Всё произошло крайне быстро. Повелитель, кем бы он там не был, молниеносно влетел на палубу, источая удивительно насыщенную для синтетика ярость. Его секретарь азари, как видимо уже экс-секретарь среагировала столь же молниеносно, отшвырнув нападавшего мощной биотической волной. Как только она не отшвырнула ей всех присутствующих, оставалось загадкой, а последнее, что видел Авлаас это собственные ступни в горизонтальном положении. Затем удар. Сперва шлемом скафандра об стенку челнока, а потом уже его собственной  щербатой головой об стенку шлема. Мир, и без того за последние часы сузившийся до размеров маленького кораблика в открытом космосе теперь и вовсе потонул во тьме.
Фрегат "Логрус"
Силы Специальных Операций Разведывательного управления Турианской Иерархии
- Капитан, нам удалось рассчитать предполагаемую точку выхода судна из сверхсветового прыжка. По нашим данным это произойдёт в окрестностях звёздной системы Геркулес в скоплении "Бетты Атики".
- Так держать, лейтенант, выходите на курс. Мы должны оказаться в точке выхода рань...
- Капитан! - Офицер перебивший старшего по званию виновато кивнул, но напористо продолжил, уповая на важность своей информации. - Только что получили новые данные! Челнок вышел из гиперпрыжка в межзвёздном пространстве раньше расчётного времени!
- Корректируйте курс, живо! - Рявкнул командир. - Что бы у них не случилось, это шанс. Готовьте абордажную группу!
Челнок Повелителя.
Абордажная группа.
Магнитные захваты гулко соприкоснулись с внешней обшивкой челнока, хотя  на самом деле этот звук прозвучал лишь в голове турианца. Сейчас он слышал только собственное дыхание, стук сердца и редкие переговоры товарищей по внутренней связи. Остальной мир за пределами его штурмового скафандра оставался немым.
- Пятый, пошёл! - Скомандовал он. Чёрная фигурка отделилась от специальной абордажной площадки, и устремилась в его сторону, поблескивая реактивными всполохами. Командир не отрывал от неё взгляда и постоянно сверялся с телеметрией скафандра бойца. - Логрус, что с активностью челнока?
- Датчики подтверждают присутствие органических форм жизни на палубе. Сигнал по-прежнему идёт изнутри. Активности двигателя не обнаружено, - отозвался голос в шлемофоне.
- Принял, - ответил он, и добавил уже про себя: "Странно, что они не обратили на нас никакого внимания. Что же там творится?"
Тревожный сигнал интерфейса костюма вернул командира в реальность.
- Пятый, гаси скорость! Двигатели на реверс, пролетишь к чертям!  - Но турианец уже интуитивно понимал, что тот начнёт тормозить слишком уж поздно. - Страховочный трос мне, живо!
Один из бойцов без промедления вытянул лебёдку и защёлкнул её карабин на специальном креплении скафандра.
- Магнитные захваты на максимум! Трави! - И он сделал шаг в пустоту, а затем включил встроенные двигатели, рванув на встречу слишком быстро летящему бойцу.
- Первый, что у вас там? Почему ещё не внутри? - Опять этот занудный голос, очень некстати, но протокол обязывает ответить.
- Внештатная ситуация. Инициирую "рыбалку", - рапортовал он запоздало, и в самый последний момент резко изменил вектор тяги в бок, понимая, что рискует не поймать подчинённого.
Десять метров, пять... и жёсткий удар сметает их обоих.
- Подсекааай! - Проорал первый, крепко удерживая в объятиях пятого, и выкручивая реверс двигателей на максимум.
***
- Входим, - скомандовал он, после того как третий - инженер группы вскрыл технический шлюз. Пятеро турианцев один за другим "вплыли" внутрь челнока. Крышка шлюза вернулась на место, система автоматически выровняла давление, звук вернулся в этот мир, наполнив его оружейным стрекотом.
- Логрус,  мы внутри, на палубе стрельба, приём.
- Понял вас первый, - откликнулся координатор, - разрешаю огневой контакт.
- Принято, - ответил турианец и обратился уже к своей команде. - Шлема не снимать, принять вертикальное положение. По схеме сразу за внутренним шлюзом начинаются технические помещения, там уже действует гравитация. Проверить оружие! Пошли!
- Слева чисто!
- Справа чисто!
- Закрытая дверь слева!
- Контакт на двенадцать часов! Саларианец!
- Не стрелять!
- Потерял контакт!
Мелькнувший в поле зрения саларианец явно был вооружён, но ретировался, даже не заметив отряд за своей спиной. Звуки борьбы сверху скрыли их появление. Проход, куда он скрылся, судя по всему, вёл наверх на главную палубу, где только что достаточно громко что-то упало на металлический пол.
- Занять позиции, штурм по моей команде! Начали!
Мгновенным марш-броском отряд ворвался на верхнюю палубу, под грозные выкрики:
- Турианская Иерархия, всем лежать! На пол! На пол! Лежать я сказал! - Кажется, четвёртый огрел прикладом винтовки турианца в красном плаще по лицу. Это вполне мог оказаться и их агент, но протокол предписывает всё, что не ложится на пол, укладывать собственноручно.

И при всей своей великолепной саларианской фотографической памяти, при всем своем саларианском энтузиазме во всем, что касалось запоминания и внимательности, Микнарин вот сейчас, положа лапу на орган для перекачивания крови, не смог бы вспомнить, с чего все начиналось, все это «Внедрение» - о, как давно же все началось, казалось сейчас! Эта вербовка на Омеге, красные плащики, благовония и саларианские печеньки – каким далеким сейчас казалось это, когда морда Микнарина утыкалась в далеко не самый чистый пол челнока, крепко и надежно удерживаемая дружественной турианской лапой. Минутка ностальгии, Микки даже умилился, глядя на мусор на полу – да-да, та самая вербовочная комнатушка на Омеге, где он кланялся, отвешивал поклоны, завывал, и напевал ту прикольную мантру из фольклора хомосапиенсов – такая же загаженная, как этот пол!
- Гфуфокоуфафаемый фуфианеф, - морда Микнарина была вмята в этот далеко не самый чистый пол наполовину, губы скособочились на сторону, и посему он вполне предсказуемо шепелявил, - фе фогли фы фы нефнофко офлафить нафим?..
- «Нафим»? Заткнитесь нафиг, саларианец! – нервно отозвался держащий его солдат, отчего-то на «вы». Вероятно, эманации вежливого саларианского обращения оказали свое воздействие, и Микнарин, преисполнившись удовлетворенного вдохновения, продолжил переговоры:
- Фекофофым офрафом, фаткнуффя ифенно фейфяф фыло фы фазуфныф фыбороф, н-но… - турианец чуть-чуть отпустил рога Микки, который до тех пор немилосердно прижимал к полу, и саларианец смог повернуть голову, и разглагольствовать теперь уже, так сказать, без помех. Лапы его расслабленно вытянулись вдоль тела, и вообще, он ни в коем разе не собирался оказывать сопротивление, и даже боль в раненом боку, вновь всколыхнувшаяся по причине вдавливания Микнарина турианцем в пол, так вот, даже боль в раненом боку не могла помешать вежливой беседе, по мнению Аррна. А беседы с представителями Турианской Иерархии, столь лихим штурмом взявших челнок Великого Вкушеца должны протекать в исключительно вежливом ключе, и никак иначе!
- Так вот… - о, помехи, непредвиденные и внезапные! Челнок Великого Вкушеца, добитый последней каплей – лихим штурмом замечательных турианцев, приказал долго жить. Тело Микнарина стало потихоньку отрываться от загаженного пола; он воспользовался этим – Микнарин, не пол! – за тем, чтобы схватить валяющийся поодаль собственный шлем, и нахлобучить его на рога, в которых еще отдавались ощущения от крепкой хватки турианского солдата. Инструметрон замкнул систему жизнеобеспечения, и Микки уже мог не беспокоиться о том, что погибнет от асфиксии, или чего-то подобного, ибо в открытом космосе у него столько вариантов для гибели, что для перечисления не хватит пальцев на всех четырех конечностях хомосапиенсов! В конце концов, ему на голову может просто упасть кусок обшивки!
Подгоняемый доблестными турианскими солдатами, Микнарин безропотно проследовал в зону эвакуации, а затем, на их транспорт, где вел себя тише воды и ниже травы, столь же безропотно предоставив собственный инструметрон для исследований. Резервное копирование полученных о Великом Вкушеце данных осуществилось более чем быстро, на съемный носитель, незаметный и тщательно спрятанный, а в ворохе рецептов, видеозаписей, обрывков клипов, фрагментов выпусков новостей и прочих многобайтов информационного мусора, которым Микки нарочно забивал свой инструметрон на случай вот именно таких проверок, турианские специалисты могли возиться сколь долго им заблагорассудится.

… - Кофе – о, да, кофе, о кофе я могу говорить часами, днями и неделями, даже не прерываясь на сон – а какой может быть сон, если речь идет о кофе! Какая жалость, что ваши доблестные сослуживцы и штурмовой группы при посадке на поверхность гостеприимной Элетании имели досадную неосторожность раздолбать мой кофедрон, а ведь там был и декстра-кофе, и я бы продемонстрировал и свои таланты и познания приготовления кофе для турианцев незамедлительно! Может быть, мы что-нибудь еще найдем? Передайте, пусть обыщут мои вещи более тщательно! – Микнарин так и сиял улыбкой, прямо на оскал турианского психолога, что уже больше половины стандартных галактических суток производил оценку его «психического состояния». Пассаж о кофе, по-видимому, окончательно сломил турианца, и Микнарин был отпущен на все четыре стороны, снабженный итоговым диагнозом, в котором, помимо столь любимой и привычно диагностируемой ему идиосинкразии было начертано нетвердой рукой «ЗАДОЛБАЛ, МУРЛО!»

Отредактировано Micky Arrn (26 сентября, 2016г. 05:39)