Многие меня спрашивают, каково мое настоящее имя, на что я всегда отвечаю: Ланайа, как в законных документах. Или же как в фальшивых: Селена или Найана. Но всё это не совсем так.
Имя, данное мне при рождении, - Алида. Непривычное имя для азари, верно? Хоть я и чистокровка, но до моего рождения мать начала свою жизнь с турианцем (он мне не генетический отец, это... Сложно объяснить. Вроде, и не родной, но самый близкий...). Потому и имя турианское. Но это уже не мое имя...
Двадцать лет. Именно столько мне было, когда Алида умерла. А вместо нее появилась безымянная рабыня, вешь, товар, собственность.
Стоял жаркий летний день, я была дома, готовила уроки к следующему дню. Не знаю, когда и как все началось. Все случилось неожиданно и как-то сразу: кто-то вдалеке закричал, начали раздаваться выстрелы, прогремело несколько взрывов и стало нарастать жужжание магнитных платформ грузовиков. Но я еще ничего не понимала.
Мой отец-турианец посмотрел в окно, чертыхнулся и, сказав матери: "Спрячь Алиду", - взял свою старую армейскую винтовку "Фэстон" и вышел на улицу. Больше я его не видела.
Это был турианец, каких я больше не встречала: справедливый, честный, добрый, с юмором, но в то же время серьезный. Он никогда не кричал, был все время спокоен, он умел успокаивать и договариваться. Кажется, раньше он был армейским техником, но после очередного задания он встретил мою мать и решил оставить службу, заняться чем-то мирным. В нашей колонии это был самый лучший техник, многие у него учились.
Моя мать преподавала в школе языки Совета. Лично я не считала должным учить их, ведь давно изобрели интерпретаторы, что тут же переводят речь собеседника. Тем не менее, турианский, а тем более, азарийский, я знала хорошо. Саларианского не знаю, да мы до него еще и не дошли. Но вряд ли я бы стала его учить.
Мать спрятала меня в шкафу, а сама пошла к двери, проверить обстановку на улице. Но не успела она отойти от меня и на три метра, как дверь просто напросто снесли, и в наш дом ворвались трое наемников. Правда, мать не растерялась и ударила последнего входящего биотикой так, что он вылетел из домика и больше не возвращался. Надеюсь, он умер. Но этот удар биотики стоил ей жизни: всего один выстрел из крупнокалиберного пистолета в шею - и она уже лежит на полу мертвой, а один из наемников насилует ее.
Я боялась даже пикнуть. И зачем я только приоткрыла дверцу? В горле застрял ком, по щекам у меня лились слезы, в глазах стоял ужас, сердце бешенно колотилось у меня в груди, грозясь вырваться наружу. Я зажала рот обеими руками, стараясь вести себя как можно тише. Но это не помогло...
Когда этот ублюдок открыл дверь я завизжала, безумно обрадовав его. Меня выташили из шкафа и уложили рядом с мертвой и изнасилованной матерью. Тот второй, что надругался над ней, держал мои руки сверху, чтобы я не могла ими пошевелить, а тот, что нашел меня, уже поднимал мое платье и добирался до белья, легко преодолевая мои жалкие потуги сжать ноги. Мне было двадцать лет, использовать биотику как сейчас, я еще не могла. Поэтому, о сопротивлении не было и речи. И я это прекрасно поняла, когда он уже разрывал мое платье на груди. Я просто закрыла глаза и стала ждать. Ждать, когда закончатся мои мучения. Слезы все также продолжали идти из моих глаз. Мне было страшно, но я ничего не могла поделать. Ненавижу беспомощность...
Но, похоже, Богиня решила меня пощадить. По крайней мере, я так тогда думала. Наивная дурочка...
В наш дом забежала еще одна азари, это была наша соседка. Она с легкостью разобралась с моими мучителями еще до того, как они успели сделать со мной что-то серьезное. Мы выбежали с ней из дома. Надо было спасаться, она предложила бежать в космопорт, наверняка там найдется помощь. Я решила, что это хорошая идея. Целых пятнадцать минут нам удалось перебираться от дома к дому, оставаясь незамеченными. Я слышала крики умирающих, кто сопротивлялся, и плач насилуемых, кто не мог оказать должного сопротивления, как я. Помочь им не было возможности.
Это сейчас я понимаю, что всем помочь невозможно, поэтому не волнуюсь о чужой судьбе. Или же я просто превратилась в бесчувственную суку, которой плевать на всех, кроме себя, если за это не платят. Точнее, меня превратили. Но тогда... Тогда мне было ужасно горько осознавать, что мой народ погибает буквально у меня на глазах, а я вот так просто бегу прочь от всех этих проблем.
Правда, чувство стыда вскоре сменилось страхом, ужасом. Раздался выстрел, и бегущая рядом со мной подруга споткнулась. Снайпер просто всадил ей снотворный дротик в спину. Возможно, будь там нынешняя Я, я бы успела восхититься точностью и мастерством убийцы, прежде чем нырнуть в укрытие. Но та маленькая напуганная девочка нашла лишь одно решение - бежать дальше. Но мой забег был не долгим. В шее кольнуло, перед глазами все поплыло, резкая боль во всем теле и... Ничего.
Очнулась я уже в клетке, в грузовике, рядом с остальными выжившими. Нас куда-то везли, как потом оказалось, на корабль. Рядом со мной проснулась моя спасительница. Кто-то из моих сверстниц плакал, спрашивал, что же дальше. У меня же больше не было сил ни на что. Даже на страх перед неизвестностью. Я думала, что худшее уже позади. Но я жестоко ошибалась.
Меня продали какому-то богатому турианцу, который первым делом проверил свою покупку.
Он был спокойнее, чем те наемники, он не рвал мою одежду, потому что ее не было, я стояла перед ним абсолютно голая, лишь в электрическом ошейнике без поводка. Он не заламывал мне руки, чтоб я не дергалась... Он просто подошел и сказал:
- Если ты еще не поняла, ты - моя собственность, ты обязана делать все, что я прикажу. Ослушаешься - твой ошейник вознаградит тебя разрядом электрического тока. Поняла?
Я была напугана, поэтому не смогла ему ответить. Он спокойно переспросил:
- Ты меня поняла?
- Да, - тут же тихо ответила я.
- Громче. И ты обращаешься к своему хозяину, - напомнил он.
- Да, хозяин, я поняла вас, - уже более уверенно ответила я, ощущая подступающие слезы и ком в горле.
- Отлично. Тогда разворачивайся, ложись. И расслабься...
***
Следующие десять лет пробежали как в кошмаре. Но ко всему можно привыкнуть. И я привыкла. Но не смирилась.
Я не стала рабыней в своем сознании, хоть мое тело уже и не принадлежало мне. Я знала, что когда-нибудь я выберусь из этой ямы.
Я познакомилась с другой азари в этом доме - Селена Кайру. Ей было триста с небольшим. Она стала обучать меня биотике, так как в прошлом являлась наставницей в школе. Я хотела взять ее собой при побеге, но... Я не смогла этого сделать.
Хозяйский сынок влюбился в меня по уши, и я поняла - это мой билет в свободную жизнь. Мне пришлось терпеть еще и его капризы, но это все окупилось.
Когда мне было уже сто лет, умер его отец, и я смогла убедить этого придурка даровать мне свободу, чтобы мы смогли быть вместе. Он, конечно же, сопротивлялся и смеялся, мол, мы и так уже вместе, я и так по праву его. На что я весьма артистично обиделась, хотя на самом деле, просто разозлилась, что все не получалось так просто, сказав ему, что для него я всего лишь вещь, что он меня не любит...
Через неделю меня уже звали не Алида, а Ланайа Ниффет. Новые документы, новая жизнь...
Ланайа Ниффет была сиротой, ее мать погибла при родах и девочка очутилась в азарийском приюте на Лорене. Каких-либо особых событий в ее жизни не было. Я точно знаю, что она существовала. Возраст у нас одинаковый, мы обе чистокровки, все сходилось. Но она была мертва, а я нет. Тем не менее, похоронили Алиду Р'Колу.
Я стала жить с сыном своего хозяина. Но совсем недолго. Пару дней. Как же он разозлился, узнав, что я сбежала на Тессию. Это был ближайший рейс с той помойки Лорен, где я была никем. Жаль, что там осталась та, кого я... Любила. Черт возьми, я действительно любила ее!
На Тессии, будучи без денег, я все же умудрилась выжить. Служебный контракт был моим спасением. Азарийская армия смогла бы меня защитить, если бы вдруг тот турианец вздумал меня вернуть. Мне было сто лет, я была еще молода и даже немного наивна, а вера в то, что все уже хорошо, вернулась ко мне. У меня появилась семья в виде синекожих совершеннолетних призывниц. Все они мечтали стать великими азари-командос, как и я потом, когда уже решила, что все наладилось. Они все были замечательными подругами, но одна все же выделялась.
Найана К'Тау. Мы могли болтать с ней о чем угодно, нам было хорошо вместе и... Я не помню, кто был инициатором, но когда мы были в душе одни... Я никогда не чувствовала ничего подобного. Все эти годы я ненавидела свою жизнь, но теперь... Теперь я чувствовала, что силы жить меня не покинули. Я наконец-то обрела счастье. Правда, и оно длилось недолго.
Пятьдесят лет. Именно столько мы были вместе. До нашего первого боевого задания.
Террористы из "Синих Светил" захватили офис, взяли заложников. Уродам нужен был лидер, который в тот момент гнил в тюрьме. Вот они и решили попросить властей освободить его. А батарианцы вежливо просить не умеют.
Нас послали заходить с крыши, но я была уверена, что это слишком явный путь. Нас заметят и собьют еще до того, как мы сможем приземлиться. Когда я высказала свое предположение, мне напомнили, что я пытаюсь спорить с опытными тактиками, напыщенные уроды!
Нас было двенадцать человек. Трое новобранцев, две командос и пятеро опытных солдат. Плюс еще я и Найана - тоже, считай, новички. Как говорили люди в то время, еще пороху не нюхали. До сих пор не понимаю, что это такое - порОха, да и не задавалась я целью узнавать.
Я безумно волновалась, даже боялась. На учениях все легко, там нет жизненной опасности, а тут. Тут я возвращалась к своим кошмарам, к батарианцам, для которых было в радость отнять мою жизнь. Но Найана... Она просто присела рядом, обняла меня и, нежно погладив по голове, прошептала:
- Все будет хорошо.
Я ей поверила. Когда она была рядом со мной, все действительно было хорошо.
Этот ласковый голос, эти нежные прикосновения, добрые глаза и жизнерадостная улыбка... Я ее никогда не забуду!
Многие в армии знали, что мы с ней любили друг друга. Я даже слышала сплетни, что она собиралась сделать мне предложение. Поэтому эти объятья никого не смутили. Найана была намного сильнее духом, чем я. И то, как она меня успокаивала... Все всё прекрасно понимали.
Я верила ей. Всегда. Даже когда в нас запустили ракету и пилоту пришлось сделать вираж, так что нас тряхонуло, я верила словам Найаны, что все будет хорошо. Даже когда от второй ракеты не удалось безупречно увернуться и мы резко пошли на снижение, я верила, что все будет хорошо, ведь моя возлюбленная рядом, она жива, она защитит меня, а я - её.
Это была великая азари. Даже когда мы разбились на челноке и нас раскидало по челноку, убив трех новеньких и двух опытных бойцов обломками здания и челнока, даже когда ей в грудь воткнулась труба, пробивая насквозь и не оставляя шансов на жизнь, она улыбалась мне сквозь слезы. Последнее, что она прошептала, было:
- Все будет хорошо, - а ее рука до последнего была на моей щеке.
Я ничего не соображала от горя. Я ревела. Я орала от боли, что переполняла меня внутри. Казалось, что у меня из груди тоже торчит труба, но кроме пары царапин и ушибов на мне, увы, не было. Я хотела, чтобы умерли все вокруг: батарианцы, заложники, азари, командование, вообще, все, на всех планетах. Чтоб никого больше не осталось в галактике. Но прежде всего я хотела умереть сама.
Меня еле оттащили от воспламеняющегося челнока. Он не взрывался. Он просто горел. А я просто сидела и смотрела в глаза моей Найаны, прекрасной юной азари, что сгорала в огне. Единственное, что меня утешает - она умерла быстро и не чувствовала боли от огня.
Я рыдала, оперевшись спиной за колонну, сжимая в руке ее жетоны и не обращая внимания на перестрелку, что шла вокруг.
На этом этаже закончили без меня. Да и задание уже было провалено - умерло двое заложников - штраф от террористов за попытку штурма. Но мне было плевать. Я успокоилась, я больше не плакала...
Надев жетоны Найаны и шлем брони, я двинулась наверх. Одна азари-командос что-то прокричала мне, заканчивая: "это приказ", но я уже ничего не слышала. Мне было плевать на задание, на приказы. Во мне осталось лишь желание отомстить, лишь навыки убийства, которые я приобретала все эти пятьдесят лет на учениях...
Я поднялась наверх, выискивая тех, кто запускал ракеты. Этаж за этажом, группа за группой... Я убивала, не считая. Хорошо, что мое сознание еще не настолько было в бреду, чтобы забывать прятать тело, превращенное в оружие, за укрытиями.
Наконец, я дошла до крыши. Здесь их было всего четверо... Ярость придавала усиление биотике, поэтому "заряд" позволил протащить двоих и скинуть их с крыши, а затем, развернувшись, я выкинула "притяжением" остальных, что стояли почти вплотную.
Я упала на колени, а затем на спину, снимая шлем. Я устала. Слезы, перестрелки и биотика вытянули из меня все силы. Но нужно было двигаться дальше. Нужно было найти силы догнать остальную группу.
Встретилась я с ними уже внизу, на улице. Оказалось, что погибло еще пятеро заложников. Но это не имело для меня никакого значения. Слишком много потерь, чтобы что-то считать. Для меня же была значима лишь одна потеря.
Меня выгнали из армии за неподчинение приказу и за срыв. Сказали, что я сломалась. Но я знала, что это не так. Я не сломалась. Всего лишь умерла, в который раз. Ланайа Ниффет тоже осталась в прошлом.
Жетоны Найаны остались у меня. Так что вскоре мисс К'Тау прибыла на Омегу. Выкрасть документы моей покойной девушки было сложно. А сделать ее живой, да еще и с другой внешностью... Но я справилась. Пришлось, правда, обзавестись нужными знакомствами и выполнить пару грязных дел: влезть в чью-то личную жизнь, что-то сомнительное куда-то доставить... Но документы у меня были.
Наверное, то вытряхивание скелетов из чужих шкафов, что было платой за новую жизнь, и было моей точкой отсчета работы наемницей. Но тогда я еще не предполагала продаваться таким образом.
Имея привлекательное тело можно заработать и не рискуя жизнью. Становиться проституткой я не собиралась, потому и пошла в танцовщицы.
В клубе "Загробная жизнь" я познакомилась с Арией. Это была Богиня воплоти. Целеустремленная, харизматичная, красивая, властная, умная... Идеальная! Я влюбилась в нее, а она... Она просто поиграла со мной.
Поняла я это лишь через несколько лет. Я опять была использована, но на этот раз не было так больно. Мне было просто обидно, что все так скоро закончилось. Я была зла на себя за свою наивность и доверчивость. Но справедливо заметить, мне было хорошо с ней. И я благодарна ей за те моменты.
Не помню, что дернуло меня на Палавен. Кажется, пьяное бормотание одного солдафона, что им в армии нужны наставники по биотике. А мне нужны были деньги.
Турианцы не любят биотиков. Даже турианцев-биотиков. А турианцы-биотики ненавидят абсолютно всех, поэтому мне были не рады. Да и я, если честно, не была в восторге. Турианцы не расположены к биотике, они очень слабы. Так что, я почти в пустую потратила семь лет на этих бездарей, которые неспособны сконцентрироваться. Я делала все так, как меня учила Селена. Но желаемый результат все равно не был достигнут. И я ушла.
Как же я докатилась до жизни наемницы? Я сидела в баре и пропивала последние деньги, твердо намереваясь предложить хозяину бара наняться танцовщицей. Но ко мне подошли раньше. Рядом на столе у меня лежал скорострельный пистолет - как мне потом объяснили - основной тип оружия наемников. Видимо, меня приняли за наемницу.
Предложение доставить кое-какой контейнер на Иллиум меня сначало смутило, но сумма за эту услугу отбросила все сомнения. Как я сейчас понимаю, наемником быть совсем неплохо.
И жизнь не скучная, хотя может оказаться короткой, и деньги есть.
А еще я получила возможность (время и средства) заниматься действительно тем, чем хотела раньше, еще в детстве.
Я купила флейту. И через три года я уже отлично играла на ней. По крайней мере, я так считаю. Играю я сама себе, для души, никто моей игры не слышал, потому и оценить мастерство моей игры было некому.
После флейты я решила заняться медициной. Семь лет я изучала различные справочники, штурмовала азарийские учебники, даже завела блок данных с различными заметками. Но это было ничто по сравнению с тем, что случилось потом.
Когда мне исполнилось двести, я познакомилась с одним саларианцем. Он оказался единственным, кто заставил меня улыбнуться за последние сорок лет.
Познакомились мы в баре, когда я в очередной раз отмечала очередное завершенное дело. В то время одному из посейтителей стало плохо и я, кое-что понимая в медицине и первой помощи, понеслась спасать другого саларианца.
Не знаю, что меня заставило это сделать. Мне было плевать на судьбы других, и, будь то кроган или турианец, я бы даже не дернулась. В случае с батарианцем я бы проследила, чтобы он умер... Но саларианцы. Ни один из них пока что не сделал мне ничего плохого, а живут они и так недолго, так что... Я решила поиграть в альтруиста.
Саларианец, кстати, его звали Сайс, тоже решил помочь своему сородичу. После успешной операции по возвращению к жизни, я уже пила не в одиночку и слушала забавного инопланетянина. Как оказалось, он был хирургом в преступной группировке "Затмение". Им нужны были кадры, а мне нужна была медицинская практика. Просто поступить в институт я не могла, у меня пока что не было столько денег. Так что это был самый простой и надежный способ.
Все шло отлично: я выполняла задания организации - получала деньги, помогала своему другу-саларианцу в операциях - набиралась опыта. Но все закончилось на предложении вступить в сестринскую общину адептов. Мне приказали убить турианку. Я выполнила приказ беспрекословно. Просто воткнула ей в шею клинок инструментрона.
Эта девчонка была из тех, от кого не зависит судьба народа, корпорации или же просто отдельной личности. По ней никто бы не плакал, кроме ее родных. На тот момент мне уже приходилось убивать. В глазах моих жертв была злоба, ярость, страх, но никогда - вопроса "за что?". А эта турианка... Она никому не переходила дорогу, просто оказалась не в том месте и не в то время. Бессмысленное убийство. За него даже не заплатят. Тупая проверка на маниакальность, как я умею убивать без вопросов и сомнений...
Я ушла из "Затмения". За мной послали трех девушек. Я столкнулась с ними еще до космопорта. Конечно, их убийство не вызвало у меня трудностей, но имя я все же сменила, чтобы меня не смогли найти еще раз. Найана К'Тау ушла в тень, а на сцену вышла Селена Кайру.
Теперь я старалась не работать в команде. Лучше уж одной. Так тебя никто не предаст. Жизнь стала однообразной: убийства, контрабанды, похищения, деньги, бары, алкоголь, девушки... Жизнь превратилась в сплошную работу, которую лишь изредка разбавляло пьяное веселье.
Но... Я, конечно, не верю в судьбу, в божественное чудо, но... Кажется, через столько лет кто-то могущественный все же решил дать мне еще один шанс. Я встретила Мелиссу.
Этой милой рыженькой девочке нужна была помощь, а мне... Как оказалось, мне нужно было человеческое тепло.
Я люблю эту девочку, без сомнений, но я боюсь потерять ее. Люди так мало живут, а мы так редко с ней видимся... К тому же, она из Альянса. И я нагло этим пользуюсь, создавая ей проблемы... Но я думаю, что все будет хорошо. Найана нередко повторяла это. И, кажется, она все еще живет во мне, успокаивает меня и дальше. Так что я уверена... У меня, у Мелиссы... У нас все будет хорошо...