испугалась, понимая, что небольшие неприятности очень легко могут превратиться в очень крупные. Под его взглядом Лу даже закусила губу, сжалась, будто бы сейчас он на нее начнет кричать или ожидая чего-то подобного и в том же стиле. Но нет. Кричать доктор не стал. Это не папа, который напивался и выяснял отношения криками и кулаками. Так, надо успокоиться. Это не ее наркотики. Я не сделала ничего плохого.
- Я... - она сглотнула, подбирая слова и немного стушевавшись под этим строгим взглядом, вздохнула, помялась, а потом попыталась таки хоть что-нибудь сказать, но пауза затянулась, как будто бы Люси пыталась оценить все то, во что вляпалась, - Я... - А что "я"? Что ты скажешь ему? Что зашла выпить какого-нибудь зелья? Любишь приключения? Ищешь острых ощущений? Самое неприятное, что не смотря на полную уверенность в невиновности у Люси было что скрывать. И эта тайна принадлежала не ей. Что же ему сказать? Что сказать?
- Я просто зашла, - побледнела она, - Это просто бар. Согласна, не самый лучший, но... - А что "но"?" - Мне семнадцать! Я... - она никогда не умела врать. Может быть, надо научиться? - Просто сидела там с парнем, - сказала и заткнулась, понимая, что чем больше говорит, тем становится хуже. Люси Уайлд сидела в баре с парнем! Кому расскажешь - обхохочется! Да она ни к одному мужчине старше четырнадцати никогда добровольно не приближалась! Но она же действительно встречалась там с Антом, с этим мерзким наркоманом. Может быть, это он подбросил ей хеликс? Ох, что скажет Гаррет? Что будет с бабушкой и дедушкой? А Академия? А мечты попасть во флот?! - Или общаться с мужчинами мне тоже нельзя? - сказала, розовея щеками, но ужасно нервничая, отчего все попытки выглядеть расслабленной и многоопытной матроной выглядели еще напряженнее. Лу скрестила руки на груди, откидываясь на спинку дивана и забрасывая ногу на ногу, пытаясь придать себе некий статус "уже женщины" и "того, кому уже все можно". Упрямо посмотрела на него, храбрясь, но готовая растерять всю эту браваду от одного его слова или, упаси боже, повышенного голоса.
-  Или вы думаете, что я никому не могу понравиться? - коварно вопросил ребенок, с некоторой ноткой обиды на взрослого мужчину, посчитавшего ее слишком мелкой для отношений, и огромной долей отчаяния, не зная, что еще сказать ему, оправдывая свое присутствие в том злополучном баре. Режим "я женщина" уже был заложен в ее голове, но она еще не умела им управлять, действуя интуитивно и грубо. И все ее попытки выглядеть постарше, поувереннее и поопытнее смотрелись скорее как неуклюжие пробы пера начинающего писаки на фоне искушенных литераторов. Она надеялась, что ему станет неудобно, стыдно. Или что там чувствуют мужчины, когда девушка рассказывает о своих отношениях с каким-то там парнем? Она надеялась смутить его этим хотя бы немного. Это ведь не тема для разговоров? Не тема для обсуждений и расспросов.
- Я была там с... молодым человеком. Мы разговаривали и... вообще. И я в том баре... Я была там впервые, - пожала плечами, опустив глаза и рассматривая свою обувь, на самом деле просто неуверенно себя чувствуя под взглядом дока.

Горло неожиданно пересохло, будто бы его стянули невидимые кольца. Стало как-то неуютно от его взглядов и слов. Казалось бы... Что переменилось? Но что-то было неправильным именно в ней. Он ведь говорил правду, очень хотелось ему верить и доверять. Он был... хорошим что-ли. Пусть доктор Флинн просто делал свою работу, но его прямота и манеры буквально завораживали. Такими людьми можно искренне восхищаться. Какая же была идиотка, что не запомнила его лекции! Может быть, я тогда просто не смогла присутствовать по какой-то важной причине? Я бы запомнила, обязательно... Мысли были хаотичны. Лу - перепугана. Она внезапно почувствовала себя такой незащищенной и одинокой. Что-то тяготило ее, но открыть рта она не посмела. Просто... потому что так нельзя. Чувство вины перед доктором, перед его стараниями, перед его искренностью... Оно просто имело место быть. Простите меня, доктор Флинн, но... нет. От этого осознания совсем стало паршиво. Он эсцэбэшник, он все расскажет и запишет. Так было, есть и будет, - твердила она себе в поисках оправданий. Что же мне делать?
Она растеряно смотрела то на него, то на книгу, лежащую на столе и одергивала себя каждый раз, когда хотела закусить губу и выразить на своем лице все то, что чувствовала. Ты ни в чем не виновата. Помни об этом. Но чувство вины было.
- Как вы думаете, я глуп?
Она отвела взгляд и замотала головой из стороны в сторону, закрываясь еще больше, будто бы готовясь к чему-то нехорошему. Плохо, это все очень плохо.
- «… Но Люси была очень правдивая девочка, а сейчас она твёрдо знала, что права, поэтому она никак не могла заставить себя отказаться от своих слов».
Лу не выдержала, нахмурилась, закусила губу и тут же попыталась снова взять себя в руки. Нет, нет. Доктор Флинн хороший человек, он наверняка бы понял ее. Но он не просто человек. Все, что она скажет, все это обязательно станет известно. И что тогда будет с Шьенной? Что тогда будет со всеми ее обещаниями? Разве дружба похожа на разменную монету, которой можно отмахиваться, чуть прижмут хвост? Согласна, ситуация неприятная, но Лу даже не представляла ту, темную сторону, о которой вроде бы намекнул доктор. Или ей это почудилось? Она пыталась вообразить, что будет, если она все-таки не скажет ему. И не могла, совсем.
Его слова были хлесткими как пощечины, звонкими, острыми, точными. Притон? Лу ежилась все сильнее, будто бы уменьшаясь в размере еще больше, чувствуя себя совсем маленькой и потерянной. Ничего не помогало. Ни ее руки, которые то и дело пытались ухватиться друг за друга, ни некоторая отдаленность от доктора. Такое было ощущение, что он таки вскрыл ее, а теперь считывал как с той самой книжки. И он же был прав! Люси приходила в ужас, боясь пошевелиться. Желанной? Взрослой? Она замерла. Сразу захотелось поменять позу, чтобы он не думал об этом, не говорил. Смущение? Люси захотелось провалиться сквозь землю, сбежать обратно в ту комнату, только бы не оставаться здесь и сейчас.
- Вы что, пошли туда за случайными половыми связями?
Лицо ее вытянулось. Она открыла рот и уставилась на него, не веря своим ушам. Что?!!!!
Люси вспыхнула, не зная что делать с таким новым и непонятно откуда появившимся желанием запустить чем-нибудь эдаким в доктора.
- Да.. Что... Вы, - слова путались, ее захлестывало, накрывало. Лу полыхнула на него обидой, возмущением и даже гневом, подскакивая и не зная куда деть руки, а еще хуже - саму себя. Брезгливость, страх, растерянность. Она никогда даже и не думала о таком! Ладно, думать думала, но никогда не... 
- Вы... - выдохнула она, - Вы сами говорили, что считаете меня не глупым человеком! Неужели вы думаете, что я...?! - она даже не могла произнести "это" вслух, отчего было только хуже. Как на подобное может пойти человек добровольно - она не понимала. Горькие воспоминания того злополучного дня, когда брат вытащил ее из под пьяного увальня, когда она еще долго потом не могла никак утихомирить дрожь в коленках, вспоминая эти перекошенные морды ксеносов и людей, потешающихся над ней. Да она еще ни разу в своей жизни не целовалась! Но признаться в этом было просто невозможно, а ведь хотелось, очень хотелось не просто признаться, но прокричать на весь гребаный мир.
- Если бы могла, я бы никогда не ходила в этот бар! И не встречалась бы с Антом, - вселенская скорбь о несправедливости мира промелькнула в ее глазах, но при упоминании об Анте она с трудом сдерживала отвращение, - У меня просто не было выбора, - осеклась, понимая, что невольно начала болтать, села на диван и испуганно посмотрела на доктора. Через секунду молчания, она нахмурилась, будто бы принимая непростое для себя решение и заставляя себя храбриться.
- Извините меня, но я все вам уже сказала и мне нечего добавить, - а смотреть в глаза ему не получалось, - Я была в этом баре, общалась с... - Вы что, пошли туда за случайными половыми связями? - Со знакомым, - с таким премерзким гадом, что меня тошнит только об одном воспоминании как он пытался клеиться, фуу - Вы можете проверить. Наверняка он среди задержанных, - глаза ее на секунду расширились от внезапно посетившей ее мысли, а что если они допросят его и он расскажет о том, ради чего она приходила. Она заволновалась пуще прежнего, в  отчаянии зыркнув глазами на доктора. И попыталась все еще проскочить на розовый, - Это не мой хеликс. Я не знаю как он у меня оказался. И я там... оказалась случайно, встретила знакомого и... Все.

Вначале ее обожгло его словами, потом взглядом. А потом все внезапно закончилось, но только для того, чтобы начать душить ее неизвестностью. Куда он ушел? Зачем? Что он задумал? Люси скукожилась на диване, обхватила коленки руками, заозиралась по сторонам, не зная как быть и что думать. Сиротливо шелестела страницами книжка, а Люси не могла понять что не так, почему не пришло то самое долгожданное облегчение. Ведь док вышел, прекратил заваливать вопросами и вообще... Почему не становится легче? Предчувствие? Куда же он пошел? А еще дикое искушение встать и попытаться выйти. Как глупо! Тяжело и сильно вздохнула воздуха, прикрыла глаза, а потом и лицо уронила в ладони, замерев так на какое-то время. Поежилась, обернулась на окно и тоскливо на него смотрела, будто бы свобода вот она, но до нее даже нельзя пытаться дойти самостоятельно, пока не будет отмашки, команды "добро". А будет ли? Просить о помощи брата было самой нелепой мыслью из всех возможных. Никогда. Нет. Если есть хотя бы малейший шанс выпутаться, брат не должен об этом знать. Боже, как ему будет за нее стыдно! Люси поерзала, посмотрела на дверь, покусала губу, нерешительно встала, снова села и снова обернулась на окно. Хотелось бежать, бежать, что есть сил, как можно дальше, спрятаться, закрыться и никого не видеть. Как ее угораздило попасть в такую историю? Мелькнула мысль встать и подойти к окну, прислушаться к тому, что там происходит за дверью, но Лу сидела и боялась пошевелиться, чувствуя на себе незримый взгляд доктора, который пытается все время ее то ли подловить, то ли застать врасплох, ошарашить, сбить с толку. И вот сейчас, если он вернется, а она стоит где-то у его стола, вдруг он начнет думать, что она трогала его вещи? Люси была воспитанной девушкой и не могла позволить этому случится, поэтому сходила с ума от растянувшегося ожидания молча и на одном месте.
А вот когда распахнулась дверь, она уставилась на этих двоих, потом перевела горький взгляд на доктора Финна, и посмотрела на него как на предателя, вжавшись в диван еще сильнее. Щеки ее пылали. Поджав губы, Люси безмолвно уставилась на Анта, чья довольная рожа сияла почти также ярко как и лицо доктора. Что же делать? Он же все разболтает! Взгляд полный бессильной ярости и тоски был брошен на доктора, а Лу подскочила, едва не потеряв равновесие, подпрыгнула к худощавому пареньку, вцепившись в его плечи и попытавшись пристроиться у него на груди, неловко и неумело.
- Ант! Как я рада, что с тобой все хорошо! - закатила глаза, отвернув лицо в другую сторону, только бы доктор не увидел ее выражения лица, - Я должна была сказать тебе правду. Из-за чего я пришла, - белобрысый слегка удивленно на нее глянул, не спеша с ответными объятьями, но вроде как и не особо переживая, что эта малявка прыгнула на него сама. А как же! Вполне закономерное развитие событий. Она злилась, но сейчас злилась больше на доктора, который притащил этого придурка сюда. Было в этом что-то сродни коварству. Это был вызов. И Люси Уйалд его принимала. Она попыталась со всей своей наивностью и искренностью поиграть в ту же игру, но только грубо и не совсем понимая, что делать дальше. И если это маленький, но шанс защитить Шьенну...
- Ты мне всегда очень нравился, - черт! Она даже не знала как это сделать. Резко отпрянула от него, будто бы все это время пыталась приобнять грязную стену, - Поэтому я доктору и сказала, что ты меня домогался, но это, конечно же, не так! Это я! Я тебе домогалась, - и пока "возлюбленный" переваривал столь неожиданную информацию, бросила уничтожающий взгляд на доктора. На получи. Ты со мной так, а я с тобой так. Но к ее удивлению Ант оказался совершенно равнодушен к ее актерским талантам, никак не отреагировал, равнодушно ухмыляясь и едва ли не зевая. Подонок! Так, что мы там проходили по общемировой литературе? Что-нибудь из любовной лирики. Блин! Люсти замялась, не зная куда сунуться дальше и как быть. Броситься ему на шею? Признаться в любви? Но разве он знает это слово? Черт побери! Она впервые в жизни пыталась кого-то закадрить. При том еще и таким способом. I loved you and my love may still be there, deep in my soul remains to stay aglow?
- Ты че, малая, с дубу ляснулась? - промычало животное и почесало свою грудь, куда только что стукнулась Лу в порыве своей притянутой за уши страсти. Пальцы пацана потянули ее за язычок замочка на байке, а она едва сдержала желание отпрыгнуть и потребовать, чтобы он убрал от нее руки. Люси с большим сомнением и тревогой следила за его рукой. Замочек он выпустил.
- Сдалась ты мне, плоская, бл8, отъ***сь, - он действительно рассматривал Люси в том ключе, о котором говорил, глядя куда-то вниз. Люси не выдержала и отступила. Гады. Все гады. Сволочи. Глянула с обидной на доктора Финна. Доволен? Ее трясло.
- Я вообще ее не знаю, - это он уже доктору вещал, а Люси не слушала, сердилась, обхватив себя руками и уставившись куда-то в сторону, - Припадочная.
- Мое сердце теперь разбито, - мрачно и тихо буркнула она себе под нос, еще отступая. на всякий случай. И всем своим видом радуясь тому, что "взаимности" с Антом у них не получится. Но почему сейчас ее больше волновала не эта глупая ложь и то представление, которое она попыталась устроить, а именно тот факт, что доктор Тео Финн являлся зачинщиком и притащил этого сюда к ней. И Шьенна. Ант полностью проигнорировал ее слова, развалившись на диване и разглядывая кабинет со взглядом опытного оценщика на черном рынке. Эта рамка пойдет за столько-то. Это барахло никому не надо. А вот это уже интереснее.
- Так чо, начальник? Базару нет, шкетка не моя. Я даже пальцем не трогал! Сама на меня прыгает, мара залетная. А я что? Да похер мне. Прискакала, все мозги вынесла, лакшовка тощая. Залетела от кого и сама не знает, а мне предъявы кидает.. 
Мрачная как туча Люси стояла не двигаясь и глядя куда-то в сторону, не имея такой возможности, но не желая, чтобы доктор ее видел. Продолжать кривляться и что-то еще говорить не было никакого желания. Любовь ее отвергли, к черту такую любовь. План не сработал. Ант даже забыл, что залетела совсем не Люси. Хотя, чему тут удивляться?
- Ты че, мёртвая, бл8дскозвонство тут разводишь! Да я такую епуншу в гробу видал! Начальник, я с детьми дела не имею. А что ко мне прибежала эта маньячка из детского сада, так я то что? Сам охренел. А там уже и ваши завалили. А закурить есть?

Отредактировано Lucy (12 июня, 2014г. 12:34)

Они собирались выйти и покурить. Это хорошо. Хорошо, что доктор не увидит ее перекошенное лицо, когда закроется дверь и отчаяние, разочарование. Она не справилась. Она не может защитить ни себя, ни Шьенну. Если ее родители узнают от кого она беременна и сам факт, что это случилось... Если только она будет виновата в этом... Шьенна никогда ее не простит. Получается, как будто бы появился в судьбе человека, потоптался по ней неумело и грубо, а потом ушел. От слов Анта еще трясло. Он скорей всего еще вернется и ей придется слушать его снова и снова. Как же все это было неправильно, не вязалось одно с другим. Ну, почему она должна терпеть все это?! Обидно, гадко и ужасно не по себе.
Лу уже приготовилась к продолжению, напряженная, наэлектризованная, но к ее удивлению доктор Финн вернулся один. Почему он один? Люси хмуро проследила за его передвижениями по комнате, не понимая, что происходит. Еще один сюрприз? Куда подевался Ант? Но вслух не спросила. Надежда, что он не вернется, вспыхнула в ней. Кажется, весь этот спектакль дался ей с трудом.
- Прости, Люси, я даже не мог предположить…
Сразу она ничего не поняла. Просто растеряно смотрела на доктора и слушала его странную речь. Нет, момент про то, что он поверил ей, как бальзамом пролился на ее обеспокоенную душу. Все таки она не ошиблась в нем? Зачем тогда он привел Анта? Зачем сказал ему, что она кричала, что он приставал к ней?
Слушала она с легким недоверием, растерянным удивлением, почему-то почувствовав какую-то нечеловеческую усталость, взявшуюся ниоткуда. Слова его не могли не радовать, но что-то в докторе начинало ее смущать, какое-то тоскливое и печальное отношение к ней что-ли, жалость, которой раньше она совсем не замечала в разговоре с ней. Он была такой... крутой что-ли, беззаботный, легкий. А тут? Ах... Черт... Открыла рот, чтобы опротестовать, но он поднял руку и она замолчала.
- Но ты несовершеннолетняя, и мы просто обязаны. И если слова этого… Этого Анта подтвердятся, то начнётся полное расследование. И он, скорее всего, сядет, причём надолго.
Люси от изумления не нашлась, что и сказать сразу. Она вздохнула, опустила лицо в ладони, потупила так пару секунд и убрала руки, трагически глянув на доктора в ответ. Это был тупик.
- Доктор, вы... - пожала губы, не зная как сказать то, что хотела, - Доктор, это очень здорово, когда тебе кто-то верит. Я правда не имею отношение к хеликсу,- она помолчала, собираясь с мыслями и не зная с какой стороны подступиться. Лу подошла к окну, посмотрела на доктора, потом на далекие огни за окном. Вдох-выдох. И умоляющий взгляд на Тео.
- Не надо никому ничего говорить, пожалуйста. Нет, постойте! И дело даже не во мне. То есть не совсем во мне... Вы будете очень сердиться, если я скажу, что никогда не была...? Что я... совсем... - сглотнула, размышляя над тем, что же сказать ему, а чего говорить все-таки не стоит, - Вы очень удобно устроились, - она вздохнула, тяжело, - Взрослые. Все почему-то считают, что знают, что важнее тем, кому еще не исполнилось восемнадцать, - она поспешила опередить любые его возражения, - Я все понимаю. Я знаю все, что вы можете мне сейчас сказать. Мне это говорили не раз. Вы наверняка осуждаете меня. Но я никак не могу понять почему мы - уже почти совсем взрослые люди не имеем никаких прав и наше мнение совсем ничего не значит, - она говорила не спеша, но явно волнуясь. Чувствовалось, что эта речь дается ей нелегко.
- Почему на право самоопределения, выбора, любви влияют какие-то несчастные пол года или несколько месяцев? Мне же не тринадцать! Почему нельзя просто оставить все как есть? У одного что-то происходит раньше, у другого позже. Нет единых стандартов и одинаковых людей. Нет типичных судеб. Почему все взрослые так убеждены в своей правоте? И именно из-за этого детям приходится делать вид, что они живут по этим придуманным правилам. И врать. Все играют в одну игру, но никто не говорит правды. Никто не делает то, что чувствует. Не живет, притворяется законопослушным, правильным. Но почему эта "правильность" определена этими несколькими месяцами? Да, этот Ант по-моему полный придурок. Но я никогда.... - она опять вздохнула и продолжила, - Есть девушка, которой по какой-то невероятной случайности именно он показался приятным парнем. И теперь у нее проблемы. Ну... Ей как и мне еще нет восемнадцати. Но она любит его и ждет от него ребенка. Она хочет его родить. А родители, если они узнают об этом, отправят ее в клинику, - она провела по шее пальцем и слегка высунула язык, изображая висельника, в которого, судя по всему, превратят ребенка родители неизвестной девушки. Это было не смешно, но произносить вслух слова типа "аборт", "беременность", "девственность", "секс" было тошно, - Все просто. За нее решат и все. Вы сами прекрасно должны знать, что на подростка надавить не так уж и трудно. Но, может быть, нужно иногда просто поверить? - она посмотрела в глаза доктора, надеясь там увидеть что-то важное для себя, - У меня правда нет и пока не может быть детей, - Лу смутилась, но продолжила, - Я была в том баре не из-за себя, - небольшая пауза, чтобы набраться смелости, - Но я никогда не назову ее имя, - упрямый взгляд, - Потому что, не смотря на то, что мне нет восемнадцати, я уважаю выбор другого человека. И никогда не предам своего друга. И мне все равно - ему семнадцать или тридцать четыре, - Люси не была смелой и бойкой, поэтому, сказав эти слова, смутилась, - А теперь можете звонить брату, в Академию, куда угодно. Теперь вы знаете правду.
Силы в ней как будто бы иссякли, а внутренний свет погас. Лу чувствовала себя разбитой и очень усталой. Она хотела спать, уйти, остаться одной. Обняла себя за плечи, насупилась, глядя на мигающие огоньки во тьме за окном. Ночью станция и не думала засыпать, но все равно выглядела немного сонной и умиротворенной, поблескивающей разноцветными огнями.

Отредактировано Lucy (15 июня, 2014г. 20:14)