Какое самое чудесное ощущение из всех, которые способен пережить человек?
Столько лет Вескер на этот вопрос ответа не знал, и более того — никогда им не интересовался, будучи занятым куда более важными проблемами. А теперь все эти проблемы были решены, все до единой — ведь именно теперь Джордон Рейчел — собственной персоной! — согнувшийся пополам, тремя парами наручников прикованный к ржавой трубе за его спиной, полу-сидел, полу-лежал на сыром подвальном полу. Его сиплый хрип конвульсивно бьющихся в поиске кислорода легких практически не был слышен из-за надетого на его голову противогаза с пережатым шлангом. Забавно — призванная дарить возможность жить и дышать вещь теперь эту возможность медленно, но верно отнимала. Надо сказать, про этот вышедший из активного использования предмет Алекс никогда бы, скорее всего, и не узнал, но отец о ней когда-то давно рассказывал — и, наверное, не оценил бы такого ее применения. А жаль. На взгляд его сына извивающееся тело Рейчела, судорожно вздувающаяся и давящаяся отсутствием воздуха глотка были довольно веселым зрелищем.
Веселым. Почему-то мужчине так яростно хотелось принимать этот бьющийся в груди глухой комок необычайно яркого и сильного чувства за веселье, радость, упоение болью того недо-человека, страдания которого уже столько лет были самой главной жизненной целью Вескера. И вот сейчас эта цель была достигнута. Так почему в душу до сих пор керосиновыми реками льется неудовлетворенная ненависть при виде этого ничтожнейшего, жалкого, пресмыкающегося и стоящего на коленях существа? Куда ее теперь девать и что с ней делать, если она перестала быть стимулом к победе, и сейчас лишь мучила ненасытной жаждой более страшных пыток, более жутких методов свершения такого правосудия? Может быть, сам Александр и не был бы против них, но какие физические мучения могут сравниться с той многогодовой болью, которую Джордон принес в жизни тысяч людей? Какая кара может стать достойной платой за сгоревшую в пламени мать и отца, чье тело было насквозь проедено ядовитыми парами завода Рейчела? Слишком много вопросов, которых Алекс не ждал. И что получилось в итоге? Да просто на смену одним проблемам пришли другие.
Почти обеспокоенно взглянув на бывшего работодателя, уже чуть больше полминуты активно подыхающего внутри эластичного куска резины, обтягивавшего его лицо, Вескер на пару шагов приблизился к жертве.
Вот только попробуй сейчас умереть, ублюдок — после смерти рыдать будешь.
Но вот очередная резкая судорога, прошедшая по телу Рейчела, многообещающе показывала, что испытуемый объект недостаточно вынослив для того, чтобы выдержать в таком состоянии положенный срок размером минуты где-нибудь в две. Разжав шланг противогаза, Алекс меланхолично поднял до сих пор крепко сжимаемый в руке небольшой светлый баллон и залил слезоточивый газ прямиком в отверстие шланга, фильтра на котором, разумеется, не было.
От раздавшегося в подвале кашля и хлюпанья выворачиваемых чуть ли не наружу органов дыхания Джордона Вескер лишь сонно поморщился, с легким любопытством наклоняя голову набок. Пожалуй, это была вполне приемлемая и удовлетворительная реакция. Ногой прижав тело врага к стене, мужчина грубым движением стянул с того своеобразную «маску слона». Лицо Рейчела, по цвету сравнимое с болотной жижей, возможно даже стоило длительного изучения. Скулы выпирали наружу, разбитый почти вдребезги еще во время первого «разговора» нос был свернут куда-то набок — вправлять его на место разумно было разве что для того, чтобы снова его сломать. То же самое относилось и к доброй половине костей и суставов преступника, переломанного так, что ; кожа его обвисала и чуть ли плесенью не покрылась от недельного пребывания в подвальных апартаментах. Да, от того прежнего самоуверенного, холеного, «лоснящегося на солнце» криминала у нынешнего Джордона Рейчела не осталось больше ничего.
Возвел ты себе замки на чужих костях и думал, что теперь всю оставшуюся жизнь будешь безнаказанно играть в бога, распоряжаясь толпами марионеток так, как тебе вздумается? Так где же сейчас вся твоя былая мощь, тварь? Нету, как сквозь землю провалилась, да?
- Ты.. не человек, Вескер.
Алекса почти пробрало на негромкий хриплый смех, эхом прокатившийся по помещению. Крепко сжав пальцы, он еще несколько секунд пристально всматривался в до сих пор едва дышащее существо.
Где же прежние вопли про то, что твои люди меня с землей сравняют? Неужели наконец-то понял, что НИКОМУ ты не нужен и все, чего ты заслуживаешь — это девятый круг Ада?
- А ты на себя попробуй оглянуться. Хоть раз в жизни. Один-единственный проклятый раз. Сейчас-то у тебя есть на это время, - злой оскал, почему-то похожий на разочарованную ухмылку, прополз по его лицу, - теперь тебе ведь не приходится заниматься сожжением чужих домов?
Пленник в ответ лишь начал что-то нечленораздельно вымученно шипеть, но, к его же счастью, заткнулся в тот же момент, когда кулак Вескера проехался ему по заскрипевшей челюсти. Раздраженно отняв руку от перекошенного джордонова лица, мужчина развернулся и медленно направился по направлению к двери. На сегодня — хватит. Потому что, наверное, даже жена не проводила с Рейчелом столько времени, сколько уделял ему Алекс.
Все равно лучшей, чем голод, пытки не нашел бы даже самый изощренный садистский ум. Иссыхающая с каждым днем жертва становится все более слабой, более жалкой, более осознающей свою беспомощность и никчемность; все сильнее и сильнее мечтает о смерти, но не может никак ее приблизить из-за глупого, надеющегося на спасение и чудо организма, борющегося за свое существование до последнего. Мучительная, долгая, страшная агония, которой Рейчел был более чем достоин. И картина лишь такой смерти для проклятого десятки тысяч раз врага приносила Вескеру то чудеснейшее ощущение успокоившейся, только сейчас примирившейся со смертью самых родных людей души, изведенной и истерзанной за столько лет пребывания в состоянии свихнувшейся, безумной ненависти и жажды мести, которая скоро окончательно свершится.