С каждой минутой ситуация становилась всё интереснее. От смутного, слабого ощущения некоего облегчения, оставшегося после уничтожения пулеметного расчета, не осталось и следа, когда впереди внезапно нарисовалась обширная площадка, кишмя кишащая превосходящими (а как иначе-то) силами противника. Даже в датападе, который Моноган недавно отыскала, ситуация обрисовывалась куда более радужно, чем она оказалась на самом деле: одних только мехов раза в два больше, не говоря уже о турелях, снайперах и прочей нечисти. Окуда, молча выслушивая излагаемую напарниками тактику, внимательно изучал находившуюся в поле зрения часть «местности». Стратегия стратегией, а знать, где засели враги и кого из них предпочтительнее убирать в первую очередь, будет весьма полезно; тем более, что всем снайперам, конечно, надо будет прикрывать Мертвеца и турианца, на чьи плечи была возложена задача по отключению глушилки, ради которой вся эта возня и затевалась.
А все-таки хорошо, что у нас не получилось тогда пристрелить этих ксеносов. Иначе пришлось бы втроем здесь плясать, и то лишь если бы перед пулеметом не полегли в ряд.
Разведчик уныло усмехнулся своим мыслям. Ксенофобия-дура, наглухо молчала уже которую минуту. Вот и славно — без нее работать сейчас было куда легче. Аккуратно высунувшись из-за контейнера, служившего укрытием, церберовец с мрачной решимостью кинул оценивающий взгляд на одного Имира, тяжело топающего неподалеку от глушилки. Ох как не повезет диверсионной группе, если это чудо технического прогресса с пулеметами и ракетницами вместо рук внезапно сочтет их наиболее приоритетной целью...
Впрочем, до этого момента оно в любом случае не доживет. Я об этом позабочусь.
Обсуждения и споры, наконец, поутихли, и четверо бойцов окольными путями двинулись в сторону балкона. Передвигаясь от одного укрытия к другому и держась подальше турианцев, дабы не утыкаться им в спины после очередного переката, Кайл изредка оглядывался через плечо на бедную Эшли, которая так хромала, что впору было бы ее чуть ли не на руках нести. К счастью или нет, но обстоятельства такой роскоши не допускали. По крайней мере, пока что.
Турианские разведчики, шедшие первыми, за пару секунд порешили троих боевиков, вышагивавших по балкону. Японец, влезая следом за птицеголовыми, первым делом осмотрелся вокруг в поисках нарывающихся на снайперский гнев наемников. Несколько счастливчиков-таки попались на глаза; часть из них моментально словила телом баллистические клинки, а пара оставшихся в живых повалилась на пол уже чуть позже — оба получили в лоб по пуле из «Гадюки». Благо, отстреливать потрепанных, лишившихся щитов и дезориентированных противников не составляло особого труда.
Имиры тем временем уже потянулись в сторону балкона, обратив внимание на агрессоров. Церберовец с готовностью нашел в прицеле голову одного из роботов, и обрушил огонь именно на эту точку, как на наиболее уязвимую деталь механической машины смерти. Впрочем, меху, казалось, поначалу было вообще всё равно, куда ему стреляют и из чего — шагает себе дальше, как ни в чем не бывало, мощные щиты ему вполне это позволяли. Однако, когда в заднюю часть корпуса ему влетела ракета от бывшего «союзника», а ныне — взломанного турианцем Имира, железная непоколебимость робота словно пошатнулась. Конечно, идти вперед и щедро поливать балкон пулеметными очередьми он продолжил, но щитами он защищен уже не был.
На секунду оторвавшись от прицела и бросив короткий взгляд в сторону расположившихся на другом конце балкона птичьего потомка, взломавшего меха, Кайл негромко проскрежетал:
- Мысли читаешь, - демонъ.
Но теперь возможность обратить Имира на свою сторону разведчик решил приберечь на тот момент, когда вражеские силы совсем уж начнут прижимать турианско-церберский отряд к стене. А этот час, судя по всему, был не за горами: бойцы неминуемо наступали по направлению к балкону, да и подкрепления у них явно намечались. Поблизости раздался громкий шваркающий хруст — это Эшли проломила череп какому-то храбрецу. По-прежнему упорно пытаясь отстрелить роботам их горящие ярко-красным цветом лампочки и одновременно не слишком подставляться под вражеский огонь, Окуда заметил, как Колин с его костемордым напарником достигли своей цели — глушилки.
Давай, Вебстер, уничтожь эту мерзость во имя инфернальных глубин...
Подрывника противники тоже без внимания не оставили — двое огнеметчиков подбирались к нему с разных сторон. Если оба приблизятся к Мертвецу на достаточно близкое расстояние, то дело дрянь. Выглядывая из-за перил балкона, оперативник нацелился на голову одного из чертовых пироманов. Но наемничий снайпер, оказывается, не дремал... И тоже целился. И он, и церберовец выстрелили почти одновременно, только вот враг точно попал в цель, а японец промахнулся — пуля просвистела мимо уха огнеметчика и попала прямо в баллон, находящийся за его спиной. Оно, пожалуй, тоже неплохо, ибо последовавший за этим маленький взрыв все же уничтожил цель; Кайл же этого не увидел — слишком занятый звенящим в ушах грохотом лопнувших от полученного урона щитов, он скрылся за ближайшим ящиком. Но и там покоя было не найти, потому что в ту же секунду на балкон прилетела граната. Озлобленно тряся головой, разведчик выкатился из-за укрытия, вдобавок ещё и споткнувшись разок. Но уйти из радиуса взрыва, как ни странно, успел.
Немного обождав за новым, только что найденным контейнером, оперативник снова принялся за дело. Но вокруг образовалась не слишком греющая душу картина — Вебстер, которого конкретно притесняли и обстреливали, и... Отброшенный в сторону ударившей в пол ракетой и вылетевший с площадки турианец. Может, в другой раз Окуда и был бы рад такому повороту, но сейчас... Сейчас эта потеря означала лишь «минус один союзник» и «минус один шанс выжить в этой мясорубке».
Зато будет проще перебить птичек, если все-таки выживем и если такие меры будут нам нужны, - с напускным цинизмом решил церберовец, - главное, чтобы Мертвец без подобных приключений до нас добежал.
Моноган за это время успела снять назойливого снайпера — кому же теперь мстить? — и оповестить отряд об таком долгожданном вражеском подкреплении. Вот теперь и взломанный Имир пригодится. Найдя взглядом меха, окруженного небольшой группой наемников, Кайл махнул рукой, на которой виднелись рыжие полосы инструментрона, в сторону металлический жертвы. Ракета, которая уже готовилась полететь в церберовецев, вдруг врезалась роботу под ноги — туда, где топтались  незадачливые инженеры и штурмовики. Такие меры должны были хоть немного, но задержать наступающих со стороны площадки врагов.
Десант же дышал в спину. И если первая его высадка успехом не увенчалась — враг был перебит почти тут же, и преимущественно силами турианцев, то второй отряд доставил куда больше хлопот. Как и впредь, пропуская ксеносов вперед, оперативник кивнул Эшли, которую тоже было бы неплохо прикрыть, пока она будет пробиваться к челноку. А то ведь черт знает, как у нее там нога себя чувствует... Но и сильно тормозить сам разведчик не собирался и старался на ходу отстреливаться от обходящих их с флангов противников. В одно мгновение задержаться всё же пришлось — потерявший страх пехотинец перешел в ближний бой. Агент «Цербера», тут же прикинув, что к чему, замахнулся и с полной силой, движением обеих рук ударил наемника стволом винтовки по шее, после этого последовал короткий, но мощный тычок стволом снайперки уже в лицо противника; а там и огневая поддержка от прикрывающего отряд турианца подоспела.
– Кто-нибудь, помогите дотащить! С пустыми пулеметами далеко не улетим!
Кайл, уже тяжело и устало дышащий, закинул «Гадюку» за спину и подбежал к ящику с боеприпасами, на который указывал костемордый командир.
- Давай, потащили, - немногословно прохрипел церберовец и обеими руками вцепился в груз, помогая турианскому разведчику поднять его над полом и донести до челнока. Щиты опять просели до минимума под плотным вражеским огнем, и по телу резко разлился удручающий холод — чей-то криоснаряд задел предплечье, будто промораживая ткани насквозь. Последний участок пути японец нес ящик уже, по сути, лишь одной рукой, перенеся всю нагрузку на нее и попутно недовольно шипя.
Но припасы-то до челнока благополучно добрались, и это было главным. Этот день точно был прожит не зря.