He didn’t learn that from Sargeras, and he didn’t learn that from whatever afterlife you retrieved him from—he learned that from you.

It was the smile of the wolf,
of the predator,
of the victor. 

Узнав правду о своём происхождении и причину того, что информацию о существах он схватывает на лету, Джаред почувствовал себя... Знаете, неполным. Оно и не мудрено: часть его жизни, важную, ценную, у него отняли. Он не хотел бы, конечно, зваться Охотником, да и мрачные воспоминания о том же Рейнольде Дамере нельзя назвать хорошими, но это была ЕГО память. ЕГО плохие воспоминания. Это была ЕГО семья. И лицо настоящего папы, настоящей мамы, старшей сестры и Винсента преследуют его даже во сне.

Ей хочется доказать миру, что и Охотники заслуживают справедливости. Она пока никому не говорила, но она готовится к тому, чтоб выступить с проектом об Охотниках и о том, что их социальная адаптация так же возможна. Может, не со всеми, не всегда это "прокатит", но с некоторыми-то точно. И она даже готова рассказать свою историю во время этого выступления.

На Гонце висит особенное заклинание молчания, из-за которого он не может рассказывать о личных делах всех, кто владеет его горнами, если только они сами не разрешат. Из-за этого он и горны...весьма полезны. Особенно когда речь идёт о не самых лицеприятных делах владельцев. Стоит его спросить о том, о чём он рассказать не может, как он неизменно отвечает: "Печатью скреплены уста мои."

Разум и желания Воланда - это шкатулка-головоломка, разгадать которую пока никто не смог. Он всегда на виду и никогда не исчезает с поля зрения надолго, но так выходит, что никто толком и не может сказать, чем же он занят на самом деле.
Грядут новые выборы и новые волнения. Долгая партия в покер, в которой собрались отменные лжецы. Но сравнится ли кто-то по мастерству игры с самим Воландом?

Повелитель Лоа, глава одного из сильнейших пантеонов фолксов, вполне способного потягаться по могуществу (хоть и не по численности) с Благим Двором. Несмотря на то, что технически богом Папа Легба никогда не был, в древности африканские племена поклонялись ему и прочим Лоа как божествам, а в последние несколько сотен лет могущества у верховного духа Вуду куда больше, чем у "настоящих" богов.