Подозрительная активность в не населенном районе планеты... Когда солдаты слышат подобное, многие из них подсознательно надеются на то, что ничего серьезного не случилось, что это просто группа колонистов, не успевшие послать сигнал. Или что-то подобное, но эти надежды почти всегда не оправдываются, и на поверку оказывается то, что отряд поджидает засада и, при наихудшем стечении обстоятельств, серьезная бойня. Алекс, летя в шаттле, надеялся, что даже если отряд в итоге вляпается в неприятности, то все выберутся живыми, да, ранеными, но живыми. Надежда, как говорится. умирает последней. И за неё Алекс всегда держится очень крепко, хоть порой он и понимает, что его вера беспочвенна, бесполезна и абсолютно неуместна. Но таково его воспитание. Он всегда верит в лучшее, верит, что всё может закончиться по другому, а не так, как расписывает разум. Кто-то называет это оптимизмом, а кто-то - наивностью. Алекс относит себя больше к оптимистам, чем к наивным людям. Ведь он не слепо верит в то, во что хочет верить, он трезво оценивает каждую ситуацию, в которую нелегкая забрасывает молодого солдата. Так что его вряд ли можно назвать наивным. Ну, это его мнение, конечно же. Любой человек может с ним не согласиться. Но когда ты летишь в шаттле и готовишься к возможной схватке, разговоры будут только отвлекать, не дадут сосредоточиться на главном, не позволят выстроить для себя план действий. Конечно, разговор со своими сослуживцами, с тем условием, что вы с ним в дружеских или более менее отношениях. В других случаях лучше проверить свое оружие, вместо того, чтобы трепаться.
Когда отряд покинул шаттл и исследовал подозрительную активность в этом районе Горизонта, стало понятно, что они вляпались по самое не хочу. Контрабандисты, и на этот раз их действительно очень много. Они вмиг окружили отряд, угроза схватить от них пулю увеличилась просто до небес, и командующая взводом Свон отправила Алекса и еще двоих парней расчистить путь к отступлению.
- А ведь я чувствовал ,что мы вляпаемся в неприятности, - подумал Алекс, бросая на лейтенанта последний взгляд. Отдав честь, парень сразу же направился выполнять приказ. Чтобы не попасть под перекрестный огонь, Алекс применил тактическую маскировку и как можно быстрее побежал к ближайшему противнику. По пути он взял в руку пистолет, с расчетом того, что сумеет подобраться достаточно бесшумно в тыл врага и прострелить ему голову. Продвигаясь пригнувшись, дабы не схватить вражеский снаряд, парень добрался до контрабандиста, державшего в руке штурмовую винтовку и поливающего огнем отряд Алекса, сбил его с ног подсечкой и, пока он не успел очухаться,  выпрямился и, наведя пистолет ему на голову, выпустил один снаряд. Голова врага дернулась, тело его обмякло, что свидетельствовало о том, что он повержен. Тактическую маскировку Алекс снял, так как щиты ему сейчас понадобятся, и еще как. Отстрелив ближайших к своей позиции противников, парень в считанные мгновения оказался рядом со своим отрядом, помогая им отстреливать противников. Огонь на подавление действовал на них более чем хорошо, лишь редкие смельчаки среди них рисковали высовываться и вести ответный огонь.
С трудом пробившись до шаттла, Алекс предупредил пилота, чтобы он готовился к взлету и поберег свою голову. А сам продолжал вести огонь. Вот у него кончились заряды, и он, быстро заменив их, вернулся к подавляющему огню. А сам боковым зрением следил за продвижением остальной части отряда под предводительством лейтенанта Свон.
- Лишь бы никто из них не пострадал, - прозвучала в голове Алекса мысль. Это, конечно, неизбежно, парень думал о том, чтобы никто серьезно не пострадал.

Обязанность командира отряда привести его обратно живым, ну или более менее. Поэтому Алекс всегда несколько предвзято относился к тому, что его ставят во главе. Нет, он не боится ответственности, за время службы он уже успел понять, что в любой ситуации нужно вести себя достойно. Но когда он терял людей, будучи командиром отряда (а случалось это пусть и не часто, но все же имело место), на его сердце появлялась еще одна свежая рана. Ему было больно от осознания того, что из-за него семья солдата потеряла своего кормильца, жена потеряла любимого мужа, а его ребенок потерял отца. Да, Алекс всегда был и остается слишком впечатлительным человеком, который порой принимает всё близко к сердцу. И он не может не обращать внимания на мелочи. Его душа открыта, он хорошо понимает людей, с которыми он общается. Прежде чем осуждать, он встанет на место своего собеседника и взглянет на всё с его точки зрения. В свободное от службы время он, порой, изучает психологию и методы работы с людьми, ведь кто знает, в каком аду отряду придется оказаться в следующий раз? Возможно, придется успокаивать гражданских, которые, по печальной статистике, из-за подчинения панике как раз и погибают. Задания, которые дает Альянс, всегда разные, и всегда нужно быть готовым ко всему. Но некоторые люди не такие устойчивые, как лейтенант Свон или же сам Алекс. На некоторых смерть товарищей, или другое трагичное событие, произошедшее во время задания, может оказать серьезное влияние.
Наблюдая за тем, как члены отряда падают один за другим, как медик, которой лейтенант запретила тратить медикаменты на погибшего товарища, с многострадальным видом продолжает движение за свои командиром... Он надеялся, что подобного удастся избежать. Но у судьбы были другие планы на отряд под командованием лейтенанта Свон. Последним они потеряли Кайла, который решил пожертвовать собой ради спасения отряда. А ей пришлось выбирать меньшее из двух зол, а в этот раз меньшим было дать капралу погибнуть, чтобы выжили остальные. Но это не понравилось Алексу, который старается спасти жизнь при любом раскладе. Улетая прочь с Горизонта, Алекс размышлял, поглядывал на своего командира, на отряд, который был подавлен смертями своих друзей. Все его нутро зудело о том, что Кайла можно было спасти. Он не должен был жертвовать собой, они могли просто поставить ловушку, а капрала утащить в шаттл. И он был бы спасен. Но лейтенант этого не сделала. Она позволила Кайлу пожертвовать собой ради спасения отряда.
Когда командир отряда отпустила всех в увольнительную, Алекс, в смешанных чувствах, смотрел на лейтенанта. Хотелось многое ей сказать. Но он понимал, что профессиональная этика подобного не приемлет. И понимал, что если он в итоге сорвется, его может ждать выговор. А поэтому он просто решил уйти подальше отсюда, проветрить свою голову. Но голос командира остановил его. А вопрос о том, в порядке ли он, породил в его душе волну эмоций, кулаки инстинктивно сжались, и ему хотелось выплеснуть все это. Но он всё же сдержался. Обернувшись к лейтенанту Свон, Алекс произнес:
- Вы ведь и сами понимаете, что не в порядке, командир. Мы потеряли там товарищей, друзей. А Кайла мы могли спасти, и вы это знаете. Я не могу понять, почему мы оставили его там, почему вы дали ему пожертвовать собой ради нас? - а тем временем сам Алекс начинал понемногу разогреваться изнутри. Как бы всё, что внутри его, не выбралось наружу.

Все, что говорила Алексу лейтенант, было правдой. Он понимал, что если бы она не приняла это решение, то мог погибнуть не только сам Кайл, но и весь отряд целиком. Не выжил бы никто. Контрабандисты не оставили бы их в живых, они очень не любят, когда кто-то знает о том, где они находятся и что делают. И обычно не в их правилах оставлять свидетелей. Если бы они были более быстрыми, и если бы у них была бы хоть какая-то тактика кроме окружения противника, то наверняка отряд просто не выжил бы. Алекс понимал, что все слова, сказанные ею сейчас про устав, про то, что солдат всегда должен быть готов к трудностям, являются истиной, неоспоримой, которую вбивали ему в голову еще в начале его службы в военных силах Альянса. Но многие из тех, кто работал с Алексом понимали, что он следует уставу практически беспрекословно. Поступает по своему он лишь в том случае, если что-то идет вразрез с его собственными убеждениями, моральными принципами. И конечно он никогда не стал бы препятствовать течению заданию, но он всегда старается делать как лучше. Но не всегда получается. И не всегда выходит сделать то, что задумал. Но принять истину, пусть даже она вертится у тебя прямо перед глазами, парню было трудно. Эмоции в нем кипели, его так и подмывало дать им выход, излить всё, что он чувствует в связи с потерей своих товарищей, своих друзей, на лейтенанта Свон. Но профессиональная этика, а так же нежелание портить отношения со своим командиром, которая пусть и скрывает, но чувствует то же самое, что и её солдаты. У Алекса гибкий характер, и он, несмотря на свою эмоциональность, способен взять себя в руки даже в момент, когда он как никогда близок к критической точке, точке кипения. Да, иногда у него не получается себя сдержать, но всё же он старается изо всех сил не давать тому, что сидит в его голове, его сердце и душе, выхода. Потому что понимает, что ничего хорошего из этого не выйдет. А поделиться с кем-то своими переживаниями не представлялось возможности. Друзья у него есть только здесь, в вооруженных силах Альянса, но говорить с ними о том, что тебя мучает, как-то не с руки. Ведь он легко могут понять все по своему, а не так, как есть на самом деле. С отцом обсуждать свои проблемы ему не хотелось, не потому, что он сейчас не в лучших отношениях с ним (наоборот, их отношения после смерти матери стали даже крепче, чем раньше), а просто потому, что он не хотел отвлекать его от работы. Всё-таки его звание налагает весьма серьезные обязательства, ответственность. И ему точно некогда отвлекаться на своего любимого отпрыска, которого порой мучает совесть.
Когда лейтенант заговорила о становлении хорошим командиром, парень невольно вспомнил о том времени, когда его назначали командующим отряда на некоторые миссии. Было трудно, по настоящему, особенно для человека, который в первые в жизни встал "за штурвал". Держа в голове образы, возникшие после слов командира, парень сказал:
- Я понимаю, что значит быть командиром. Может, не осознаю всего, что нужно, но меня назначали командующим не больше двух-трех раз. У меня еще не было столь богатого опыта как у вас. Но и я попадал в ситуации, когда приходилось выбирать. И не знаю, по счастливому стечению обстоятельств или по какой-либо еще причине, мне удавалось не жертвовать людьми, даже если они сами того хотели. Но и я уважаю последнюю волю капрала, и пусть земля ему будет пухом, - парень по привычке перекрестился, хотя он и не был приверженцем религии. Выдохнув, и тем самым изгнав из себя все ненужное, парень, посмотрев на лейтенанта снова, сказал:
- Извините меня, командир. Такого больше не повторится.

Отредактировано Alexandr Sokolov (4 ноября, 2013г. 22:40)

Любому солдату приятно услышать похвалу от командира, ведущего его в бой. Алексу было приятно услышать её от лейтенанта Свон, которая, в свою очередь, попросила называть её вне поле боя Натали. Парня порадовало то, что он смог установить какой-никакой контакт со своим командиром. Это уже хорошо. А ведь их разговор начинался не с самой приятной ноты, Алексу очень хотелось обвинить её в смерти капрала, но здравый смысл шептал ему, что она так же как и весь отряд переживает его потерю. Как и потерю остальных своих товарищей. Она не бесчувственная, да, она маскирует свои эмоции, чтобы о ней не составили неверного представления. Всё-таки она лейтенант, и вести себя она должна соответственно своему званию. Но Алекс относился к этому правилу не с самыми теплыми чувствами. Фактически это правило предписывало солдатам отказаться от любых, даже самых простых удовольствий. Поэтому он старался следовать этому правилу, но при этом сохранять себя настоящего, а не Алекса, забитого муштрой. И слушая лейтенанта Свон, а точнее, Натали, парень понимал, что она такая же, как все. Нет, в ней, конечно, есть своя тайна, как и в любой девушке, это даже не обсуждается. В любом случае, он чувствовал с ней некое родство по духу. Алекс решил высказать свое мнение на некоторые слова Натали и, сформировав в голове ответы, начал говорить:
- Я понимаю. И, внимая твоим словам, - было немного непривычно обращаться к своему командиру на "ты"- понимаю, что то, что отряд под моим командованием выполнял задания и умудрялся выживать просто благодаря удачи, слепой удаче. И что мне и правда еще предстоит многому научиться. Я запомню твои слова. Уверен, что через некоторое время они мне помогут. Что-то мне подсказывает, что так и будет. А командир, что спас вашу жизнь... Он герой. Без преувеличения, - он не мог не сказать несколько слов о человеке, который в каком-то смысле дорог Натали. Ведь нужно проявить уважение к усопшим. Решив, что надо бы уже снять с себя боевое облачение, Алекс практически поравнялся с Натали, и стал снимать с себя броню. Когда с экипировкой было покончено, и парень облачился практически в ту же одежду, что и его командир, парень проверил, все ли на месте, огляделся вокруг. Здесь всё было как обычно, у Алекса создавалось ощущение, что здесь всегда все остается на своих местах, и только находящийся здесь народ доказывает, что не всё здесь столь статично. Обернувшись к Натали, он спросил:
- Не мое дело, конечно, но какие у тебя планы на остаток дня? Я не навязываюсь, а просто интересуюсь, - он и в самом деле не навязывался. Ему просто было интересно, чем она будет заниматься. А как только он получит (или не получит) эту информацию, то сможет со спокойной совестью отправиться куда-нибудь, чтобы провести в своих мыслях последние часы этого очень непростого дня.

Отредактировано Alexandr Sokolov (5 ноября, 2013г. 17:08)