Бежать. И как можно дальше.
Где-то на дне бутылки ворочалась совесть. В духе такого не совсем приятного чувства, когда оно слабое, но никуда не денется. И Ульрика пока не могла свыкнуться с этим. Она не следила за новостями, но знала, что Женевьев уже схватили и, возможно, уже держат под стражей, пока ищейки Альянса надеются выйти на след одной из лучших шпионок. Искать охотника в естественной среде обитания - это как собирать из красноречивого слова "дерьмо" слово "счастье". В принципе возможно, но на практике не реализовать, если должным образом не схитрить. А Ульрика хорошо помнила, кто она такая, и кем являются остальные люди. Словом, если она чего-то и боялась, то уж точно не того, что её вдруг поймают. Не было ещё таких, и шведка была уверена, что никогда не будет.
Её терзало другое. Решение насчёт Женевьев - определённо окончательное. И Ульрика, пожалуй, ни о чём не жалела, но ей было так паршиво, как только может быть. Естественно, она скрывала это, скрывала даже от тех, кто никогда не мог бы узнать об этом. Пожалуй, за глазами, где-то в глубине души ещё было какое-то чувство, заставляющее вернуться, освободить её и снова свалить, оставив всех в дураках, но Ульрика хорошо помнила, чем может закончиться такое событие. Это напоминало ей длинный запал от взрывчатки, который доходит до конца, и вместо ожидаемого колоссального взрыва раздаётся слабый "пшик". То же самое она ожидала, если снова сорвётся. Стоило забыть всё, что когда-то являлось таким родным.
Ульрика чувствовала себя неуютно, но она всё решила, и теперь всеми силами пыталась приспособиться к тому, что было вокруг. Сейчас в этом была не только её прихоть, но и необходимость, поскольку быстро и просто скрыться от ищеек Альянса оказалось непосильной задачей. В то же время, выбрав запутанный маршрут, который Ульрика меняла на протяжении нескольких дней, она, наконец, нашла такое место, где можно будет передохнуть. Сказать по правде, снежная Новерия не была самым худшим местом, да и климат планеты не отталкивал шпионку, которая родилась и выросла в похожем климате.
Первые несколько дней на новой планете прошли довольно сносно. Ульрика умудрялась хорошо абстрагироваться от остатков того, что её мучило, и, в конце концов, поняла, что ей хорошо и так. Под "так" подразумевалась жизнь в постоянном напряжении, потому что надо было быть ещё чуть внимательнее, чуть неприметней. И, надо сказать, наряду с остальными гостями Новерии, шведка выглядела не так уж оригинально, а то, что теперь было её одеждой на каждый день, и вовсе не давало сказать о ней ничего необычного.
Она поражалась сама себе, как можно одним только внушением спрятать и страх, и переживания внутри, но это действительно было так. Несколько дней совершенно другой жизни благотворно повлияли на шпионку. Она не чувствовала угрызений совести, делала то, что хотела и говорила то, о чём думала. И уже не оборачивалась назад, когда спиной ощущала чей-то взгляд. То время, которое она мысленно отвела на отпуск, подходило к концу, и заключительным вечером, когда Ульрика недостаточно устала, чтобы отправиться в свой номер, желание вкупе с любопытством и привело её в обитель Шаи'Ры. Ульрика, пожалуй, пришла к этому сразу, не сомневаясь и не колеблясь, поскольку в таком деле нельзя было взять и заявить что-то в духе "я не знаю, чего я хочу". Отпуск получился приятным, и шведке хотелось оставить о нём ещё более приятные впечатления напоследок.
Её удивило то, что ресепшн такого заведения был пуст. Да-да, именно так. Ну, причины для этого были, и самые веские - на Новерии, что вызвало бы смех у местных жителей, сегодня было прохладнее, чем обычно, однако Ульрика не чувствовала холода. Более того, шуба, насколько она стремилась показать и сама, была только даром для кого-то, кто сможет её впечатлить. Почему нет? Это была только вещь, которую, к тому же, завтра всё равно придётся "забыть" в номере. Наверное, будь тут кто-то из именитых преступников и имей он хоть малейшую догадку о том, сколько у этой вычурной дамы в шубе кредитов - наверняка бы сразу оружие наставил. И ещё пригрозил бы не шевелиться.
Так или иначе, как следует пообщаться с девушкой, которая инструктировала всех новоприбывших, толком не удалось, да и суть Ульрика поняла лишь поверхностно. Но поняла, при этом про себя подивившись такой... прелюдии, если можно было так выразиться. Обычно всё происходило куда проще, а это... это, пожалуй, было в новинку. Но при этом шпионка отнеслась к такому мероприятию в целом довольно скептически, решив выбирать себе девушку из людской расы. Не то, чтобы об азари рассказывали всякие ужасы, просто шведка прекрасно знала, как происходит обнимание вечности, а картинки из своей жизни не была готова доверить кому-то ещё. Она не сомневалась, что всё это конфиденциально, и сюда захаживают многие преступники, но весь свой букет чувств Ульрика считала даже в чём-то уникальным и не могла поделиться с ним. А другим можно было ответить на словах - умело солгать, чтобы всё это стало прекрасной сказкой. Такой вариант устраивал шведку гораздо больше.
Она оценивающе смотрела на женщин, не отводя взгляда, когда те смотрели на неё. В глазах шведки, напротив, читался вызов и гордость. Сейчас Ульрика ждала понимания и не хотела притворяться о том, что характер у неё такой милый, она совсем несчастлива и ничему не рада. Вариант с "всему рада, могу всё, умею всё", был куда менее чувственным, но в нём было больше правды. И именно об этом думала шведка, когда смотрела на идущую ей навстречу девушку.
- Наблюдательная, - внимательно глядя на неё, подумала Ульрика - Справедливая. Беспристрастная. Старается заинтересовать. Почему бы не она?
- Тебе не нужно быть каким-то другим человеком, чтобы очаровать меня. Я ценю то, что внутри тебя, гадалка. Ты ведь и сама, - шведка скосила глаза на неё, понижая голос до шёпота - знаешь об этом. О том, что всезнание - не более, чем результат наблюдательности, везения и умения подмечать мелочи. К примеру я, - Ульрика сделала шаг назад - заметила твою походку. Ты вся замёрзла, - тёплая рука шведки легла на руку гадалки спустя несколько секунд после этих слов - Больше всего тебе хочется сейчас оказаться в тепле. А ещё... твои карты. Твои движения при обращении с ними, их состояние... Карты ведь ничего не говорят. Они не нужны тебе. Говоришь ты. Так что теперь ты можешь рассказать обо мне, когда услышала мой голос. Увидела, как я себя веду... Только не говори мне очевидного, - прищуренные глаза будто бы насмехались над гадалкой, но Ульрика не позволила бы себе такого. Девушка действительно заинтересовала её.
Шпионка повела плечом, заставляя шубу соскользнуть, ловко выбралась из неё и накинула на плечи гадалки.
- Как тебя зовут? - она не торопилась отходить от девушки, сначала мягко сжав её замёрзшие пальцы своими руки, а после спрятав руки гадалки в меху накинутой на неё шубы.

Пожалуй, со стороны нельзя было предположить, задала Ульрика этот вопрос, чтобы оценить собеседницу или чтобы между ними не возникло неловкого молчания, однако ответ девушки оказался таким, какого шведка и ожидала. Шпионка не мнила себя личностью, готовой почувствовать любое изменение в тоне и настроении собеседника, поэтому сосредоточилась на самих словах, а не на том тоне, с которым они были сказаны. Конечно, со стороны это и правда могло прозвучать грубовато и некрасиво, потому что здесь, у Спутницы был явно не бордель, где кричали бы о любви без прелюдий. Это было загадочное место и не нужно лишний раз пытаться нарушить этот ореол. Это ведь всего лишь отдых - не часть работы и даже не хобби, когда можно легко разоблачать, что люди хотят и почему поступают так или иначе. Это было здорово почти всегда, если не брать в расчёт некоторых моментов. И сейчас, волею случая, был один из них. Слова извинения просились куда раньше - мимолётно, быстро и так, чтобы не заострять на них внимание, однако время, отведённое для этого давно минуло, да и перебивать эту девушку для такого пустяка Ульрика не стала. То, что она могла сказать, было куда важнее. Собственно говоря, шведка даже не могла припомнить, когда ей последний раз кто-то говорил о подобном. Можно было многое сказать по поведению, и всегда было интересно, что именно. Насколько внимательным может оказаться собеседник, чтобы подметить какие-то явные моменты, насколько он будет проницательным, чтобы ткнуть пальцем в небо и при этом угадать. А ещё было забавно смотреть на себя со стороны - Ульрика ведь едва заметно кивала, слушая гадалку, но при этом одновременно и пыталась опровергнуть всё сказанное, и соглашалась с этим, поскольку всё было действительно так. Ей был интересен лишь один пункт, который походил больше на догадку, чем на проявленную внимательность, но вопрос об этом Ульрика оставила при себе. В остальном же - да, провидица оказалась права. Быть может, опытный взгляд что-то уловил, быть может Ульрика слишком явно выражала свои желания на сегодня одним своим видом, просто...
Сложно описать одним словом, но эта девушка ей нравилась. Для всех тех, кто, возможно, бывает тут каждый день, эти слова покажутся слишком громкими, но Ульрика не вкладывала в них такого же смысла, какой вложил бы один из прыщавых юнцов, мельком увидевший девушку отсюда и пытающийся познакомиться с ней. Шведку привлекала именно личность собеседницы - внимательная, умная и, казалось, она всегда знает, чем можно вдруг удивить. Может, в силу работы, а быть может, эта девушка была такой и во всём остальном.
- Могло быть и такое, что кто-то ошибётся, - едва слышно заметила она, не отставая от девушки - А что до твоих выводов - можно сказать, что я удивлена. Безо всяких высокопарных речей, без лишнего пафоса. Ты очень внимательна. 
Впрочем, если долго задумываться над деталями, то Ульрика считала подобные выводы слишком очевидными. Кто ещё приходит сюда в такое время? Кто вообще может прийти, и от хорошей ли жизни самые разные люди ищут успокоения в объятьях здешних женщин? Сопоставить всё это с настроением очередного клиента - и вот, происходит небольшое чудо. Грешной мыслью шведке подумалось, что некоторые вполне могли заявляться сюда в нетрезвом виде или будучи в состоянии аффекта - с такими ведь бывает ещё проще. В особенности, конечно, со вторыми. Алкоголь, конечно, развязывает язык, но при этом и мозг в узелок затягивает.
- А я бы, кстати, не отказалась хоть немного ещё завязать мозг в узел, - подумала Ульрика, глядя на меняющуюся обстановку. Вообще, магнетизм этого места был, скорее, нагнетённый, чем естественный, но результат был как раз таким, какого и стоило ожидать от этого места. Было спокойно, всякий негатив невольно уходил, глаза отдыхали и радовались (и речь ведь не только о самих женщинах, а об интерьере), а приятная беседа служила прелюдией к не менее прекрасному соитию.
- Вернее, так только с теми, кому это и было необходимо больше всего. А почувствует ли эта гадалка, что мне нужно больше всего? Это было бы слишком опасно, но ради такого я бы позволила ей прочесть свои мысли.
Отделка той комнаты, куда они наконец вошли, была вполне в духе подобного места, если не брать в расчёт контраст, создаваемый цветом комнаты. Да, пожалуй, никто не думал о том, какое там значение фиолетовый имеет в других науках - в этом месте преподавали совершенно другое, и фиолетовый был загадочным, мистическим, тайным цветом. Цветом, как бы банально это ни звучало, волшебства и чудес. Быть может, в чём-то детским, а в чём-то - несовершенным, что делало эту комнату отличной от серых или, напротив, нагромождённых богатой палитрой цветов комнат.
- Звучит так, - ответила Ульрика ухмылкой чеширского кота - Как будто я уже купила тебя, Лайла.
Ульрика, не отрывая от неё взгляда, снова взяла за руки - казалось, за то время, пока они дошли до комнаты, девушка не успела толком согреться и даже несмотря на шубу, всё равно мёрзла. Ульрика не смогла этого почувствовать - ей всё ещё было тепло, будто холод, и правда напоминающий живое существо из мистических историй, попытался было забраться под брючный костюм, пощекотал здесь, лизнул там и недовольный, снова пошёл пробирать менее приспособленных к холоду живых существ.
- Ещё не согрелась, - тихо заметила она, даже на спрашивая об этом Лайлу, а просто констатируя это, как факт. Возможно, ей уже стало теплее, но сама Ульрика этого не почувствовала. - C моей стороны было бы невежеством ставить твою работу выше твоего здоровья... - шведка перешла на шёпот, нарушая зрительный контакт и склоняясь ближе к уху Лайлы. Пышные волосы гадалки сейчас были как раз таким препятствием для поцелуя в мочку уха или шею, которое было необходимо создать. К тому же, даже в таком месте, кто-то - да ведь наверняка уже шутил, что женщины любят ушами.
Засмотревшись на Лайлу, Ульрика не сразу вспомнила о том, что сама не представилась ей. Имя, как она сама заметила, было не так уж принципиально для работающей тут девушки, но в то же время, если это, по словам гадалки, было не просто развлечение на одну ночь, а нечто большее, то имена были нужны. И ситуация, создававшаяся сейчас на протяжении такого долгого времени, с большей вероятностью требовала разговора. С другой стороны, в том, чтобы согревать чьё-то замёрзшее тело своим, тоже есть своя прелесть, с которой, как и со всем прочим, можно поспорить.
- Скажи мне,  - казалось, даже вопрос обычным голосом мог нарушить непередаваемую атмосферу этой комнаты, поэтому Ульрика говорила чуть ли не шёпотом, ведь близость позволяла это сделать - Почему решила, что женщин я ценю больше мужчин? - едва снова не усмехнулась шведка - Я не отрицала этого факта, но и не соглашалась с ним, просто мне интересно узнать, как ты мыслишь на этот счёт.
Ульрика не торопилась отстраняться, чтобы снова взглянуть Лайле в глаза - напротив, она сейчас чуть ли не касалась её волос, пока ещё оттягивая момент поцелуя. Разжав руки, она приобняла гадалку за талию, а второй пока едва-едва касалась волос. Только дыхание могла сейчас ощутить гадалка. Только это чувство было превыше даже мимолётных касаний шведки.
Наконец, шпионка решилась. Аккуратно убрав волосы, закрывающие ушко Лайлы, она сперва коснулась его губами, затем обхватила мочку, не спеша отпускать и делая это чувство постоянным на какую-то дюжину секунд, которая при этом могла показаться куда более долгой.
Наконец, решив взять небольшой перерыв, Ульрика шумно выдохнула, и, всё ещё не собираясь отстраняться, шепнула:
- Давай же, расскажи мне о том, что ещё меня привлекает.