Цитадель. Говорят, безопаснее места не сыскать во всей известной Галактике. Что ж, сегодня проверим, так ли это, Лойс. Петрик Лойс. Да для тебя даже обзывательств не надо, с таким-то имечком. 
На самом деле, этого Петрика ассассин выслеживал очень долго, а потом столь же долго выжидал подходящего момента для нанесения удара - быстрого и смертельного. Но этот проклятый наркоман совсем уж засиделся на Цитадели, в конце концов, вынудив Хаенаду заявиться по его душу едва ли не в сердце оживленной станции, не слишком-то подходящей для изящных убийств.
Тогда будем действовать грубо, - про себя решил Адриан, почти нежно проведя пальцами по неприметно торчавшей из крепления рукояти томагавка.
Дело в том, что именно Лойс был одним из многочисленных подельников отца и имел отношение к предательству, из-за которого Адриан когда-то потерял все, что было ему дорого. Поэтому-то он с небывалым усердием шел по следу Петрика, активно приторговывающего всякой наркотой и девочками. При всем при этом, этот кретин успешно шифровался под безобидную интеллигенцию, и его никто не трогал. Но когда-нибудь все меняется...
Двери лифта, в котором ассассин ехал добрых пять минут и уже чуть ли не на стену лез от монотонной музыкальной заставки на фоне, наконец, распахнулись, мгновенно окунув в атмосферу цитадельского бомонда.
Громкая, но спокойная, релаксирующая музыка наполняла весь широкий этаж высотного здания с затемненными зеркальными окнами-стенами. Скучающим взглядом пройдясь по людному помещению, Хаенада с трудом подавил тоскливый зевок - ну, не умеют местные развлекаться, сразу видно. Некоторые даже были трезвые! До сих пор!
По времени, очередной шабаш местной аристократии начался уже довольно давно, и хорошо бы, если бы половина из присутствующих не восседала с умными лицами за столиками, а валялась где-нибудь под ними, видя десятый сон. Но выбирать не приходилось, и Адриан поплелся вглубь зала, думая, как бы самому тут не заснуть по дороге.
Однако, безынтересный взгляд тени заметно оживился, когда наткнулся на азари, красиво извивавшуюся на панели. Упругое тело танцовщицы было обтянуто кожаным нечто, едва прикрывавшем срамные места, а все движения были плавны и изящны. Ее привлекательная попка еще долго синела где-то на задворках подсознания тени, пока он неторопливо приближался к своей цели. Странно, что у такой синекожей прелести было до смешного мало зрителей. Один, если быть точным.
Петрик. Губа не дура, - мысленно оценил Адриан некоторую "находчивость" своей жертвы в плане развлечений. Танцовщица, пожалуй, была тут единственным, на что можно было посмотреть.
А вот на самого Петрика смотреть не хотелось, но приходилось. Худощавый, с птичьим носом, в дорогущем смокинге, и в общем, весь при параде, он напоминал какого-то противного пингвина, только сильно отощавшего. Особенно привлекали внимание волосы, намертво прилизанные к черепу и "загелированные" так сильно, что казались каким-то плоским блестящим хохолком. Непонятно почему, но эта прическа до безумия раздражала, хотелось просто подойти, снять скальп и потоптаться на нем не слишком чистыми ботинками.
И этот подонок жив-здоров, в то время, как моя сестра гниет в сырой земле... его стараниями, его руками.
И плевать, что сам Лойс при том трагическом событии и не присутствовал. Имел отношение - значит, уже заслуживает смерти.
Столик Петрика находился в самом дальнем конце зала, совсем рядом с возвышением, на котором вытанцовывала полуголая азари. 
И пока Адриан пересекал зал, настроения его успели поменяться десяток раз, то возвращаясь к яростным мыслям о не самой милосердной мести, то к тому, что Петрик жалок до невозможности и неплохо бы, для начала побрить его на лысо - может, тогда и желание избавить мир от этой мерзкой рожи поубавится. А еще внезапно захотелось есть, и тень заметно сбавил ход, беззастенчиво изучая чужие столики, вернее, то, что на них было. Чаще попадались какие-то неведомые антрекоты и "дели спинозы", которые испанец рискнул бы попробовать разве что на спор. И только на одном из последних осмотренных столиков обнаружилась вполне съедобная пироженка со взбитыми сливками и вишенкой, на которую тень сразу же, что называется, положил глаз и прихватизировал с совершенно невозмутимым видом, будто так и надо. Правда, его тут же с возмущением окликнула какая-то белобрысая тетка, которой, судя по всему, и принадлежал сей аппетитный ништячок.
Жадина, жалко ей что ли? - оглянувшись на тетку, Адриан почти дружелюбно улыбнулся и помахал ей все еще не тронутым пирожным в руке, чем только вызвал еще более гневную реакцию.
А, может, ей просто обидно, что я обратил внимание именно на пирожное, а не на нее саму..? Ну, на лицо-то страшненькая... Хотя, - взгляд на миг оценивающе замер на до неприличия глубоком декольте, - ничего так, пойдет... если на голову мешок надеть.
Неугомонная женщина совсем расшумелась, требуя вернуть добро, на что Адриан пожал плечами и решил-таки сжалиться, частично исполнив просьбу - отлепил вишенку от пирожного и кинул, очень метко попав прямо в глубокий вырез платья. Шумная дама тут же стала пунцового цвета, будто азари в "негативе", и тихо опустила расширенные от возмущения и шока глаза на свои..округлости, где-то между которыми и застряла ягода. Заинтересованные взгляды "приличных джентельменов", внимание которых женщина привлекла немногим ранее, стали еще более заинтересованными, в ожидании "зрелищ". Чем же обернется такой конфуз для "светской львицы", узнать, конечно, хотелось, но времени не было. Одно Адриан знал точно - внимание противоположного пола этой дамочке теперь обеспечено всерьез и надолго.
Благодарить меня потом будешь, - гордо подумал испанец, отдаляясь от места происшествия и деловито дожевывая трофейное пирожное. Вот теперь можно и к делу приступать.
Оттолкнув настойчиво лезущего под руку официанта, Хаенада завел руку за спину и резко вытянул из-под плаща лук, чем тут же отбил приставучему усердному работничку всякую охоту исполнять свой служебный долг - сразу как ветром сдуло. Некоторые "господа из высшего общества", приметившие социально опасного типа, тоже поспешили куда-нибудь убрать свои лицемерные хари, лишь бы не стоять на пути решительно настроенного ассассина.
А "прилиза" все восседал. Спокойно, по-царски. Любовался аппетитной танцовщией, изредка прикладываясь к хрустальной рюмочке, наполненной дорогим бордовым вином (дешевых здесь просто не бывает). Франт проклятый.
Недолго тебе осталось, - с мстительной улыбкой подумал Хаенада, уже натягивая тетиву. Конечно, смерть от метко пущенной стрелы - самая легкая, и Адриан не собрался одаривать одного из своих злейших врагов такой милостью. Ему хотелось, чтобы этот человек испугался, запаниковал, понервничал и даже попытался как-нибудь спасти свою дряную шкуру. Чтобы он успел ощутить своей пропавшей душонкой весь ужас ситуации и пожалел, что когда-то перешел дорогу ассассину...
Нарочно дождавшись момента, когда "тощий пингвин" в очередной раз опустит руку с рюмочкой на стол, Адриан разжал пальцы, отпуская тетиву, и воздух резко вспорол тихий шелест стрелы. Просвистев в считанных миллиметрах от уха случайного посетителя, снаряд вонзился в стол, разбив рюмочку вдребезги и не зацепив при этом самого Петрика. Только слегка забрызгал его шокированную физиономию алыми брызгами вина, да задел чересчур длинный "клюв" жертвы оперением стрелы. Отшатнувшись от такого внезапного "привета", Лойс, впрочем, быстро взял себя в руки, недовольно оглянувшись на нарушителя спокойствия.
- Тук-тук, - еще раз поздоровался испанец. Тут, все же, светский раут, надо же как-то блюсти приличия.
Но "прилизанный" такого приема не оценил. Что-то возмущенно прокукарекал, вскочил со стола, замахал на кого-то руками, как будто под его тощую задницу раскаленную сковородку подсунули.
Сколько лишних телодвижений, - отметил Хаенада, уже убирая лук обратно в крепления.
Впрочем, подойти ближе ему не дали - поблизости внезапно образовались враждебные батарианские морды, исполнявшие здесь роль охраны, судя по каким-то убогим пукалкам в их руках. Усмехнувшись на эту откровенно жалкую попытку его задержать, Адриан схватил с ближайшего стола один из тех самых "деликатесов", коим оказалась какая-то склизкая гадость, очень похожая на небольшого земного осьминога, только ядовито-лимонного цвета с яркими оранжевыми пятнами. Причем, это существо было еще и живым, и когда испанец метнул его в одного из охранников, "живая еда" тут же заклеила собой все шесть батарианских глазок, активно заерзав щупальцами по безволосой голове своего нового "насеста".   
Жаль, больше таких любвеобильных "осьминогов" на глаза не попалось, поэтому во второго батарианца ассассин просто запустил "воспламенение", немного его поджарив, а заодно и подпалив скатерть на одном из столиков, чем вызвал еще большую панику со стороны стремительно редеющей публики. Однако, тень огня не боялся и бесстрашно вскочил на порядком обгоревший стол, еще и мощно врезав горящему батарианцу с ноги, отчего тот повалился на пол. С остальными разбираться не было времени, поэтому Хаенада шустро перескочил на соседний столик, а потом и на следующий, так что, оставшаяся охрана только и успевала, что ловить его на прицел и тут же терять.
Оказавшись у стены, Адриан взбежал по ней немного вверх и ухватился за углубление, в котором горела небольшая неоновая лампа. Затем он легко, будто умел летать, перемахнул на люстру, длинную, протягивавшуюся чуть ли не через весь зал и подвешенную к потолку на длинных цепях. Пробежавшись по этому своеобразному, но очень уж шаткому "мосту", ассассин спрыгнул на ту самую панель с напуганной до смерти танцовщицей. И кто бы мог подумать, что здесь так скользко! Подошвы предательски заскользили о гладкую поверхность танцпола,  и Хаенада совершенно случайно спихнул азари вниз, прямо на головы обстреливавших его батарианцев.
Не быть нам вместе, - с почти искренним сожалением подумал он, вламываясь в дверь напротив (не по воздуху же сюда азари поднималась).
Разумеется, Петрик уже пытался ускользнуть, он даже мог думать, что спасется, но...
Не сегодня, жалкий капустный слизняк.
Перед нападением Адриан скрупулезно изучал план здания и теперь точно знал, что бежать отсюда было некуда - до лифта далеко, здесь проходил широкий стеклянный коридор, в котором сейчас виднелся лишь одинокий силуэт убегающего Петрика. Его громкое, сбившееся дыхание почти ласкало слух.
- Ну, как тебе там бежится, Лойс? Вижу нечасто приходилось бегать. Ты, наверное, хочешь, чтобы я отпустил тебя, оставил тебе твою никчемную жизнь? Да, урод? Эй! - последний вопрос Хаенада, не сдержавшись, зло выкрикнул во все отдаляющуюся спину Петрика, и тот на мгновение остановился, - но никто из вас не отпустил их.
- Не понимаю, о чем ты. Псих! Отвяжись!
- Конечно, не понимаешь, ведь ты - только жалкая пешка моего "обожаемого" отца. И я стряхну тебя с доски, мразь.
Все время этого непродолжительного разговора Адриан неспешно шел по коридору и только сейчас побежал. Побежал и Петрик, но погоня эта закончилась, едва начавшись - ассассин очень быстро настиг свою жертву. А Лойс, пятой точкой почувствовав  приближающийся трындец, вытащил пистолет откуда-то из тайных закромов смокинга, но выстрелить уже не успел. Хаенада подбежал вплотную и врезал Петрику под дых, тут же вырвав из его рук пистолет и выстрелив несколько раз в стекло напротив. Ударом ноги окончательно выломав стекло, ассассин подтащил туда надежно схваченного Лойса. Серые водянистые глаза того уже расширились от страха, наверняка, он думал, что сейчас полетит вниз, но немного ошибся, ибо Хаенада одним точным ударом вогнал ему в горло скрытый клинок, и только потом отпустил руки, позволив телу упасть в образовавшийся пролом. Некоторое время Адриан наблюдал, как отправившийся в свободный полет труп Лойса безвольной тряпичной куклой падал вниз, все уменьшаясь и уменьшаясь в размерах (высота здания была огромной). И, будто внезапно, проворный испанец обнаружил в своей руке кредитку (конечно же, неудачника Петрика).
- О, gracias. Казна растет.
Довольный днем сегодняшним, Хаенада побрел дальше по коридору, насвистывая под нос какие-то веселые мотивы.
Уже через несколько минут Адриана было не найти - с мест преступлений он умел линять так же быстро, как с чужих спален.
Конечно, это было преступлением против закона и бла-бла-бла, но Лойс злоупотреблял "красным песочком", да к тому же,  был и сам не чист на руку, то есть втянут в криминал по уши - дело, наверняка, замнут. Кому нужно распутывать этот клубок грязных интриг..? Такие, как Лойс, мрут каждый день. Словил глюк - выпрыгнул с балкона, чем не версия..? 
А это значит, что ассассин снова останется в тени.

На один шаг ближе, - думал Адриан, вычеркивая из своего персонального "черного списка" еще одно имя и неспешно потягивая горячий утренний кофе...