Взрывной волной Джонаса отбросило на несколько метров и с силой ударило о ствол ближайшего дерева. Затылок стукнулся о древесину и что-то треснуло - либо дерево, либо череп. Корбин искренне надеялся, что все-таки дерево. От удара перед глазами заплясали звезды. В ушах стоял неприятный высокий звон, заменивший все остальные звуки после грохота взорвавшегося снаряда. Чертовы турианцы прибыли с чертовым отрядом подрывников. Конечно, как же иначе? Будто бы эти сволочи могли поступить иначе. Им легче взорвать всё к чертовой матери, чем сойтись в честной схватке один на один...

Охнув, Джонас поднялся с мокрой земли и глянул на то, что осталось от незадачливого наемника "Затмения", зацепившегося за растяжку. Осталось от него мало. Большая его часть была разбросана в радиусе пяти-шести метров вокруг земляной воронки.

- Тупой ублюдок, - с легким сожалением пробормотал Корбин, стряхивая с лица землю вперемежку с кровавыми ошметками. Паренька и правда было жаль - всего-то двадцать с небольшим, отличный хакер, но в поле баран бараном. Любой второклассник бы заметил ту гребаную растяжку, а этот не заметил. И ведь сказано же было, что турианцы заминировали лес, чтобы все смотрели в оба и о показаниях инструментронов не забывали. А этот забыл.

- Сам виноват, - со вздохом подумал Джонас и оглядел остальной отряд - все шестеро человек были на месте, живы и здоровы. Придурок хотя бы не прихватил с собой на тот свет еще кого. Уже хорошо. Но зато турианцы теперь с предельной точностью знали, где именно находился вражеский отряд. А вот это уже не так хорошо.

Задание было относительно простым. И относительно не пыльным. Только проблема с относительностью в том, что она зависит от точки зрения. Так что с точки зрения начальства отправиться на богом забытую мелкую планетку на самом краю Терминуса, чтобы в здешних лесах найти секретную базу, оставшуюся с незапамятных времен черт знает от какой расы, и скачать с их скорее всего уже тысячелетиями дохлых компьютеров какие-то невыразимо важные и баснословно драгоценные данные - здесь-то как раз и пригодился юный чудо-хакер, не удосужившийся посмотреть себе под ноги - для начальства это было плевым делом. А вот для команды, которая в итоге оказалась на планете и узнала, что помимо "Затмения" за этой долбаной базой охотился еще и отряд Иерархии, задание оказалось уже не таким и плевым.

Всё шло с переменным успехом. Очевидно, что турианцам так же, как и наемникам "Затмения", было известно лишь приблизительное местонахождение древних руин. Несколько дней они играли друг с другом в кошки-мышки, стараясь первыми найти базу, запутав противника, и при случае выведя кого-нибудь из вражеского лагеря из строя. Но до открытого противостояния так и не дошло.

На третий день наемники совершенно случайно наткнулись на базу, буквально провалившись в нее. Она оказалась подземной, что и следовало ожидать. Турианцы дышали в затылок. Древний компьютерный терминал, как ни странно, оказался в рабочем состоянии. Ну, по крайней мере, до того, как с ним покончили бойцы "Затмения". Данные благополучно перенеслись на карту памяти, а турианцам, заявившимся через полчаса после ухода наемников, остались лишь бесполезные обломки и обугленные системные платы. Гребенчатые, конечно же, бросились в погоню. Лес был заминирован. До челнока было километров шесть. Легко можно было успеть. Но тут хакер подорвался на растяжке, и всё пошло крахом.

Звон в ушах медленно исчезал. Джонас в очередной раз порадовался, что карточку с данными нес не горе-хакер, а он. Этому уникуму он бы даже сиденье от унитаза не доверил, хоть с компьютерами паренек и обращался лучше самого умелого кварианца. Корбин посмотрел на валявшуюся рядом с деревом оторванную руку. - Бедный ублюдок, - покачал он головой, на этот раз даже расслышав собственный голос. Звон уже почти стих.

- Ускоряемся, - бросил он на ходу остальным. В порядком поредевших после ситуации с Архангелом рядах "Затмения" Корбин то и дело оказывался в роли командира отряда. Его это уже давно не удивляло - ну, по крайней мере, если об этом не задумываться. Ведь поставить во главу команды явного психа, с медицинским диагнозом и считай что справкой из дурдома, казалось не самым мудрым решением. Но раз начальство считало иначе... - Разве ты не заметил еще, что ты обычно руководишь смертниками и отправляешься в самые паршивые задницы галактики? - ехидно поинтересовался внутренний голос, как всегда давший о себе знать в самый неподходящий момент.

Хотя иногда Джонасу вообще казалось, что этот гребаный голос не затыкался никогда, постоянно нудел где-то на задворках сознания, просто не всегда выходя на передний план. Но когда он это всё-таки делал, не прислушиваться к голосу было фактически невозможно. Он обычно говорил дельные вещи, хоть и издевался при этом беспощадно: - Как будто бы никто не знал, что турианцы тоже охотятся за этой хренью! Ха! Все всё прекрасно знали, только тебе сказать никто не удосужился. "К черту Корбина", подумали они. "Пусть топает в ловушку. Пусть гребаные туриашки прострелят его тупую башку". Срать они хотели на тебя алкаша и твой отряд неудачников! Потому и отправили сюда! Чтобы ты сдох, подорвавшись как тот придурок в этом чертовом лесу!

Джонас стиснул зубы, понимая, что в нем опять говорит паранойя. И на самом деле начальство "Затмения" не могло его подставить таким образом. - Не могло бы? - мерзкий голос в голове злорадно расхохотался. - Ой ли?

- Замолкни, - сквозь зубы ответил Корбин. Голос в его голове улюлюкал и всячески выводил его из себя.

До челнока они так и не добрались. За три с половиной километров от транспорта их настигли турианцы. Началась перестрелка, первое открытое столкновение с тех самых пор, как они оказались на планете. - Здесь вообще-то всё здорово смахивает на Вайоминг. Точно такие же леса, деревья, растительность, - отметил про себя Джонас, падая в укрытие за поваленным стволом векового дуба. - И климат такой же. Та же пасмурность и влажность воздуха. - Но любые мысли о погоде вылетели из головы, когда турианский залп, очередью пройдясь по его укрытию, осыпал Корбина дождем из опилок и кусков древесной коры. - Вот гады.

Между деревьями мелькали бронированные силуэты турианцев, с этими их нелепыми узкими талиями и массивными плечами. - Эволюция всё-таки та еще сучка, - с невольной усмешкой подумалось Корбину, когда он выпустил несколько пуль из полуавтоматического пистолета в высунувшегося из-за дерева турианца. - Видимо, на их планете динозавры так и не вымерли. - Выстрелы разнесли вдребезги шлем гребенчатого, тот либо спрятался вновь за дерево, либо повалился за него с вышибленными мозгами. Джонас толком не разглядел, сам нырнув обратно в укрытие.

Силы были примерно равны. И Корбину было даже несколько любопытно, чья же в итоге возьмет. Иерархийцы явно знали, что у наемников находилась последняя копия таких драгоценных и нужных им данных. Так что отступать они не собирались. Да и Джонас теперь, когда наконец все-таки выдалась возможность разделаться с несколькими из этих турианских мерзавцев, совершенно не стремился избегать боя. А ведь это было бы вполне возможно. Противник хоть и находился прямо на пути к челноку, но не окружил их, да и вообще оставил левый фланк открытым. Можно, было бы обойти, но где же в этом веселье?

Джонас усмехнулся, его тело окутало синие биотическое мерцание, наполняя тело привычным приливом силы. Черт, до чего же Корбину нравилось быть биотиком. Он испытывал почти что сексуальное возбуждение, когда с пальцев срывались импульсы темной энергии. Ему нравилось наблюдать за тем, как врагов откидывает в сторону, ударяя о землю. Он фактически слышал, как охнул турианец, отлетев на несколько метров и с размаху врезавшись в дерево, пробив ствол и застряв посреди раздробленной древесины.

- Чертов птицеголовый, - улыбнулся Джонас, чрезвычайно довольный собой и перекатился в сторону, уходя из-под огня противника. А потом на них обрушился настоящий Ад.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (8 марта, 2014г. 23:15)

[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]
Пасмурное серое небо внезапно потемнело еще больше, будто бы надвигавшийся грозовой фронт накрыл присутствовавших своей тенью. Джонас не поднимал головы, чтобы проследить за сменой погоды и в этом была его ошибка. Подними он глаза к небу, то заметил бы приближение корабля. Огромной, зловещей махины причудливой формы. Будто бы гигантская летающая скала, гора, опускавшаяся из атмосферы к поверхности планеты и закрывавшая собой солнечный свет. Шум нарастал. Гудение, зарождавшееся где-то на периферии восприятия и неразличимое за звуками перестрелки. Но усиливавшееся, становившееся громче и настойчивее, пока сознание, наконец не воспринимала этот звук. - Что за нафиг?.. - Джонас поднял взгляд и удивленно распахнул рот.

- Черт... - Над ними застыл поражавший воображения своими размерами корабль, неизвестной конструкции. Похожий на огромный летающий улей. Но Корбин заметил его слишком поздно. Увидал бы он его раньше, отряд, быть может, еще успел бы спастись. Обогнуть турианцев по левому флангу и добраться до транспорта. Но Джонас увидел его слишком поздно. За какую-то долю секунды до выстрела.

- Большому кораблю - большие пушки, - пронеслась нелепая и совершенно бесполезная в этой ситуации, но близкая к истине, мысль, когда махина выстрелила. Взорвавшиеся мины - детский лепет по сравнению с той огненной бурей, которую устроили чужаки. Гул усилился до интенсивности дрели дантиста; от этого звука болели зубы и хотелось зажать уши ладонями. И в самый пик этого гудения, когда звук уже стал нестерпимым, лесная почва вокруг людей и турианцев внезапно сотряслась, будто бы от гребаного подземного толчка и взлетела на воздух. Безумным фонтаном земли, грязи, древесных щепок и прочего хлама. Судя по всему, пришельцы целились по подземной базе и, в отличии от наемников и гребенчатых, они уж точно знали ее расположение.

- Твою ж мать, - в сердцах воскликнул Джонас, когда его второй раз за день отбросило взрывом и приложило об дерево. Мир на мгновение померк, но тут же взорвался шумом и суетой поля боя. Неразбериха, огонь и звон в ушах. Смешалось всё - свои и противники, Иерархия и "Затмение". Все метались по охваченному огнем лесу. Оставленные турианцами мины детонировали одна за другой, унося с собой в мир иной как солдат Иерархии, так и наемников.

- Эт ж... - рядом с Корбином очутился парень лет двадцати пяти - Принстон, пораженно уставившийся на Джонаса. - Коллекционеры! - Корбин фыркнул. Конечно, так он и поверил в эти старые байки для детей. Коллекционеры. А как же. О них постоянно рассказывают всякие сумасшедшие старые маразматики на любой станции, в любом космопорту. Мол, какие-то загадочные коллекционеры скупают рабов и технику. А у самих невиданные технические штучки и вообще... - Но это же бред. Бред сивой кобылы. Нет никаких... - Внутренний голос лишь многозначительно расхохотался. И даже не стал орать о том, что вот те на - продало начальство тебя, Корбин, и всю твою команду неудачников с потрохами! Продало гребаным коллекционерам, которых ты, дебил, за детские сказочки принимал. Вот и получай теперь по самое не балуй! - А может, и прокричал. Джонас так и не понял, услышал ли он эти слова произнесенные внутренним голосом или просто подумал их сам. Да и какая сейчас уже была разница?! Всё равно же они все уже были мертвы.

Принстон, каким-то чудом способный отличить корабль коллекционеров от любой другой посудины величиной с Эверест, нервно озирался и автоматически перезаряжал оружие, он серьезно и напугано глянул на Корбина и сказал:

- Надо- Что именно надо он не успел сказать, так как именно в этот момент его голова взорвалась фонтаном крови и мозгов, окатив Джонаса красным, остро пахнувшим железом дождем. Твою ж мать. Корбин упал на землю вместе с обезглавленным телом товарища, пытаясь разглядеть в царившей неразберихе стрелявшего. Безуспешно. Кругом пламя. И стреляли все. Судя по всему, даже не слишком-то прицеливаясь. И тут сквозь дым и ревущий огонь он увидел их. Инопланетян странной нездоровой какой-то формы, с массивными головами и чертовски мощными пушками.

- Черт, - Джонас перекатился за ближайшее дерево, глядя на то, как эти дети противоестественной связи Чужого и Хищника огнем и импульсным орудием прошлись по полю брани. Они убивали турианцев и людей, даже не глядя в их стороны. И было их явно значительно больше и тех и других вместе взятых. Один из чужаков, которых Принстон считал коллекционерами - Ну а что? Версия не хуже любой другой - остановился рядом с его трупом и выстрелил, будто бы мертвое тело без головы представляло еще какую-то опасность. Добивают, значит, чтобы наверняка. Плохо.

- Черт. Черт. Черт. - Корбин прижался к стволу дерева и нащупал в кармане карту памяти. Биотика активировалась стремительно и даже без какой-либо мысли. Просто вспыхнула и горела, питая каждую клетку, придавая сил и уверенности. Корбин нервно облизнул губы, накапливая темную энергию для удара. Коллекционер или кем бы он там ни был, прошагал дальше. Джонас высунулся из своего укрытия и запустил в жилистую спину ксеноса деформацией. Неизвестный противник пошатнулся, сбился с шага и чуть не упал. Корбин победоносно усмехнулся, ожидая, что чудик сейчас упадет. Но тот устоял на ногах, дернулся и резко обернулся. Улыбка Джонаса померкла, когда на него уставилось дулю неведомой винтовки. Твою ж мать. Это ж гребаная деформация. От нее бывает даже кроганы копыта откидывают. уходя от выстрела, Корбин бросился в сторону, в заросли какого-то кустарника. И покатился вниз по склону в оказавшийся за кусами оврага. - Бля... - царапая лицо об острые ветки и то и дело пересчитывая затылком попадавшиеся по пути камни, он кувыркаясь как мешок с варренами повалился вниз, ломая собой кусты и потеряв всякую ориентацию в пространстве. И в итоге плюхнулся в ручей, увязнув в болотном дне.

Отредактировано Jonas Corbin (27 июня, 2014г. 10:22)

Болотистое дно оказалось чертовым болотом и за полминуты, что Корбин барахтался в неглубокой воде, стараясь не захлебнуться, успело засосать ноги по колено. - Черт. Что ж это за день такой сегодня. - Джонас раздраженно дернулся, пытаясь выбраться из коварного водоема, но увяз лишь глубже, чувствуя, что с каждой секундой погружается всё дальше. - Да такими темпами я за пять минут уже с головой пропаду и эти чертовы коллекционеры, или кем бы эти твари ни были, даже тело мое не найдут. Ну так им и надо. Не дамся сволочам. И информация сгинет со мной. - Но даже после таких более чем пессимистичных мыслей Корбин не прекращал попыток всё-таки вылезть из этой трясины живим. Без особого успеха.

- Эй, ребята, есть кто живой? - Комлинк лишь шипел в ответ. А ведь сейчас помощь кого-нибудь из отряда была бы очень кстати. - Да мертвы они все. Просрал ты весь свой отряд, командир фигов, - злорадно отозвался внутренний голос, будто бы наслаждавшийся поражением Джонаса и его близкой гибелью. - Тебе доверили охапку ребят, а ты их всех угробил! Отличных парней. Нормальных парней. Человеческих парней. И за что им такое? Да просто за то, что ты дебил ими руководил. Вот за это они все и валяются теперь с простреленными башками в сгоревшем лесу. Поздравляю, Корбин - ты официально становишься неудачником года! Десятилетия! Века! Тысячелетия! - Внутренний голос хохотал так громко, что уши закладывало. Джонас раздраженно сжал зубы и гневно заколотил по мелководью руками. Чем только ухудшил свое положение, погружаясь в болото еще стремительнее. - Сделай уже всем одолжение и сдохни! - улюлюкал внутренний голос и Корбин с отчаянием подумал, что это и правда было бы проще. Просто перестать стараться выжить, замереть и дать дну поглотить себя. - Признайся, больше всего тебя бесит, что подыхать придется трезвым, а, Корбин? - язвительно выдал надоедливый голос в его сознании. И Джонас, уже было замерший, вновь яростно дернулся. - Выпить хочется, да? - смеялся голос. - Хочется. Ах как хочется. Жажда аж замучила совсем!

- Пошел ты нахрен! - взвыл Корбин, пытаясь пошевелить ногами. В комлинке все еще звучала статика, говорившая о том, что отряда, скорее всего, не осталось. Он не помнил, видел ли он кого-либо из ребят живым, прежде чем свалиться в те гребаные кусты. Так что когда на берегу послышался шорох, Джонас насторожился. Шансы на то, что нашли его именно свои, были ничтожны. Скорее всего эти башковитые твари со своими лучевыми ружьями вышли на него и сейчас спокойно разнесут ему голову, как Принстону. - Проклятье, а ведь и правда паршиво помирать трезвым. Лучше перед смертью напиться в хлам. Хоть какая-то радость напоследок.

Но в зарослях показался не коллекционер, а кое-что не менее враждебное - гребенчатая стерва с простреленным плечом, из которого струилась противоестественно синяя кровища, и с "Палачом" в трехпалых когтистых лапах. Черт. Только этого мне не хватало. Даже помереть спокойно без присутствия этих тварей нельзя. Всюду они, куда ни плюнь - кругом турианцы поганые.

Он бы отвернулся, да вот только никак, когда ты уже по пояс в болоте. А турианка тем временем спрятала оружие и нашла какую-то палку, которую и протянула ему со словами "Держись крепче, человек". - Чего?! Ты мне, птицемордая, еще и помогать решила? Добрая самаритянка нашлась. Тоже мне, благодетельница фигова. Нужна мне твоя помощь... - Хотелось послать ее подальше, плюнуть в ее каменную морду и гордо отпихнуть в сторону палку, но это было бы глупо. Вражда враждой, но подыхать-то не хотелось. Так что Джонас, гневно сверкнув на турианку серыми глазами, ухватился за палку и дал себя вытащить. Пока гребенчатая тянуло "из болота бегемота", его так и подмывало рвануть чертову палку на себя, затащить в зыбучее дно еще и туриашку, чтобы знала тварь, что жизнь не сахар. Но тогда бы они оба померли тут. Так что Корбин сдержал свои порывы и, мокрый и грязный, с расцарапанной физиономией и с вывихнутой, как оказалось, лодыжкой, выкарабкался на твердую почву на берегу этого ручья.

- Даже не думай, что это что-то меняет. Ты всё ещё враг. Но при сложившихся обстоятельствах... - Голос турианки, запыхавшейся и слегка уставший, что было слышно даже в их этом странном многомерном звучании, заставил Джонаса нехотя повернуть к ней голову. Плечо ее кровоточило. А здоровая рука направила на него пистолет. Ага. Сразу видно, что враг. Ну и к черту тебя. Если думаешь, что я тебе теперь дифирамбы петь буду в благодарность, то можешь идти лесом. - Думаю, нам стоит держаться рядом. Пока.

Корбин презрительно фыркнул, почесав испачканной в болотистой земле рукой нос. - Плевать мне на твое мнение, птицерылая. Иди к черту. - А я пойду домой. Найду наш шаттл и улечу отсюда к чертовой матери.

Он мог бы сказать ей, что на ее гребаных минах подорвался паренек лет двадцати. Он мог бы ей сказать, что только что погибло кучка отличных парней, молоденьких еще и с целой чертовой жизнью впереди. Но будто бы ей было какое-то дело до этого. Всем же известно, что турианцы бесчувственные ублюдки. У них сердца столь же черствые, как и панцирь. Так что, зачем с ней вообще говорить? Не обращая внимания на направленный на него пистолет, Джонас поднялся на ноги. У него руки чесались толкнуть гребенчатую стерву в речку, отправить ее пинком в болото, таким образом поблагодарив за спасение. Но "Палач" выстрелил бы раньше, чем она долетела до воды. Так что он просто отвернулся, собираясь скрыться в зарослях. Но вопрос турианки заставил его остановиться: - Ты... знаешь кто это?

- Это гребаная смерть, свалившаяся с небес, это то, что мамаша моя называла судным днем и чертовым апокалипсисом, - Корбин не оглянулся на гребенчатую. Его голос прозвучал почти что насмешливо:

- Принстон, перед тем, как эти сволочи снесли ему башку, утверждал, что это чертовы коллекционеры, - Он усмехнулся. - Фигня, конечно же. Никто не видел коллекционеров. А те, кто говорил, будто бы видел, врут по-любому. Сказки эти коллекционеры.

Он пожал плечами и, раздвинув ветки кустарника, шагнул в чащу. Подвернутая лодыжка болела как последняя шваль. Но тратить время и панацелин на мелкую травму не хотелось, так что Джонас просто поковылял дальше. - Счастливо оставаться, самаритянка чертова. - Он не прошел и десяти метров, когда из кустов на него вышел коллекционер-или кем он там был с лучевым своим оружием.

- Черт. - Корбин вымученно улыбнулся. Биотика окутала его синим дымком, мерцая и переливаясь. Но противник выстрелил быстрее, чем Джонас мог прицелиться, деформация пролетела над огромной башкой чужака, в то время как сам Джонас летел на землю и в сторону от выстрела. Чужак подпалил Корбину спину, но не прибил. Уже что-то. Корбин усмехнулся, перекатываясь в сторону и услышал характерный щелчок под коленкой. - Проклятье. Да что за нахрен? Не все мины детонировали?! - Джонас устало прикрыл глаза. - Что ж я такой везучий? Найти на свою задницу последнюю работающую мину в этом гребаном лесу.

Коллекционер перезаряжал или что они там делали свое оружие, приближаясь к Корбину. Тот, стараясь не шевелить нажавшей на мину коленкой, отправил полную ярости, злости и страха смерти сингулярность в противника. На сей раз он попал. Черная дыра, шурша и вращаясь, всасывая все вокруг себя, врезалась в коллекционера, сбив его щиты и отбросив его на несколько шагов. Джонас достал пистолет и с мрачным удовольствием расстрел весь термозаряд, целясь в неестественно огромную голову пришельца.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (30 июня, 2014г. 02:40)

- Знаешь, человек, ты поразительно везуч. - Услышав эту фразу, произнесенную этим их странным многомерным турианским голосом, Корбин чуть не расхохотался вслух. Внутренний голос уж точно ржал как сумасшедший, от его злорадного хохота аж череп вибрировал изнутри. Вот уж как Джонаса еще ни разу не называли. Везучим. Неудачником, засранцем, идиотом - да, а вот везучим - никогда.

Турианка, вновь умудрившаяся спасти ему жизнь - уже второй раз за последние несколько минут - остановилась за его спиной, и Джонас буквально затылком чувствовал направленное на него дуло оружия. Точно так же, как он коленкой чувствовал гребанную мину. Маленькую, но смертоносную пакость турианских военных, норовившую в любой момент взорвать его хлипкое человеческое тело. - Да и гребенчатую стерву тоже! А что? Не одному же мне тут подыхать. Прихвачу ее с собой на тот свет. Поглядим, есть ли для туриашек свой Ад, или они вместе с нами людишками в одном котле вариться будут. - Почему-то всегда в моменты близкой смерти ему вспомнились дурацкие высказывания мамаши. Ее чертова набожность и фанатичная религиозность. Чаще всего с ядовитой иронией, но ведь вспоминалось. - Вот черт, весь мозг все-таки успела проесть мне в детстве. До сих пор никак отделать от этой сучки не могу. - Мысли о матери привычно отозвались колющей болью и огненным гневом в сердце. Корбин яростно зашипел, поперхнулся ругательством, закашлялся и рассмеялся. Невесело, осторожно, чтобы не дернуть случайно ногой на мине, и напоказ. Чтобы гребенчатая поняла, что именно он думал о ее "заманчивом предложении". Его жизнь за данные? Ну-ну. Закатай свою несуществующую губу, турианская падла.

- Отдать тебе данные, да? - с мрачным смехом переспросил он, не видя свою собеседницу-вымогательницу. - А с чего ты, камнемордая, вообще взяла, что у меня есть какие-то там данные? - Джонас нервно облизнул губы, почувствовал на языке солоноватый вкус пота и песчаный привкус земли. Конечно, данные были у него, но ей-то откуда было знать об этом. И если он их отдаст... Да нифига! Не отдам я ничего никакой турианки чертовой! Да я лучше сдохну тут! Подорвусь вместе с этими гребанным данными на этой идиотской мине ко всем чертям! Но ей данные, ради которых весь мой отряд-людей погиб, не достанется. Нет уж, когтистая, не дождешься!

- А, может, я просто подниму сейчас ногу и мы с тобой взлетим к чертовой матери? - сделал он контрпредложение. Тон Джонаса звучал почти весело. Жизнерадостно. И голос лишь слегка, еле заметно дрожал от рокотавшей внутри ярости. - Как думаешь, успеешь спасти все свои конечности, если ваша взрывчатка сработает? Не говоря уже о данных. - Корбин вновь быстро облизнул потрескавшиеся губы. Ногу сводило от напряжения. Нельзя сказать, что он застыл в самом удобном положении. И не помешало бы немного ей подвигать. Но сейчас устроиться удобнее значило отправиться на тот свет, да не просто так, а в по частям. Джонас прекрасно помнил, что осталось от дуралея-хакера. - Я не говорю, что у меня есть эти твои данные. Но если бы они были, то взрыв бы их тоже уничтожил. Или застрелишь меня, гребенчатая? - с насмешкой фыркнул Джонас, уставившись в лесную чащу перед собой. - Застрелишь и я свалюсь с этой мины - результат тот же - ты как минимум лишишься гребня и предположительно имеющейся у меня информации.

Быть зависимым от прихотей турианки совершенно не хотелось. Но, черт, Корбин совершенно не разбирался во взрывчатке. Не умел обезвреживать бомбы, даже в "Сапера" на инструментроне играл паршиво. - Вот так и получается, что ты, неудачник, должен полагаться на бронированную курицу, - неодобрительно вещал внутренний голос. - Чтобы она спасла тебя в третий раз за последние пять минут? Да ты рекордсмен среди идиотов! Лучше будь уж мужиком и подними колено. Убей себя и туриашку тоже! Прояви уже характер, черт тебя дери! - Внутренний голос зло расхохотался. - И черти будут драть тебя в Аду уже скоро!

Джонас скрипнул зубами. - Само время посходить с ума, конечно же. Черт. - Чаща леса перед глазами зеленела и безразлично смотрела на него в ответ. Ярость и злость переливались внутри вместе с болью в долбанной коленке.

- Черт, ты уж решай, подыхать нам тут, или нет? У меня ногу свело уже! - рявкнул он, не оборачиваясь. Конечно, он не знал на самом деле, успеет ли она спастись, если он подорвется. Но не сомневался, что карта памяти в кармане уж точно не переживет взрыва.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

- Ты так убеждён, что я волнуюсь о своём гребне, что забываешь про свою собственную жизнь – неужели она настолько для тебя не важна? Или уже не хочется бороться? - насмешливый трехмерный голосок турианки за его спиной чуть было не заставил Джонаса расхохотаться. - Давай! Скажи костемордой! Скажи ей насколько ты ценишь свою жалкую тушу! - язвительно громыхал внутренний голос, буквально разрывая эту самую голову злым смехом. - Давай, Корбин! Давай, скажи ей! Сними свою чертову ногу с мины! Покажи этой стерве! Пока им всем! - Кому именно "им всем" голос не уточнял, да и сам Джонас не знал.

Но соблазн на самом деле был велик, соблазн слегка сдвинуть коленку, только чуть-чуть, как раз достаточно для того, чтобы сработал механизм, чтобы что-то внутри взрывного устройства в очередной раз тихонько щелкнуло, распрямилась крохотная пружинка и сработал детонатор, взорвав всё и всех в радиусе пару метров, оборвав одним громким "Бам!" две жизни - свою тридцати-четырехлетнюю эпопею позорных побед и еще более жалких поражений, моментов слабости и глупости, и вторую, турианскую. - Черт знает, сколько эта гадина успела прожить. Сколько своих турианских пакостей натворить. Но, если сейчас ее прибить, то на этом для нее тоже всё закончится. - И от этой мысли губы непроизвольно растянулись в злую, лишенную всякого веселья ухмылку. - Да, это идеальное решение.

Внутренний голос ликовал и подначивал. И Корбин уже готов был плюнуть в сторону турианки и убрать колено с мины, но не успел. Банально не успел. Потому что гребенчатая отнюдь не собиралась ждать своей смерти и пристреливать Джонаса, вопреки своим словам, она тоже явно не собиралась. Она поступила иначе - хитрее. Она, пока Корбин боролся со своими демонами, на самом деле обезвредила мину, тем самым лишив его этой путевки на тот свет на двоих.

Послышался еле слышный, мелодичный звуковой сигнал, докладывавший о том, что из смертельной ловушки мина превратилась в бесполезную детскую игрушку с начинкой из взрывчатки. Внутренний голос взвыл как раненный зверь, требуя прибить гребенчатую саперку на месте. И, как ни странно, но никакого облегчения от своего спасения Джонас на самом деле не почувствовал, скорее ему стало досадно и противно о того, что опять - в третий уже раз! - он был обязан жизнью иерархийке.

Он уже открыл было рот, чтобы в грубой форме "поблагодарить" свою спасительницу и, быть может, подкрепить свое пожелание держаться от него подальше биотикой, но не успел и этого сделать. Тварь накинула на него чертову электромагнитную сеть!

- Ид-, - только и выговорил Корбин и тут же оказался прочно приклеен к земле. Весело покалывавшая слабыми разрядами тока сеть намертво обездвижила его, оставив в его арсенале лишь яростное вращение глазами и полные ненависти мысли. Гнев на турианскую воровку, которая тут же принялась обшаривать его карманы, на себя за то, что так по-идиотски попался, а не прибил ее там еще у речки. Вот как только она вытащила его на берег, нужно было сразу же не играть в благородного дона, а пинком под костяной зад отправлять эту гадину в болото! Вот что надо было делать! А так эта стерва с победным видом на этой своей мерзкой роже со жвалами нашла карту памяти с теми чертовыми данными древних.

- ТВОЮ МАТЬ! СУКА! - внутри, про себя, Джонас орал благим матом, заглушая даже извечный внутренний голос. Но внешне он только пытался двинуть хоть рукой, хоть ногой, хоть башкой - безрезультатно. Только сеть билась током чуть сильнее и болезненнее. Не шибко мучительно, на самом деле, но покалывало неприятно. Впрочем, куда хуже было унижение - быть так тупо обставленным какой-то паршивой гребенчатой дурой! Валяться беспомощно на земле, пока эта самая дура его обворовывала! Черт, уж лучше бы он успел поднять ногу, пока она ковырялась в мине!

И потом она ушла. Сволочь просто ушла! Оставив Корбина неподвижно лежать рядом с обезвреженной миной и убитым коллекционером. И всё, что мог делать Джонас, это ждать. Ждать, когда действие этой гребаной сетки закончится. Ждать, когда очередной коллекционер найдет его здесь отдыхавшего. Ждать и смотреть в небо. Серое, прочерченное черными столбами дыма небо. - Твою ж мать. - Минуты тянулись с убийственной медлительностью. Корбин прислушивался к любым шорохам. Ожидая появления врага. Или друга? Не, друзей у него тут точно не осталось. - Надо вернуться к челноку. - А туриашка? Надо сначала прибить туриашку! Выпустить ее синие кишки. - И данные забрать. Надо данные вернуть. Иначе получится, что всё было зря. - Да, данные и туриашку!

Они с внутренним голосом уже фактически достигли консенсуса, когда "сеть подчинения", или как там называлась эта гадость, начала ослабевать. Сначала вернулась чувствительность в кончики пальцев, которые защипало. Потом заныла сведенная нога, на которой всё это время Джонас неудобно пролежал. Потом можно вдруг было шевельнуть кистями рук. Потом - стопами. А через некоторое время Корбин уже поднялся на ноги, растирая болевшие конечности. Взгляд его упал на пару термозарядов, лежавших в траве. Видимо, турианка оставила. И за этот жест неслыханной щедрости он возненавидел ее еще сильнее.

- Ну, погоди, тварь, я тебя еще поблагодарю, - пробурчал он, но термозаряды забрал, и двинулся в ту сторону, в которую, по его расчетам, должна была пойти турианка. Ярость и темная энергия весело и зловеще плескались в крови.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (17 июля, 2014г. 18:17)

Следовать по следам турианской гадины было не сложно. Даже для Корбина, который никогда не был особо умелым следопытом. Но костемордая явно не стремилась замести следы, продвигалась по лесу быстро, и не обращая внимания на поломанные бронированным горбом ветки и оставленные тяжелыми ботинками отпечатки подошв в мягком лесном грунте. Стремится побыстрее слинять, стерва. Бежит. Ну и отлично. Джонас тоже не заботился о том, чтобы двигаться сквозь чащу незаметным, лишь бы догнать. Настичь. Поймать. И всадить пару пуль в гребенчатую башку.

Он понял, куда она направлялась, где-то минут через пять преследования. К челноку. Нашему челноку. Вот ведь сволочь! Судя по той стремительной уверенностью, с которой она бежала напрямик, турианка прекрасно знала, где именно находился транспорт "Затмения". Значит, гребенчатые уже нашли его. Нашли челнок и теперь эта сучка вместе с нашими данными улетит на нашем же транспорте! ЧЕРТ! - От одной этой мысли ярость вспыхивала ярче, с мощью лесного пожарища. Корбин гневно скрипнул зубами.

- Тварь. Не только чертовой электро-сетью к земле пришпилила и обокрала, нахально насмехаясь, так еще и гребаный транспорт прямо из-под носа увести собирается! - Биотика вспыхнула сильнее и яростнее, вихрями темной энергии окутывая тело. Ускоренный силой воли, злости и биотики, Джонас мчался сквозь заросли, не обращая внимания на царапавшие лицо ветки. И плевать на коллекционеров, плевать на всё. Главное и единственное желание Корбина было одно - убить турианку. Даже внутренний голос в кой-то веки заткнулся. Только кровь шумела в ушах, да одна единственная мысль яростно и глухо билась в мозгу, как пойманная в клетку птица - "Убью мерзавку! Убью!"

Выстрелы он услышал до того, как выбежал на поляну. Стандартное огнестрельное оружие Иерархии и эти лучевые пушки инопланетян, способные поджарить тебе мозги в кратчайшие сроки. Но короткий миг Джонас почувствовал нелепое, совершенно безумное и нелогичное радостное возбуждение - Туриашкам крындец! Сейчас чужаки их в порошок сотрут! Так им и надо, сволочам! А вслед за этим мгновенно пришла досада и очередная вспышка гнева: - Нет уж! Гребенчатые твари мои! Это я им синие кишки выпустить должен, а не какие-то там щелкающие жвалами гады с огромными башками! Я сам! Мои ведь враги! МОИ!

Синей, наэлектризованной темной энергией и яростью вспышкой Корбин выбежал на открытое пространство. Его безумному взгляду предстала картина разрухи и ожесточенной борьбы. Трава, подпаленная от выстрелов и синяя от турианской крови, была покрыта трупами. Иерархийцы явно не сдавались без боя. Хоть Джонас и подумалось, что в любом случае закончили бы свои дни на этой гребаной траве. Коллекционеры не собирались оставлять здесь каких-либо дышавших свидетелей. Но и чужакам досталось - трое из пяти остались лежать неподвижно. А двое были всё еще живее всех живых. И эти двое методично и непреклонно приближались к единственной оставшейся противнице, отчаянно и безнадежно отстреливавшейся из-за валуна. - О, боги, пусть это окажется моя турианка! - злая мысль пролетела вместе с еще более злым охотничьим азартом. - Пусть это будет та турианская сучка! Нельзя чтобы ее убил кто-то другой! Нельзя! Не отдам!

Все эти мысли и наблюдения заняли доли секунд, за время которых Джонас, ускоренный биотикой, выбежал на поляну, а коллекционеры не успели толком среагировать на его появление.

- Не ждали, твари? - с мрачным весельем проговорил Корбин, на бегу отправляя в них сингулярность, заряженную всей его бьющей через край яростью и ненавистью, всем его безумием и жаждой крови, мести. Оказалось, что темной энергии скопилось предостаточно. Ее хватило бы на гребаный местечковый апокалипсис. И уж точно ее хватило на добротную, качественную черную дыру. Поля эффекта массы с громким шуршанием искривились, пространство эффектно вывернулось наизнанку. Сорвавшийся с пальцев Джонаса светло-голубой, почти белесый импульс устремился на отвлеченных на турианку инопланетян. Он врезался их хитиновые панцири и превратившись в одну из лучших сингулярностей, которых когда-либо доводилось сотворять Корбину, обернулся не хилой черной дырой. Коллекционеры, попав в искривленные поля шуршавшей аномалии, беспомощно повисли в воздухе. Вокруг них искрило пространство и время.

- Черт, а я крут! - не сбавляя скорости, усмехнулся Джонас, всё еще окутанный голубым свечением и закрепил свой феноменальный успех не слабым биотическим броском, который и сам по себе бы мог вполне отшвырнуть врагов за пределы поляны. Но наткнувшись на сингулярность, бросок стал катализатором куда более разрушительного процесса - биотического взрыва. И этот взрыв был равносилен той темной энергии, что были вложены как в основу - сингулярность, так и в "детонатор" - бросок. Взрыв вышел сильным и столь же яростным, каким был сам Корбин. Поляну сотрясло от громоподобного хлопка, эхом отразившегося в окружающим пространстве и болезненным звоном в ушах. Одного из коллекционеров буквально разорвало в клочья. Хитиновые ошметки кровавым дождем посыпались на траву. Отброшенный взрывом в ствол дерева второй инопланетянин был ранен и судя по тому как не скоординировано шарила по земле его рука, и безрезультатно пыталась удержаться в вертикальном положении громадная башка, раны его были серьезными.

Взрывной волной задело и самого Джонаса, отлетевшего по мокрой траве на пару метров в сторону, и прятавшуюся за валуном турианку, которую этим самым валуном и придавило. Насколько Корбин мог видеть со своего места на земле. Голова кружилась и мир кружился вместе с ней. Боком его не слабо приложило о какой-то камень в траве. Он сплюнул сгусток крови, поднимаясь на ноги. В ушах всё еще звенело. Лицо заливала кровь из свежих ссадин, бок болел, башка болела и кружилась, а душа ликовала. - Твою мать! Вот это был взрыв! Вот это был гребаный взрыв! Самый, мать его, красивый взрыв, который я, черт возьми, когда-либо сотворял! - Его слегка покачнуло, но Джонас, стерев с носа кровь рукой с зажатым в ней пистолетом, радостно и безумно расхохотался. Он обожал биотические связки! Биотические взрывы были его самыми любимыми фишками. Потому что, черт, как же круто, когда всё взлетает к чертовой матери!

Проходя мимо шарившего по земле коллекционера, медленно издыхавшего под деревом, Корбин, не глядя, выпустил в его поникшую башку весь термозаряд. Рука чужака замерла, голова качнулась последний раз и обмякла. Джонас с щелчком перезарядил пистолет, дымившейся израсходованный заряд полетел в траву, свежий - один из тех, что эта турианская падаль ему оставила в качестве подачки - занял его место. - Вот и отлично. Прибью ее же амуницией. Пошатываясь и хромая, невольно держась за болевший бок свободной рукой, он приблизился к валуну. - Лишь бы она это была, а не какой-нибудь левый туриашка. Хотя... Левого туриашку тоже с радостью пришиблю.

Под валуном, служившим ей в качестве укрытия, лежала именно та старая знакомая. Коричневые пластины, синие подтеки крови, броня Иерархии. Она была в сознании и даже пыталась подняться. Корбин мрачно и зло усмехнулся. - Что, дежавю, сучка? Только теперь ты на земле, а не я.

- Вот так-то! Карма! - рассмеялся Джонас, глядя на свою противницу сверху вниз. Кинуть бы в нее сейчас деформацией, чтобы покорчилась от боли и поорала, но биотика на время иссякла. Вся темная энергия ушла на тех двух коллекционеров и тот первоклассный взрыв. И вместе с ней закончилась почему-то и ярость, злость и ненависть. Нет, Корбин всё еще ненавидел гребенчатую тварь, истекавшую кровью под камнем, но как-то устало и без прежней кровожадности. Убить ее, да, хотелось, но это не было больше той безумной одержимостью, той почти физической потребностью. Вместе с иссякшей биотикой иссякло и сумасшествие, оставив после себя лишь усталость и опустошение. В кружившей голове было пусто, только звон в ушах.

Джонас поднял пистолет и прицелился в голову турианки. Убить тварь и дело с концом. Снять с ее мертвого тела карту памяти и валить. Только... В пустой голове внезапно зародилась мысль. Мысль, которая уже давно пыталась пробиться до сознание, тревожным звонком вибрирую на периферии: что-то было не так... Что?.. Что было не так?.. ЧЕРТ.

Корбин резко поднял голову, от чего та закружилась еще сильнее и пришлось сделать пару шагов, чтобы удержать равновесие. Он оглянул пустую поляну. Кровь, трупы, трава. Но... Где челнок?!

- Твою мать, - хмуро пробормотал Джонас, устало опуская пистолет. Челнока не было. Почему? Куда делся челнок? Улетел? Но... - Твою ж мать.

Именно в этот момент Корбин понял, что турианка ему была нужна живой. Без челнока ему одному не выбраться с планеты. От этого осознания сделалось тошно. Гребаные туриашки. Джонас опустился на одно колено, выудил карту памяти из специального отделения в брони турианки и молча уставился на гребенчатую, задумчиво прикусив губу.

- Оставить ее подыхать? Пристрелить самому? - Выглядела она неважно. Но и он сам по себе не жилец, без транспорта и в окружении коллекционеров. Да и таким уставшим, каким он сейчас был, после своего чрезмерного выброса биотики. Все же резервы израсходовал, идиот. Восстанавливаться теперь пару часов минимум, чтобы хотя бы щепку сдвинуть можно было. А эта? Что она могла выкинуть? В спину нож воткнуть? Могла бы. Все туриашки же такие. Корбин мрачно сплюнул. Тело ломило и болело.

- Ладно, стерва, слушай, - неохотно проговорил он. - Если ты какую-нибудь пакость выкинешь, я тебя пристрелю, ясно? И долбаные данные побудут у меня. И вообще я бы твою уродскую рожу не видел. Но... - Он замолчал, не поясняя, что "но", и сама ж должна понимать, что они в одной дырявой лодке плыли и выбираться придется вместе.

- Выбирай, у меня есть заряженный пистолет и панацелин, - устало продолжил Джонас. - Могу либо пустить тебе пулю в лоб, либо помочь скинуть с тебя валун и поделиться панацелином. - Хоть мне это и чертовски не нравится, дрянь ты поганая. - Что выбираешь? Гадина.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Турианка оказалась не дурой, и выбрала панацелин, а не пулю в костяной лоб. Джонас сам не знал, был ли он этому рад, или всё-таки разочарован. Скорее всего и то и другое одновременно. Помогая гребенчатой с прижавшим ее валуном, Корбин в который раз размышлял с какой-то усталой обреченностью, в которой была виновато полное истощение биотических резервов, о нелепостях судьбы. Весь отряд полег. Черт знает за что. За какие-то данные, которые к тому же зашифрованы и одному дьяволу известно, о чем там вообще речь. Может, это какой-то древний рецепт картофельной похлебки. Или прогноз погоды за вторник тысячелетней давности. И за эту хрень померло куча ребят, разной степени паршивости. И теперь ему приходилось вместо того, чтобы спокойно прибить турианскую стерву, полагаться на ее содействие. Смешно, да, судьба, очень смешно. Животики надорвать, как, черт возьми, смешно.

- Я... должна увидеть своих... солдат. Они... - Гребенчатая тяжело дышала. Ей, очевидно, досталось немало. Тон ее голоса показался почти что извиняющимся, несмотря на звучавшее в нем извечное самодовольство, которое Джонас слышал во всех трехмерных голосах этой расы. Видимо, у них строение голосового аппарата такое - напрямую связано с центром самодовольство и чувства собственного превосходства в мозгу.

- Да как угодно, только поживее, - проворчал Корбин, демонстративно отворачиваясь от с трудом поднимавшейся с земли турианки. Она еле держалась на ногах, и это заставило усомниться в том, что от нее будет хоть какая-то польза. Если она будет меня тормозить, пристрелю нафиг и только рад буду. Вся эта ситуации была и без того до невозможности паршивой. Но Джонас был слишком измотан даже для нормальной вспышки гнева. Так что пока гребенчатая ползала вокруг трупов своих товарищей, собирая  скальпы, или чем она там занималась, Корбин устало прислонился к стволу ближайшего дерева и открыл инструментрон.

Всё верно, челнок должен быть именно тут, это те самые координаты, но, твою мать, гребанного челнока не было. Но не было и обломков его, значит, скорее всего челнок, сука, просто улетел. Будь у Джонаса силы, он бы впал в ярость от этого открытия и громогласно разразился потоком брани, попутно превратив несколько стоявших рядом деревьев в щепки, но сил у него не было, так что он лишь с равнодушной миной хмыкнул. И пожелал любому, кто умудрился угнать долбаный челнок мучительной и медленной смерти. - Да чтоб ты в атмосфере сгорел, чертов угонщик.

Краем глаза Корбин заметил, как турианка отдала честь трупам своих погибших сородичей. - Милитаризованные фанатики, - без особого раздражения и чувства подумал он и промолчал, вспомнив, что его собственные люди остались лежать чуть дальше, в лесу, среди кратеров взорвавшихся мин и обгоревших деревьев. Он и не подумал тогда остановиться, забрать с собой что-либо из их личных вещей, для родственников или близких. Да и не до того было - кругом коллекционеры со своими лазерными пушками. А сейчас говорить про себя какие-то прощальные слова... На кой черт? Всё равно получилось бы лицемерно. Корбин был не из тех, кто говорил молитвы над телами погибших. Пусть он в детстве и наслушался молитв столько, что хватило бы до конца его дней.

На ум пришло безумное отрешенное лицо матери, с закрытыми глазами бормотавшей слова молитвы, при этом как сомнамбул перебирая пальцами четки. Еще она иногда начинала раскачиваться взад-вперед, будто бы впадая в религиозный транс. Пугающее зрелище. Особенно, когда тебе восемь лет. Во рту почувствовался горьковатый привкус. Джонас сплюнул и схлопнул меню инструментрона.

- Хоть тебе и всё равно, но спасибо. Можешь звать меня Атерой, - подошедшая турианка, протянула ему термозаряд и замолчала, видимо, ожидая от него слов благодарности, участия или клятвы верности на крови или фиг знает, что у них, гребенчатых, принято говорить в подобных случаях. Корбин молча взял термозаряд и добавил к своему запасу. Можно было, конечно, огрызнуться, сказать, что плевать ему на ее дохлых дружков и он бы сам их с радостью прикончил. И что на ее имя ему тоже глубоко фиолетово. Пусть как хочет, так и называется, он не собирался с ней общаться больше необходимого. Но на кой черт сотрясать зря воздух?

Не дождавшись ответа, Атера уткнулась в свой инструментрон. Джонас отлепился от ствола дерева, когда она начала говорить и придвинулся чуть ближе, разглядывая карту на голографическом экране. - Ну зашибись, опять на милость к турианцам. Офигеть просто. На их чертов корабль? И там они первым делом заберут у меня карту памяти и оружие. Не спасенный, а пленный. Черт. - Это вариант Корбину не нравился. Но других не было. Можно, конечно, было поискать пропавший челнок, но, судя по отсутствию его сигнала, транспорт уже был далеко и теперь разве что всплывет где-нибудь на Омеге вместе с тем трусливым дезертиром, что его украл. - Ну, что ж, значит, пока что действует по этому идиотскому плану. Иного итак нет.

- Двадцать четыре часа, значит, - задумчиво хмыкнул Джонас, глядя на красный крестик на карте. Уйма времени, за которое могло произойти всё, что угодно. Может, я даже придумаю, как сохранить данные и свою шкуру. Он глянул на сидевшую на валуне турианку. - Тогда пошли, некогда отдыхать. - И кивнув в нужную сторону, зашагал, не оглядываясь на невольную напарницу. Она уже накачалась панацелином и теперь вполне была в состоянии идти. А Корбин не собирался играть в няньку.

Хотя мысль об отдыхе было очень и очень заманчивой. Биотическая энергия всё еще находилась на нуле. И вместе с ней казались в минусе и жизненные силы. Способность испытывать и проявлять эмоции, реагировать как-то на окружающую действительность иначе, чем чисто рефлекторно. Джонасу было хорошо знакомо это состояние - истощение темной энергии. Пока батарейки не зарядятся, он будет ощущать себя... никак. Но в этом был и плюс - безумие тоже притихало в таком случае, внутренний голос молчал, будто бы его никогда и не существовало. Очевидно, тоже давал разуму время отдохнуть без своего непрерывного гвалта. Только усталость так и искушала сном. Хотелось просто завалиться под каким-нибудь деревцем и дрыхнуть, проспать хоть конец света.

Но времени на это не было. У них же всего лишь сутки. За сутки они легко пройдут сотню километров. Если не будут терять времени, не делать привалов и перекуров. И если пойдут быстрее. - Какое к черту быстрее?! Мы успеем только, если бегом, - от этой мысли в нормально состоянии он бы разозлился, а так почувствовал лишь очередную волну усталой апатии.

А на планету между тем неспешно опускалась ночь. Вечерело. Темнело и холодало. Шли они в сгущавшихся сумерках молча, не докучая друг другу беседами и просто сосредоточенно топая вперед. В чаще периодически шуршали какие-то мелкие зверьки или еще какие-то твари. Но, по крайней мере, никто из тени на них не кидался и коллекционеры облаву не устраивали. Пока что.

Джонас успел пожалеть, что у него не было прибора ночного видения, когда начал спотыкаться о коряги в темноте. Но хотя бы бронированный костюм хорошо защищал от ночного холода. За его спиной слышались шаги турианки. Под ее ногами хрустели ветки, дыхание прерывисто. Время будто бы превратилось в пластилин, некую вязкую массу, которая тянулась и тянулась, никак не кончаясь. Липкая и вязкая, пачкавшая пальцы. Вот каким стало время. Темный лес казался бесконечным. Ночные звуки и шорохи по сторонам, легкий ночной ветерок обдувал лицо. Корбин чувствовал, что начинал впадать в монотонный ритм - ноги двигались вперед, поднимались и опускались, независимо от его воли. И это было хорошо. Им же еще идти и идти. Разум был пуст и изможден. Вообще-то ночной марш-бросок по пересеченной местности нельзя было назвать лучшим способом восстановления биотических аккумуляторов. В идеале надо бы спокойно поспать. И тело это прекрасно понимало, намекая всеми доступными способами.

Джонас вновь споткнулся, тихонько и без особого чувства выругался, зевнул и зашагал дальше. Еще чуть-чуть и он заснул бы на ходу. - Не хорошо. Совсем нехорошо. - Что делали, когда нельзя было спать, а стимуляторов не было? Правильно, пытались отвлечься. С тяжелой душой Корбин понял, что придется-таки поговорить с турианкой. В темноте больше не на что было отвлечь свое внимание. Лишь на свой собственный голос и голос собеседника, идущего следом.

- Корбин, - хрипловато проговорил он, не оглядываясь. И тут же добавил, откашлявшись: - Меня зовут Корбин. Давай поговорим хоть, иначе я сейчас просто усну. - Он растянул губы в невеселой улыбке, которую идущая за ним Атера итак не видела. - Чем вы гребенчатые занимаетесь в свободное от вечной службы время? В тир, небось, ходите? Или пыжаков просто отстреливаете для развлечения?
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (9 сентября, 2014г. 07:55)

Корбин и сам не знал, почему спросил гребенчатую об их армейcких развлечениях. Просто ляпнул первое, что пришло на ум. И уж точно не для того, чтобы выслушать в ответ типично турианские пояснение об "эффективным использованием скудного свободного времени" и "калибровки оружия". - Мда. Всю жизнь в гребанном военном лагере проторчать. Офигеть у этих туриашек жизнь дерьмо, - устало подумал Джонас, шагая вперед в темноте. - Даже в тир они не интереса ради ходят, а чтобы новое оружие опробовать да навыки свои поднаточить. Никакого веселья. - Он тихонько фыркнул. Спарринг как главное развлечение. - Мда, костемордые. Неудивительно, что вы все такие судьбой обиженные злобные гады. - По крайней мере, это всё хорошо вписывалось в его картину мира.

Некоторое время шли молча. Слышалось лишь тяжкое дыхание и звук шагов. Под подошвами тяжелых ботинок хрустели мелкие сухие ветки и песок. Усталость заставляла то и дело шаркать ногами. От чего Корбин всякий раз еле заметно с досадой кривился. Про себя он надеялся, что случится чудо и в темноте они пройдут куда большее расстояние, чем ожидается. Ведь ему самому казалось, что они вообще топчутся на месте. Будто бы вокруг всё тот же гребанный лес, что и три часа тому назад. Будто бы они ходят по кругу или вообще стоят на месте. Идут будто бы по этой движущейся в обратную сторону ленте беговой дорожки, когда ты бежишь, бежишь, потеешь, а на деле с места не сдвигаешься ни на дюйм. А стоит остановиться, так тебя вообще откинет назад и унесет туда, откуда ты только что пытался убежать.

- Черт. Что за бредовые мысли?  Я, что, засыпаю-таки? - Корбин тряхнул головой, прогоняя из нее накатившуюся с новой силой сонливость и туман. Сзади как нельзя кстати послышался голос турианки, Атеры. Джонас даже был рад вопросу. Впрочем, он сейчас так же отнесся бы к любой реплике, спроси она хоть о том, на какую сторону он носит свой член и почему. Джонас устало усмехнулся.

- Давно ты в наёмниках? И почему именно «Затмение»?

Он не сразу ответил, обдумывая ответ и чувствуя, что сон немного отступал. Шестеренки в мозгу неторопливо завертелись, отгоняя усталость и даруя обманчивую бодрость. - Давно ли? А какой у нас сейчас год? 85-ый? Тогда получается, что я уже два года как в "Затмении". Но наемником я же стал пораньше. Если это можно так назвать.

- Да я сам по себе, как со службы Альянса поперли, - отозвался Корбин, не оборачиваясь. - "Поперли." Наверное, лучше бы прозвучала, если бы сказал, что сам ушел. А не меня ушли. Гребенчатые ж такие вещи ценят... Хотя, какого черта. Какое мне дело, что она там обо мне думает? - Но Джонас всё-таки почему-то добавил с кривой ухмылкой:

- У нас со службой не сложились отношения. Я ей не нравился, и она мне тоже. А насильно мил не будешь. Вот и пришлось расстаться. Мы тогда как раз с батариашками разобрались. И командование посчитало, что может обойтись без меня. А командование же знает как лучше, верно? - В последней фразе прозвучал неприкрытый сарказм. Но Корбин не сомневался, что турианка воспримет это высказывание всерьез. Уж очень это в духе гребенчатых - верить в командование и его разумность.

- Получается, я уже лет... шесть как на вольных хлебах, - продолжил Джонас. - Но в "Затмение" пришел только года два тому назад. После Цитадели. Помнишь? - Корбин сам не заметил, как увлекся собственным рассказом и даже чуть было не позабыл с кем разговаривает. - Сарен, этот турианский ублюдок, слетевший с катушек и пригнавший свой громадный корабль к станции? Вот это была заварушка! Кругом чертовы геты и долбанные кроганы! Разруха, анархия в президиуме. Веселуха та еще была. Я аж протрезвел сразу. - Корбин коротко рассмеялся. - Я потом хотел в СБЦ устроиться, ну как бы помогать с восстановлением станции. У них же большая часть народу полегло во время нападения. Но... - Он неопределенно пожал плечами. - Не взяли. А вот "Затмение" взяли. Ну и лучше уж к ним, там хотя бы не приходится круглые сутки на пластиночные рожи пялится. В СБЦ же турианцев больше половины. Совсем захватили столицу, падлы... - Джонас замолчал, поняв, что и кому только что сказал. - Мда, что-то ты разоткровенничался.

Надо было бы добавить "Без обид" или что-то в этом роде. Но Корбин просто прикусил язык и зашагал вперед молча, чувствуя, что тишина становилась неуютной. - Твою ж мать. Беседы нормальной не совсем получается.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (9 сентября, 2014г. 08:52)

На этой чертовой планете они и прошлые ночи мало спали, стараясь опередить туриашек, гоняясь за чертовым артефактом неизвестной древней расы, вымершей черт знает сколько тысячелетий тому назад. Так что к марш-броскам в темное время суток, Джонасу было не привыкать. Правда, в предыдущие ночи он не чувствовал себя пропущенной через блендер половой тряпкой, которую зачем-то заставляли идти и притворятся человеком. Сил на то, чтобы брести в темноте, фактически не оставалось. Хотелось только одного - рухнуть где-нибудь и спать. Спать. Спать. И пусть даже во сне ему перережет горло эта гребенчатая стерва. Или гребаные коллекционеры нагонят и спалят к чертовой матери. Пусть! Он слишком устал.

Корбин заставил себя сконцентрироваться на ходьбе. На земле под ногами. На том, чтобы поднимать и пускать ноги. Идти вперед. Вперед. Вперед. - Нечего тут думать о сне. В могиле выспишься, а в могилу тебе еще рано! - В вертикальном положении его, как он догадывался, держало уже одно лишь ослиное упрямство. Вот не собирался он тут подыхать и всё!

Слабый фонарик инструментрона выхватывал из тьмы крохотный кусок почвы под ногами. Сильнее освещать окружавший их лес Корбин не хотел, экономя на всякий случай энергию инструментрона - кто знал, когда еще могло пригодиться, а в лесу приборы негде подзарядить - да и не желая привлекать лишнее внимание. В кромешной тьме ведь каждый огонек виднелся, как долбанный маяк на ночном морском берегу. Не хватало еще, чтобы эти коллекционеры-твари слетелись на свет, будто мотыльки на пламя свечи. Ясное же дело, что шансов у него и гребенчатой в их состоянии против такого врага не было никаких.

Реплику Атеры о ее погибшем на Цитадели родственнике Джонас банально пропустил мимо ушей. Ему было откровенно плевать на всех мертвых родственников, дальних и близких, этой чертовой турианки. Так что он даже не кивнул с напускным сочувствием. Да и не было ему никакого дела до любых слов Атеры, пока он сам говорил. Наверное, в этом как раз и заключалась причина его словоохотливости - ему было неважно кому и что он говорил. Главное было занять свои мысли и голосовые связки. Пока он говорил и даже пытался хоть как-то слушать собеседника и отвечать впопад - сон отступал. Усталость слегка маскировалась разговором. И становилось чуть легче переставлять ноги.

- Человечество еще совсем недолго на Цитадели, - проговорил он, фыркнув в ответ на замечание Атеры о СБЦ и людях. Тут же на ум пришла война первого контакта, после которой Земля как раз и узнала о Цитадели, а Цитадель о Земле. Мысль о той войне всколыхнула старые раны и вспышку гнева, вялую от усталости. При более благоприятных обстоятельствах, Корбин бы припомнил гребенчатой всё, сказал бы пару ласковых и, скорее всего, полез бы в драку, но он был слишком измотан и поэтому просто замолчал, растеряв всякое желание и дальше обсуждать эту тему. - Поблажки, ага. И какие, к черту, поблажки вернут шестилетнему пацану отца, а, стерва?

Тишину вновь нарушали лишь шаги и тяжелое дыхание. Ночь обещала стать длинной. Джонас уже опять начал клевать носом, когда послышался голос турианки из-за его спины. Встрепенувшись, Корбин тряхнул головой, разгоняя гребаную сонливость и чуть не споткнулся об очередную корягу.

- Чё? - рассеянно переспросил он, но тут до него дошел смысл вопроса. - А, СБЦ... Так просто я во время нападения Сарена помогал немного службе безопасности. Какая-то шняга с кабелем. Та еще морока была. Вот и подумалось, что я бы смог с ними ужиться. С Альянсом я покончил. Или он со мной? - Джонас коротко и невесело рассмеялся. - Я им итак всю свою юность отдал. И что получил в награду? А вот нифига! Ничерта я не получил за гребаные лучшие годы своей жизни! Они мне вставили чертов чип в мозг и отправили убивать плохишей. Кормили всякой дрянью, а потом, когда надобность во мне отпала, выгнали на улицу, потому что у меня, мол, не все дома! - Он раздраженно фыркнул. - А кто виноват в этом, а? Кому я обязан своим чертовым диагнозом? Тому же гребаному Альянсу! Вот что я получил за десятилетие службы - психоз и выходное пособие, на которое на Омеге даже выпивку нормальную не купишь! - Корбин пренебрежительно махнул рукой, непроизвольно ускорив шаг. Огонек фонарика мелькал по траве. - Так что, какая, в черту, польза в Альянсе? Да и не нравилось мне там. Порядки их ублюдочные. Да ну их к на фиг. Впрочем, - Он глянул через плечо на Атеру. - У вас-то, если я ничего не путаю, вообще нет никакого выбора. Чуть научитесь ходить, так сразу в военную школу, автоматы собирать, так?
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Отредактировано Jonas Corbin (15 сентября, 2014г. 12:04)

- Целая нация чертовых солдат? - отозвался Джонас и фыркнул. - Ну да, что взять с тварей, которые рождаются в броне... - Он усмехнулся и споткнулся, но тут же вернул себе равновесие.

- А правда, что у вас, гребенчатых, между мальчиками и девочками вообще никакой разницы нет? Ну типа, все мужики, даже бабы? - Усталое сознание заставляло произносить пришедшие на ум фразы, не анализируя  и совершенно не беспокоясь, насколько они уместны. А ведь как-то раз Корбин из-за подобного вопроса чуть было коньки не отбросил, нарвавшись на обидчивого турианца-силача в каком-то баре.

Монотонность ходьбы и темнота вокруг, усталый разум и еще более уставшее тело, всё это способствовало полной потери чувство времени. Они могли шагать так уже часами, днями, неделями ли годами. Джонас не замечал сейчас никакой разницы. Главное было тащиться вперед и не повалиться на землю. На востоке появилась еле заметная тоненькая полоса света. Тьма медленно рассеивалась. Приближалось утро. Но у Корбина не было никаких сил на какую-либо эмоциональную реакцию на смену времени суток.

- Корбин. - Звук собственной фамилии заставил его невольно вздрогнуть. Он успел позабыть, что не один. Трехмерный голос прозвучал так же убито, как он себя чувствовал. Тебе стоит отдохнуть. Нам обоим. Хоть недолго. Иначе мы не дойдём.

Заманчивое предложение. Чертовски заманчивое. Но нельзя же. Нельзя было терять времени. Сейчас потеряют время, потом потеряют жизни. А это ведь, в конце концов, единственное, что остается. Жизнь. Ею нельзя разбрасываться. Если есть шанс ее сохранить.

- Нельзя, - прохрипел он, не останавливаясь, упрямо глядя вперед на видневшуюся в предрассветных сумерках тропинку. - Не успеем.

И он молча зашагал дальше, спотыкаясь всё чаще. Солнце медленно выползало из-за верхушек деревьев. Лес оживал и наполнялся красками. В пустой голове не было место для восприятия окружающей действительности. И это плохо. Джонас сам понимал, что плохо. Невнимательность вела к гибели личного состава. Невнимательность вела к потерям. Но он еще полтора часа - солнце успело ощутимо подняться над горизонтом и прогреть воздух - шагал дальше, как заводная игрушка. А потом завод закончился. Ключик в спине остановился и Корбин сдался.

Черт. Ладно. Двадцать минут. - Не глядя на Зорис, он свернул с тропы в чащу и тяжело опустился на траву под вековым деревом. Оглянулся, убеждаясь, что тропинка отсюда не просматривалась, и завел будильник на инструментроне на двадцать минут. Джонас уже спал, когда затылок коснулся ствола дерева.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Казалось, он только успел закрыть глаза, как его уже вновь растормошили. Джонас распахнул глаза. Свет врезался в них острыми иголками боли, достигавшими до самого мозга. На запястье надрывался будильник инструментрона. Так что по всему выходило, что на самом деле прошли уже эти долбанные двадцать минут. А ведь первым делом он со злостью решил, что турианка вредничала и не давала ему глаз сомкнуть. А нет. Всё верно. И правда, пора. Но злость на гребенчатую от этого никуда не девалось. Только легкая тошнота добавилась от прерванного слишком уж короткого сна. Тело ломило, затылок пульсировал. Поднимаясь на ноги, Корбин почувствовал себя столетним старцем, разбитым ревматизмом и прочими болезнями старости. Суставы болели. И всё полученные раннее раны ощущались во всей красе, будто бы только и дожидались этого момента, чтобы напомнить о себе.

- Черт, - прокряхтел он, опираясь о дерево. - От этого отдыха только хуже... - Превозмогая боль, Джонас размял конечности, откашлялся, сплюнул горечь, каким-то образом оказавшуюся во рту, и проморгался, пока свет перестал так сильно резать глаза.

- Пошли, - обреченно буркнул он, мимолетно глянув на Атеру. Та выглядела тоже неважно. Хотя у этих гребенчатых никогда не разберешь толком, вся рожа же в костяных пластинах.

Первые шаги после остановки давались с особым трудом. Но потом, привыкнув вновь к движению и немного притупившейся боли, Корбин вновь зашагал быстрее. Отдых не принес особого облегчения. Однако, по крайней мере, он не валился больше с ног. Так что, очевидно, что хоть какая-то польза от остановки всё-таки была. Желудок голодно и возмущенно заурчал, требуя завтрака. Джонас криво и невесело усмехнулся. Жрать было нечего. Даже протеиновых батончиков не было. Последний он съел незадолго до того, как подорвался парень-хакер. Казалось, что через пару часов они уже окажутся на челноке и экономить провиант уже нет надобности. - Глупая самоуверенность и непредусмотрительность, Корбин, - непривычно сухим, лекторским тоном громыхнул в его голове внутренний голос. Джонас вздрогнул. Раз уж его тараканы ожили и вновь заговорили, то сон и правда что-то да дал. Силы, видимо, потихоньку восстанавливались всё-таки. Но он не стал проверять запасы темной энергии. Зачем себя раньше времени огорчать. Когда биотика нужна будет, тогда и будем переживать о том, есть ли она, или нет.

Солнце поднялось над горизонтом уже достаточно высоко, хоть и скрытое большую часть времени за завесой облаков, что постоянно окружали планету, и воздух заметно нагрелся. Климат здесь, как Корбин успел понять за проведенные на поверхности дни, был странным и неуютным. Субтропическим, хоть и не выглядел таковым. Душным, несмотря на извечную облачность. Видимо, солнечная радиация была не в пример сильнее, чем на Земле. - Мерзкая планета, мерзкий климат, мерзкое всё, - мрачно бухтел про себя Джонас, стирая пот со лба.

Голод еще не давал о себе знать в полной мере, но перекусить бы сейчас не помешало. Корбин с тоской подумал о том, что надо было проверить запасы обезглавленного Принстона. У того, кажется, еще оставался провиант. Чудак всегда был бережливым. Но тогда Джонасу явно было не до того. - Ага. Еле ноги унес, какое там думать о провианте? И ведь даже гребенчатую не спросишь о жратве. Турианскую дрянь же невозможно есть без того, чтобы у тебя все внутренности в узел не сплелись. Нет уж, лучше поголодать чуток, чем неделю кровавым поносом мучиться потом.

Они миновали лесополосу и вышли на открытое пространство. Корбин замер, оглядываясь. Открытая местность - это не самое хорошее, что сейчас могло с ними случиться. Фиг ведь знает, как эти башковитые Коллекционеры развлекаются как раз. Вдруг наблюдают со своих жутких кораблей-гор за планетой, выискивают мелких похожих на муравьев выживших, шляющихся по открытым местностям. А в этой степи и укрытий толком нет. Но судя по всему, иного пути не было. Джонас недовольно сжал губы.

- Нам нужно пересечь это травяное море, да? - спросил он, не оглядываясь на турианку, хоть итак уже знал ответ. Нужно. Потому что где-то там, по другую сторону бескрайнего плоского как блин поля, покрытого лишь желтоватой травой и песком, должна была приземлиться команда эвакуации Атеры. - Если их еще на орбите не поджарят пришельцы.

- Ну, пошли, - бросил Корбин и зашагал по степи. Маленькая черная точка на фоне бескрайнего желто-зеленого полотна. - Если повезет, и никто не смотрит в нашу сторону, проскочим.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Корбин ненавидел быть правым. Нет, не так. Ему нравилось оказываться правым, но только не тогда, когда он предвидел какую-нибудь пакость, которая, конечно же, тут же и случалась. Гребаная интуиция. Гребаное открытое пространство. Гребаные коллекционеры.

Они с гребенчатой находились аккурат посреди этого чертова поля, бежа и спеша изо всех ног, чтобы убраться как можно быстрее и как можно подальше, когда чертовы инопланетные тварюги с лучевыми пушками их обнаружили. Будто бы караулили. Высматривали. Охотились. А ведь Джонас надеялся, надеялся, что разрушив ту подземную древнюю базу и перебив всех, кого обнаружили на поверхности планеты, эти страшилки из детстких сказок, оказавшиеся реальностью, свалят на своих массивных кораблях-горах туда, откуда выползли на свет. Но нет, эти сволочи всё еще охотились за ними. Видимо, к своей задачи не оставлять никаких свидетелей они относились серьезно. И на самом деле не собирались никуда деваться, пока не перебьют всех, кто находится на планете. Офигеть. Повезло же столкнуться с такими упертыми сукиными детьми!

Коллекционеров было несколько. Пятеро. Пятеро чертовых головастых! На их двоих, полудохлых и не выспавшихся! Просто зашибись! Будто бы вчерашней мясорубки для полного счастья было мало... Корбин оглянулся. Вдали виднелись очертания того их безумного корабля, висевшего в атмосфере. А та пятерка охотников приближалась. Пешком, но тем не менее быстро. Этим гадам, видимо, не мешали ни усталость, ни жара, ничерта им не мешало! От одного вида этих непропорциональных и неправильных фигур, Джонас почувствовал, как сердце уходит в пятки. Страшно было. И от этого осознания просыпался и гнев. На свой страх, на этих чудищ, на свою удачу, на всё вокруг.

Окрик турианки Корбину не понадобился. Он итак улепетывал со всей возможной быстротой. Синее свечение биотики вспыхнуло и окутало тело привычным покалыванием. - Значит, есть еще... есть еще что-то в закромах, - Джонас нервно и истерически хохотнул. Темная энергия выплеснулась в кровь вместе с адреналином. Страх и сила пронзали болевшие мышцы, будто бы электрический ток, ускоряя и подгоняя.

А потом мимо просвистели лучевые снаряды их странного мощного оружия. - Твою мать! - Рядом горела трава. Атера что-то кричала, отстреливаясь, а Корбин просто бежал, понимая, что на бегу итак не попадет, да и далеко. И лучше сначала найти укрытие, а потом уж вступать в бой, который скорее всего закончится поражением. - Черт, не ради этого я так далеко тащился, чтобы подохнуть в каком-то сраном поле! - И эта мысль заставила взреветь от ярости и всё-таки обернутся и выкинуть полный гнева и ненависти Бросок в нагонявших их преследователей. Джонас не стал тормозить, чтобы узнать, увенчался ли его прием успехом, и рванул вперед. Рядом с ним вспыхивала от пападания трава. Биотика искрилась вокруг него, ускоряя и заставляя болевшее тело двигаться на пределах своих возможностей.

Турианка сражалась как бешенная, пользовалась своей сетью, стреляла и вообще вела себя так, как и полагается их кровожадной расе. Впервые Корбин был на самом деле рад, что рядом с ним оказалась именно гребенчатая. Способная в своей воинственной манере прикрыть спину. - Да и если в процессе погибнет, не жалко будет... Сплошные плюсы.

И всё же пересекли они открытое пространство лишь благодаря удачи. Чистое везенье, что коллекционеры не пристрелили их. Могли бы. Шансов у них было предостаточно. Но повезло. И они добежали до подлеска. Атера нырнула за ближайщее дерево, Джонас последовал ее примеру.

- Корбин, ты в порядке? Завалим того, что посередине! - Турианка звучала запыхавшейся, но боевой. - Ну да, эти черти же крепкие, стальные.

- Порядок, - отозвался он, прислонившись к стволу дерева и доставая оружие. - Идет! - Они выглянули из-за укрытия почти синхронно, обозначенный противник хоть и был столь же крепким, если не еще крепче, как туриашки, но всё же тоже не оказался бессмертным. Пришлось израсходовать целый термозаряд, но башковитый труп коллекционера упал-таки грудой на выженную траву.

- А вы что думали, сволочи? Что нас так легко взять? Ха! Не дождетесь, твари! - Джонас злорадно рассмеялся. Былая усталость и боль в измотанном теле на время отступили, растворились в дымке сражения, энтузиазма и ложного ощущения своего всесилия, даруемого переполнявшей его темной энергией. Говорили, что подобное же свойство было и у Красного Песка. Мол, нюхнешь этой гадости и становишься богом биотики, пока тебя по стенке не размажет. Но Корбин знал это лишь понаслышке. Сам он пробовал Песок, но ему, как биотику, это не дало ровным счетом ничего, лишь проело дыру в его бюджете и спалило с десяток мозговых клеток.

- Да-да-да, мои правые! - крикнул в ответ на замечание Атеры Джонас. И с легким удивлением заметил, что его голос звучал радостно. Да и турианка казалась азартной и кровожадной, как все гребенчатый. Плевать! Сейчас важнее завалить этих уродов! Биотика вспыхнула с новой силой, ударила в голову и буквально окрыляла. Корбин собрал сгусток этой искрившейся будто бы живой силы в комок, представил себе, как разлетается в клочья хитиновая башка коллекционера и чуть не рассмеялся от удовольствия. Деформация получилась ядреной и качественной. Она ударила в обоих противников, сбив их щиты и барьеры. Оставалось лишь прицельно и с наслаждением расстреливать их. И вовремя уклоняться от ответных выстрелов. Укрывшее его дерево воспалилось от очередного попадания. Пламя пожирало ветви и кору. Но это был детский лепет. А Джонасу было море по колено. - Ага, бог биотики... Ахахах!

Когда выстрелы стихли, а с противниками было покончено, Корбин чуть удивленно глянул на Атеру. Слышалось лишь их сбившееся дыхание и хруст, с которым горело дерево. - Дьявол... А мы на самом деле справились... Ха! Чудеса случаются.

- Живее всех живых, - с кривоватой ухмылкой отозвался он. - Хоть это и неожиданно.

Адреналин схлынул. Биотика потухла. Боль и усталость навалились с удвоенной жестокостью. Но, черт возьми, они были живы и миновали чертово поле! И пришибли пятерых коллекционеров. Видимо, не зря говорят, что тот, кого приперли к стенке, дерется отчаяннее и лучше.

- Далеко еще до места? - спросил Джонас, пряча оружие. - Хотелось бы убраться отсюда до того, как нагрянет их подкрепление. - Он кивнул в сторону убитых инопланетян.
[AVA]http://storage5.static.itmages.ru/i/14/1212/h_1418384861_7078702_2565b8344d.png[/AVA]

Корбин даже толком не мог решить, что хуже - эти уродские коллекционеры, или чертовы турианцы. Нет, ясно, конечно, что коллекционеры в данном конкретном случае были куда хуже, смертоноснее и куда более омерзительны, чем гребаные гребенчатые, но всё же. Но. Всё. Же. Против застрявшего уже фактически в костях неприятия сложно было пойти. Пусть туриашки и спасли его жизнь. И всё же они были враги и просто мерзкие твари.

Именно поэтому он, когда Атера связалась со своими, первым делом проглотил чертову карту памяти. - Если она вам так нужна, сволочи, можете подождать сутки и порыться в моем дерьме. - Кто же знал, что туриашки такие терпеливые.

Ему оказали медицинскую помощь, которая ему требовалось и посадили под замок, который, видимо, требовался им, для того, чтобы чувствовать себя в безопасности на корабле битком набитом турианскими вояками со свирепым человечишкой, лишь чуть-чуть недобитым коллекционерами. Гребаные придурки. Зорис, эта тварь, которую всё-таки нужно было утопить в том чертовом болоте, когда была такая возможность, конечно же, не промолчала, доложила своему начальству о долбаной карте памяти. И теперь гребенчатые никак не желали отвязаться, мечтая заполучить данные себе. - Идите в задницу, - истерически хохотал в ответ на эти мысли внутренний голос. А Корбин мерил шагами свою каюту-камеру и вспоминал последний отрезок пути, когда они тащились уже чуть живые навстречу долбаным турианским военным, которые, конечно же - какой, мать его, сюрприз?! - чуть не пристрели Джонаса, едва завидев. - Да чего еще от этих сволочей ожидать?

Тут дверь с тихим писком разблокировалась и отъехала в сторону, на пороге возникла вычищенная и переодетая в военную форму Атера, постояла секунду, видимо, принимая особенно пафосную, типично турианскую позу, демонстрируя все свою гребенчатую мощь и выправку, и шагнула в каюту. За ее спиной с ненавязчивым шипением закрылась дверь. - Звук у здешних дверей прямо как из чертово Стар Трека, - промелькнула совершенно левая мыслишка. Корбин остановился посреди своего привычного уже променада из одного угла помещения в другой и уставился на турианку.

Без брони она казалась мельче, хоть и была все равно выше него. - Еще бы, такая дылда под два метра ростом! - Без разводов крови и грязи на лице она тоже выглядела иначе. Совсем чужая гребенчатая сучка. Хотя, по сути, они же все были для Джонаса на одно лицо. Каменные морды. За то время, что он успел провести в заключении, после вливания изрядной дозы медигеля и еще каких-то азарийских препаратов, что ускоряли восстановления организма, Корбин многое успел обдумать. Правда, большая часть его размышлений сводилась к тому, как же он всё-таки ненавидел турианцев, а теперь и коллекционеров, до чего ему противно было находится на корабле гребаной Иерархии и что, будь его воля, он бы взорвал эту посудину к чертовой матери, пусть и сам бы сдох при этом.

Сосредотачиваться на ненависти было всегда проще, чем думать о том, сколько ребят полегло на той проклятой планете. Да и предметы ненависти были же тут, прямо под носом. Он развлекался тем, что подходил к двери и материл стоявшую за ней охрану. Та никак не реагировала, но Джонас не сомневался, что они его слышали, ведь и до него доносились все звуки, что раздавались в коридоре.

К стоявшей перед ним Атере Корбин не испытывал благодарности. Да, они оказались вынужденными союзниками, да, они вместе выбирались из того ада, в котором оказались, да, они спасали друг другу жизни, и да, именно благодаря ей он сейчас был жив и здесь. И по всем правилами он должен был испытывать к ней хоть какие-то положительные эмоции. Банальную благодарность. Признательность. Но, нет. Ничего подобного в нем не нашлось А он, глядя на ее пластиночное лицо и хмуря брови, искренне поискал в себе какие-либо подобные чувства. Но нет, он всё еще испытывал отвращение. И тот факт, что именно ей он обязан жизнью, только усиливал его ненависть. Раздражало, что он был ей чем-то обязан. Раздражало, что именно турианка оказалась рядом, когда одному было никак не выжить.

Наверное, она прочитала всё это по его лицу. Так как голос Зорис прозвучал сдавленно:

- Как себя чувствуешь?

Корбин коротко и невесело хохотнул. - То есть, спрашиваешь, не высрал ли я еще карту памяти? - Грубить было просто и легко, когда в груди рокотала ярость. На нее, на себя, на всё вокруг. На погибших товарищей, на убивших их коллекционеров, на чертовых турианцев, что остались живы и на этом гребаном корабле. - Придется вам, гадам, лучше меня кормить. Мне двойной чизбургер, средней прожарки, картошку фри с кетчупом и пол-литровую колу безо льда, а на десерт - карамельный чизкейк со сливочным пломбиром. И парочку ягод черники сверху. - Он нагловато оскалился. Не то, чтобы шутка была такой уж искрометной, но всё же.