1. Имя и фамилия персонажа:
Клаудия «Батори» Блэк/Claudia «Bathory» Black.
Ну и «Леди Вамп», как ироничное прозвище.
Эржебет Батори - как псевдоним, все равно на Омеге очень мало кто в курсе, откуда у такого имени клыки растут.
2. Внешность:
● рост/вес: 173/66
● отличия: Девушка (а в двадцать втором веке и в тридцать лет можно выглядеть на восемнадцать, если постараться), среднего роста и обладательница, без ложной скромности, прекрасной фигуры аля песочные часы – тонкая талия, широкие, крепкие бедра, грудь размера так третьего с половиной, тонкая, длинная шея, длинные ноги. На этом общепринятые каноны красоты заканчиваются и начинаются модификации внешности – или сделанные намеренно самой Клаудией, или благоприобретенные в процессе жизни. Плечи-то не слишком женственные и слабые – видно, что девушка и в глаз может дать так, что мало не покажется, и подтянуться, и отжаться. Ноги, хоть и изящные, но крепкие – не дамский жирок, что в определенных количествах сильно девушек красит, а мышцы и сухожилия. Очень бледная кожа выдает жителя космических станций и кораблей, человека, который проводил в бронекостюме слишком много времени, и совсем мало видел солнце (да и обгарает Клаудия очень быстро, если уж на то пошло). Не шелушится она и не идет язвами в основном благодаря достижениям современной медицины и уходу. Длинные, прямые черные волосы только в последние годы – во время службы Блэк стриглась, как и большинство военных коротко, чтобы волосы не требовали ухода и в бою не мешались. Чуть длинноватое, худощавое лицо, лишенное привлекательно-пухлых щечек и милых ямочек при улыбке, да и улыбка, правду сказать… оригинальная, в основном благодаря ярко-алым или черным губам и сильно выделяющимся клыкам верхней челюсти. Нижняя челюсть тоже не избежала работы стоматолога, так что клыки вампирские наблюдаются и там. Острые зубки позволяют Клаудии куснуть действительно больно, прогрызя кожу (на кроганов не распространяется, а турианцев просто надо знать, куда кусать!) или вырвать кусок мяса. Зато не очень-то ей кушать удобно, да и язык по-первости прикусывала она знатно. Язык, кстати, проколот, и серебряные и железные украшения в основном с символикой так нежно любимых Клаудией черепов и крестов.
Всегда ярко подведены черным глаза – не тушь и карандаш, а татуаж. Постоянную татуировку на лице сделать пока не решается, но задумывается о таком варианте. Сами глаза отличаются ярко-алой радужкой с черной обводкой, зрачок обычный, круглый, на свет реагирует, не смотря на то, что вместо глаз у Батори стоят механические имплантаты – безумно качественные и дорогие, механика скорее угадывается, а не видится, разве только ночью, когда радужка начинает светиться.

Двигается плавно, мягко, успешно подражая кошкам и змеям одновременно, да и шипит, если разозлить, не хуже. Благодаря имплантатам, встроенным в тело еще во времена обучения в Альянсе и службы, способна развивать феноменальную скорость на поле боя, впрочем, как и все фурии, которые и строят свой бой на этом.
Одевается Клаудия экстравагантно, и это мягко сказано – отличается прямо-таки повышенной страстью к коже, заклепкам, ошейникам, напульсникам и прочим железно-кожано-цепным мотивам. Корсеты, чуть-чуть кружев и бронеперчатки с когтями – использовать как оружие можно и даже нужно.
Голос глубокий, мягкий, без визгливых или высоких интонаций – чуть-чуть ниже и можно было бы спутать с голосом мальчика-подростка.
Проколоты уши, иногда пирсинг есть и на губах, бровях, в носу.
Как и у любого военного и наемника на теле присутствуют шрамы в умеренном количестве, хорошо видные на бледной коже – часть Батори маскировала татуировками, самые большие и страшные (удар бензопилой по спине оставил бы Клаудию калекой, не будь она биотиком) сводила хирургическим путем, ну а на мелкие давно махнула рукой. У кого их нет?
3. Бой:
● класс персонажа: Фурия
● умения персонажа: Деформация, Поле аннигиляции, Удар
● способности: Быстро бегать, ловко прыгать, больно бить с кулака и когтей на перчатках, умеет управляться с армейским ножом, стрелять из пистолетов и ПП, рукопашно-биотический бой, пилотирование небольших судов вроде челноков, корветов, аэрокаров. В общем, стандартный набор умений Фурии Альянса, разбавленный навыками готовки, знанием анатомии человеческой (ксеносов разве что азари хорошо изучила, остальные – куда ударить, чтобы сдох быстрее или медленнее разберет). Читать, писать, говорить. Знает два языка – родной английский и общегалактический, чуть-чуть разбирает язык азари, и уже хорошо подучила латынь – мертвый язык.
Умеет играть на арфе, скрипке, гитаре – уровень достаточно средний, что-то гениально-сложное не исполнит, но простенькие песни – на «ура». Умеет танцевать.
Из нестандартного – кусается пребольно и стальным хлыстом орудовать умеет, особенно в комплекте с «полем аннигиляции» выходит весело.
Рисует абстракции и думает, что они красивые и со смыслом, на деле же получаются просто разнокалиберные кляксы – чаще всего, кровавые.
● оружие: Стальной хлыст четыре метра длиной, бронеперчатки с когтями на концах (не мономолекулярные, чтобы себя не порвать ненароком, но острые), короткий нож мономолекулярный, пистолет «Палач», клыки и «обаяние Вамп».
● инвентарь: Несколько бутафорских мечей, сабель, кортиков, кинжалов – обильно украшены черепами, финтифлюшками, различными шипами и прочими бесполезными дизайнерскими решениями, которые в бою создают куда больше проблем, чем пользы. Железные, крепкие, но не мономолекулярные, что в двадцать втором веке, при наличии биотических барьеров и брони делает их бесполезными по своей сути, да и не умеет ими Клаудия сражаться – помахать для красоты, разве что. Хочет научиться и даже учится, но пока прогресс минимален – всего полтора года прошло с начала обучения.
Корвет «Сатаника», коий и является домом Леди Вамп, на котором хранятся костюмы (и даже бронекостюм фурии Альянса завалялся еще со времен службы!), арфа, тоже не избежавшая «украшений», скрипка – инструмент дьявола. Гитара есть, но играть на ней не очень удобно – скорее, это топор, коим можно проломить череп при должном умении и старании. Но гитару Клауд жалко - забавный сувенир и столь варварским образом она ее не использует.
Много баночек-скляночек под кровь, всегда пакеты в холодильнике.

4. Личное дело:
● герой/отступник: 13/87
● дата рождения: 13.06.2151г. (34 года).
● раса: Человек
● деятельность: Наемная убийца, преступник, в редкие моменты менестрель и просто очень неприятная личность с кучей тараканов в голове.
● биография: Родилась Клаудия Блэк в обычной, счастливой американской семье на территории Соединенных Штатов, вот только еще до рождения ребенка мать Клаудии – Ребекка, успела покататься по миру и уже будучи беременной оказаться во время катастрофы с нулевым элементом в Сингапуре. Ребенок родился здоровым, но в те времена никого это и не удивило, еще не было выявлено воздействие нуль-элемента на детей. Кипишь начался чуть позже, но врачи подтвердили здоровье трехлетней девочки, которая позже, уже прибавив года так четыре, пошла в школу и кучу кружков, соответствующие ее возрасту – рисование, танцы, музыкальная школа, вышивание, бисероплетение, верховая езда – в общем, все, что надо было юному разума для всестороннего развития. Война Первого Контакта ее никак не коснулась – родители Клаудии военными не были, из родственников только дядька отправился воевать с турианцами, но вернулся живой и невредимый.
Гением Клауд не была, в школе получила достаточно средние баллы, вышивание у нее не получалось, бисероплетение тоже как-то не выходило, да и к рисованию обнаружился поразительный антиталант. В музыке особых успехов не делала, но и не совсем отставала – средний уровень. В чем действительно преуспела – это в танцах. Девочка оказалась гибкой и с хорошей координацией, что и в конном спорте помогало.
На момент девятилетия Клаудии семью Блэк посещают военные Альянса, отвечающие за набор кандидатов в программу БАиР. К счастью, Клаудия, еще не успевшая проявить свои способности, оказалась в списках, но не на немедленное «хватать и тащить», а чуть погодя.
«Чуть погодя» наступило на переломный, подростковый период Клауд – в возрасте тринадцати лет, когда ребенку кажется, что он уже взрослый, может сам все решать и юные бунтарские души требуют независимости. Душа Клауд тоже требовала этой самой независимости, особенно под влиянием неформальной компании, к которой девочка и прибилась – тяжелая музыка, проколы тела, цепи, кожа и крики «Я сама все буду решать!». Впрочем, кричи-не кричи, а от БАиРа так просто не отвертеться – в семье Блэк влиятельных личностей не было, да и не сильно-то протестовали родители, купившись на стереотипы, что биотики чуть ли не мысли читают и вообще мутанты опасные. Таким образом Клауд оказывается на станции «Гагарин», где начинаются тренировки, сменившие привычный образ жизни. Сначала юная бунтарская душа, разумеется, протестовала, но куда там! Разумеется, смирили, поработали психологи, направив мысли в нужное русло, чуть-чуть поднажали и получилась очередная безымянная и безликая ученица, которая проявляла неплохие способности к биотике, концентрации и рукопашному бою – стрелять Клаудию хоть и выучили, но не сильно она это дело любила.
В 2166 году, то есть в свои пятнадцать лет обзавелась имплантатом L1 и показала очень неплохой результат биотики, совмещенный с рукопашным боем.
За достаточно бледную кожу, переставшую сгорать на солнце, ибо не было его на космической станции, и худое, зловещее лицо со злым, тяжелым вглядом темно-карих глаз обзавелась прозвищем «вампирша», и подтвердила совершенно случайно и сама того не желая – в драке, как раз таки спровоцированной дразнилками вцепилась в руку обидчика и отодрали ее за волосы вместе с куском мяса врага. Коий Клауд, даваясь и подавляя рвотный рефлекс, демонстративно прожевала и проглотила, напугав всех сокурсников, чтобы потом, когда никто не видит, корячится полночи над унитазом, избавляясь от «сытной прибавки к обеду». Впрочем, не сказать, чтобы ей так уж сильно не понравилось, но мозги у Блэк еще тогда работали сравнительно нормально, по крайней мере, ни один тест не выявил никаких отклонений по психике.
Клаудии было восемнадцать, когда программу БАиР свернули из-за того, что Вирнус довыделывался и получил свое от Аленко. Блэк было не жаль, но дальнейшая ее судьба казалась смутной и непонятной, до тех пор, пока ее не направили на службу в Альянс, где она успешно служит.
Впрочем, в 2173 году происходит то, что подталкивает Клауд к ее будущему безумию – на одной из отдаленных колоний она встретила человека, женщину, больную порфирией и действительно испугалась коричневой кожи, покрытой язвами, потрескавшихся губ, оскала, деформированных пальцев, сведенных судорогой. Блэк, не выдержав, убила ее, размазав голову ударом о стену, усилив биотикой рывок. Кровь жертвы попала и на саму Клаудию, что смутно девушку беспокоило, но медицинские обследования показали, что никакого заражения нет и быть не может – порфирия не заразное заболевание, а наследственное. Клаудия не успокоилась, но притихла.
Служба шла вплоть до 2176 года – Скиллианский блиц, наверное, и повернул слегка мозг Клаудии, вынув окончательно разболтанные шестеренки и дав ей почувствовать вкус крови и смерти. Вот где девушка развернулась – убивала, почти не глядя на то, кого убивает, наслаждалась риском и азартом, получила настоящее удовольствие от бойни. А почему бы и нет? Смущал и ограничивал Блэк только ее имплантат, так что после Блица, во время которого она не шибко отличилась, ибо убивали там все и всех, а ничего сверхгероического Клаудия так и не сделала, она выбивает себе разрешение продолжить занятия биотикой в только что образованной Гриссомской Академии. Разрешение ей подписывают, а несколько смазанный результат психологических тестов списывают на посттравматический стресс – Клаудию ранили уже под самый конец битвы – огнеметчик выжег глаза и сильно попортил лицо – шлем девушка сняла по глупости и уверенности, что биотика защитит. Ну и сами картины бойни многих солдат отправили в кабинеты к психологам и психиатрам, так что чего удивляться легкой нестабильности?
Пока Блэк находится на реабилитации – спасибо современной медицине – глаза восстановили имплантатами, а кожу нарастили банально, так, что даже шрамов не осталось, - она пытается найти в себе признаки заражения порфирией, вылепляя из экстранета все больше и больше информации о болезни – и дельной и очень не дельной, основанной на слухах, мифах, догадках, а то и обычном троллинге и фантастике. Но отделять зерна от плевел Клаудия уже не может и не хочет, у нее развивается навязчивая идея о собственной болезни, а на фоне этого и слабовыраженная гелиофобия – боязнь солнечного света – Блэк вычитала, что больным порфирией он причиняет неимоверные страдания. По ссылкам и народному названию «болезнь вампиров» изучает и сам феномен вампиризма, заинтересовавшись им.  Выписавшись, Клаудия сразу же направляется в Академию, в соответствии со своей заявкой.
В Гриссомской Академии Клаудия провела еще два года, и стала одной из тех немногих, кто согласился на операцию по замене биотического имплантата – L1 сменился на L4, а сила резко возросла. В соответствии со стилем боя, Клаудию обучают на фурию – и с новыми способностями девушка возвращается в вооруженные силы Альянса, где проводит еще год, вплоть до неприятного происшествия – во время операции по зачистке пиратского крейсера Блэк с шестью товарищами застряла в лифте корабля. Тесное, замкнутое пространство, где не развернуться, ибо народу слишком много, отрубившаяся связь – уже пираты постарались лишить Альянс координации, и неизвестность. Клаудия сильно перепугалась, начала паниковать, задыхаться, биться в истерике. Попытки ее успокоить привели к тому, что с Клаудии стянули шлем, дали воды, да и перчатки она сняла и в свете фонарика обычное раздражение кожи рук показалась ей страшным признаком порфирии. Фобии наложились одна на другую и Клаудия психанула окончательно – сначала долго и сильно истерила, случайными всплесками биотики чуть не поубивав товарищей, а потом поняла – кровь ее спасение. Осененная этим простым откровением, Клаудия напала на сослуживцев – вести огонь в таком замкнутом помещении они не могли, а других ботиков в лифте не было. Фурия же, с полем аннигиляции расправилась с шестерыми военными, добила ножом самых упрямых, медленно, наслаждаясь процессом и долго пила кровь, сначала давясь, а потом и во вкус входя. Сравнив жетоны, нашла парня с одной с ней группой крови и резусом-фактором, с помощью иглы инструментрона для внутренних инъекций сама сделала себе переливание и почувствовала себя значительно лучше. Блэк поняла, что вампиризм ее спасение, раз врачи отказываются признавать ее болезнь, но она-то видит! Чувствует! Понимает!
Из лифта Клаудия выбиралась по шахте, не в силах выносить одиночество, темноту и шесть трупов рядышком – нет, ей было не стыдно, просто мешались, и случайно задевая их в темноте она пугалась до чертиков.
Конечно, о произошедшем узнали, наложили на результаты последних проверок и поняли, что Блэк свихнулась – и раньше в ее файле были пометки о слабоконтролируемой агрессии, склонности к садизму и слабовыраженной склонности к мазохизму, но из-за таких мелочей биотика списывать не хотели. Дожадничались, что называется.
Клаудию решили направить на принудительное лечение в специальное учреждение, но когда за ней пришли – Блэк уже смылась, прихватив бронекостюм и бросив жетоны на столе. Искали ее не очень долго, а как только поняли, что след Леди Вамп затерялся на Омеге, окончательно махнули рукой – лезть в вотчину Арии Альянс не шибко-то хотел.
А Клаудия начала жить уже для себя. Навыки, полученные в Альянсе позволяли без помех работать наемницей и убийцей, еще детские танцевальные таланты приносили неплохую прибыль в клубах, а фигура у Блэк была красивая, да и волосы она начала отращивать.
Правда, куда чаще чем танцами, Клаудия зарабатывала игрой на арфе или скрипке – сходя с ума, она поверила в свою «вампирность» и вспоминала мифы о том, что кровососы могли заманивать своих жертв пением или прямым воздействием на мозг. Блэк пела не так хорошо, как думала, но на внешность, одежду, становившуюся все откровеннее и откровеннее многие любители «знакомств на ночь» покупались легко, чем она и пользовалась – заманивала, убивала, медленно пытая, и выпивала кровь. Клыки Клаудия нарастила в первый же год своей «вольной жизни», тогда же и сделала татуировки на теле. Чуть позже Клауд дошла до мысли, что кровавые ванны – это хорошо, красиво, эстетично и полезно для здоровья, да и для долголетия. А кто самые долгоживущие прелестницы? Фиолетовая кровь азари оказалась тоже интересной на вкус, и мыться в ней Клаудии понравилось – самопрозвище Батори оттуда и пошло.
Постепенно, Блэк обрастала как связями, так и вещами – тут забрала интересное колечко, там амулет с трупа сняла… Корвет свой она честно купила, правда у очень нечестного торговца, но разве ж на Омеге этим кого-нибудь удивишь? Скопила денег и заменила имплантаты глаз на ярко-красные, с дополнительными функциями и у одной из азари-жертв с пояса сняла стальной хлыст, который ей понравился безумно. С ним Батори выучилась обращаться за три года – сама практикуясь и найдя себе учительницу тоже из расы синекожих дев Тессии. Уроки проходили под лозунгом «чем жестче удар, тем больнее жертве» и были направлены не только на бой, но и на пытки тоже. Самый сложный этап – рассчитать силу удара и умение обвить хлыст вокруг тела жертвы, быстро его скрутить и вернуть в боевую готовность - Клаудия осваивала около года – ошибки были в и большом количестве. Зато, когда первый период был пройден, остальные два года была отработка навыков и умений, приемов и просто банальных, красивых и зрелищных атак. 
Увлеклась Клауд и холодным оружием, но искать учителя не стала, оставив это на прекрасное будущее – сама что-то пробовала, больше скатываясь в коллекционирование и внешнюю красоту оружия, чем в настоящее боевое применение, довольствуясь когтями, ножом, хлыстом и биотикой в бою.

5. Психологический портрет:
● Тип темперамента: Холерико-сангвиник.
● Характер: Клаудия душевнобольная. Это становиться понятно почти сразу, стоит ее увидеть – слишком уж экстравагантный образ при отсутствии какой-либо реальной причины, вроде сцены или актерской игры. Прочем, ведет себя достаточно адекватно… насколько может вести себя адекватно псих. Маниакальный синдром явно присутствует – сражается Клаудия жестоко, очень зло, про таких говорят: «совсем тормозов нет». Пьет кровь, делает себе инъекции, верит, что больна порфирией и не верит в современные методы лечения, как и совершенно не верит нормальным врачам, больше доверяя костоправам с Омеги и хирургам оттуда же. Причина простая – им обычно плевать на заблуждения пациента, лишь бы деньгу платили. Хочет Блэк болеть неизлечимой порфирией – пускай себе болеет.
Строит из себя «Леди Вамп» сознательно, может начать распинаться о том, что она живой мертвец, которой кровь ну вот просто необходима, однако сама в это особо не верит (пока что, кто знает, куда зайдет ее сумасшествие через несколько лет!).
Садизм, мазохизм, элеватофобия (боязнь лифтов) и гелиофобия (боязнь солнечного света) самые ярко выраженные ее отклонения, считая еще и навязчивую идею о собственной болезни. Галлюцинаций пока без препаратов не ловила, что показатель не совсем ее безнадежности в плане лечения, но в руки санитаров, которым Клаудия совершенно не доверяет, она добровольно не пойдет, а насильно – поди заставь!
Любит построить из себя жертву, спровоцировав на нападение или домогательство, а потом со вкусом сломать ручку, ножку, шейку или медленно выколупать глазики, отрезать ушки,, поснимать кожу, повытягивать жилы, а то и все и сразу. С алкоголем у Клауд отношения пафосные – просто пиво пить она не станет, только нос скривит, зато дорогое красное вино, приправленное кровью, с удовольствием и радостью выпьет, особенно в приятной компании.
О компании: убивает Клаудия далеко не каждого, кто попадается ей на пути – может и поболтать, и на совместное задание отправиться и просто скрасить вечерок.
У Батори свои, мало поддающиеся какой бы то ни было логике критерии оценки окружающих – ей совершенно рандомно может понравиться зашуганная, молоденькая азари (и не в качестве обеда или игрушки!), а может приглянуться злобный кроган. Сегодня у Клаудии хорошее настроение, и хамоватый наемник, тянущий к ней лапы будет обласкан вниманием и разговорами, а завтра настроение… тоже хорошее, но в другую степь и наемник окажется с прокушенным горлом и ножом в сердце.
Любит убивать, много, красочно, с твореским подходом, но самое излюбленное – это свести в полный ноль щиты противника «полем», а потом добить «деформацией», медленно усиливая нажим и смотря, как выворачиваются кости, лопается кожа, рвутся сухожилия.
Занимается творческим «стрит-артом», расписывая стены кровью «невкусной». Вопреки мнению, которое могло бы сложиться – Батори кровь пьет не каждый день литрами, а раз в неделю-две и понемногу, больше уповая на инъекции, которые регулярно себе делает, покупая кровь у знакомого поставщика с Омеги.
К ксеносам относится почти ровно – азари ей нравятся – больной мозг легко поддается их влиянию, да и красивые они, цветом кожи слегка зомби напоминают – нет, склонности к некрофилии у Клаудии не наблюдается, пока что, по крайней мере. Кроганов уважает за силу, ибо сама лучше всех аргументов понимает «палкой по жопе», турианцев недолюбливает за их повышенную военизированность – сама Батори в душе прирожденная анархистка, более половины вещей творящая исключительно ради веселья и «чтобы было, а что, разве нельзя?», кварианцы для нее странные чудики, с которыми она общалась слишком мало и кровь нельзя пить, саларианцы просто «шлило-в-попе», и довольно интересная раса, но тоже… Зеленая кровь смущает Батори. К волусам относится с диким восторгом и тискательным рефлексом – однажды Клауд разозлилась и проткнула скафандр коротышки-торгаша, что пытался загнуть цену на опиум. Красочный бабах оставил настолько яркие, темлые и счастливые воспоминания, что теперь при виде волусов Блэк мечтательно вздыхает, закатывает глаза и облизывается, чем нервирует большинство коротышек. Но не бросается… По крайней мере сразу.
Любит азартные игры в любом их проявлении, любит скорость и драйв – погонять на корвете через метеоритный дождь просто «на слабо» для нее не проблема. Зато к нытикам Батори относится с долей презрения – не признает слабость в любом ее проявлении, хотя при виде лифта начинает мысленно пугаться, а при необходимости в него зайти может устроить форменную истерику, с завываниями, слезами, цепляниями за стену, драками и биотическими «бабахами», когда из-за сдающих нервов контроль способностей просто нереален, зато выплеск – очень даже.
Положительно относится к чтению, хотя книг, которые прочитала Батори мало – и почти все по вампирской тематике. Любит самые ранние произведения, где вампирам приписывались жестокость, дьявольские, пугающие силы и совершенная бесчеловечность и презрительно относится к романтизированным образам нежити как таковой.
Самая настоящая страсть к «оккультной» символике – черепам, перевернутым крестам, пентаклям и прочему. Никакими особыми свойствами их не наделяет, религиозного значения они для Батори не имеют, а просто подходят образу и антуражу.
О религии: Клаудия не религиозна. Если она малюет на стене пентаграмму, дорисовывает три шестерки и козлиную морду, значит, сегодня просто так встали звезды, подули какие-нибудь особые космические ветра и сложилась карма, что ей захотелось намалевать именно это, а, не скажем, символ анархии, сердце в разрезе или улыбающийся смайлик. На все вопросы о религии отвечает: «в Дракулу/Каина я верю, отцепись» и закрывает разговор. К чужим верованиям относиться ровно – «обед может верить во что угодно, лишь бы в желудке не бурчал», как писалось в одной старой книге, и пока ей не капают на мозги агитациями не гоняются с банкой святой воды (встречала такого упоротого парнишку Блэк однажды – он желал изгнать из нее дьявола), Батори и заморачиваться не будет.
Умеет быть серьезной ровно до того момента, пока не начнутся убийства – дальше у Клаудии слегка срывает крышу и начинается вакханалия боли и смерти, радостный смех и истинное, почти детское счастье и восторги.
Блэк вывести из себя легко, как и почти любого холерика, но взорвавшись и выпустив пар, она успокаивается быстро, забывает обиды. Впрочем, относится это к бытовым мелочам вроде «наступили на ногу/не поделили жертву/друг другу разбили лица», а вот если серьезно обидеть и довести Батори – она затаит злобу надолго, разработает план мести и его реализует… со временем, после чего тоже забудет и простит.

6. Пробный пост:

- АААААААА!!! Выпустите меня отсюдааааа! – вопль свербел в ушах, эхом отдавался в металлической коробке, именуемой лифтом, возвращался дьявольским воем, сводящим с ума, заставляющим зажимать уши и мечтать только о свободе.
- Блэк, лейтенант, успокойся! – психующий биотик в замкнутом пространстве заставлял сильно нервничать и остальных, не страдающих разнокалиберными фобиями военных.
- Уйди, отпусти, не трогай меня! – Клаудия вырвалась из цепких лап сослуживцев, резко отшатнулась, хотя уже было некуда, и звон бронекостюма отдался протяжным «дооон» по шахте лифта. Зачем они вообще сюда полезли?! Зачем строят такие кунцкамеры?!
Не хватало кислорода, Клауд задыхалась, хватала воздух пересохшими губами, сама того не замечая, расцарапывала лицо перчатками бронекостюма и щеки жгло солью.
- Это всего лишь лифт, все хорошо,  - Эмили присела рядом, протянула фляжку с водой паникующей Блэк, держа фонарик другой рукой.
Клаудия кивнула, глубоко, через всхлипы вздохнула, пытаясь прийти в себя и начала стягивать перчатки брони – крепежи убегали от дрожащих пальцев, не слушались, так что дело затянулось, но никто Клаудии помочь не вызвался и не поторопил – напротив, все понимали, что немудреное занятие отвлекает лейтенанта ВКС Альянса от ее паники.
Неожиданная паническая атака, спящая фобия – до сего момента, сплоченный отряд и не замечал за Блэк подобного. Ну ворчала в лифтах Цитадели, может, нервничала чуть больше, чем надо, но долгие поездки и повторяющаяся музыка кого угодно могли вывести из себя. А оказалось…
- Ох… Нет,  нет, нет! – перчатки упали на пол, а Клаудия отобрала у Эмили фонарь, направила белый луч на руку, чтобы рассмотреть покрывшуюся волдырями и пупырышками кожу. Фонарик упал, а Блэк ощупала язвы, попыталась стесать их короткими ногтями, но только разобрала сильнее – снова луч фонарика уже в чужой руке, понимающее хмыканье.
- Да брось, Клауд, это простое раздражение – столько времени в бронекстюме…
Красные, красные полосы на белой коже, открывающаяся язва, пожирающая здоровую плоть, заставляющую ее чернеть, иссыхать, гнить, вонять. Сведенные судорогой пальцы – не разогнуть, оскал почти вывалившихся зубов – резко выделяются резцы, выйдя из привычного ряда из-за подгнивших десен…
- Ты не понимаешь! – вопль отчаяния, крик души. Она все же была больна, заразилась от той женщины, до которой неосмотрительно дотронулась. Скоро, Клаудия станет такой же – разлагающейся, но не мертвой, скукоженной, сведенной бесконечной болью и судорогой, облегчить которую не сможет ни один препарат – врачи не верили в порфирию, говорили, что ей нельзя заболеть. Наглые вруны! Ублюдки!
- Ну, помажешь кремом, чего ты убиваешься-то?
- Кремом? КРЕМОМ?! – безумный смех и всплеск голубоватого огня, пляшущего на теле фурии, спугнул товарищей, заставил отойти, но не заставил вооружиться – стрелять по впавшей в панику и истерику, но своей, люди не решались, - Это порфирия! – непонимание, непонимание и скептицизм на лицах – шлемы давно сняли, слишком жарко. Они тоже не верят, не видят, не понимают, что Кладия умирает, не хотят ей помочь! Или… Они хотят, чтобы она умерла, хотят, чтобы мучилась. Превращалась в гниющий труп, живого мертвеца?!
Мертвеца. Нежить. Вампира. Болезнь вампиров лечится кровью. Кровью-кровью-кровью…
- Кровью-кровью, да, почему я раньше… кровь, банально и просто – лечение, панацея, спасение. Кровь!
- Лейтенант Блэк? – уже с опаской. Жертвы. Почуяли хищника, пробуждающегося в глубинах разума, поняли, что затеяли свои игры совсем не с тем, с кем имели право. Сосуды с лекарством, куски мяса, пропитанные исцелением и облегчением! Смотрят – у них пока еще есть глаза. Пока что есть. Заперли в коробке, стоят кругом, травят, издеваются, насмехаются, убивают медленно и мучительно, обманывают, злят, злят, злят, ЗЛЯТ!
Голубые всполохи разбавились черными молниями «поля аннигиляции», мгновенно нашедшего своих жертв – жадно поле пило кинетические щиты  испуганных баранов, жертвенных овец. Одна подняла оружие – стерва! Вода?! Крем?! Только кровь!
- Клауд… - придушенно, с настоящим испугом, со страхом – конечно, бледные пальцы перерождающейся вцепились в опрометчиво открытое горло, сжали, до хруста трахеи. Первый выстрел и его поглотил огонь «аннигиляции», сожрал с жадностью, не оставив и следа. Клаудия резко развернулась, хлестнула рукой по лицу стрелявшего (Мак’Квин же, да?), оглушая на секунду, и пальцы фурии, сложенные «козой» входят в глазницы, согреваясь теплотой лопнувших глазных яблок, крови. Кровь…
Остальные корчатся на полу, что-то говорят и хрипят, молят и грозят, плачут и булькают – на таком расстоянии «поле» смертельно, мучительно-извращенно и прекрасно.
Блэк слизнула кровь и стекловидное тело с руки, поняла, что в этот раз не тошнит совершенно. Наоборот – вкус нравился, доставлял удовольствие, позволял забыть о лифте, проклятом гробу, в котором ее собрались упокоить на веки вечные и исцелял. Она рассмеялась, раскидывая руки в разные стороны, закружилась в безудержной пляске, которую прервал еще один выстрел – щит выдержал, ярко вспыхнул на точке удара и погас, а вампирша (о, да, сейчас именно так!) швырнула сгусток «деформации» в посмевшего открыть огонь. Предатель! Ублюдок! Разве не с Дереком Клаудия весело отрывалась в баре, празднуя новое звание и назначение? Разве не она его успокаивала, когда он разошелся с очередной пассией, давая советы и даже пытаясь говорить с очередной тупой курицей?! И теперь он не хочет помочь ей! Спасти ее!
Под дикие, уже совершенно нечеловеческие хрипы, звуки деформирующихся сухожилий, хруст костей, треск рвущийся кожи, Клаудия присела рядом с трупом Эмили, провела пальцами по изуродованной шее. У нее не было клыков, чтобы помочь себе питаться, но был нож, а расположение шейных артерий Блэк знала давно.
Надрез и вот оно! Блаженство, экстаз, переходящий в оргазм, дрожь во всем теле, впервые за много лет получившем исцеление от пожирающей его изнутри хвори.

7. Данные игрока:
● связь: Администрация в лице Шепард в курсе.
● ознакомление с каноном: Три игры + книги

Отредактировано Bathory (27 апреля, 2013г. 02:30)